Крик Сирены

Мне и правда выделили отдельную комнату с большой красивой кроватью у окна, столом, удобными креслами и даже шкафом, в который мне было нечего класть. Была и своя собственная ванная комната, где я проводила довольно много времени. Дело не в том, что мне это нравилось, просто шум воды успокаивал, заставлял ненадолго уйти из реальности, отвлекал, не давая мне думать об Эйте. Без него мир вокруг меня будто окрасился в черно-белый цвет, в нем не было никакой радости, ничего, он опустел. Я больше не улыбалась, ведь и причин для улыбок не было. Меня ни капли не радовало и то, что каждое утро под моей кроватью оказывалась коробка, в которой находился очередной подарок от Кайдена, и небольшая записка с подписью «Твой, Кайден» или «Навеки твой, Кайден». Он часто заходил ко мне по вечерам, рассказывал что-нибудь о своей семье, о жизни шестьсот или восемьсот лет назад, о других вампирах. И таким образом пролетели две недели, в полнейшем «покое» и безделье. Однажды я спросила открыто, за что они убили Эйта и всю мою деревню. Ответ был таков: «Мы с братом очень дорожили оставшейся семьей. После того, как ты убила нашу мать, мы были охвачены жаждой мести, и отомстили тебе, после чего доставили сюда. Мы собирались заставить тебя помочь нам, но и заставлять не пришлось. Я сначала был переполнен ненавистью к тебе, но когда я увидел тебя впервые в той камере, куда принес тебя мой брат, все изменилось». На мой вопрос «Что же изменилось?», Кайден уклончиво ответил: «Мое отношение к тебе». Нетрудно было догадаться, что этот вампир влюбился в меня. Сейчас, сидя на кровати и глядя в окно, где вечер брал свои права, я прогоняла в голове старые воспоминания. Наш поход, наш первый поцелуй, наш первый раз и все последующие… боже, как же это было давно. Во сне я больше не видела Эйта, что огорчало меня. Я начала забывать некоторые особенности, черты его внешности, его голос перестал звучать в моих ушах. Все проходит, все забывается, воспоминания становятся все более смутными, пока не прячутся за серой завесой вовсе. Эйт уже был за такой завесой. Время шло — ничего не менялось. Вдруг дверь распахнулась и на пороге возник… Нет, не Кайден, которого я ожидала увидеть. Это был Аарон. — Привет, крошка, — весело кинул он, закрывая за собой дверь. — Как твои дела? — Все просто замечательно, — тихо и равнодушно проговорила я, не спуская внимательного взгляда с парня. Чего ему нужно? — Я пришел развлечь тебя, потому что брат немного занят, — ответил на мой мысленный вопрос Аарон и плюхнулся на кровать. — Чем хочешь заняться? — Посидеть в тишине и одиночестве, — парировала я, тяжело вздыхая. Мне на самом деле не хотелось быть в одиночестве. Очень не хотелось. — Где же Кайден? — Он решил немного проветриться, — хмыкнул парень. — На другом конце этого материка. — Там есть еще государство? — Скажешь тоже, — Аарон прыснул. — Государство!.. Так, мирок… Я еще раз вздохнула. Я, признаюсь честно, уже каждый вечер ждала Кайдена у себя. Я нуждалась в общении с ним, хоть и ненавидела его какой-то частичкой души. Он же все-таки убил Эйта. — Знаешь, мы могли бы отлично развлечься с тобой, — низким голосом проговорил Аарон, придвигаясь ближе ко мне и хищно глядя прямо в мои глаза. — Ты же хочешь развлечься? — Нет, — я отодвинулась на самый край, прижимаясь боком к подоконнику, недоверчиво косясь на вампира, чьи губы искривились в усмешке. — Мне весело. — Я ведь могу убить тебя одним лишь укусом… — Аарон состроил грустную мордашку, но взгляд его оставался таким же опасным. — Ты не посмеешь, — прошипела я, вмиг ощетиниваясь, как ерш. — К тому же, — я ехидно усмехнулась. — Я могу убить тебя одним лишь криком, так что… сто раз подумай перед тем, как сделать что-то… — Я быстрее, а пульсирующая жилка на твоей шее слишком привлекательна, — когда глаза вампира налились кровью, а из приоткрытого рта показались острые клыки, я поняла, что он не шутил. Я вся напряглась, набирая воздух в легкие, готовая в любой момент закричать, но не успела я и опомниться, как оказалась опрокинута на кровать. Аарон нависал надо мной сверху, рукой сжимая мое горло так, что я могла издавать только беспомощные хрипы. — Говорят, что кровь оборотня очень