Именем тигров.

— Но, поч-чему? — непонимающе спросил Отабек.* — Все, кого я знаю, развелись, — грустно ответил Юрий. — Они грустят, а я радуюсь жизни. Это нечестно… прости, давай без ссор разойдемся, — он виновато отвернул голову, смотря только вниз. — Юрий, я не верю… — Уезжай, — выдавил из себя он. — Я все сказал. — Такого не может быть. Ты же любишь меня! А как же все?! — А что у нас могло получиться? Ничего! Хватит. Я не люблю тебя! Убирайся! — Что на тебя нашло? Прошу, подумай! — Тебе как ещё сказать? — с болью в голосе сказал Юрий. — Я просто не понимаю… — Отабек, — пытаясь сделать злой вид, сказал Плисецкий. — Уезжай! И чтобы я больше тебя не видел! Отабек облизнул сухие губы, завел мотоцикл и уехал. Юрий поднял голову вверх, чтобы слезы не покатились из глаз. Боковым зрением он заметил ошарашенного Виктора. Он быстро спустился к подростку. — Юра, — испуганно сказал Никифоров. — Как?! Зачем?! Вы были такие милые! — Да. Были. И вы со свининой были. Теперь ты понимаешь несправедливость этого мира? — У нас с ним не было любви, а у вас она есть! Ты же сам губишь вашу любовь. — О, как заговорил. Всё, что сказал ты сейчас, скажи сам себе. Ты же понимаешь, что это всё и к тебе относится. Прости, мне пора. А ты, Вить, подумай, что было у вас ошибкой: любовь или развод, — Юрий засмеялся. — Ты чего смеёшься? — Это все настоящее. Это есть, и никогда не повторится, но люди не ценят это, они ищут что-то другое, не понимая, что будущее обманчиво, что оно никогда не наступит, что есть только настоящее. И потом можно будет опять найти тысячи причин, и так безбожно все сломать. Люди так торопятся жить, и так много думают о будущем, что забывают про настоящее, как будто они никогда не умрут. Тем не менее, умирают они так, как будто никогда и не жили. Идиоты. Подросток через силу улыбнулся, поклонился и, развернувшись, ушел.

***

В больнице Юрий подошёл к кровати деда. Не было понятно, кто болен, ведь подросток был бледен, с синяками под глазами и почти падал в некий обморок. — Деда, ты меня слышишь? — тихо сказал он. Старик положительно кивнул головой, но был все с теми же почти закрытыми глазами. — Хорошо. Скажи, деда, почему мир так жесток и несправедлив? Мы любим, но не можем быть вместе? Раньше я думал, что любовь — самое прекрасное, что может быть, а сейчас… Сейчас я убедился, что любви нет. Юрий прекрасно понимал, что дед всё ещё не понимает его. — Ты ведь не узнаешь меня? — любя спросил парень. Дед кивнул. — Я твой внук. Я… Я очень люблю тебя. — У меня есть внук? — прохрипел старик. — Да! — прижавшись к углу кровати, сказал он, — И он всегда будет с тобой, только не умирай! Эмоции переполняли парня, и он заплакал. Николай дрожащей рукой прикоснулся к его голове. Юрий сразу поднял ее. — Я уверен, что люблю тебя, — улыбнулся дед. — Но где Леночка? У нее же есть муж Андрей? Речь шла о родителях Юрия. Видимо, дед опять забыл про их судьбу. Собрав всю волю в кулак, подросток сказал: — Они уехали, — вытирая слёзы рукавом, говорил он. — Но скоро они вернутся. — Я очень скучаю по ним. — Я тоже. — Тебя зовут Юра? Ты их сын? — Да, — шмыгнул носом. — Я их сын, и твой внук. Я знаменитый фигурист! — Вот как. Горжусь. Дед перевернулся на другой бок и уснул. А Юрий просто вышел из его палаты и отправился на каток ко всем, ведь теперь он точно знал, какую будет катать программу.

***

— Что за глупости? — взревела Лилия. — Ты не будешь катать программу под этот бред! — Тебя забыл спросить, — грозно сказал Юрий. — Я катаю именно эту программу! — Ты спятил, — подошёл Яков. — Аксель и четверной прыжок в конце программы? Мазохист? — Это будет приносить очки. — Ага, а потом принесёт расходы на твои похороны. — Можете и не хоронить. Я сказал, значит, буду. — Ой, дурак, ты должен помочь нам выиграть! А ты выйдешь и убьешься, да и куда тебе такие сложные элементы? Ты не сможешь их выполнить во второй половине программы, потому что уже устанешь. Это самоубийство. — Ты меня недооцениваешь. Я знаю, что справляюсь. — Ну, ты меня раздражаешь! — схватил Юрия тренер. — Я запрещаю тебе катать такое! — А плевать, — вырвался он. — Выбирайте: либо я катаю, свою программу, либо не катаю вообще ничего! — Это шантаж. — Ну можно и так сказать, — нагло улыбнулся Юрий. — Я придушу тебя, чувствую. — О, мне это многие говорят. Ну так что?

***

Довольный положительным ответом, Юрий вышел из ледового дворца и направился в сторону дома, ведь ещё болел. Но на телефон пришло сообщение от Виктора, в котором он спрашивал, не хочет ли Юрий увидеться с ним в кафе. Плисецкий согласился, хотя не горел желанием встречаться с ним. Зайдя в нужное кафе, парень присел к Виктору за стол: — Ну привет, — сказал Плисецкий. — Ю-ю-ю-юра! Я думал, что ты не придешь. — Я об этом тоже думал, но ты бы не отстал. Ну и зачем звал? — А… Ну это… Внезапно в кафе зашёл Отабек. Это всё очень напугало Юрия. — О! Отабек! — подпрыгнул Виктор. — А что ты тут делаешь? — Ты же сам меня позвал. — Аха-ха, — истерично засмеялся Виктор. — Что ты такое говоришь?! Я тебя не звал, я просто тут с Юрочкой разговаривал, присядь к нам. Обстановка ухудшилась, ведь все трое молча сидели за столом. — Да-а-а, — вздохнул Юрий. — Не хватает звука стрекотания кузнечика. — Отабек, ну поухаживай за Юрой. — А? Я? — покраснел Алтын. — Да, сейчас. — Не утруждайся, — холодно ответил подросток. — Вить, ты реально думал, что я не замечу? — Ты о чем? — Ебанулся в конец? Я если сказал, что не люблю Отабека, то не надо в это лезть! — Юр, ты не понимаешь… — Понимаю! Я всё, блять, понимаю! Хватит! Бесите! Подросток подпрыгнул и выбежал из кафе. — Отабек! Останови же его! — Зачем? — безразлично ответил казах. — Не любит, и не надо. — Ну что же вы творите! Он любит тебя! — Никифоров практически прыгал. — Ага, да вот только я не люблю уже. — Что?... — Хватит, я устал от этого, не хочет он любить, и я не хочу. Мне пора Алтын встал и так же вышел из кафе.