Необычайное доверие легко обмануть, но не доверять никому — значит жить в муках. — Фрэнк Кейн
Холодным февральским вечером произошло то, чего страшился Северус. Все случилось до ужаса внезапно. Единственным предвестником стала легкая головная боль. Снейп шел сквозь полумрак гостиной за легким болеутоляющим. Вдруг зрение затуманилось, а колено пронзил дикий спазм, такой, что в глазах потемнело. Нога подвернулась, зельевар, чертыхаясь, тяжело рухнул вниз и охнул, приложившись больным коленом о каменный пол. Судорога ослабла, Северус начал осторожно садиться, но сильные спазмы начались уже в левой руке, сделав попытку бессмысленной. Снейп тихо выматерился: правая нога дико болит, левую руку свело, встать точно не выйдет. "Лучше так, чем посреди урока", — отрешенно подумал Снейп и растянулся на полу в ожидании. Как таращились бы эти отродья, если бы ненавистный Мастер зелий потерял сознание прямо посреди класса! И это было вполне вероятно: во время войны он несколько раз балансировал на грани обморока. Когда его конечности начнут хоть как-то шевелиться, можно добраться до ванной. А пока остается только ждать, рассудил Северус. От очередной судороги у него аж зубы щелкнули. Снейп плотно сжал челюсти, чтобы не прикусить язык. Перед глазами заплясали черные пятна; такого сильного приступа не случалось больше года. "Ну и поделом мне", — решил он, когда боль усилилась. Не волынил бы — давно сварил бы микстуру. Дурак учится на своих ошибках. Завтра с самого утра надо взяться за дело. Пожалуй, он даже позволит Грейнджер помочь, раз уж она так хочет. Последовавший за этой мыслью спазм усилил конвульсии, и стало понятно: если зельевар срочно что-то не придумает, завтрашний день ему суждено провести лежа, не двигаясь, в темной комнате. Во время очередного припадка Северус чуть не разбил голову о каменный пол. По позвоночнику зазмеился страх: этак он выпадет из жизни на неделю, не меньше, если никто не придет на помощь, но... Камин слишком далеко, в его комнатах нет никаких портретов, и шансы, что он сможет вызвать Патронус в таком состоянии, равны нулю. Вариантов практически не оставалось. Впрочем, был еще один источник помощи, но до него еще предстояло как-то докричаться. — Крукшанкс... — слабо просипел профессор, пытаясь поднять голову. Какое все-таки идиотское имя для чертовой кошки. — Траченая ты молью шкура... Где ты прячешься?.. — О, Мерлин, как больно. — ...Крукшанкс? Опустившись на колени рядом с распростертым на полу Снейпом, Гермиона сама поразилась своему спокойствию. Она не знала, при памяти ли он, но спазмы, сотрясающие его тело, говорили сами за себя. — Северус? — позвала она. — Вы меня слышите? Его веки затрепетали. Для мужчины у него удивительно длинные ресницы, мимоходом отметила Гермиона. А может быть, они просто так ярко выглядят на фоне его бледной обескровленной кожи... Профессор открыл покрасневшие, слегка расфокусированные глаза и моргнул. — Да, Грейнджер, — дрожа, хрипло ответил он. — Слава богу. Скажите мне, что делать. Что вам обычно помогает? — Зелье, — прохрипел он. — Голубое... которое я вам давал. Высокий шкаф. Верхняя полка. Похоже, он вполне осознавал происходящее, несмотря на смазанную речь. Уже легче! Она и не мечтала, что как по волшебству сможет остановить приступ, тут вообще бы разобраться, что делать. Достав микстуру, Гермиона показала фиал профессору, и тот кивнул. — Сколько? — Все, — проскрежетал он. По сравнению с потребляемыми ею самой скромными порциями, доза казалась лошадиной, но спорить Гермиона не стала. Откупорив бутылку, она приподняла Снейпу голову и поднесла фиал к губам. Северус успел проглотить большую часть зелья, прежде чем его скрутила следующая судорога. Остаток лекарства разлился по одежде. Через несколько минут корчи утихли, но дыхание все еще болезненно прерывалось. — Что дальше? — Ванна. Холодная