***
Никогда прежде суд не был для Голубой столь волнительным событием. Она ходит из угла в угол, покусывает фалангу пальца и не понимает, почему они не сделали этого раньше. Почему послушали Белую и не полетели на Землю за камнем Розы Кварц. Ей даже не нужно читать материалы дела — она знает их наизусть. Голубая собирала информацию по крупицам, пытаясь восстановить цельную картину, но в самом её центре по-прежнему зияла огромная чёрная дыра. Почему она не полетела на Землю самолично? Почему, почему, почему?! — Так и знала, что ты не найдёшь себе места перед заседанием, — раздаётся голос Жёлтой, которая тут же ловит жалостливо-потерянный взгляд лазурных глаз. — Всё в порядке. — Иди сюда, — и притягивает сестру к себе за талию, позволяя положить голову на плечо. — Я тоже буду присутствовать на заседании. Жемчужины, объявите начало. — Ещё слишком рано, — вяло пытается возразить Голубая. — Защита не успела подготовиться. Поздно. Раз Жемчужины ушли, значит, через несколько секунд их выход. — Всё, что нам нужно от этого заседания, — раскол Розы Кварц, — шепчет Жёлтая на ухо Голубой и ласково пропускает её волосы сквозь пальцы. — Надеюсь, ты со мной согласна. Голубая не успевает ответить: пол под ними сияет ярким светом, а Жёлтая спешит сложить руки перед собой — старается не показывать перед подчинёнными их близких отношений с сестрой. Подсознательно понимает, что за такое они обе получат от Белой. Голубая, однако, головы с её плеча не убирает даже во время телепортации и лениво выпрямляется, лишь оказавшись в здании суда. — Где же обвиняемая? — хмурится она, оглядывая помещение. — И это — Роза Кварц? — брезгливо морщится Жёлтая, глядя на предполагаемого лидера восстания. — Смотрите, сколь ужасную форму она приняла! К чему нам суд? Надо разбить её только за неподобающий вид! — Нет, — твёрдо звучит голос Голубой, который звучит всё мрачнее. — Я хочу услышать её оправдания. Я желаю знать, какого наказания она ожидает, потому что хочу придумать что-то похуже. — Ладно. Тогда давайте не будем мешкать! Как давно она сидела на суде подле Голубой? Жёлтая уже и не помнит. Всё меньше и меньше дел требовали её личного присутствия — Голубая справлялась одна. Во время болтовни своей Циркон она начала вспоминать, за что так не любит суды. Слишком много бесполезной информации и лести. Слишком много мороки. Плюс дополнительные свидетели, показания, бла-бла-бла… — Вы всё слышали, — самодовольно заканчивает Циркон. — Роза Кварц виновна, и это, — она указывает на подсудимую, — Роза Кварц! Больше нечего сказать. — Что ж, убедительно, — хлопает в ладоши Жёлтая, радуясь, что маленький кошмар может сейчас закончиться. — Оглашаем приговор? — Не сейчас, — остужает её пыл Голубая. — Ещё не выступила защита. Жёлтая недовольно фыркает, скрещивая руки на груди. Она пришла сюда только ради Голубой, но всё это потеряло смысл, стоило им увидеть нелепую форму Розы Кварц. Просто омерзительно. Вот это раскололо Розовую?! — Ну, что ж… — неуверенно начинает Голубой Циркон, — до того, как начать мою хорошо продуманную защиту, я хочу напомнить суду, что Роза Кварц явилась… по собственной воле… — Суд всё помнит, — зевает Жёлтая. — И суду это безразлично. — Эм… конечно! Невиновность… Слово «невиновный» имеет много разных значений… Видимо, происходящий фарс наскучил не только ей, раз даже подсудимая вскочила на ноги и закричала: — Я виновен! — Чт… что, стоп! — машет руками Циркон, которую прерывает стальной голос Голубой: — Нет. Я хочу выслушать, что она может сказать. Вблизи Роза Кварц выглядит ещё хуже. — Укажите ваше имя для протокола. Жёлтая успокаивает себя мыслью, что после этого суда Голубой будет легче. Возможно, она даже не захочет сидеть в своей комнате в одиночестве. — Я… я Роза Кварц, — подсудимая обнажает свой камень. — И я виновен. Всё-таки складывалось впечатление, что она самозванка, но камень точно такой же, какой Алмазы видели в редких отчётах по Розе Кварц. Эта преступница пошла на худшее преступление в истории Родного мира, и даже более того — скрывалась от них шесть тысяч лет. — Всё, в чём вы меня обвиняете, сделал я. И всё сделал в одиночку. Простите. То, что сейчас Роза Кварц вот так стоит перед ними и раскаивается, выглядит неправдоподобно. Так не бывает. Самоцветы не меняются. — Я приму любое ваше наказание, которое вы назначите, только отпустите его! — Роза указывает на человека, которого Жёлтый Циркон вызвала на суд в качестве доказательства. — И оставьте Землю в покое. Может, Розе память отшибло или ещё чего приключилось, Жёлтой плевать. Шесть тысяч лет назад гибель