Крик Сирены

Он стоял прямо передо мной, весь словно в тумане, окутанный ярким светом, и я не могла отвести от него глаз. Как, бы я ни старалась, я не могла разглядеть его лица, туман был слишком плотный… — Эйт, — прошептала я, непонятливо улыбнувшись. — Я тебя не вижу… — Ты забываешь меня, — ответил родной голос, в котором читалась капля сожаления и грусти. — И это правильно, Лили. — Но я не хочу забывать тебя, — запротестовала я, качая головой. — Я хочу помнить тебя. — Ты должна жить дальше, — отозвался он, он уже будто бы с неким сомнением. — Тебе нужно жить дальше, без меня. Я тяжело вздохнула, отгоняя чувство беспокойства, все еще силясь разглядеть Эйта в смутном ярком пятне света. Ничего не получалось. А он стоял буквально в двух метрах от меня, я ощущала на себе его внимательный нежный взгляд, и понимала, что он ждет чего-то. Ждет, пока я что-нибудь скажу, попрошу совета. — Я потеряла голос, — без предисловий выдала я, до боли закусив нижнюю губу. — Голос Сирены, и… Я не знаю, что мне делать… — Успокоиться, — сказал Эйт быстро. — Тебе нужно найти покой. — Как я могу найти покой? — горько заметила я, опуская взгляд на траву. — Я не могу… не могу без тебя. Я все время думаю о тебе. Когда смотрю на… других, я вижу тебя. — Уйми свои мысли, подумай о чем-то успокаивающем для тебя. Когда ты найдешь покой, ты обретешь силу. — Я не в силах думать о чем-то! Слишком много проблем. — Сконцентрируйся, Лили! — воскликнул Эйт, тем самым привлекая мое внимание еще сильнее. — Я учил тебя концентрироваться, помнишь? — Конечно, — я вздрогнула, застигнутая врасплох этим «помнишь?». — Главное во всем — это концентрация, — продолжал Эйт серьезно и довольно громко. — Концентрируй свои мысли, ты можешь, если захочешь, я знаю это. Думай о чем-то успокаивающем, чего ты хочешь больше всего на свете? — Тебя, — пискнула я, еле сдерживая слезы, которые так и норовили покатиться по щекам под напором слов парня. — Я хочу тебя, Эйт… — вдруг, у меня в мыслях что-то щелкнуло, и все встало на свои места. — Я хочу быть с тобой, — уже твердо и решительно произнесла я, а в моей голове в это время зарождался план. — Сконцентрируйся на своих действиях, — отчетливо проговорил Эйт. — Сконцентрируйся на покое. — Да, хорошо, — как сквозь сон ответила я, но мысли мои заняты были другим. Я думала о обретении покоя, но для этого мне нужно было вернуться и, наконец, вернуть свой голос. — Не сдавайся, Лили, ты сильная, — умоляюще прошептал оборотень и замолчал, словно пытаясь угадать, что происходит в моей голове, но не мог. — Ты ведь… ты не собираешься убить себя? — Нет, конечно, — фыркнула я, закатывая глаза и загадочно улыбаясь. — Самоубийство — это не для оборотня-сирены… — Хорошо. — Хорошо, — я улыбнулась, наслаждаясь этими недолгими моментами, проведенными с ним. Хоть я не видела его лица, но я чувствовала его присутствие рядом, и была счастлива. — Тебе пора, — мягко сказал он. — Мы больше не увидимся с тобой. — Почему? — я нахмурилась, не понимая, что он серьезно. — Потому что я должен оставить тебя, а ты должна жить дальше. — Хорошо, — согласилась я, кивая и не переставая улыбаться. — Я все равно буду всегда любить тебя. — И я тебя тоже. Со стороны, где стоял Эйт, на меня подул прохладный свежий ветерок, растрепал мои волосы, и я почувствовала, как растворяюсь. Меня будто бы разносило по частям, я таяла, как кусочек льда тает на жарком июльском солнце. На мгновение наступила тьма, а затем я распахнула глаза снова, и увидела над собой старый потолок моей комнаты. Рядом с кроватью, в пододвинутом кресле, сидел Кайден и не сводил с меня черных глаз-жучков. Увидев, что я очнулась, он встрепенулся, начиная обеспокоенно улыбаться. Я постаралась ответить на его улыбку, но вышло это даже более жалко, чем я могла себе представить. — Лили, как ты? — тихо спросил он, накрывая крепкой ладонью мою ледяную руку. — Отлично, — ответила я, поморщившись от неприятного ощущения в горле. — Сколько я… спала? — Я принес тебя сюда чуть больше получаса назад, — он помог мне сесть в кровати, придерживая меня одной рукой за плечо. — Хочешь чего-нибудь? — Да. Он вопросительно взглянул на меня, ожидая ответа. Только вот я не знала, действительно ли я хочу сделать то, что задумала. Наконец, я решилась. — Я хочу съездить домой, — я глянула на мужчину взглядом, полным решимости. — Сейчас же. — Но, зачем? — он с трудом скрыл замешательство, проскользнувшее тенью в его глазах. — Мне нужно… — я запнулась. — Похоронить тело Эйта. И мамы, — добавила я, немного подумав. Кайден напряженно выдохнул, сжимая челюсти, от чего у него выступили желваки. Я почувствовала раздражение и… ревность? Но это были не мои чувства, а его. Оборотни могут чувствовать эмоции других людей, если они с этими людьми достаточно близки, а мы с Кайденом как раз очень близки, особенно в последнее время… — Я не виновата в том, что они умерли, — тихо изрекла и мгновенно пожалела о том, что не научилась держать язык за зубами. Вампир сверкнул на меня тьмой бездны своих глаз, которые метали молнии в разные стороны, вокруг него будто образовалось электрическое поле, и казалось, что волосы на его голове зашевелились, но все прекратилось также быстро, как и началось. Он взял себя в руки и подавил чувства. — Ты теперь будет до конца дней упрекать меня в том, что я когда-то совершил? — спокойно произнес он, но я видела, сколько усилий прилагает он, чтобы не закричать сейчас. — Прости, — я пожала плечами, стараясь не глядеть на разгневанного Кайдена. — Я бессмертен, Лили, — заметил он. — Не хочу, чтобы ты ненавидела меня всю мою вечность. — Не буду, — буркнула я, исподлобья посмотрев на мужчину. — И все же… — я похлопала ресницами. — Можно съездить? — Да, — на выдохе ответил он. — Только Эйта и маму похороню я, идет? — Почему? — Потому что трупы имеют свойства разлагаться, а времени прошло много, — терпеливо объяснил он, тепло глядя на меня. — Я не хочу, чтобы ты запомнила своих близких разлагающимися и вонючими. — Ладно, — я поморщилась, вспоминая запах горелой плоти, который витал тогда в разбомбленной деревне. — Пока ты все делаешь, я погуляю. — Отлично.

