Вместе с познанием растут сомнения. — Гете
Неделю спустя Гермиона застала Снейпа возле трейлера с сигаретой. Он не особенно удивился. Немного прищурился — вот и вся реакция на ее появление. — Вы еще и курите, — прокомментировала она, не зная, что еще сказать. — С четырнадцати лет, — ответил Снейп. — Бросил, когда осознал, что это просто мелодраматическая подростковая дурь. Правда, в последние годы войны снова закурил — слишком силен оказался стресс, знаете ли, — сухо добавил он. — Полагаю, вы явились с новыми вопросами? — Боюсь, да. Не переживайте, я никому о вас не рассказала. Найдется немного времени? — Его у меня предостаточно. Но вам придется подождать, пока я закончу. В доме я не курю, а подобные разговоры не для ушей моих магловских соседей. Гермиона кивнула и прислонилась к фургону, краешком глаза наблюдая за профессором. Он выглядел лучше, чем в их последнюю встречу, более живым, но и более настороженным. Выдохнув тонкую струйку дыма, он смерил собеседницу суровым взглядом, и она отвела глаза, поняв, что он не очень-то торопится с ней поболтать. Пару минут спустя Снейп затушил сигарету и бросил окурок в бутылку из-под вина, стоящую возле ступенек. Не глядя на свою гостью, он развернулся и вошел внутрь. Подавив вздох, Гермиона последовала за ним и прикрыла дверь. Интересно, хорошие манеры зельевар растерял за последнее десятилетие или их у него отродясь не бывало? — Что еще вы хотите знать? — спросил он. В трейлере играло радио. Снейп немного убавил громкость и устроился на диване, как в прошлый раз. Гермиона кивнула на приемник. — Это обязательно? — Да. — Профессор неохотно убавил звук еще на одно деление, нетерпеливо посмотрев на Гермиону. Видимо, на этот раз не собирался так легко сдаваться. — Еще какие-то вопросы, мисс Грейнджер? Мое свободное время ничем не ограничено, впрочем, это совершенно не означает, что я хочу потратить его на вас. — Вы хотели бы побеседовать с кем-то другим? — с вызовом спросила она. — Как вы думаете, кто еще мог бы вас найти? Снейп поджал губы. — Напрасно я надеялся, что невыносимая всезнайка перестанет меня раздражать, — недовольно пробормотал он. В ответ Грейнджер закатила глаза — неужели он думает, что ее все еще можно легко запугать? — Откуда этот внезапный интерес к моей жизни? — сухо поинтересовался зельевар. — Вовсе не внезапный, — спокойно возразила Гермиона, чувствуя, что вопрос не праздный. — Мы очень долго вас искали, не нашли никаких следов и приостановили поиски. Когда мы с вами встретились в Лондоне, я поняла, что вы выжили, и решила, что смогу вас найти. Но я не понимаю, почему? Почему сейчас, после стольких лет? — У меня свои причины, — пожал он плечами, отводя глаза. — Но почему вы не пришли к нам раньше? — мягко спросила она. — Даже я не сомневаюсь в ваших интеллектуальных способностях, мисс Грейнджер, — так попробуйте использовать их по назначению, возможно, вам понравится. Как, по вашему, отреагировал бы мир на мое возвращение? Даже учитывая, что стали известны мои истинные мотивы? Если бы меня не казнили на месте, несомненно, вскоре я очутился бы в Азкабане, куда меня бы моментально упекли. Я там, знаете ли, после первой войны уже бывал, и у меня нет ни малейшего желания повторять сей опыт. — Сначала, может быть, да, — признала она, — ну, а позже? — Реакция была бы такой же и, несомненно, будет — как только вы решите, что получили ответы на все вопросы и растрезвоните эту новость по всему свету. — Какая чушь! — Чушь? — Глаза профессора резко блеснули. — Мой дом сожгли дотла! Гермиона не смогла подавить дрожь, и он усмехнулся. — Да, я знаю об этом. Я хотел кое-что забрать оттуда, но обнаружил лишь руины. — Простите. — За что? Не вы это сделали. Так или иначе, этот дом был бельмом у всех на глазу. — Казалось, слова прозвучали с обычным сарказмом, но было заметно, что Снейпу больно об этом говорить. — В любом случае, какой смысл разрушать дом, не угрожая его владельцу? Я понял предупреждение и ушел в подполье. — Логично, — неохотно признала Гермиона. — Но если вы ждали такого враждебного приема, зачем вообще вышли из укрытия? Как бы вам ни надоела