Крик Сирены

Когда острые клыки вампира уже коснулись моей кожи, когда я почувствовала дыхание самой смерти, попрощалась с жизнью и приготовилась отправиться в мир иной, в этот самый миг передо мной промелькнуло расплывчатое черное-серое пятно. Оно пронеслось так близко ко мне, что подол платья затрепетал, волосы разметались по лицу, а Эдна пропала. Все произошло так быстро, что я даже не успела ничего понять. Я дышала тяжело и отрывисто, сердце билось о ребра, грозясь выломать их. Глянув направо, я увидела спину Кайдена, который, крепко вцепившись в горло рыжей, прижимал ее к дереву. А она, в свою очередь, хищно усмехалась, скалясь и кидая на меня ненавистные взгляды. — Привет, брат, — прохрипела девушка, цепляясь за его руку, нещадно душившую ее. — Как дела? — Эдна, — лишь зашипел Кайден не своим голом, и от этого у меня по спине пробежали мурашки. — И я рада видеть тебя, — вампирша улыбнулась. — Но, прости, тебе не удастся снова убить меня. Не в этот раз. И, Лили, — она пристально посмотрела на меня. — Мы еще встретимся… После этого Эдна, с легкостью оттолкнув Кайдена, исчезла, буквально растворившись в воздухе, но я слышала, как удаляются ее невесомые шаги. Облегченно выдохнув, я повалилась на землю, давая себе расслабиться, но мышцы то и дело самопроизвольно подергивались. Я глубоко дышала, пытаясь успокоить сердцебиение, старательно смаргивала выступающие на глазах слезы прошедшего испуга. Кайден же молча подошел ко мне, упал рядом со мной и сгреб меня в охапку, прижимая к груди, зарываясь пальцами в мои спутанные волосы. — Ты снова спас меня, — шепнула я, испытывая искреннюю признательность. — Потому что я люблю тебя, — отозвался тихо мужчина, еще крепче сжимая меня. — Ты не обязана любить меня в ответ, но позволь мне одно: любить тебя вечно. — Спасибо, — всхлипнула я, и мое сердце сжалось, ведь мне было так жалко Кайдена, жалко за то, что я не могу дать ему ответной любви. И в какой-то степени я была бы даже рада, если бы Эдна убила меня, и мне бы не пришлось терпеть эту душевную боль. — Я все сделал, — сказал вампир, чуть расслабляясь. — Похоронил их, и рад, что тебя там не было. — А я смогу вернуть свой голос. Только… я не хочу, чтобы все стали сверхъестественными существами, это было бы ужасно. Последовало молчание. Я думала о том, что не хочу давать свой голос на цели, которые я не преследую, которые я не уважаю и не ценю. А Кайдена, кажется, посетили те же мысли, и он начинал раздражаться. Я прекрасно понимала его раздражение, ведь он спас мне жизнь уже в который раз, и меня не переставало преследовать чувство, что все это ради моего голоса, и если бы его не было, то… То что? То я бы никогда не встретила Кайдена, никогда бы не нашла мать на столе в кухне, никогда бы не отправилась в поход, не уничтожила бы Ученых, не… потеряла бы Эйта?! То-есть, все произошло из-за моего голоса. Из-за меня самой все мои несчастья, и они будут преследовать меня всю мою жизнь. — Я на самом деле отказался от этой идеи, — проговорил Кайден, приподнимаясь на локте и заглядывая мне в глаза. — Я отказался от нее сразу, как только увидел тебя. — Тогда ради чего?.. — я не понимала ничего ровным счетом. — Я хочу разрушить стены, чтобы снова вернуть жизнь на Земле, чтобы человечество продолжало свой род, и… Лили, я никогда не прощу себя за то, что совершил ради мести. Меня как молотком по голове стукнули. Я опешила, широко распахнув глаза и пытаясь осмыслить только что сказанное Кайденом. Как отказался от этой идеи? Ради меня? — Но ты тогда… сказал, — заикаясь, забубнила