вода. Не левитировать! — рыкнул он, стоило ей потянуться за палочкой. Гермиона растерянно убрала палочку обратно в карман мантии и забросила руку профессора себе на плечи, чтобы помочь ему встать. — Мне кажется, теплая вода комфортнее... — Да. Но она не поможет, — Снейп с усилием крякнул и покачнулся, тяжело опираясь на Грейнджер в попытке удержаться на ногах. — Холодная вода купирует приступ. Подогреть можно и позже. До ванной они добирались почти вечность. Гермиона видела, что Крукс побежал вперед. Она и не подозревала, что кот умеет открывать краны, но огромная ванна оказалась полна почти наполовину. Увидев это, Северус резко выдохнул. Этот звук походил на смех, но Снейп тут же споткнулся, шипя от боли. Гермиона едва успела привалиться к стене. — А вот это вы зря, — сказала она ему. — Вы слишком высокий, я вас не удержу. Дрожа, он сполз на пол, не реагируя на ее слова. Когда ванна заполнилась, Крукшанкс закрыл кран лапой и выжидающе уставился на хозяйку. Гермиона посмотрела на распростертого перед ней полуживого профессора и рассердилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Э-э, Северус?.. — Что? — Ванна готова. Но... ваша одежда... Он пробормотал себе под нос нечто вроде "проклятые гриффиндорцы" и попытался сфокусировать взгляд. — Обувь и мантия. Остальное... черт с ним. Ну ладно. Это можно пережить. "И чего я так разволновалась, — думала Гермиона, — хотя, с другой стороны, кто бы мне сказал еще вчера, что придется раздевать своего бывшего учителя Зельеварения!" Гермиона помогла Северусу вывернуть карманы, а потом раздела его до брюк и рубашки. Еще одна особенно жуткая конвульсия — Гермиона только чудом увернулась от летящего в лицо удара — и он практически дополз до ванны и рухнул в воду такую ледяную, что дух захватывало. — Что-то еще? — неуверенно спросила Гермиона. Он закрыл глаза, положив голову на край ванны. — Старайтесь не... дать мне утонуть, — слабо попытавшись съехидничать, сказал он. — Может быть, позвать Поппи? — Нет. Ответ прозвучал однозначно. Гермиона вздохнула и не стала спорить. Она пристроилась рядом, чтобы успеть схватить его за волосы или подхватить, если он пойдет под воду. — Это надолго? — Не знаю. — Он приоткрыл один глаз, пристально взглянул на нее и снова закрыл. — С-спешите куда-то? — Пускай моя личная жизнь оставляет желать лучшего, но мне все-таки есть чем заняться, — криво усмехнулась она, не спуская с зельевара глаз. Холод таки подействовал. Правда, Снейпа била дрожь, но хотя бы больше не корчило. — Почему вы не дали себя левитировать? — спросила она, чтобы прервать молчание. — П-повеселиться решил. Д-думал, полюбуюсь, как вы меня п-потащите. — Обхохочешься. Вас так прижало, что вы и соврать толком не можете. — Левитация… д-делает только хуже. Не знаю почему. Убедился несколько раз на с-собственной шкуре. Поппи попыталась, когда л-лечила меня. — Так давайте я ее все-таки позову! От нее точно больше толку будет. — Нет. Она знакома... только с п-побочными эффектами проклятия. Но не с тем, что происходит сейчас. Когда это н-началось, я был... врагом. Никому, кроме Помфри, и дела не было. — Его речь выровнялась, стала более внятной и связной, хотя от ледяной воды у него зуб на зуб не попадал. — Вот почему я п-позвал вас. Вы уже в курсе. Больше я так близко никого не п-подпущу, я не повторяю ошибок. — Просто Крукс, как всегда, слонялся поблизости. — И это тоже, — согласился Снейп, клацнув зубами. — Уже легче? — Да. — Он медленно выдохнул. — С-судороги уменьшаются. — И что дальше? Что мне делать? — Медленно нагреть воду, т-только до температуры тела. Это помогает от б-боли. — Как насчет Болеутоляющего зелья? — Нет. Оно, конечно, снимет б-боль, но может вступить в реакцию с лекарством, которое я уже п-принял, и мне кранты, — слабо попытался улыбнуться профессор. — В прошлый раз, когда я так