Крик Сирены

Ветер раздувал мои белые волосы, ласкал кожу и безжалостно студил мои губы, которые я не переставая облизывала и кусала, отчего они начали кровоточить. Слизывая солоноватую жидкость, я немного отрешалась от реальности, будто под гипнозом. Резко меня накрыло Дежавю, и я отчетливо вспомнила тот момент, когда оставила умирающего… его и побрела на верную смерть, побеждать Ученых. Тогда, как и сейчас, у меня совершенно не было сил, ноги подгибались и дрожали, мышцы болезненно сводило, но я продолжала идти. Такими темпами, не останавливаясь и не отдыхая, я шла до утра, и когда начало светать, показалась деревня. Точнее то, что от нее осталось. Домов еще не было видно, но дым, валивший черной тучей из-за пригорка явно давал знать о ее местоположении. Когда я перевалила через пригорок, отделявший меня от деревни, наткнулась на первый обгоревший труп. Я не могла разобрать его лица, но это точно был ребенок, который только начал свой жизненный путь. Мое сердце сжалось, внутри начинала зарождаться ярость. Перешагнув через тело, я продолжила путь, оглядываясь по сторонам и не узнавая местности. Все было изрыто кратерами от бомб, все сгорело, обуглилось. Вот и показалась деревня. Многие дома еще горели, многих вообще больше не было, одни щепки и руины. Тут царило безмолвие и тишина, всепоглощающая и разрушающая. Чем дальше я шла по пыльной дороге, усыпанной гарью, тем сильнее во мне воспламенялась ярость, и гнев окутывал мой разум. Куда бы и ни посмотрела, везде валялись обгоревшие трупы людей, моих соседей; животных, которые просто не сумели спастись бегством. С замиранием сердца я остановилась напротив моего дома. Он был целым. Единственное невредимое здание на всю деревню. На дрожащих ногах я вошла внутрь и картина, представшая передо мной, повергла меня в ужас. На столе, за которым мы всегда обедали, лежала моя мама. Она была мертва. Вокруг нее, по силуэту, были разложены дикие белые лилии, в руках был зажат букет точно таких же цветов. Я сжала челюсть так сильно, что череп затрещал по швам. Цветы — это послание от тех, кому я сильно насолила, убив их «предводительницу». А все вокруг — месть. — Сволочи! — крикнула я, обращаясь к пустоте, надеясь, что они услышат меня. Даже не подойдя к трупу убитой матери, я двинулась к себе в комнату. Все в доме было так, как я оставила, когда мы уходили, это причиняло мне невыносимую боль, вызывало чувство ностальгии и скорбь. Вынув из шкафа черную форму, в которой я приехала сюда из лагеря, я скинула с себя заляпанную кровью одежду. Его кровью. Подошла к зеркалу и с ненавистью взглянула на свое отражение. На щеке еще осталась кровь, которую я принялась старательно оттирать своей, уже ненужной, одеждой. Глаза опухли от слез, волосы растрепались и испачкались, губы все были искусанными. Отойдя от зеркала, я напялила на себя форму, которую надеялась больше никогда не трогать, расчесала спутанные волосы и собрала их в высокий конский хвост, туго зашнуровала ботинки и уже собиралась выходить, как мой взгляд упал на кровать. На ней лежала его футболка, которую он кинул сюда вчера утром. Я медленно подошла, взяла вещь в руки и поднесла к лицу, вдыхая такой родной и свежий запах. Запах его кожи. Прикрыв глаза, я вдыхала и вдыхала его, пока у меня не закружилась голова, и на секунду мне показалось, что когда я открою глаза, передо мной будет стоять он. Но его не было. В очередной раз напоминая себе, что его больше нет и никогда не будет, я бросила футболку обратно на кровать и быстрыми шагами вышла из комнаты. Я умылась холодной водой из умывальника и окинула взглядом свой дом. Место, где я родилась и выросла, место, где находилось все мое счастье… Сморгнув слезы, выступающие на глазах, я уже собиралась уйти, но, одолеваемая сомнениями, вернулась в свою комнату, схватила рюкзак и засунула туда, скомкав, футболку. Очень хотелось унести с собой часть того, что напоминало бы мне о нем… На кухне я все же подошла к столу, на котором лежала мама, поцеловала ее в лоб и сразу поморщилась от ударившего в нос запаха лилий. Теперь этот запах стал мне ненавистен, как и я сама. Поддернув лямки рюкзака, я быстрыми шагами вышла из дома и направилась в лес. Я была уверена в том, что не могли убить всех жителей, кто-то да выжил! Я оказалась права. В лесу, где находилось разрушенное здание завода по металлообработке, я уловила человеческий запах. Осторожно