я, и чувство вины кололо меня иголкой в спину. — Да, я… — он замялся. — Не знаю, почему я тогда так сказал. Я взглянула в черные глубокие глаза, приподнялась и коснулась своими губами его губ. Мне вдруг просто захотелось сделать это, без какого-либо основания. Но, быстро закончив поцелуй, Кайден отстранился и тяжело вздохнул, сжимая челюсти. — Не стоит, Лили, — он покачал головой. — Это неискренне. — Это искренне, Кайден, — запротестовала я, заключая его лицо между своих ладоней. — Я захотела и… — В том-то и дело, что ты просто захотела, — кинул мужчина, горько усмехнувшись. — Ты думаешь только о себе, ты — эгоистка. Я раскрыла было рот, но тут же захлопнула его. Да, он был прав: я — эгоистка, и еще та! Зачем мы поехали сюда? Потому что я так захотела. Почему теперь Кайден страдает от безответных чувств? А потому что мне не хочется любить его. Почему тогда, в ванной, случилось то, что случилось? Потому что мне было плохо, и я хотела отвлечься. Да, я была эгоисткой. И я прекрасно это понимала. Но, если посмотреть с другой стороны, то и сам Кайден был эгоистом. Он хотел обратить всех в сверхъестественных существ, чтобы обладать властью над ними; он хотел разрушить стены с помощью моего голоса; он убил Эйта, потому что жаждал мести… Но есть и то, чем мы отличаемся друг от друга: он изменился в лучшую сторону, стал думать не только о себе и своих интересах, я же — нет. И я не изменюсь. Никогда. — Идем обратно, нам тут больше делать нечего, — холодно и отчетливо проговорил Кайден, поднимаясь с земли. Я в ответ кивнула, тоже встала и побрела следом за ним, понурив голову и погрузившись в тяжелые и нелегкие размышления. В лагере все снова вернулось на круги своя: я помылась, переоделась, поела… Но вместо того, чтобы лечь на кровать, как обычно это бывало, я незаметно выскользнула из комнаты и оказалась в коридоре. Воровато оглядевшись и убедившись, что меня никто не видел, я медленно двинулась по коридору вперед, то поворачивая, то останавливаясь и высчитывая, куда мне нужно пойти, чтобы оказаться там, где нужно. Наконец, я дошла до лифта, который опустил меня на пару уровней ниже, и выйдя, я замерла. Передо мной были двери госпиталя, где я раньше проводила достаточно времени. Осторожно пройдя вперед, будто бы опасаясь, что меня застукают, я прикоснулась рукой к холодной ручке, ощущая, как ко мне возвращается отступившее ненадолго липкое чувство ностальгии. Чуть нажав на ручку, я толкнула дверь, заходя внутрь знакомого помещения. Тут все было, как раньше: те же стены, тот же высокий потолок, те же маленькие окна, в которые пробивался солнечный свет, те же койки, застеленные белым чистым бельем, те же ширмы и тот же кафельный пол, от которого шаги эхом разлетались повсюду, как рассыпанная горсть монет. Я вдохнула неприятный, режущий ноздри, больничный запах и поморщилась. Ноги сами несли меня вперед, к той самой кровати, где я провела свою первую ночь рядом с Эйтом. И вот она передо мной, самая обычная, как и все, кровать, но такая особенная для меня. Время словно вернулось назад, перенося и меня в те времена, когда я еще не была настолько втянута во все аспекты сверхъестественной жизни. Я увидела перед собой рвущегося и рычащего зверя с горящими красными глазами. Его рык был громоподобен, а самого зверя можно было бы сравнить с Древнеегипетским Божеством, разгневанным, но от этого не менее прекрасным. Я подошла ближе, протягивая руку вперед, пытаясь дотронуться до его мощной груди, больше всего на свете желая быть зажатой в этих сильных когтистых