Розовой вывела её из себя, однако она практически забыла об этом. Если же не забудет она, то Голубая не забудет и подавно, а кто-то должен двигаться вперёд. Кто-то из них должен был забыть о трагедии и идти дальше. — По мне, это однозначное признание, — усмехается она и обращается к Голубой. — Приступим к расколу? Та, впрочем, успокаиваться на одном расколе не собиралась. Тоже заподозрила неладное. — Как? — требовательно спрашивает Голубая. — Как ты это сделала? Как разбила… — и встаёт со своего трона, подходит к подсудимой: — Розовый Алмаз? — Эм… ну… это было на Земле перед паланкином Розового Алмаза. Я, наверное, такой: «Стой!», — Голубая непонимающе хмурится, слушая преступницу. — А она такая: «Нет!», и мы дрались… кажется. И она наверняка делала всякие классные движения… и я, наверное, тоже показывал класс: удары в прыжке и всё такое… Но, скорее всего, мне было очень тяжело решиться разбить её. Я точно плакал. Наверное, мне пришлось воспользоваться Раскалывателем… От последних слов Алмаз резко меняется в лице и кричит, закрывая глаза ладонями: — Это был меч!!! Синяя аура накрывает помещение на несколько секунд; Жёлтая пару раз смаргивает слёзы, спешит подойти к сестре и положить руки на её плечи, раздражённо уставившись на Розу. — Ты… расколола её… своим мечом, — уже тише и печальнее добавляет Голубая, не сдерживая слёзы. Жёлтая рыкает на присутствующих: — Суд выслушал достаточно признаний от тебя! Объявляю перерыв.***
— Она на саму себя не похожа, — делится впечатлениями Жёлтая, когда они отлучаются в отдельную комнату. Голубая отводит взгляд, поджимает губы и пытается не заплакать вновь. Может, Жёлтая зря всё это затеяла. Зря рассказала про Розу Кварц и не расколола повстанку сразу же. Зря решила, что Голубой станет легче. — Почему она сдалась сейчас? — растерянно бормочет Голубая. — Не шесть тысяч лет назад… именно сейчас… почему она ничего не знает… — Милая, за шесть тысяч лет могло многое произойти. Может, она потеряла память, пока пыталась удержать эту форму для маскировки? — Даже если и потеряла, это всё равно бессмысленно. Это всё… ох, — она морщится и прикладывает ладонь ко лбу, — даже голова разболелась… — Присядь, — ласково говорит Жёлтая, ведя сестру к креслу. — Ты переволновалась. — Она не похожа на Розу Кварц, — продолжает жаловаться Голубая. — И в то же время у меня есть ощущение, что это она. Мне нужно услышать больше, нужно дать время моей Циркон подготовить подходящую защиту. — Никакая защита её не спасёт, — фыркает Жёлтая в ответ. — Розу Кварц следует расколоть, даже если это самозванка. Если настоящая осталась на Земле, тем лучше. Голубая молчит, явно что-то обдумывая и пытаясь успокоиться. Чёрная дыра, мешающая увидеть цельную картину, сейчас стала только больше. — Голубая… — слышит она шёпот сестры, которая нежно обхватывает пальцами её подбородок и приподнимает лицо. — Никто в Родном мире не осмелится представиться Розой Кварц. Каковы бы ни были её мотивы, чтобы сдаться, нужно пользоваться этим шансом. Золотистые глаза Жёлтой невероятно завораживают, и её губы оседают у Голубой на щеках невесомыми поцелуями, от которых та посмеивается. — Ты же знаешь, что мне щекотно! — Знаю, — улыбается Жёлтая, отстраняясь и протягивая любимой сестре руку. — Ты уже успокоилась. Продолжим?***
У Циркон дёргается глаз. Это худшее судебное заседание в истории Родного мира. — Да что вы там говорили?! — кричит она на подзащитную. — «Может быть», «наверное»? Да что вообще значит «наверное»?! Роза Кварц сидит на полу, обхватив коленки и безжизненным взглядом уставившись в пол. — Слушайте, я просто… я не совсем помню, что было, ясно? — Вам не известно?! — ещё больше срывает голос Циркон. — Я… От злости она хватает Розу за воротник и тянет к себе: — Не сводите меня с ума! На кону наши с вами камни! Так вы виноваты или нет? — Это был я, понятно? — от неожиданности адвокатесса отпускает преступницу. — Роза Кварц виновна, а у меня её камень, так что мне и отвечать за преступление! До Циркон наконец доходит суть её нового дела. — Вы не знаете, как это было, — звучит утверждение вместо вопроса. Подзащитная слабо кивает головой. — Всё ясно… Они неспроста хотят от вас объяснений, потому что это полная чушь!..***
