Сто дней в Детройте

PG-13, OOC, слэш, флафф Гэвин исподтишка наблюдал за Ричардом, хмурясь и всё никак не решаясь заговорить. За окнами участка падали снежинки, тени от них мелькали на лице андроида, делая его похожим на кого-то пятнистого, вроде леопарда. До чего же дурацкие мысли лезут в голову! Гэвин открывал рот, но каждый раз отказывался от своей идеи, утыкаясь в терминал, но через некоторое время снова начинал поглядывать на Ричарда. Андроид, в отличие от человека, не отвлекался на какие-то сторонние явления, и тем более не имея понятия о душевных терзаниях. Он просто молча работал, анализировал и выстраивал данные в ровные ряды, которые он потом включит в отчет. Гэвин постучал пальцами по столешнице, вдохнул поглубже, пожевал губами. — Эй, отвёртка, — он провёл ладонью по загривку, как делал всегда в минуты особенного волнения. — Что ты делаешь на следующей неделе? На секунду отвлекшись на самого детектива, Ричард тут же вернулся взглядом к терминалу, не выразив особо никаких эмоций. — Ничего, сэр, — буднично ответил андроид.- Работаю. А Вы? Гэвин с трудом удержался от того, чтобы не ударить себя по лицу. Какой же он дебил! Юлит, ломается, но ведь это не совсем удивительно, потому что Рид обыкновенный человек, даже ниже среднего, у него страшная рожа и полно вредных привычек, а Ричард, сука, весь такой идеальный чопорный говнюк! — Я собираюсь праздновать Рождество, — Гэвин старался, чтобы его голос звучал как можно непринуждённее. — А ты людские обычаи не принимаешь? У андроидов нет праздников? — Есть, — чтобы поддержать вид заинтересованности в диалоге, по протоколу ему следовало бы обратить на детектива хоть немного внимания, не говоря уж о жестикуляции или эмоциях. Но Ричард предпочел продолжить пялиться в экран и не глядя набирать на клавиатуре. Потому что всеми этими жестами и мимикой, можно обмануть кого угодно, но точно не Рида. — Кто-то празднует. Опционально, в общем. Лично я не вижу смысла в этом празднике, ибо он основан на религиозных началах, а я в человеческого Бога не верю. Буду работать. — Ну… — Гэвин запнулся, понимая, что слишком быстро начал отпираться, но отступать было поздно, — вообще-то, Рождество отмечают не только религиозные люди. Это просто время веселья, когда ты даришь подарки и сам получаешь, собираешься с семьёй или друзьями и отдыхаешь… Гэвин поглядел на Ричарда с чём-то на подобии надежды. — Разве ты не хочешь отдохнуть? Чтобы придумать на этот вопрос, андроиду пришлось потратить времени чуть больше обычного, у него даже диод мигнул быстро желтым и он сам замер, упершись взглядом куда-то перед собой. — Андроиды не устают, чтобы отдыха. И… у меня нет семьи и друзей, чтобы проводить такого рода праздник вместе с ними. Качнув головой, Ричард вернулся к работе. — Вот так совпадение, у меня тоже никого нет, — Гэвин поморщился, потому что опять слез на такой тон, но тут же постарался исправиться: — И я подумал, раз такое случилось, может, отметим вместе? Посидим в баре, типа такого. — Надо же, какое совпадение, что мы оба оказались никому в этой жизни не нужны, — с толикой издевки протянул Ричард. — Хотите, скажу, почему? Потому что Вы — далеко не самый приятный человек в общении, а я просто не стремлюсь к этому. Но Вы правы, почему бы не попытаться. Терять будет нечего. Гэвин молча проглотил подколку, хотя его так и подмывало высказать Ричарду всё. Ну, да, в очередной раз напомнить, что он мудак, большое спасибо. — Ладно. Тогда… Ладно. Гэвин поспешно вылез из-за терминала, позорно убегая в туалет. Холодная вода немного отрезвила, Рид вернулся на рабочее место, стараясь выглядеть как можно более суровым. Ричард словно и не заметил ни ухода детектива, ни его появления, только когда тот сел обратно, обернулся к нему, складывая руки на столе, с видом президента, что сейчас будет читать новогоднюю речь. — Мистер Рид. Я прошу прощения, что несколько минут назад позволил себе такого рода высказывание. Я мог задеть Вас своими словами, но я не хотел этого и искренне раскаиваюсь в случившемся. Ричард посмотрел в сторону. — Может, и не так уж честно и искренне раскаиваюсь, но придержать свой язык мне стоило. Вы были доброжелательны, а я… Ну да, я тоже такой же мудак. Гэвин потёр замёрзшие руки, погрел их дыханием. — Проехали, — буркнул он, стараясь не выдать своей радости. Хоть его в снова ткнули носом в то, что он ублюдок, Ричард извинился, и потом, на следующей неделе Рождество, которое Рид проведёт не один, впервые за многие годы. — Только с другими так не откровенничай, а то схлопочешь по лицу. — Мне