поэкспериментировал, мне очень не понравилось. — Как же вы справлялись с этим в одиночку? — Никак, — лаконично ответил Снейп. — Ванную в трейлере вы сами видели. Я п-просто оставался там, где меня заставал припадок, пока судороги не ослабевали, и полз в душ. Иногда через несколько дней. — О, боже, Северус! — Гермиона отпрянула и замолчала. Не станет она его больше слушать! Неважно, откуда вдруг такая откровенность, но лучше бы ему держать свои признания при себе. Постепенно утих и озноб, лицо Снейпа расслабилось. Грейнджер стала медленно нагревать воду. — Лучше? — деликатно спросила она. — Да, — выдохнул Северус. Через минуту он тихо добавил: — Прошу прощения, что нарушил ваши планы на вечер. — Временами вы меня ужасно бесите, и вы все тот же ехидный мерзавец, но вы мой друг, и я не брошу вас в беде, — как ни в чем не бывало улыбнулась Гермиона, — даже если вы это сто раз заслужили. Профессор тихо фыркнул, но промолчал. Через некоторое время он поднял голову и осторожно сел. — Хватит. Я уже засыпаю, нужно срочно вылазить. Иначе я здесь и утону. Казалось, ему действительно полегчало: из ванны он выбрался самостоятельно и встал на ноги без поддержки. Гермиона почувствовала ужасную усталость — неудивительно, ведь уже натикало два часа ночи. Она ограничилась простыми осушающими заклинаниями, помогла Снейпу дохромать до кровати, и он, совершенно обессиленный, влез под одеяло. — Заменить вас завтра на уроках? — Нет, — сонно пробормотал он. — До обеда я свободен, а к тому времени приду в норму. — Хорошо, тогда спите. Она уже почти покинула комнату, когда Снейп позвал: — Гермиона? — Да? — Спасибо. — Пожалуйста, Северус.* * *
У себя в комнате Гермиона свернулась клубочком в обнимку с мурлыкающим котом. Уже засыпая, она вдруг вспомнила, как Северус выходил из ванной. Вода стекала с него потоками, одежда липла к телу, а волосы к лицу... Он и в самом деле выглядел отлично для своего возраста. Для любого возраста, если уж на то пошло. Мне действительно нужно начать с кем-то встречаться!* * *
Несмотря на свою решимость не делать из мухи слона, при встрече она сразу выпалила Снейпу "Как вы?" — и тут же почувствовала себя круглой дурой. Профессора, похоже, ее смущение позабавило. — Нормально, — уклончиво ответил он. — На самом деле, вчерашняя ночь некоторым образом... пошла на пользу. — В каком смысле? — Наша с вами беседа во время криза заставила меня внимательнее присмотреться к симптомам. Теперь я знаю, какое целебное зелье мне требуется, — или, вернее, какая комбинация существующих микстур. — Так примите их по отдельности... — Черт возьми, как вообще Гораций готовил вас к Ж.А.Б.А.? — пробормотал он. — Мой учебный план для семикурсников отводит целый семестр под самостоятельное приготовление целебных зелий. И нет, я не могу. Средства начнут взаимодействовать, результат окажется в лучшем случае неэффективным, а в худшем — токсичным. — Тогда как вы их соедините? — Медленно и печально, — съязвил зельевар. — Придется разделить каждую микстуру на составные части. Я выделю необходимые активные ингредиенты, а ненужные исключу. Затем примусь за разработку возможных сочетаний. Необходимо провести исследование — поиск дополнительных ингредиентов. После этого останется только идти путем проб и ошибок. Создание надежной комбинации займет много времени. Теперь понимаете, почему так много способов лечения основываются на базовых микстурах, а не на более специфических препаратах? — Так какие зелья вам нужно объединить, чтобы вылечить... ну вот эту вашу заразу? — Стандартный Nervorum tonis, Myelin potionem — специфическое зелье, способствующее регенерации миелина, и противовоспалительное. Вызов, да еще какой! Гермиона понимала, до такого уровня мастерства ей еще расти и расти — стыдно в этом признаться даже самой себе, не то что Снейпу. — Myelin potionem? Ни разу не слышала ничего подобного. — Неудивительно, — ехидно ответил он, — потому что его на самом деле не существует. Вот еще одна причина, почему не выйдет ничего состряпать на скорую руку. — Вы собираетесь изобрести зелье и объединить его с двумя другими. Да уж, видимо, потому и стали Мастером, — пробормотала она. — Я вообще могу хоть чем-то помочь? — Не знаю, — откровенно ответил Северус. — У вас отсутствует инстинкт зельевара. — Ну, спасибо, — фыркнула Гермиона. Снейп вздохнул. — Я не пытался обидеть. Хорошо, что не я обучал вас во время Ж.