собственная компания, стоило подумать о рисках! — Вам виднее! — рявкнул в ответ профессор. — Ведь это вы видели во мне злейшего врага, постоянно осложняли мою и без того непростую жизнь и так легко поверили в самые злые слухи обо мне! А вот и старый добрый Снейп! — Вы правы, — смиренно кивнула Гермиона. — Но вы приложили массу усилий, чтоб в это было легко поверить. Профессор бросил на нее угрожающий взгляд, исполненный чистой ненависти. Затем вдруг напряжение его покинуло, и он рассмеялся грубым, раздражающе резким смехом, пропитанным горькой иронией. — Похоже, так оно и было! Не рой себе яму... Не верю, что говорю это. Гермиона поняла, что он не так уж злится на нее, и наконец смогла сосредоточиться. Резкие перепады настроения Снейпа приводили ее в замешательство, и она хотела быть готовой ко всему. — Вы не ответили на мой вопрос, сэр. — Нет, не ответил, — согласился он, — и хватит звать меня "сэр". Я уже давно не ваш учитель. — Прикажете именовать вас Тобиасом? — Конечно, нет, — поморщился он, воздерживаясь от дальнейших комментариев. Гермиона поколебалась, прежде чем сделать очевидный вывод. — Тогда Северус? Неужели он готов позволить ей такую степень интимности? Но Гермиона точно знала — обращаться к нему "мистер Снейп", не чувствуя себя идиоткой, она не сможет. В глазах профессора промелькнула какая-то неясная эмоция. Он пренебрежительно пожал плечами, глядя в сторону, будто это его вовсе не волновало. — Меня все еще так зовут. Кивнув, она задумалась, о чем же спросить дальше. Совершенно ясно, что он не признается, почему перестал скрываться. — Вы знаете, что произошло в конце войны? — Более или менее представляю. Я пришел в себя примерно за минуту до смерти Темного Лорда, так что, конечно, я в курсе. Это было бы трудно пропустить, — задумчиво добавил он, с отсутствующим видом снова потирая левую руку. Гермиона тут же задалась вопросом, осознает ли Снейп свои действия. — Вы почувствовали это? Снейп мрачно кивнул. — Да, почувствовал. — И сменил тему, возвращаясь к предыдущему вопросу: — Через неделю или две после того, как все было кончено, я стащил номер "Ежедневного Пророка". Из него и узнал, кто умер, а кого заключили под стражу, вот и все. После возвращения в Англию я на него подписался еще раз, так что теперь лучше информирован о текущих событиях. — Вам интересно, что произошло, когда... вы перестали в этом участвовать? — неуверенно спросила она. — Да теперь-то какая разница? — спокойно ответил Снейп, по-видимому, полностью погруженный в изучение своего рукава. После долгой паузы он поднял глаза и стало ясно, что знать ему ужасно хотелось бы, но сам он ни за что не спросит. Глубоко вдохнув, Гермиона принялась описывать всю эпопею, начиная с того момента, как они покинули Хижину. На протяжении всего ее повествования Снейп никак не реагировал. Казалось, он едва слушал, но Гермиона была уверена, что профессор впитывал каждое слово. После окончания рассказа зельевар некоторое время задумчиво смотрел на стену, а потом криво улыбнулся. Глаза его остались холодными. — Хотел бы я видеть лицо Беллы, когда она поняла, что гибнет от руки предательницы крови, — сказал он негромко. Гермиона тихо рассмеялась. — Должна признать, зрелище того стоило. Снейп кивнул в ответ, все еще глядя на стену. — И лицо Лорда, когда он узнал, что я его предал, — с внезапной злостью добавил он. Не было необходимости спрашивать, кто имелся в виду. — Если я и жалею о чем-то, так лишь о том, что не мог прямо бросить ему вызов и сказать, что я на самом деле о нем думал... — Голос профессора упал почти до рычания, в нем отчетливо звучали разочарование и ненависть. Гермиона не могла себе даже представить, каково служить тому, кого ненавидишь и боишься так сильно. — Гарри сказал ему, — тихо произнесла она, вспоминая хриплый голос своего друга: "Северус Снейп никогда не был твоим!" Снейп не ответил, но жуткая вспышка гнева стала медленно утихать, он вновь стал хладнокровным, как прежде. — Спасибо, что рассказали, — наконец немного чопорно отозвался профессор. — Вы заслужили это знать, — очень тихо отозвалась Гермиона. — У нас бы ничего без