кажется, это я должен решать, с кем мне быть откровенным, а с кем — нет, — в своей обычной холодной манере ответил Ричард, но потом тон его заметно смягчился. — Но если Вы так хотите, то хорошо. Я буду откровенен только с Вами, — добавил он куда мягче. Гэвина бросало из крайности в крайность от того, насколько резко Ричард менял интонацию. От последних слов на душе потеплело. — Просто я не хочу, чтобы какой-нибудь говнюк раскрасил тебе морду, потому что у тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Андроид пожал плечами. — Пусть красит. От этого пострадает только он, ибо я не чувствую боли и повредить голыми руками меня довольно сложно, а вот счесать кулаки или выбить костяшки — вполне реально после пары ударов. Хотите проверить? — Ты что, мазохист? — беззлобно бросил Гэвин. При мысли о том, что нужно будет ударить Ричарда, его передёрнуло. — Не стану я проверять. — Люди, склонные к мазохизму, получают удовольствие от причинения им боли и унижения. Я не чувствую боли, равно как и удовольствия, а унижать себя я не позволю, — Ричард развел руками. — но, в конце концов, Вы это тот, кому я подчиняюсь и Вы можете делать со мной все, что хотите в приказном порядке. — Ричард, — Гэвин дождался, пока андроид посмотрит ему в глаза, — ты же не думаешь, что я смогу…твою мать. Рид шумно сглотнул, пытаясь затолкать подкативший к горлу ком куда подальше. Настроение упало ниже плинтуса, Гэвин озлился на себя, мысленно дал по лицу и уткнулся в терминал, пытаясь отвлечься на работу, но грызя себя за то, что вот так позорно сбегает, не договорив. Наблюдая за Ридом, андроид сделал пару неутешительных выводов, но сдаваться не собирался. — Что Вы имеете ввиду, детектив Рид? Не думаю ли я, что Вы однажды воспользуетесь этим? Думаю, воспользуетесь. Рано или поздно, это все равно произойдет, но я уверен, что это будет использовано только ради блага, а не в каких-то Ваших личных корыстных целях. Я считаю Вас хорошим человеком. — Охренительный комплимент, — процедил Гэвин сквозь зубы, впиваясь глазами в строчки досье. «Замолчи, тупой идиот! Ты сейчас всё разрушишь!» Гэвин почувствовал себя шредером, в который запихивают не бумагу, а кирпичи. чтобы он утилизировал их. Он так не привык, чтобы кто-то отзывался о нём хорошо. Внутри глупая надежда смешалась с отвратительным чувством того, что он не достоин этого. Ричард не нашёлся, что сказать. Так они и просидели до конца рабочего дня, и больше Гэвин ни разу не посмотрел в сторону андроида. Дни быстро сменяли друг друга, прошли выходные, а потом и Рождество наступило. Гэвин, развалившись в мягком кресле, задумчиво втягивал в себя жидкость цвета фуксии через такую же цветастую трубочку, поглядывая на Ричарда. Он сидел напротив, колдуя с салфеткой. Перед ним на столешнице уже лежало штук тридцать журавликов, похожих друга друга, словно капли воды. У Рида перед глазами уже всё расплывалось, в рабочее время он старался не пить вообще, поэтому по праздникам его развозило с нескольких бокалов.  — Ну и как, детектив? Вам весело? — спокойно спросил Ричард, укладывая на стол ещё одного журавлика.  — Просто охренеть, как. На самом деле, голова гудела, а глаза закрывались. Хотелось домой. На душе было муторно, всеобщее веселье вокруг только раздражало. Однако, грех жаловаться — в этот раз у Гэвина хотя бы был. кто-то рядом. И не просто кто-то, а тот самый грёбаный андроид, по которому Рид практически сох.  — Я же вижу, что ты хочешь домой, — снисходительно усмехнулся Ричард. Гэвин хотел спросить, какого, собственно, хрена отвёртка ему тыкает, но вместо этого дождался, пока андроид соберёт своих птичек, подойдёт к нему и подставит плечо. В такси Гэвин всё-таки провалился в дрёму, прижавшись щекой к плечу Ричарда. Было так хорошо и тепло, что хотелось ехать вот так бесконечно, но через полчаса пришлось разлепить веки и вылезти на морозный воздух. Риду уже всё равно, он не отлипает от Ричарда, пока они идут по дорожке к крыльцу, пока поднимаются по ступеням. Дома было темно и немного прохладно, Рид бормотал себе под нос благодарности, когда Ричард помогал ему раздеться, а потом повёл в спальню. Гэвин хотел немедленно завалиться на кровать и уснуть, но андроид остановил его на пороге.  — Погляди, что у меня есть, — прошептал он, подсовывая Гэвину нечто гладкое. Мужчина ощупал предмет, наткнулся пальцами на что-то круглое.  — Это омела, — подсказал Ричард, потом потянул руку с растением вверх, а сам поцеловал Гэвина. Тот неловко обхватил его шею руками, улыбаясь в поцелуй. Для них обоих это Рождество было счастливым.