***

Я сходила в душ, где провела довольно много времени, размышляя о своем будущем, в котором не было ясных просветов, лишь тьма. «Когда ты найдешь покой, то обретешь силу» — вспоминала я слова призрака Эйта. Я не была уверена в своих действиях, но была уверена в том, что если я съезжу домой, обрублю концы нитей, тянущих меня в прошлое, то голос вернется ко мне. Не знаю, отчего я так решила, но интуиция подсказывала мне, что все так и будет. Там я найду покой. Когда я наполовину оделась, и в смятении стояла перед зеркалом, разглядывая свой исхудалый силуэт, ко мне в комнату вошел Кайден с очередной коробкой в руках. — Уже собираешься? — он подошел и легонько поцеловал меня в обнаженное плечо, от чего по спине пробежал холодок. — Да, — я отошла от зеркала и взялась за старую потрепанную форму, на которую было даже страшно смотреть. — Стой, — он, оказавшись рядом со мной, остановил мои руки. — Надень это, — мужчина протянул коробку, которую я, поколебавшись секунду, все же приняла. Внутри, аккуратно свернутое, лежало белое легкое платье. Я вынула его, и мое сердце затрепетало от нахлынувших вмиг воспоминаний: именно в таком платье я ходила раньше, еще когда мне не было даже семнадцати лет, еще до всего этого ужаса… — Ох, Кайден, — выдохнула я, смаргивая выступающие на глазах слезы. — Я… я не знаю… — Пожалуйста, Лили, — вампир сверлил меня умоляющим взглядом. — Я хочу, чтобы дома ты была собой, а это платье… Это ты. — Спасибо, — я благодарно кивнула, печально улыбаясь краешком губ. — Спасибо тебе… за все. Кайден, не отвечая, а лишь улыбнувшись в ответ, ободряюще провел рукой по моим белым волосам, и вышел, предоставляя мне возможность одеться. В этом платье я словно была прежней, легкой, будто невесомой, нежной и беззаботной, такой, какую так полюбил Эйт… Тяжело вздохнув и бросив прощальный взгляд на отражение в зеркале, я вышла за дверь, сильно топая ногами по полу. С Кайденом мы встретились в коридоре, и сразу двинулись по направлению к выходу. Я даже не понимала, где он находится, выше или ниже… Кажется, чуть ниже. Все уже было готово, машина ждала нас у входа, и когда я вышла наружу, мои легкие переполнились свежим воздухом. Полуденное солнце приятно грело кожу, отвыкшую от тепла, ветер трепал мне волосы, раздувая их в разные стороны, и нашептывал мне на ухо самые заветные в этот момент слова: «Едем домой…»