лапах, ощутить на шее горячее опаляющее дыхание… Но вдруг, в один миг все пропало, так же быстро, как появилось. Кровать оказалась пустой, а я так и осталась стоять с протянутой вперед рукой и дико бьющимся сердцем. Я была здесь одна. — Что ты тут делаешь? — раздался женский голос, заставивший меня вздрогнуть. Я оглянулась. Это была женщина. Ее стеклянные очки настолько увеличивали глаза, что она становилась похожей на большую располневшую стрекозу… — Миранда?.. — тихо спросила я, узнавая в постаревшей женщине черты той самой доброй и отзывчивой медсестры, которая когда-то помогала мне вернуть память… — Лиллиан? Это ты? — она сделала пару шажков навстречу мне, широко раскрывая и без того огромные глаза. — Это правда ты? — Да, — выдохнула я, кидаясь в раскрытые объятия Миранды. — Это я… Это я! Мы присели на край кровати, и она не выпускала мои руки из своих, мягко по-матерински сжимая их. — Я слышала, что случилось с твоей деревней, но не думала, что ты окажешься тут, — говорила старушка глухо, то наклоняясь ко мне, то отодвигаясь, будто пытаясь понять, что именно изменилось во мне. — Я и не думала, что смогу когда-нибудь увидеть тебя, ведь вы с Эйтом были так счастливы… Кстати, как там Эйт? Это вопрос ввел меня в ступор. Как там Эйт? Кто бы мне самой сказал это! Я закусила губу, отводя глаза в сторону. — Он… — я замялась, словно набираясь смелости, сказать правду. — Он умер… Повисла неловкая пауза. Я старалась не глядеть на шокированную Миранду, которая, как я чувствовала, не сводила с меня удивленных светлых глаз. У меня сдавило грудь, и я не могла сделать нормальный вдох, от чего быстро закружилась голова, и я закусила губу, пытаясь этим привести себя в чувство. Прошло много времени перед тем, как она решила подать голос. — Как ты держишься? — спросила она, гладя нежную руку мне на плечо. Я пожала плечами, зная, что если начну говорить, заплачу. Миранда еще немного помолчала, размышляя, стоит ли говорить что-то… — Я думаю, он все еще здесь в каком-то смысле, — произнесла она, а я не удержалась и взглянула на нее вопросительно-умоляющим взглядом. — Да, да, — закивала она, тепло улыбаясь. — Он тут, в твоем сердце… Она дотронулась рукой до места чуть ниже ключицы, и оттуда, где билось мое сердце, начало растекаться живительное тепло, которое ползло и ползло по телу, как живые лианы, заполняя пустоту внутри меня, заставляя щеки покрыться свежим румянцем, а ранее холодные пальцы потеплеть. Там было всегда, когда я слышала его голос или видела вдали его приближающуюся фигуру, когда он касался меня или я его… Улыбка озарила мое лицо, и секундное счастье, которое так давно не посещало меня, наполнило меня до краев. Воздух словно стал теплее, а больничный запах показался таким приятным и родным. Это длилось всего секунду, но в эту самую секунду я осознала, что он действительно всегда был со мной, заставляя мое сердце биться, разгоняя кровь по венам. — А могу я вернуть его? — тихо проговорила я, усердно цепляясь за ускользающее ощущение счастья. — Нет, — с сожалением отозвалась Миранда, и я мгновенно вернулась в серую беспросветную реальность. — Но ты можешь сама вернуться к нему. — Как? — я нахмурилась, но глубоко в душе знала ответ на этот вопрос. — Ты же понимаешь?.. — старушка сверкнула на меня прищуренными глазами из-за толстых стекол очков, и этот взгляд видел меня насквозь, все мои мысли, чувства, терзания… — Да, — твердо ответила я, но светлая улыбка озарила мое бледное лицо. Теперь я знала, к чему мне стремиться и идти. Я знала, что будет дальше…