А.Б.А., — пришлось бы тяжко и вам, и мне. Вам было сложно учиться у Слизнорта, у меня вышло бы во сто крат труднее. Я знаю, я ведь учил вас раньше: высоких оценок на С.О.В. вы добились только благодаря прекрасной памяти и отличной способности скрупулезно следовать инструкциям. Но у вас никогда не было... глубокого понимания сути проблемы, в вас нет спонтанности, творческой жилки, необходимой для создания чего-то нового. Вот поэтому я так придирался к вашим работам и не давал отвечать на вопросы в классе. — Я не понимаю. — Я пытался заставить вас думать. Вызубрить наизусть учебник способен любой, даже полный идиот. Вы были самой яркой студенткой класса, никто и рядом не стоял, — вы могли стереть всех в порошок, а вместо этого пичкали меня такими же шаблонными ответами, как остальные. — Снейп тихо усмехнулся, качая головой. — Представляете, как я разочаровался? Впервые за последние годы у меня появился студент, который подавал надежды, но тем не менее упорно отказывался видеть дальше собственного носа! — А вы представляете, сколько часов я потратила на эти проклятые доклады? — отрезала Грейнджер. — Вы часами торчали в библиотеке, изучая то, что до вас открыли другие, — огрызнулся в ответ зельевар, — и тащили мне неизвестно чьи исследования, которые в лучшем случае только наполовину имели отношение к теме. Тратили бы поменьше времени на конспектирование и зубрежку и побольше на понимание основополагающих принципов — смогли бы выдать хоть что-то оригинальное! Вот тогда вы произвели бы гораздо более сильное впечатление. — Да никогда в жизни я не смогла бы произвести на вас впечатления! — Вы даже не представляете, как ошибаетесь, — спокойно парировал Снейп. — Я преподаю с двадцати лет. За все эти годы у меня было меньше полудюжины способных студентов с интересом к зельям. Это крайне удручает — бросить все силы на то, чтобы класс в полном составе мог сдать экзамены, и при этом знать, что они никогда не продвинутся дальше необходимого минимума. Ни один из моих учеников не достиг уровня Мастера. Большинство из них ни на что не годилось, а немногие таланты плевать хотели на зелья. Вот как вы. — Мне было интересно! — запротестовала Гермиона, злясь уже меньше. — Я любила Зельеварение — и оно бы мне нравилось еще больше, не будь вы таким мерзавцем по отношению ко мне и моим друзьям. — Вы знаете, почему я так себя вел. — В основном да. Но иногда, Северус, вы были просто... жестоки. Без всяких оснований. Снейп начал возражать, но вдруг с отчетливым щелчком резко закрыл рот. — Вы о том случае, когда Малфой заколдовал ваши зубы? — Не только, но тот раз мне больше всего запомнился, — тихо ответила Гермиона, немного удивившись, что он помнит. — Никогда не питала к вам особой любви, Северус, однако уважала вас и не испытывала ненависти — пока вы не сказали, что... Последовало долгое молчание. Снейп избегал смотреть ей в глаза, наконец, вздохнул и устало потёр пальцами переносицу. — Вы не виноваты. Это было жестоко, грязно и неоправданно. Поверьте, я сожалею о своих словах, хоть это вас вряд ли утешит. Мне искренне жаль. — На самом деле сами оскорбления меня не так уж задели, — смягчилась от внезапного извинения Гермиона. — Просто не понимаю, зачем вы вообще так гадко высказались о моей внешности. Вы никогда не позволяли себе такого даже с