Отряд Независимых Элитных Убийц

      Скользящий блок. Удар. Специально открыть левую сторону. Контратаковать.       Тсунаёши давно примирилась с мыслью, что в рукопашном бою без пламени она может победить только за счёт финтов и уловок. Это даже немного печалит.       В данный момент она тренировалась с Луссурией, который был мастером стиля Муай Тай.       Тсуна использовала уличный Муай Тай, но выходило всё равно хреново. Без пламени Босс Варии не могла победить взрослого мужчину. У неё было хрупкое, хилое женское тельце.       Несмотря на все тренировки с Реборном, Тсуна уже давно достигла своего физического предела. Да, у неё была хорошая выносливость и рефлексы, но этого явно было маловато в бою. Хорошо, что Тсунаёши была ловкой и пользовалась гиперинтуицией. Это зачастую спасало ей жизнь.       Она не сильно расстраивалась.       Пламя Посмертной Воли компенсировало это. Другими словами, с пламенем Тсунаёши становилась гораздо сильнее, как в физическом, так и в моральном плане.       Это не значит, что Тсунаёши отлынивает от тренировок, совсем нет. Она берётся за подобные тренировки с тройным усердием.       Тсуна хочет быть сильной хотя бы для того, чтобы выжить в мафиозном мире.       К слову, её Хранители развивались гораздо быстрее. Это печалило.       Можно считать, что четыре года с Реборном ушли коту под хвост.       Тсунаёши рычала, но буквально заставляла себя увеличивать нагрузки, вставать с крови. На одной силе воли и держалась.       Подводить своего бывшего репетитора не хотелось.       Любое свободное время девушка тратила на тренировки. Толчком к этому в основном стала гиперинтуиция, которая начала недобро звенеть ещё в конце прошлого месяца.       Идёт что-то нехорошее. Но что и откуда она сказать не может.       Часто по ночам её стала мучить бессонница, поэтому такие часы она коротала за тренировками.       Так и шёл весь месяц. Задания, бумажки, тренировки, учеба.       Впрочем, у этого тоже была вторая сторона медали. Тсунаёши сдвинулась с мёртвой точки. Её развитие пускай и шло семимильными шагами, но она больше не стояла на месте, становясь сильнее. Лучше.       Английский с Маммоном всё также давался плохо, но Тсуна не сдавалась. Серьёзно, даже вождение со Скуало у неё было намного лучше, чем английский язык.       С каждым днём интуиция всё больше била тревогу.       Тсуна перестала есть вместе с офицерами в столовой, свела все контакты с собственными Хранителями к минимуму, вообще со всеми.       Тсунаёши не любила проявлять слабость перед другими. Постоянно она дёргалась от лишнего громкого звука, шарахалась от каждой тени. Звон интуиции не позволял ей нормально расслабиться, только на время тренировок нервозность и страх отступали, оставляя ей трезвую и холодную голову.       По стальным, нерушимым канатам связи с собственными Хранителями Тсуна ощущала их беспокойство.       Ну, да. Она уже как месяц закрылась от них, перестав общаться.       Есть повод беспокоиться.       Оказывается, мощная интуиция это ужасно. С одной стороны.       Особенно ей не хотелось попадаться на глаза Скуало и Бельфегору. Один слишком хорошо её знал, а другой был настоящим гением. Его проницательность временами пугала.       Вечером Савада-младшая устало сидела за своим столом, впрочем, как и всегда. Работа отнимает много сил.       — ВРООЙ! — С криком влетел Супербия. — Чёртова женщина!       — Заткнись! — Она потерла переносицу пальцами. — И проваливай.       Девушку в последнее время мучила мигрень. Недосып даёт о себе знать.       Скуало отчитывался о проделанном задании, но резко замолчал, заметив, что босс его совершенно не слушает.       Он поджал губы.       Состояние его Неба угнетало. Она осунулась, под глазами залегли тени, похудела, явно сильно устала.       Сказать, что происходит он мог. Только знал, что она тренируется последний месяц как проклятая.       Мечник рыкнул, вылетев из кабинета. С этим пора что-то делать.       Луссурию, с которым можно было обсудить подобные проблемы, — всё-таки Луссурия единственная чуткая душа в Варии, — он нашёл в лазарете.       — Вроой! Луссурия! С боссом надо что-то делать! — Он экспрессивно взмахнул мечом.       Солнце Варии отвлёкся от отчитывания своего подчиненного.       — Свободен. — Холодно. Никаких игривых ноток в его голосе.       В последнее время он был излишне мрачен и угрюм. Состояние босса пугало всех.       — Спасибо!       Рядовой буквально вылетел из лазарета.       Луссурией кивнул, показывая, что готов слушать.       — Это невозможно терпеть. Ты можешь осмотреть её? — Он серьёзно посмотрел на Хранителя Солнца.       Лусс задумчиво приложил ладонь к щеке.       — Ммм, — Промычал он. — Для этого нужна помощь Маммоши. Ты же знаешь, что босс нас всех на тот свет отправит.       Оба тяжело вздохнули.       — И где его искать, вроой?       Маммон почти никогда не задерживался в штаб-квартире Варии, предпочитая выполнять задания и собирать денег. Только иногда, когда он разбирает документы.       — Может спросить у Бел-тяна? — Пришёл он к гениальному выводу.       Несмотря на мрачное настроение, от любимых японских суффиксов он не отказался.       Каваллини больше всех общался с замкнутым Аркобалено Тумана, кажется, они друг другу симпатизировали. По крайней мере Маммон всегда терпел присутствие высокомерного Принца рядом с собой, а Принц любил общество образованного Маммона.       Так было даже лучше.       С кем-то же нелюдимый Туман должен был работать в паре? Бельфегор для этого подошёл лучше всего.       Каваллини нашёлся в гостиной. Тот лениво развалился на диване, кидая излюбленные стилеты в стену.       — Бел-тян, ты не знаешь, где Маммоша?       — Ши-ши-ши, зачем он вам? — Вопросом на вопрос.       — ВРООЙ! — Первым не выдержал капитан. — Босс в ужасном состоянии!       Бельфегор сразу же подобрался. О, мечнику не нужно было договаривать, чтобы Его Высочество всё понял.       — Маммон должен быть в своей комнате. — Абсолютно серьёзно произнес он.       Туман удалось перехватить около двери в его апартаменты. Он, видимо, собрался уже уйти на очередное задание, за которое хорошо платят.       — Что случилось? — Недовольно прошелестел иллюзионист.       — Нужна помощь с боссом. — Пока спокойно отозвался Лусс.       Вайпер цыкнул.       За свою помощь он потребовал просто смехотворную цену.       Не то, чтобы он резко проникся тёплыми чувствами к чужому Небу, просто Тсунаёши чем-то напоминала ему Луче.       Просто он хотел помочь, и всё.       В кабинете босса было тихо.       — Что вы здесь забыли? — Она приоткрыла глаза, посмотрев на своих офицеров.       Тсуна напряглась. Они пришли полным составом. Что-то не так.       Но сделать Варийская босс всё равно ничего не успела, Маммон наложил лёгкую иллюзию сонливости, что в купе с недосыпом мгновенно погрузило её в сон.       Скуало облегченно выдохнул.       Ему не хотелось думать о том, что она с ними за это сделает. На то, что босс спустит такую самоволку им с рук, надеется не приходилось. Мысленно уже представил, куда и что она им натягивает.       Довольно бережно пересли тело босса в лазарет, где за осмотр принялся Луссурия.       Маммон же быстро ушёл на задание, не желая тратить более времени.       Остальные разместились в офицерской гостиной.       — Луссурия своё дело знает. — Хмыкнул Скуало.       — И это обнадёживает. — Прикрыл глаза Фуута.       — Ши-ши-ши, нам остаётся только ждать. — Пожал плечами Каваллини.       Луссурия вышел из лазарета через несколько часов.       — Лёгкое истощение организма, ничего серьёзного. — Почти добродушно ответил Солнце.       Скуало облегченно выдохнул.       — Тогда, если это не болезнь, то почему босс дошла до такого? — Логично заметил Фуута.       — Это не по-моей части. — Развёл руками Лусс.       — Ши-ши-ши, гиперинтуиция? — Задумался Бел.       — Возможно. — Супербия потёр подбородок. — По крайней мере это самая логичная версия на данный момент.       — Во всяком случае, без Маммоши мы не сможем это проверить, а босс вряд ли нам ответит. — Хмыкнул Луссурия.       С этим нельзя было не согласиться.