передвигаясь, я зашла в здание и обнаружила там с десяток человек. Когда я вошла туда, я почувствовала их страх. Точнее ужас, которым были охвачены они. Все были грязные, закопченные, кто-то, раненый, стонал и кряхтел. Меня заметили. — Лиллиан? — послышался слабый голос, и узнала миссис Коннор, живущую на самом краю деревни. — Это ты? — Да, это я, — ответила я, не чувствуя по отношению к этим людям ничего, а следовало бы испытывать жалость… — Как вы выжили? — Тот же вопрос я могу задать тебе, — раздался вызывающе наглый голос, и из угла ко мне навстречу выступил молодой парень лет семнадцати… — Как ты выжила? — Их целью не было меня убивать, — отозвалась я, враждебно глянув на парня. — Их целью были вы. Они убили мою мать, разбомбили всю деревню… — Значит, и Эйта они убили? — при звучании этого имени я вздрогнула и моргнула. — Убили, да? — Да, — еле слышно шепнула я, опуская голову. — Они его убили, но меня не тронули. Поэтому я пойду к ним… Нужно узнать, чего они хотят… А вы, — я кивнула притихшим людям. — Вы оставайтесь здесь столько, сколько сможете. Развернувшись на пятках, я двинулась к выходу, но окликнувший меня голос того же парня остановил меня. — Мы долго не протянем, ты же знаешь! — крикнул он мне вслед, подаваясь вперед. — Обрати нас! Я замерла, прислушиваясь к его учащенному сердцебиению. — Ты же оборотень, альфа… Думала, мы не знаем? — продолжал он. — Ты же можешь нас укусить, давай! Это даст нам хотя бы шанс… — Нет, — холодно отрезала я, слегка поворачивая к нему голову. — Ты эгоистка! — злобно воскликнул он и кинулся было на меня, но моя реакция оказалась быстрее. Я развернулась, приняла оборонительную позицию, согнувшись в поясе и зарычала, показывая всем свои ярко-красные глаза и клыки. Парень остановился и испуганно отпрянул от меня. — Я сказала — нет! — прорычала я, сверкая глазами. — Чудовище, — послышался шепот из толпы. — Перевертыш… Я лишь зыркнула в последний раз на них, и вышла. Глупые люди, которым я спасала жизни. Спасла. А свою погубила. Я больше не злилась ни на кого, я словно бы опустела и потеряла возможность злиться и чувствовать вообще что-либо, кроме боли. Внутри была черная дыра, края которой постоянно кровоточили и разрывались от каждой мысли, проскользнувшей в моей голове. Я шла, держа курс на север, где находился лагерь. Мне необходимо было выяснить, чего они хотели, а главное… я жаждала мести. Кровавой мести. Я прошла так весь день, то пробираясь через кусты, то блуждая по темному лесу… Под вечер я выдохлась. Я нашла поляну в лесу, посередине которой выступали из земли огромные камни, образовывая отличное укрытие. Завалившись на сухие листья и траву, в ложбинку между камней, я провалилась в глубокий беспокойный сон, из которого меня вывел чей-то голос. — Лили! — позвал он будто издалека. — Лили! — чья-то теплая рука коснулась моей щеки, нежно проводя по ней кончиками пальцев. Я распахнула глаза и замерла: передо мной сидел мужчина лет двадцати шести на вид, светловолосый, и широко улыбался губами, не показывая зубов, глаза светились теплом. Я испуганно выдохнула и попыталась отстраниться от руки, поглаживающей меня по щеке. — Кто ты? — выпалила я, напрягаясь и оглядываясь. Вокруг никого не было. — Отстань от меня! — Как недружелюбно, — протянул блондин и состроил грустную обиженную мордашку, выпячивая вперед нижнюю губу. — Я к тебе хорошо отношусь… — Что тебе нужно от меня?! — воскликнула я, заставляя свои глаза загореться красным. — Красивые… — протянул он, наклоняя голову вбок. — Особенно цвет. Я не враг тебе, Лили. Я недоверчиво покосилась на него снизу вверх, но глаза не погасила. Хотя, кажется, этому типу было плевать на то, кто я такая. Или он все знал и не боялся. Меня это пугало, и я, вдобавок к клыкам, выпустила когти, впиваясь ими в землю. — Кто ты такой и что тебе нужно? — угрожающе прорычала я, глядя в упор на мужчину. — Меня зовут Аарон, и мне ничего от тебя не нужно… — я презрительно фыркнула, наблюдая за тем, как он растягивает слова и кривляется, то закатывая, то отводя глаза. — А вот моему брату… — он закивал мне, снова начиная улыбаться. — Он хочет тебя видеть. И без предупреждения Аарон воткнул мне в ногу шприц. Я хотела было сопротивляться, но голова сразу же закружилась, перед глазами все поплыло, и я сдавленно застонала от нарастающего в ушах шума. — Отдохни, — донеслось до меня. — Лиллиан… И я провалилась в темноту.