Гарри, не говоря уже о ком-то другом. — Вы правы. Это непростительно. — Тогда зачем? — Не потому, что я действительно так думал. Стал бы я вообще насмехаться над чьими-то зубами? Вряд ли. Видите ли, дело вообще было не в вас, хоть это и не повод для прощения. Все это случилось всего через несколько дней после того, как имя Поттера выпало из Кубка. Только Дамблдор и я понимали, что это на самом деле означает. Метка начала темнеть. Я знал, что Он собирается вернуться и что нас ждет впереди. Тот урок... Я только что вышел с очередной бессмысленной встречи с директором. Меня тошнило от пустых банальностей, попыток подбодрить и успокоить. Мир висел на волоске, а тут вы со своими детскими ссорами. Вот я и сорвался на первом попавшемся, высказал все, что накипело, не выбирая выражений. К сожалению, под руку в тот раз попались именно вы. Не первая и не последняя. Гермиона смутилась. Сколько раз она снова и снова переживала ту ситуацию, а оказалось, что все это не стоило выеденного яйца. Она-то решила, что это личное оскорбление. — О, — тихо ответила она. — Мне это почему-то и в голову не пришло. — Я так часто срывался и вел себя, как ублюдок, что мне и повода не требовалось, — угрюмо констатировал Снейп. Гермиона хотела возразить, но не нашла аргументов. Он и на самом деле тогда был тем еще ублюдком. Профессор слегка улыбнулся — видимо, ему польстило, что она не попыталась солгать. — Кажется, мы ушли слишком далеко от первоначальной темы, — заметил он. — Будь я менее... менее собой, честно говоря... и будь с вами вежливее, вы все равно не стали бы гением Зельеварения. Это не ваше призвание. Мне потребовалось некоторое время, чтобы смириться. В конце концов, ваши истинные интересы лежат в другой области, одной любви к предмету недостаточно. — Скорее всего, так и есть, — согласилась Гермиона. Теперь, когда они оба успокоились, она признала его правоту — никогда ей не хотелось провести остаток своей жизни, заваривая зелья. — Ну ладно. О чем мы там говорили... Я смогу помочь вам? — Если вы все еще хотите — да. С анализом и гипотезами, наверное, помочь не сможете, но со всякой рутинной работой — почему нет? Может, поможете сварить окончательный вариант зелья, когда я пойму, как его сделать. Учите, будет скучно, — предупредил профессор. — Я не для развлечения этим занимаюсь, — отрезала Гермиона. Снейп резко зыркнул на нее и отвернулся. — Я собираюсь начать в эти выходные, — сказал он наконец. — Студентам предстоит поход в Хогсмид, так что они не помешают, а до того времени мне предстоит перелопатить кучу бумаг. Гермиона услышала невысказанный вопрос — да она стала настоящим экспертом в переводе со слизеринского на человеческий! — и ответила на него: — Я свободна все выходные. — Очень хорошо. Полагаю, это не затянется надолго, — надеюсь, первые конкретные результаты появятся уже к Пасхе. — Чуть менее двух месяцев на все про все? — Целебные зелья варятся быстро, это вам не Оборотное, которое нужно настаивать целый месяц. К тому же, вы сами признали, что это одна из причин, почему я достиг своего Мастерства, — ухмыльнулся зельевар.* * *
В субботу Гермиона отправилась к Снейпу. Новый пароль был "Искариот". Интересно, сколько еще он выдумает паролей, связанных с предательством и двуличием. Грейнджер пошла на звуки музыки из лаборатории — играл "Meat Loaf" — и, улыбаясь, начала подпевать. Войдя внутрь, она резко замолчала, уставившись на лабораторный зал. — Северус, господи боже мой... — И вам привет, — пробормотал Северус, не поднимая головы. Профессор строчил заметки; скамейка, на которой он работал, была покрыта десятками листов, исписанных его убористым, остроконечным почерком. Они усеяли все вокруг, словно листья, опавшие с диковинного экзотического дерева. Из полудюжины возможных вопросов, вертевшихся у Грейнджер на языке, первым вылетел самый неожиданный: — Почему вы используете магловскую бумагу, а не пергамент? — Так дешевле, — с отсутствующим видом ответил Снейп. — К тому же, шариковая ручка не протекает и не капает. — И перья не так удобно грызть? — ехидно подхватила она, критически глядя на его ручку с отчетливыми отметинами зубов. Зельевар фыркнул, совершенно не раскаиваясь. — Да. С любопытством она принялась проглядывать листки. Некоторые записи выглядели как арифмантические расчеты; другие напоминали магловские химические уравнения; но в основном это была просто беспорядочная писанина. Все страницы испещрены стрелками, восклицательными знаками и диаграммами, а большая часть безжалостно исчеркана. — Теперь я знаю, как выглядит Хаос. — Только не требуйте объяснений. Я сам еще не очень понимаю. Скажем так: это мыслительный процесс, перенесенный на бумагу. — А мне что делать? Снейп махнул в сторону своего ноутбука. — Поищите методы лечения РС или других неврологических патологий. Самым распространенным методом терапии является Бетаферон(1), но он не имеет магического эквивалента, так что мне нужна альтернатива. Попробуйте выяснить, как именно он будет воздействовать на регенерацию миелиновой оболочки. И руки прочь от музыки. — Да, сэр, — сдержанно ухмыльнулась Гермиона. Профессор в ответ сердито воззрился на нее. Работа в лаборатории, как ни странно, умиротворяла. Когда Северус пытался что-то придумать, он не бубнил себе под нос, как Рон, и не злился, раздраженно вздыхая, как Гарри. Он вообще не издавал звуков — лишь ручка шуршала по бумаге. Приятно работать с таким фанатиком! Когда профессор принялся вполголоса подпевать, Гермиона чуть не прыснула. Она украдкой покосилась на него — видимо, он мурлыкал бессознательно. Осознай он свои действия — ужасно изумился бы. Это было... Про кого-то другого она сказала бы "восхитительно", но Снейпу это слово как-то не подходило. Подавив улыбку, Гермиона уткнулась в монитор, продолжая удивляться, как фантастически звучит голос поющего Северуса. Профессор попал в точку, сказав, что процесс не затянется, — причиной тому была его одержимость. Он работал каждую свободную минуту, в том числе почти каждую ночь, а несколько раз начинал прямо с раннего вечера и продолжал до своего первого урока на следующее утро. Помимо анализа и подготовки, в обязанности Гермионы входило просто напоминать ему не забывать поесть, обеспечивать бумагой и выслушивать его, когда сессии особенно затягивались и концентрация профессора слабела, — ему нужно было выговориться. Myelin potionem сам по себе оказался несложен в производстве. Северус объяснил, что ему даже не нужна законченная микстура, только активный компонент, который потом войдет в трехсоставное зелье. Когда с четвертой попытки он, наконец, получил искомое, то даже не смог толком объяснить, как именно его озарило. Просто понял, что все правильно. Гермиона предположила, что он может ощущать скрытую магию зелья, и потому чувствует, когда оно правильно приготовлено. Но магическая ли это способность, инстинкт или просто опыт, она не знала. С введением противовоспалительного компонента также не возникло сложностей. Для этого даже отдельное зелье не понадобилось, только добавить пару правильных ингредиентов к Myelin potionem. Загвоздка была в Nervorum tonis. Действующее вещество в чистом виде очень быстро нейтрализовалось, а стандартные стабилизаторы послужили катализаторами для компонентов Myelin potionem. Тут профессор серьезно завис. — Северус? — Да? — Я тут думала о различных свойствах вашего будущего лекарства. — И что? — рассеянно спросил он. — Здесь нет ничего обезболивающего. Никакого болеутоляющего. — Ну да. — Почему? Nervorum tonis по определению принимается с обезболивающим. Как же без него? — Сочетание Nervorum tonis и анальгетика на время действия лекарства притупляет нервную реакцию. Это нужно делать под надзором