вас не вышло. Глаза зельевара слегка расширились, и нечто странное мелькнуло в их темных глубинах, прежде чем он усмехнулся. — Очень трогательно. Хватит задабривать меня, мисс Грейнджер. Я чуть не забыл, что вы из Гриффиндора. Подозревая, что ему потребуется время переварить услышанное, Гермиона поднялась. — Мне пора. Могу ли я прийти еще раз? — Неужели остались еще вопросы? — мрачно поинтересовался он. — Да так, парочка... — Гермиона сделала паузу и осторожно продолжила: — С вами хотел бы встретиться Гарри. — Снейп почти незаметно напрягся, под глазом у него дернулся нерв. Стало понятно, что пока это не лучший вариант. — Впрочем, еще слишком рано. Ему тоже нужно время осознать. Я вернусь на следующей неделе, если все будет нормально? — Поступайте как угодно, — съязвил Снейп. — Не думаю, что могу вам помешать. Гермиона решила не отвечать, потому что если бы он действительно возражал против разговоров с ней, то давно бы вышвырнул ее вон. — До свидания... Северус.* * *
— Ну, как все прошло на этот раз? — О, он стал гораздо больше похож на самого себя, — ответила Гермиона, закатив глаза и слегка улыбаясь. — Не такой болтливый и гораздо более ехидный, почти как в школе! — То есть он выздоровел? — Похоже на то. Спрошу в следующий раз. Я пока еще не набралась смелости для визита. — В следующий раз? — переспросил Гарри. — Да. Большую часть сегодняшнего дня я рассказывала ему, что произошло, когда мы покинули Хижину. Он знал, что было после падения Волдеморта, и знал, кто погиб, — вот и все, что ему было известно об исходе войны. Так что я помогла восполнить пробелы. — И ты туда вернешься? — с любопытством спросила Джинни. — Да! Теперь я знаю, что он делал все это время и почему не возвращался, — хотя бы частично. Правда, он еще не готов делиться подробностями. Я так и не выяснила толком, что с ним случилось и как сильно он из-за нас пострадал. Последовало неловкое молчание. Гарри задумчиво кивнул. — Справедливо. Когда все выяснишь, думаю, можно будет дать знать остальным. — Угу. Хочу понять, чего ему надо и зачем он вернулся. Не уверена, что он ответит, но попробую узнать. — Тебе все это нравится, правда? — спросила Джинни. Гермиона улыбнулась в ответ. — На самом деле, да. Пикироваться с ним куда приятнее, когда он не может назначить взыскание! Друзья рассмеялись, и Гарри коснулся ее руки. — Я рад, что ты нашла его. Ты права, мы обязаны ему всем. Возможно, теперь мы сможем начать платить по счетам. — Если он нам позволит.* * *
На следующей неделе Гермиона вернулась в кемпинг. Профессор возле трейлера возился с колесом раздолбанного джипа. Заметив посетительницу, он мотнул головой в сторону входной двери. Она прошла внутрь, воспользовалась возможностью выключить радио и стала смотреть из окна на Снейпа. Тот работал, опираясь всем своим весом на левую ногу и отставив в сторону правую, почти ею не двигая. Через несколько минут он медленно встал, размял спину и плечи и только потом захромал к фургону. Бросив раздраженный взгляд на Гермиону, профессор снова включил радио. Она вздохнула. — Не могли бы вы его выключить? — Нет, — коротко ответил он. И через минуту сухо добавил: — Это... необходимо. — Необходимо? — озадаченно спросила Гермиона. — Его толком и не слышно даже. Снейп кивнул и после долгого молчания неохотно объяснил: — Не люблю тишину. Фоновый шум... как бы вам это сказать... меня отвлекает. Помогает не думать. — Гермиона взяла это на заметку. Зельевар неловко добавил: — Если вам музыка не нравится, так я могу сменить станцию. — Нет, все нормально. Просто не привыкла к фоновому шуму, вот и все. Снейп снова кивнул и отошел к раковине, чтоб вымыть руки. Через минуту он ехидно поинтересовался: — Так что же сегодня будет предметом допроса? Сделав глубокий вдох, она задала вопрос, который вполне мог положить всему конец: — Что случилось с вами во время моего первого визита? Он нахмурился. — Не имею представления, о чем вы. — Думаю, что имеете, — решила стоять на своем Гермиона. — И надеетесь, что я не заметила. — Не желаю об этом говорить, — в то же мгновение непререкаемым тоном отозвался Снейп, давая понять, что