***

      — Вы знаете, что я с вами сделаю, да? — Она мрачно посмотрела на своих Хранителей.       Они, впрочем, совершенно не выглядели подавленными.       — Ну, ну, — Луссурия заботливо поправил одеяло. — Тебе нужно отдыхать, босс.       Сейчас Тсунаёши была пристёгнута ремнями к кровати, которые поглощали пламя. Не сбежать.       — Какого чёрта вы вообще устроили? — Она раздраженно выдохнула.       — ВРОООЙ! — Взорвался Скуало. — Ты себя вообще когда в последний раз видела?! Ты была похожа на живой труп! ВРООООЙ!       — Завались! — Рявкнула Тсуна.       Супербия цыкнул, но рот закрыл.       — Не ругайтесь. — Вставил свои пять копеек Луссурия.       Савада-младшая смерила его жутким взглядом, обещая устроить все муки ада.       На это Луссурия только дружелюбно улыбнулся, пожимая плечами.       — Готовьте себе могилы. — Предупредила Тсуна.       С лица Бельфегора сползла улыбка, он подумал, что лучше ретироваться отсюда. Желательно на несколько месяцев, до тех пор, пока босс не остынет. А Тсуна, как любая женщина, была жутко злопамятной и мстительной.       Он по-тихому вышел из лазарета. Чем меньше он будет мозолить Небу глаза, тем больше шанс, что его простят быстрее, да.       Однако смотря на Луссурию он также понимал, что им придётся долго страдать, чтобы заработать прощение cielo.       Но основной удар на себя, — как обычно, — возьмёт Скуало.       Тсуна, впрочем, не устраивала истерик. Она молча прожигала взглядом любого, кто подходил к её кровати ближе, чем на метр, мысленно расчленяя.       Девушка ела с ложки, кормил обычно либо Луссурия, либо Скуало.       Зато шатенка отвлеклась от бившей тревогу интуиции, мечтая только убить своих Хранителей. Что-то они в последнее время совсем оборзели, нужно их воспитывать.       Через несколько недель босса всё же отвязали от кровати, на свой страх и риск.       Тсунаёши начала наказывать своих Хранителей. Сначала устроила им каникулы в лазарете, всем, даже Маммона специально для этого нашла. Потом заставила их в ручную убирать казармы рядовых, обещая подвесить на ворота Варии за трусы любого, кто осмелится им помочь. А потом для каждого было индивидуальное задание. Бельфегора она отправляла на скучные задания, где нельзя было убивать, Леви отправила на переговоры с не особо важными семейками, Скуало временно посадила на место босса, Маммона просто жёстко штрафанула и не выплатила зарплату, Луссурии запретила собирать коллекцию из красивых парней.       Савада-младшая просто наблюдала за страданиями своих Хранителей с садистским удовольствием. Заслужили.       К слову, к тренировкам она вернулась. Жизнь снова пошла в обычном темпе, но Тсуна в этот раз старалась не доводить себя до истощения. Не хотелось ей повторения истории.       Нет, она понимала, что Хранители просто волновались за неё, но это не отменяет того факта, что они буквально ослушались её приказа.       Они должны слушаться.       Всё-таки какой-никакой, а Тсуна босс.       Тсуна прищурилась.       Ей даже стало на мгновение интересно, как они будут вымаливать прощения.       Шатенка усмехнулась.       На самом деле японка уже давно не злилась на них, а всё это так, для проформы. Ибо нефиг.       Экзекуция могла бы продолжаться ещё очень долгое время, — её тёмная сторона любовно трёт ручки, — но к ним в скором времени должен был приехать представитель семьи Бовино.       Вообще Тсуна мало что помнила об этой семейке, но они вроде бы ученые, которые создали Базуку Десятилетия. Тсуна даже какое-то время увлекалась этой темой, но не долго. С Реборном на мелкие хобби не было времени.       Не сильно-то она и жалеет об этом.       Маммон нашёл информацию про эту семью в рекордно короткие сроки, что примечательно, бесплатно. Это он таким образом старался прощение выбить.       — Что это Бовино у нас забыли? — Задала она риторический вопрос.       — Вроой, — Тихо начал мечник. — Какого хуя ты вообще согласилась их принять?       Когда Скуало не орал, его голос имел успокаивающий эффект. Сразу чувствовала сонливость, хотелось закрыть глаза и уснуть, расслабиться, довериться. Это одна из причин, по которой Скуало постоянно орет.       А, ведь он умел быть спокойным, обаятельным и харизматичным мужчиной. Пожалуй, если бы их не связывали данные друг другу клятвы, крепкая дружба и узы Неба-Хранителей, то она бы даже влюбилась в него.       По крайней мере, она бы начала воспринимать его как мужчину. Но не судьба.       — Да это всё старик. — Махнула она рукой.       Скуало понимающе фыркнул.       Дон Тимотео бесил всех Варийских офицеров, но с ним приходилось мириться. Он всё-таки был их непосредственным начальством, тем более боссом Вонголы.       Девушка зашипела себе под нос что-то про сумасшедших стариков, которым уже давно пора выйти на пенсию.       — В общем будьте готовы ко-всему. Не люблю этих ученых. — Она сморщилась.       Семья Бовино вроде бы была мирной, но кто знает, какие скелеты прячутся у них в шкафу? «В тихом омуте черти водятся». — Как говорится.       — ВРООЙ! Ради этого Маммона с задания отозвали! — Воскликнул Скуало.       Не только Маммона, к слову. Сейчас в штаб-квартире Варии была повышенная безопасность, а всё из-за нездоровой паранойи босса и её мощной гиперинтуицией.       Отказаться от этой встречи не представлялось возможным, поэтому стоит быть готовым к любому исходу. Даже если в семье Бовино на самом деле инопланетяне в балетных пачках.        Прошло несколько дней, за которые безопасность штаб-квартиры стала максимальной. Встреча с представителем семьи Бовино должна была пройти сегодня.       Тсуна сидела в своём кабинете, ожидая.       Она сидела прикрыв глаза.       Часы тикали, отсчитывая момент встречи.       Внезапно гиперинтуиция завыла раненым зверем, и Тсунаёши бы вскочить со своего места, но она поняла, что не может двигаться. Совсем.       — Чёрт! — Разнесся крик по кабинету.       Звон стекла, темнота, и… Какое-то розовое пространство.       Она видела разные картинки, с чуть повзрослевшими Хранителями, собой, незнакомыми людьми. Судя по-всему это и была Десятилетняя Базука.       Чёртовы Бовино!       Темнота.       Тсунаёши завыла. Было так больно! Так больно!       Она вывернула пальцы, почти ломая их, пытаясь унять душевную боль. Связи Хранителей резко ослабились, Тсуна почти их не ощущала. Девушка рыдала довольно громко.       Это ужасно больно!       Через какое-то время она всё-таки сумела взять себя в руки, отрешиться от боли.       Она буквально ничего не видела. Руки упёрлись в какую-то плоскую, горизонтальную поверхность.       Чуть надавила, и это приподнялась, впуская яркий солнечный свет. Горизонтальная поверхность сдвинулась, и Тсуна услышала лёгкий шелест листьев, чириканье птичек.       Почувствовала дуновение ветра, села и постаралась привыкнуть к свету.       Она лежала… В гробу?!       Что тут произошло, вашу мать?!       Гроб, к слову, был наполнен цветами.       Тсуна смогла рассмотреть розовую гвоздику. На языке цветов означает: «Я никогда не забуду тебя.»*       Присмотревшись, она заметила ещё белую акацию, означающую платоническую любовь. Также, белая акация говорит: «Почему моя любовь не взаимна?»       Савада присвистнула.       Это кто же такой умный, который в неё втюрился?       Язык цветов Тсуна знала, Реборн постарался. А то она могла кого-нибудь оскорбить цветами, ну или не понять чужих намёков. По языку цветов можно было очень много понять.       — Босс? — Её размышления прервал голос.       Она повернула голову в сторону голоса, и замерла. Это был Скуало. Взрослый Скуало.       — Отрастил-таки волосы, тупая акула. — Хмыкнула она.       Что-то было не так…       Через пару секунд она поняла, что не так. Глаза. Его стальные глаза почти выцвели до цвета хрусталя, в них отражалась боль, одиночество, неверие, а под всем этим не было ничего. Просто пустота.       Такие глаза были только у мёртвых.       Сопоставив все факты, она могла придти к выводу, что в будущем умерла. Просто такими же глазами на неё смотрел Реборн, таким же был Маммон. Те, кто потеряли своё Небо.       — Скуало, — она внимательно посмотрела на своего Хранителя.       Он упал на колени перед ней.       — Не могу поверить, что это действительно ты. — Он выдохнул.       Супербия рассказывал ей про какого-то Ирие Шоичи, показывал фотографию рыжего паренька.       Может она и поняла бы что-то, но пространство заволокло розовым дымом, и на место взрослого Скуало пришёл её акула.       Его волосы, за полтора года отросшие чуть ниже плеч были растрёпаны, лицо исказила ярость, в глазах боль.       Такой Скуало ей нравится больше. В его глазах была та решимость, которая была в их первую встречу.       — ВРОООЙ! Чёртова женщина, чё за хрень?! — Распугал он всех птиц в округе.       — Мы, походу, в будущем. — Цыкнула она.       Он повертел головой.       — И… Это будущее?