опытного целителя, который постоянно следит за ходом лечения и при необходимости применяет гомеостатические чары. В моем случае никакого лекаря не будет. Я должен суметь оценить, действует ли зелье, не отторгается ли новый миелин. Гермиона поморщилась. — Поэтому вы собираетесь выпить пойло, которое, образно выражаясь, обнажит все ваши нервы. Это как содрать кожу заживо. Без обезболивающих. — Да, — просто ответил Снейп. — Вот почему я так тороплюсь. Если я смогу приготовить зелье к Пасхе, то приму его уже в начале праздника и у меня в запасе будет несколько недель, чтоб восстановиться. Иначе придется ждать до лета. Сомневаюсь, что смогу преподавать сразу после. — То есть нет никакого выхода? — спросила она. — К сожалению, нет. Сильное вещество помешает лечению, слабое нет смысла использовать. Это как принимать аспирин от Круциатуса. Удручающе точная метафора. Видимо, это зелье заставит его чувствовать себя так же, как под Круциатусом. — И как долго это будет продолжаться? — Не знаю. Не очень. В лучшем случае, час или два, я надеюсь. — О господи, Северус, так долго? Да это убьет вас еще до того, как ваши чертовы нервы восстановятся! Снейп оторвался от своих заметок и безрадостно хмыкнул. — Просите и воздастся вам, — сказал он так тихо, что она едва расслышала. — Что?.. — У меня крайне высокий болевой порог, Гермиона. Поверьте, мне приходилось терпеть гораздо больше, чем жалкая пара часов боли. Сглотнув и велев своему воображению заткнуться, она ответила: — Но вы не обязаны еще раз проходить через это! Должен быть другой способ. Профессор поднял бровь. — Если вам известен другой способ восстанавливать поврежденные нервы, просветите меня. — Неизвестен! — угрюмо буркнула Гермиона. — Но ведь есть же какой-то выход. — Она закусила губу, лихорадочно соображая. — А зелье сработает, если вы будете без сознания? Снейпу хватило манер по крайней мере притвориться, что он обдумывает вопрос, прежде чем отрицательно покачать головой. — Болеутоляющее не подходит, как я уже говорил, а полная анестезия серьезно нарушает многие физиологические процессы. Мои целительские умения главным образом ограничены лечением ран; с такой задачей я не справлюсь. "Как и я", — подумала Грейнджер. Нанять целителя Гермиона даже не предлагала; из медиков Северус хоть немного доверял лишь мадам Помфри. Если бы он хотел, давно позвал бы ее. — Ну хотите, я шарахну вас Ступефаем, когда вы примете микстуру? — полушутя спросила Гермиона. — Отличная идея, — пробормотал Снейп, и она вытаращилась на него в ответ, — похоже, зельевар не собирался произносить этого вслух и не рассчитывал, что Грейнджер услышит. Он продолжил чуть громче: — Ценю ваши благие намерения, но не думаю, что это поможет. Гермиона решила позже хорошенько обдумать промелькнувшую мысль. — Наверное, нет. Может, все-таки есть какой-то компромисс, способ снизить стимуляцию, чтоб хотя бы немного уменьшить боль? — Возможно, но его трудно найти. Если честно, то и не нужно. На определенном уровне боль становится настолько всеобъемлющей, что ее степень уже не имеет значения. Гермиона уже открыла рот, чтобы возразить, но Снейп сурово на неё взглянул. — Поверьте, я точно знаю, о чем говорю. Она неохотно успокоилась — Ну ладно... — Но от своей идеи не отказалась и предложила кое-что еще: — А магловские анестетики? — Теоретически звучит неплохо. А практически... я знаю о них недостаточно, чтобы предсказать, как они сочетаются с микстурой, к тому же не имею ни малейшего представления, как их достать. Могу положиться на ваш опыт медвежатника… Случалось вам вламываться в больницу или аптеку, чтобы украсть лекарство-другое? — Нет, я... — Поняв, что он только что сказал, Гермиона резко замолчала и воззрилась на него. Снейп ехидно ухмыльнулся, и она раздраженно проворчала: — У вас, наверное, все мои школьные грешки записаны. — Сомневаюсь