— Роза Кварц дефектна, это бесспорно, — вещает Циркон суду, хоть её слова Жёлтая и слушает вполуха. — Самоцвет поверхностного слоя, поднявший руку на родичей лишь из нездоровой привязанности к планете и существам вроде этих, — призывает человека, которого Аквамарин привела вместе с Розой Кварц, и продолжает: — Несомненно и то, что, как Алмаз, курирующий Землю, Розовый Алмаз была врагом Розы Кварц. Конечно, Розе Кварц было выгодно разбить её, но как бы сильно она ни желала её разбить, вопрос в том, могла ли!.. Жёлтая выразительно приподнимает бровь в ответ на такой выпад, в то время как Голубая заметно напрягается. — Голубой Алмаз, могу ли я в целях следствия предъявить суду ваш паланкин? — Разве это необходимо? — устало интересуется Жёлтая, которая ненавидит долгие заседания. Тем более столь бессмысленные. — А разве нет? — слегка дрожащим голосом говорит Голубая, протягивая вперёд левую руку и материализуя паланкин неподалёку от адвокатессы. — Прошу, продолжай. Перед продолжением Циркон обходит паланкин кругом и начинает жестикулировать: — Итак, согласно материалам, Розовый Алмаз была расколота прямо у порога своего паланкина, очень похожего на этот. Свидетели утверждают, что разбитая спустилась по ступеням и сделала лишь несколько шагов, когда Роза нанесла ей удар… Голубая болезненно выдыхает от столь подробного описания гибели своей сестры. — Вопрос, который никто не задал, в том, как! Потому что ко времени гибели Розового Алмаза Роза Кварц уже несколько сотен лет являлась признанной угрозой. Среди свиты Розового Алмаза не было ни одного Розового Кварца — их не было и в охране! Предчувствие подсказывало Жёлтой, что добром это не кончится, а навязчивые мысли говорили, что она не уделила достаточное внимание расследованию. Она послушала Белую, которая сразу прикрыла дело, — точно так же сделала Голубая и не полетела на Землю лично. — Так как Роза Кварц, не имея ни единого официального дела к Розовому Алмазу… Они были разбиты горем, и только Белая сохраняла холодный рассудок. Голубая пыталась выяснить как можно больше самостоятельно, но упорно не шла за помощью к Жёлтой, поэтому та закономерно решила оставить всё в прошлом. — …смогла так близко подобраться? Из-за своей беспечности она не заметила столь очевидных несостыковок. — Где были помощники Алмаза? Её Агаты? Её Сапфиры? И где была её Жемчуг? Жёлтая не могла так оплошать. Она просто поверила Белой, что Розовую действительно раскололи, потому что Белая никогда не ошибается. Она не проверяла всё лично. — Конечно, они были с ней! — Жёлтая бьёт по подлокотникам кулаками — скорее от досады и растущего внутри раздражения. — Они всё это видели! Циркон, однако, увлекается настолько, что идёт на дерзость и возражает: — Но никто не заметил, как подошла Роза Кварц! Разве её Сапфиры не предвидели бы появления врага? Разве Агаты не попытались бы сразиться с ней? — Значит, она обхитрила их! — теряет самообладание Жёлтая. Такой просчёт с её стороны. Такой… — Даже если это так, разве её Жемчуг не подняла бы тревогу: «Осторожно, мой Алмаз!»? — Циркон усмехается и покачивает головой. — Нет… тот, кто совершил это, уже был близок к Розовому Алмазу. Это был тот, кого её стража пропустила бы к ней; некто, по чьей просьбе она остановила бы свой паланкин и вышла наружу; и некто достаточно влиятельный, чтобы потом замять все нестыковки… Жёлтая ловит на себе мимолётный взгляд лазурных глаз, которые смотрят на неё так же недоумённо, как она сама сейчас на наглую Циркон. Предчувствие чего-то нехорошего вовсю бьёт тревогу. — Некто невообразимо влиятельный… некто подобный Алмазу! — обвиняюще указывает на правительниц адвокатесса, переполняя чашу терпения Жёлтой. Она не спеша встаёт со своего трона и подходит к Циркон, которая испуганно вопит: — А-а-а, забудьте последний довод! Возможно, я немного увлеклась… — и лишает её формы простым нажатием пальца. — Дело закрыто, — самодовольно улыбается Жёлтый Циркон. — Верно, мой Алмаз? — и тут же ловит от своего Алмаза молнию. У Жёлтой руки трясутся, и это всего за одно жалкое заседание. Она хочет как минимум лишить всех присутствующих здесь наглецов формы, а как максимум — подвергнуть расколу их жалкие камни. — Жёлтая, прекрати! — немного отрезвляет голос сестры. — Зачем ты это делаешь?! — Нам не нужно выслушивать эту чепуху! Разобьём Розу Кварц, и дело с концом! — спешит оправдаться Жёлтая, но поздно: она видит в глазах Голубой подозрение. Подозрение на то, что это именно Жёлтая всё подстроила: и раскол Розовой, и самозванку-Розу. Что именно она, как настоящая преступница, сейчас заметает следы, пытаясь как можно скорее расколоть Розу Кварц, уничтожить Землю. Именно она не хотела давать много времени на подготовку защите Голубого Циркона. И её вспыльчивое нервное поведение сейчас только подпитывало эти подозрения. — Ещё раз, Жёлтая… — мрачно говорит Голубая, хватая сестру за руку, и опасно сверкает глазами. — Что ты делаешь?