вкусная и полезная… — прошептал мне на ухо парень. Он был чертовски силен, и я не могла даже шевельнуться. — Не бойся, больно не будет… Он приблизил раскрытые губы к моей шее, почти касаясь клыками нежной кожи. Я чувствовала его горячее жадное дыхание. Больно не будет? Вдруг я поняла, что не хочу умирать. Это осознание пришло ко мне внезапно, как яблоко, упавшее с дерева. Не так. Не здесь. Я хочу, чтобы меня убил не Аарон! Он уже почти укусил, как неожиданно замер, издав сдавленный вдох-всхлип, и тяжело повалился на меня, становясь тяжелым, как камень. Что произошло?! Тело свалилось с меня на кровать, и я, испуганно дыша и озираясь, увидела Кайдена. Он стоял прямо передо мной, и он был напуган. Возможно даже больше меня. Его волосы растрепались и разметались по лбу, взгляд был крайне растерян и пуст, он тяжело дышал. В руке, которая была по локоть в крови, он сжимал что-то. Что красное, кровавое. И тут я с ужасом осознала, что это сердце. Сердце Аарона. — Лили… — произнес он, устремляя на меня внимательный взгляд черных глаз. — Ты в порядке? Я поспешно закивала, не отводя глаз от сердца. Как он это сделал? Проломил спину и вырвал сердце из груди своего брата! Родного брата! Я на секунду прикрыла глаза, отгоняя от себя облик Кайдена с сердцем в руке. Но, черт он был… великолепным! Я осознала это только что. Этот мужчина спас мне жизнь. Черт. Черт. Черт! — Лили, я… — с интонацией оправдывания начал Кайден, но я прервала его взмахом руки. — Спасибо, — облегченно выдохнула я, выдавливая неестественное подобие улыбки. — Он бы меня прикончил… — Я люблю тебя, Лили, — сказал Кайден тихо, не сводя с меня глаз. Для меня это не было неожиданностью. — Я знаю, — так же тихо ответила я. На этом наш разговор завершился. Мы молча сидели, я на кровати, а Кайден в кресле напротив, и смотрели друг на друга. Симпатия — вот что я испытывала к нему. Не любовь, не влюбленность, нет, я не могла любить кого-то, кроме Эйта. Да, вампир был красив, очень красив, силен, грациозен… И он любил меня, но мне не нужно было этого. Я не могла дать ему ответной любви, но кое-что я все же могла сделать. — Тебе нужно смыть кровь, — произнесла я, поднимаясь и подходя к Кайдену. — Идем, — я взяла его за чистую руку и потянула. И он пошел за мной, без лишних разговоров, без упрямства и отказов. Он просто встал и пошел, куда я вела его. Мы пришли в мою ванную с темными кафельными плитками, которые были везде, на полу, на стенах и даже потолке. Тут я заметила, что он все-то зажимает в руке сердце. — Да брось ты это! — шепнула я, забирая у него уже бесполезный кусок мышцы и швыряя его в дальний угол. Кайден прожигал меня взглядом, он стоял неподвижно, будто предоставляя мне свободу действий, мол «Делай, как знаешь, я подожду, а затем подхвачу». Мое сердце колотилось, как бешеное в груди, словно обезумевшая птица в клетке, ноги подкашивались, но внешне я оставалась невозмутимой и холодной. Я даже забыла, что мужчина слышит мое сердцебиение. Подрагивающими руками я стянула с него пиджак и стала развязывать галстук, который никак не хотел подчиняться. Наконец, у меня получилось, и я принялась за пуговицы на рубашке, расстегивая их медленно, одна за одной, словно пытаясь оттянуть время и дать себе возможность одуматься. Старательно отгоняя от себя чувство, будто я предаю кого-то, кто уже умер, я заглянула в черную бездну глаз вампира. Он был чуть выше меня, но я все равно чувствовала себя маленькой. Он был так близко, нас отделяли друг от друга пара сантиметров… Его дыхание опаляло мои приоткрытые губы… И вот он склонился, стремительно преодолевая расстояние между нами, сокращая его, уходя даже в минус. Пол ушел из-под моих ног, голова закружилась. Я обхватила его плечи руками, стягивая с него белую, заляпанную кровью рубашку и бросая ее на пол. Он был красивым, с хорошим телосложением, но… Я не любила его. И вряд ли когда-то полюблю. Вода стекала по нашим переплетенным и разгоряченным телам. Я уже давно отключила свой разум, рассудок больше не был нужен. Не сейчас. У меня еще будет время для самоуничтожения и разрывания души, для укоров самой себя и угнетения. А сейчас есть только я, он и теплая вода, соединяющая нас еще сильнее и крепче.