не приветствует эту тему. Много лет Гермиона — как и любой другой студент Хогвартса — училась беспрекословно повиноваться приказному тону Снейпа и немедленно прекращать всякую болтовню. Ей потребовалось собрать все свое мужество, чтоб смело ответить: — Рано или поздно это произойдет еще раз, если случай не единичный. Так что вам все равно придется кому-то сказать. — И это непременно должны быть вы? — усмехнулся он. — Я та, кому не все равно, — пожала плечами Гермиона. Последовала длинная пауза, нарушаемая только шумом радио, — казалось, прошла целая вечность. Наконец профессор молча налил им обоим чаю и снова прошел мимо нее в гостиную. Последовав за ним, Гермиона уселась в кресле и приготовилась ждать. — Случай и правда не единичный, — в конце концов признался Снейп, с нечитаемым выражением лица уставясь на стену. — Рискуя показаться банальным, скажу, что вы застали меня в плохой день. Точнее сказать, плохую неделю... — Похоже, профессор не слишком обращал внимание на свои слова. У Грейнджер сложилось впечатление, что в это же время он о чем-то лихорадочно размышлял. — Правильно ли я понимаю, что сегодня вы хотите говорить исключительно о моем здоровье? — недовольно уточнил он. — Да, — призналась Гермиона. Снейп вздохнул и закрыл глаза, сжав пальцами переносицу. — Почему меня всегда загоняют в угол? — Камень был явно не в ее огород, так что Гермиона промолчала, ожидая, пока он справится с эмоциями. Не открывая глаз, он отрывисто заговорил: — Я хочу быть с вами честным, потому что не вижу другого выхода. Но сначала пообещайте, что никому не разболтаете услышанное. — Пообещать? — неуверенно повторила она. — Да. Я не требую от вас никакой клятвы, просто обещание молчать. Неважно, что я о вас думаю, вы, по крайней мере, прямодушны, — добавил он в жалкой попытке снова изобразить надменность. — Я не могу обещать, не зная, что вы собираетесь сказать, — возразила Гермиона. — Уверяю, это касается только моего здоровья и причин выхода из подполья, ничего больше. Ваше слово, мисс Грейнджер, или разговор окончен. Игнорируя его предыдущий комментарий о том, что у него не было выбора (хотя, если это правда, ему ли ставить условия?), Гермиона дала себе несколько минут на раздумья. Профессор терпеливо ждал. Похоже, он молчаливо одобрял такую осторожность. Он собирался признаться в чем-то крайне важном и не хотел говорить об этом кому попало. Но почему мне? Просто потому, что я здесь? Но над этим можно было подумать и позже. — Даю слово, — сказала она наконец. Снейп кивнул. — Прекрасно. Тогда не прерывайте, пожалуйста, пока я не выскажусь до конца. Сделав глубокий вдох, он, казалось, размышлял, с чего начать. Видимо, он не планировал, что разговор зайдет об этом. — Когда вы впервые меня увидели, — не спеша начал Снейп, — я только что закончил принимать курс одного сильнодействующего средства для лечения некоего заболевания. Это микстура моего собственного изобретения, однако, она имеет ряд тяжелых побочных эффектов. Как вы могли заметить, она влияет на настроение и речь. В каком-то смысле, эти побочные эффекты и есть основная причина, по которой я больше не скрываюсь. Лечение уже не так результативно. Говоря откровенно, пора разрабатывать новое лекарство. А для этого мне нужны ресурсы. — Он мельком взглянул на нее и отвернулся к стене. — Вам, должно быть, интересно, что это за болезнь? Понятия не имею. Она поразила нервную систему и, возможно, некоторые области мозга. Большую часть времени я живу как обычно, но иногда случается то, что я называю "приступы". Легкий приступ — это просто слабые мышечные спазмы в левой руке, и некоторая скованность пальцев. От серьезного я как раз восстанавливался, когда вы меня посетили. Если приступ тяжелый, возможно все — потеря сознания, временный паралич, судороги, которые могут перерасти в припадки, полная потеря концентрации и речи, мигрень или любая комбинация этих симптомов. — После паузы Снейп продолжил: — Сейчас приступы случаются реже, чем после войны, но зелье, которое я использовал для лечения, уже не помогает. Когда-то я изобрел лечение, теперь пытаюсь создать альтернативу. Поэтому