насчет всех, но большая часть мне известна, — самоуверенно заявил профессор. — Меня особенно впечатлило на третьем курсе нападение на Малфоя. Проклятие он мог бы отбить, а вот что вы заедете ему прямо в нос, явно не ожидал. — Откуда вы все это знаете? Северус улыбнулся, снял очки и рассеянно протер их рукавом мантии. — Я догадался, что именно вы залезли в кладовую, просто потому, что Поттер или Уизли наделали бы шума, как слоны в посудной лавке. — Да с чего вы взяли, что это именно мы? Снейп улыбнулся еще шире. — Профессор Грейнджер опять не пользуется своими знаменитыми мозгами? Как вы думаете, кто варил противоядие после несчастного случая с вашим Оборотным зельем? Последствия было не так-то легко устранить... Если б не я, вы бы еще долго разгуливали с усами. Что касается вашей разбойного нападения на Малфоя, я просто его видел. Как раз проходил мимо окна второго этажа. — И даже не наказали меня за то, что я ударила слизеринца? Он почти рассмеялся. — Я с трудом удержался от аплодисментов, — ответил он, по-видимому, искренне. — Драко был ужасно избалован. Я годами мечтал дать ему хорошего леща. Гермиона подавила смешок. — Знаете, фразочки типа этой внезапно заставляют меня вспомнить, что вы с Севера. Снейп посмотрел на нее без выражения, его улыбка исчезла. И, когда Гермиона уже испугалась, что задела его, произнес — отстраненно, с каменным лицом: — Нешто правда? Гля-кось, брезгуешь ребятами с Севера, дорогуша? — Боже мой, — выдавила Гермиона, с трепетом глядя на него. — Что это было? Северус усмехнулся и грубо ответил своим обычным голосом: — Если бы мать меня не шпыняла, я бы всегда так разговаривал. Местный говор. Как у моего отца, кстати. "Тобиас Принц" говорил так же — это отличная маскировка. — Это... ужасно. — Вы говорите как южанка, — заметил он, поднимая бровь. — Я не это имела в виду. Я не против северных диалектов. Но ваши слова и голос звучат... неправильно. Снейп обладал роскошным голосом. И тихий, бархатный рокот, обычно свойственный профессору, совершенно не походил на грубые гласные и резкие согласные суровых северных диалектов. Гермиона была бы меньше эпатирована, даже если б вдруг Крукс заговорил по-французски. Снейп снова усмехнулся, и она покачала головой. — Я серьезно. Это же полный кошмар. Северус тихо фыркнул. — Спасибо матери: она здоровенную дырку мне в голове просверлила, чтобы научился нормальной речи. У меня и без того было много проблем, не хватало, чтоб я говорил, будто только что вылез с фермы Эммердейл(2). — Это которая в Йоркширской долине?(3) Нет, думаю, тут уместнее упомянуть улицу Коронации. (4) Вы же из Манчестера, правда? Во всяком случае, откуда-то из Ланкашира... Снейп пренебрежительно отмахнулся. — Для вас, южан, мы все говорим примерно одинаково. — Шовинист, — кисло упрекнула Гермиона, без удивления отметив, что Северус проигнорировал вопрос о своем происхождении. — Так теперь мы с вами уже разных национальностей? — О, да заткнитесь уже! Займитесь лучше своим адским Непростительным пойлом. Профессор с легкой улыбкой вернулся к своим записям. Гермиона тоже улыбалась. Ей нравились редкие проблески его чувства юмора, и что она стала для него своей, — по крайней мере, чтобы иногда пошутить, пусть и на её счет. Но, когда Гермиона сказала, что его голос звучал совершенно неправильно, — его замечательный голос, внезапно так сильно искаженный ужасным акцентом, — она говорила вполне серьезно. 1) Бетаферон — препарат для лечения рассеянного склероза. 2) "Emmerdale Farm" — долгоиграющий британский сериал, действие которого происходит в Йоркширской провинции. 3) Yorkshire Dales — национальный парк в Великобритании, к северу от Манчестера, а также известный британский сериал. 4) "Coronation Street" — популярный британский сериал, действие в котором происходит на вымышленной улице Коронации в пригороде Манчестера.