Сто дней в Детройте

В этом мире существует только два цвета: белый и синий. И, конечно, их производные, но сейчас хорошая погода, так что на мили вокруг простирается чистый снег и прозрачное небо. Солнце обманчиво, его длинные лучи не только не согревают, но и режут, не хуже ножей. Как и известие о том, что стая полярных волков покинула своё логово.  — Разве олени ушли? — Гэвин спросил Ричарда, понимая, что он всё равно ему не ответит. В последнее время животные посходили с ума. Не иначе, на них действовало глобальное потепление. Ох, эти люди, везде достанут. Их пагубное влияние даже до Северного полюса докатится. Ричард, который до этого возился со своими нартами, поднял голову. Он явно был раздражён. Несколько дней назад Кроу вдруг резко повернул, так что нарты перевернулись. Хорошо ещё, что Рич успел вовремя соскочить, иначе бы в придачу к саням он и ногу себе сломал. — Спрашивай меня, я знаю об этом. Гэвин закатил глаза и фыркнул. Он бы снова мог сказать, что Ричард сам был виноват, но не стал. Лучше не накалять обстановку, тем более, друг и сам прекрасно знал, что лучше всего ставить во главу упряжки суку. Мэй никогда бы не ослушалась Гэвина и не стала бы своевольничать. — И всё же, это более чем странно, — он присел на корточки, внимательнее осматривая логово. Внутри снег был всё ещё примят, значит, стая не могла уйти далеко. Вокруг были рассыпаны следы, при большом желании, можно было пойти по ним, но Гэвин сомневался. Волки могли прошагать сотню миль, а у них с Ричардом не было ничего для длительного перехода. Стая не уходила с этого места уже два года, поблизости не было медведей, олени паслись не так далеко, это было идеальным местом. Что заставило животных так резко покинуть место, ставшее им надёжным домом?  — Как будто ты удивлён, — бросил Ричард, разгибая спину и поскорее надевая варежки. — Всё перевернулось в этом мире, а животные это чувствуют. Помнишь землетрясение в Йеллоустоуне пять лет назад? Звери толпами оттуда валили, они всё это чуют за месяц, если не больше. — То есть, нас ждёт катастрофа? Брось, мы на пороге двадцать второго века… — И поэтому до сих пор ездим на собаках, — перебил Гэвина Ричард, выразительно поглядывая на упряжки. Тот пожал плечами. — Это самый надёжный и проверенный способ. Ни один андроид не выдержит того, что выдерживают эти малые. Как будто поняв слова своего человека, Мэй одобрительно вскрикнула, ей вторили и остальные собаки, их лай, больше похожий на вопли, достиг самых небес. Гэвин захохотал и, запрокинув голову, завыл. Подняли кверху морды Кроу, его упряжка. Даже всегда спокойный Раф заголосил, вплетая свой голос в общий хор. Только Ричард не разделял веселья. Он всё думал о том, что волки ушли неспроста. *** Резво бежали собаки, снег скрипел под полозьями. К утру следующего дня погода ухудшилась. По небу побежали тяжёлые тучи, но это не остановило Ричарда, а Гэвин, как и всегда, увязался за ним. Нарты подлатали, взяли побольше провизии и двинулись по следу стаи. Солнце изредка бросало взгляд на землю, но скоро скрывалось за снеговыми облаками. Позвякивали карабины, но чем дальше продвигалась группа, тем ленивее бежали собаки. Первым стал дурить Раф. Он стоял сразу за Мэй, так что от него многое зависело, и когда он сбавил ход, вся упряжка замедлилась. — Подь! Подь! * Мэй дёрнулась вперёд, упряжка проехала ещё немного, по инерции, потом собаки и вовсе пошли шагом. Чуть впереди Кроу тоже тащился еле-еле, то и дело оборачиваясь. — То-о! ** — одновременно отдали команду и Ричард и Гэвин. Собаки замерли, переглядываясь между собой и настороженно поводя ушами. Гэвин и сам прислушался. Кругом стояла тишина. Как и всегда, впрочем, но было в ней нечто опасное. Или это из-за того, что собаки были настороже, но ведь просто так они волноваться не станут. — Чудеса какие-то… — растерянно протянул Гэвин. Волчьи следы, по которым они шли всё это время, резко уходили влево, как будто звери наткнулись на невидимую стену. Однако, разумеется, впереди ничего не было. Только снег на мили вокруг да холодный ветер, который щипал за щёки. Гэвин внимательно осмотрел собак. Они переминались с лапы на лапу, косились назад и явно хотели домой. Сытые, отдыхавшие целую ночь собаки вдруг устали, пройдя всего миль десять-пятнадцать? Бред. Тут явно было что-то нечисто. Внезапно собаки всполошились, а бучу поднял тёмно-рыжий, практически медный, Кроули. Его янтарные глаза горели злобой, когда он яростно заверещал на белый сугроб, который возвышался невдалеке. Ни Ричард, ни Гэвин, в первую секунду не поняли, почему сугроб так шевелится, если ветер относительно небольшой. А потом до них дошло. Это был белый медведь. Точнее, медведица. И она была не одна. Теперь Гэвин понял, почему волки свернули и вообще решили свалить отсюда, куда подальше. Соседствовать с полярной матерью было опасно, она могла легко разорвать всю стаю, защищая своих малышей. И она была готова защитить их и сейчас, пусть им и ничего не угрожало. Видимо, когда человеку страшно, он действительно соображает лучше, да и не только человек. Мэй не стала разворачиваться или дожидаться команды каюра, а просто резво рванула влево, увлекая за собой и Рафа, и всех остальных. Вслед за товарищем бросился и Кроу со своей упряжкой, под невнятный вопль Ричарда. Счастливый случай спас шестнадцать жизней, пока медведица поднималась на задние лапы, чтобы огласить округу громогласным рёвом, две упряжки уже мчались прочь, подгоняемые страхом и внезапно налетевшим ветром. Собаки летели вперёд, практически не касаясь лапами земли, Гэвин вцепился в свои нарты и до сих пор не мог прийти в себя. Наконец, переборов страх, он обернулся. Ричард, белее снега, ехал чат позади и выражение лица к него было такое, словно он только что разминулся со смертью. Впрочем, так оно и было. Потом пошли тише, собакам нужно было немного отдохнуть да и видимость ухудшилась. Сперва мелкие снежинки превратились в крупные хлопья, а потом и вовсе замело так, что стало не видно дальше вожака упряжки.  — Может, остановимся? — спросил Ричард, стараясь перекричать свист ветра. Гэвин немного подумал. С одной стороны, находиться здесь долго опасно. Вряд ли медведица отыщет их по следам или вообще пойдёт за ними, а с другой, всё же страшно оставаться. — Пройдём ещё немного, — решил он. — Потом переждём и пойдём опять. Ричарду эта идея показалась хорошей. Они продолжили путь под завывание ветра, и Ричард понял, что происходит что-то не то, когда по нартам прошла странная вибрация, а собаки вдруг стали спотыкаться чуть ли не на каждом шагу. — Чего это с ними? Гэвин, постой! Опять мои хромают, а твои как? Ричард остановил упряжку, скинул якорь и вбил его покрепче. — Что же сегодня за день такой? — проворчал он себе под нос, направляясь к собакам. Не дойдя до них нескольких шагов, он поскользнулся и шлёпнулся на землю под громкий хруст. Определённо, это были не его кости. Порыв ветра всколыхнул тонкий слой снега, открывая прозрачную полоску, изрезанную трещинами. Мат Ричарда потонул в оглушительном хрусте.