мне нужен доступ к хорошей лаборатории и широкому спектру ингредиентов, чтобы не ограничиваться только теми, что я могу вырастить самостоятельно. Мисс Грейнджер, я перестал прятаться просто потому, что у меня нет выбора. Она не знала, что хуже: то, что он только что ей рассказал, бесстрастный тон, которым это было произнесено, или подозрительный блеск в глазах профессора, пока он смотрел на стену. Гермиона постаралась аккуратно подобрать слова. — Эти... припадки, — осторожно произнесла она, — описание похоже на осложнение от проклятия Круциатус. Может, эта... болезнь — его побочный эффект? Вас, наверное, проклинали чаще других. — Возможно, — кивнул Снейп. — Думаю, это основная причина заболевания, наряду с кумулятивными повреждениями от других проклятий и травм. Случай Лонгботтомов — яркий пример того, как Круциатус влияет на мозг. — Фрэнк и Алиса семь лет назад скончались, — негромко произнесла Гермиона, — за несколько недель сгорели один за другим. — Хорошо, — откровенно сказал Снейп. — Никто не должен так жить. Это прозвучало беспощадно, но Гермиона отчасти была с ним согласна. Может быть, Снейп лично видел, как Беллатрикс и Барти Крауч в безумном припадке пытали двух авроров. Как бы сменить тему... Но не успела она придумать новый вопрос, зельевар посмотрел на нее. — Откуда вы знаете об осложнениях после Круциатуса? Они достаточно редко встречаются, мисс Грейнджер. — Он прищурился, вглядываясь в её лицо. — Так-так... Дело не в Поттере. Если кому и удалось остаться невредимым после Непростительного, то ему... Когда вас пытали? Это было очень досадно. И ужасно неловко — ничего-то от него не скроешь. Вряд ли он использовал легилименцию, просто очень хорошо разбирался в людях. — Как раз перед концом войны... — тихо сказала она. — В Малфой-Мэноре, когда нас поймали егеря. Только раз, но мне хватило. — Проклятье влияет на людей по-разному, — рассеянно пробормотал Снейп, рассматривая ее с внезапным интересом. — Кто это был? Вам-то что за печаль?! — Беллатрикс Лестрейндж. Черные глаза полыхнули гневом, профессор отвернулся. — Я сожалею о многом из моего прошлого, но больше всего, что не убил ее, когда подвернулся случай. — Снейп медленно выдохнул, пряча эмоции под привычной маской. — Осложнения чаще всего развивались именно у жертв Беллы — если им вообще удавалось выжить. — Она пытала и вас? — Часто, — безразличным тоном отозвался зельевар. — Она у Темного Лорда была за палача, когда он не хотел пачкать руки. На этот раз Гермиона промолчала. В эту тему ей вовсе не хотелось углубляться. — А у вас сильные приступы? — спросил он. — По сравнению с вашими — ерунда. Мышечные спазмы, иногда терпимо болит голова. Они непродолжительны и случаются редко. Они... — Мешают жить? — сухо предположил он. Гермиона печально кивнула, оценив грустную иронию. Снейп беспокойно поерзал, затем встал, прошел через кухню и начал копаться в шкафчике. Отыскав там небольшой стеклянный флакон с молочно-голубым зельем, он протянул его своей гостье: — Это поможет. Если приступы умеренные, вероятно, остановит их полностью. — Оценивающе посмотрев на нее, зельевар добавил: — Человеку вашего роста и веса нужно принимать по три капли в день, пока флакон не опустеет. Если атаки продолжатся, я сделаю еще. Меня не затруднит. — Спасибо. Гермиона осторожно приняла пузырек из рук своего бывшего профессора. Его пальцы оказались прохладными. Осторожно открыв флакон, она понюхала содержимое и лизнула. На вкус микстура напоминала касторку. Грейнджер сморщилась; Снейп язвительно прокомментировал: — Увы, вкусовые качества я улучшить не могу. — В любом случае, спасибо. — Она тщательно закупорила флакон, убрала его в карман и нерешительно вернулась к предмету разговора: — Ваши приступы прогрессируют? — Вы имеете в виду, не убьют ли они меня в конце концов без должного лечения? — прямо спросил Снейп. — Не знаю. Возможно. Поэтому я и пытаюсь найти средство. Он должен был попросить о помощи, но Гермиона знала, что он этого не сделает. Профессор не верил, что ему помогут, и был слишком горд, чтобы признать свою слабость и страх возможной смерти. — Что вам для этого нужно? — прямо спросила она. Странное выражение промелькнуло на лице Снейпа. Он казался удивленным и... неужели виноватым? — Лаборатория. Доступ к любым ингредиентам, которые мне могут понадобиться. Защита во время работы. — Защита? — Большинство людей, услышав, что я жив, не просто проявят умеренно раздражающее любопытство, мисс Грейнджер, — сухо ответил он. — Скорее, придут в бешенство. Сначала примутся швыряться Непростительными, а уж потом станут задавать вопросы. Постоянно уворачиваться от покушений на убийство — малоприятное занятие, поверьте. — Где... — Понятия не имею. Перестав скрываться, я начал играть в увлекательную азартную игру — кто найдет меня первым, Орден или Министерство. Но они, подозреваю, все еще не в состоянии вытащить головы из задницы и подумать. — В Министерстве сейчас работают довольно много членов Ордена, — примирительно сказала Гермиона, стараясь не хихикать. — Ну тогда совсем другое дело! — ехидно поддакнул Снейп. Пропустив это замечание мимо ушей, Гермиона пожала плечами. — Что мне нужно сделать? — Не знаю. Я рассчитывал, что меня обнаружат члены Ордена, а у них достаточно влияния. Правда, меня могли убить на месте, зато это решило бы все проблемы. — Ну разумеется! — со всем доступным ей сарказмом отозвалась Грейнджер. Похоже, профессора это развеселило. Гермиона обдумала его требования. Ей пришла в голову совершенно чудовищная, но такая замечательная идея! Это было практически невозможно, но если бы удалось... — Вы что-то придумали, — сказал Снейп, внимательно наблюдая за ней. — Кажется, я смогу... Это может не сработать. Наверное, ничего не выйдет. Многие будут возражать. Посмотрим, что я смогу сделать! — Надеюсь, вы понимаете, что любой другой на вашем месте просто ушел бы. — Никто бы так не поступил, сэр — Северус, — поправилась она неловко в ответ на его укоряющий взгляд. — Никто из Ордена, по крайней мере. Мы обязаны вам слишком многим. Я постараюсь что-то придумать. Сколько времени у меня есть? — Непосредственной опасности нет, — сухо сообщил он. — Я считаю, что впереди у меня приблизительно год до тех пор, пока микстура не перестанет действовать совсем. Да и после этого приступы вовсе не обязательно меня прикончат. — Отлично. Мне надо переговорить кое с кем о вашем внезапном воскрешении. — Сколько будет шуму! — язвительно предположил он. — Сначала они скажут, что вы лжете или сошли с ума, а потом потребуют доказательств, а потом пойдут бесконечные дебаты, что же им теперь делать с этой информацией, — и начнут метаться, как безголовые курицы. Гермиона снова чуть не захихикала. — Так и будет, не сомневайтесь, — дипломатично сказала она, пряча улыбку. — Что ж, мне пора. Нужно во многом разобраться. — Встав, она посмотрела на него. — Спасибо за зелье. И за то, что доверились мне. — У меня не было выбора, — отметил он, снимая травмированную ногу с дивана и поднимаясь. — Хотя, пожалуй, я мог нарваться и на какого-нибудь аврора, так лучше уж вы, — почти неохотно добавил он. — Вот спасибо, — ответила она с издевкой. — Не знаю, когда вернусь. Уверена, вы выживете! — Если очень постараюсь, несколько дней как-нибудь продержусь, — согласился Снейп, возвращаясь к своему обычному насмешливому тону. — В любом случае, у меня есть мобильный телефон. — Да ну? — Ну да, — ехидно парировал Снейп. Достав клочок бумаги из кармана, он нашел карандаш и нацарапал номер. — До свидания. И... спасибо, — добавил он неловко. — Прощайте. * * * Вместо того, чтобы отправиться прямо к Гарри и Джинни, Гермиона вернулась в собственную квартиру и рухнула на кровать. Она чувствовала себя совершенно истощенной эмоционально. Слезы щипали глаза, стоило ей подумать обо всем, что она узнала. Было слишком тяжело даже просто размышлять об этом, не говоря уже о том, чтоб так жить. Все его страдания, все, что он перенес, было ради них, ради всего Волшебного мира! И вот теперь он ужасно болен, а может, вообще умирает! А хуже всего эта его беззащитность. Гермиона почувствовала себя разбитой и уткнулась лицом в подушку. Не первый раз она оплакивала Северуса Снейпа, и у нее было ощущение, что далеко не последний.