For so long there was no hope to believe in, Washed away with every tear I cried. But now my dreams are wide awake and breathing, And I'm letting out all that I held inside. — Katherine Jenkins, 'Fear Of Falling'
Несколько дней Снейп и Гермиона отдыхали от путешествия. Остаток лета они приготовились блаженно бездельничать. Снейп из трейлера даже носа не показывал. Он резонно отнекивался, мол, его бледная кожа загаром в принципе не покрывается, к тому же, не хочется получить солнечный ожог. Махнув рукой, Грейнджер беззаботно вытянулась на солнышке возле фургона, разглагольствуя о всякой ерунде, в то время как зельевар занимался готовкой или мелким ремонтом. За завтраком Гермиона лениво поинтересовалась: — Что-нибудь планировал на сегодня? И немало удивилась, когда Северус в ответ медленно кивнул. — Да. Компания мне не помешает, если, конечно, ты выкроишь время в своем плотном расписании, — добавил он иронично. Гермиона улыбнулась. — Пожалуй, выкрою часок. А что мы будем делать? Явно не желая вдаваться в детали, профессор лишь пожал плечами. Изучая бесстрастное лицо Снейпа, Гермиона пришла к выводу, что предстоящее дело не приводило его в восторг, но и не слишком огорчало. Лопаясь от любопытства, она оделась и вскоре оказалась захвачена вихрем совместной аппарации. Когда мир перестал кружиться, Гермиона огляделась и изумилась. Они оказались на тропинке, тянущейся вдоль ровной линии деревьев к забору. Заглянув через изгородь, она нахмурилась и повернулась к Северусу. — Кладбище? Тот кивнул. — Это быстро. — И пошел по аллее к воротам. Зельевар явно уже здесь бывал: он без колебаний прошел мимо памятников. Удивляясь еще больше, Гермиона последовала за ним. Они остановились в дальнем убогом уголке погоста у двух совершенно заросших могил. Камни почти скрылись под плетями ежевики, мхом и лишайником. Отставив больную ногу в сторону, Северус застыл в привычной странной позе. Он достал палочку, убедился, что свидетелей нет, и стал тщательно убирать мусор. К тому времени, как показались имена, Гермиона уже догадалась. Список людей, о чьих могилах стал бы заботиться Снейп, был очень коротким, а где покоились остальные, она и так знала. Северус встал, отряхнул руки и отступил назад. Гермиона подошла и остановилась рядом. В молчании они смотрели на надгробия.ТОБИАС СНЕЙП 1932-1976 И мы ослаблены судьбою и годами, Но сила наша в воле добиваться.(1)
АЙЛИН ПРИНЦ СНЕЙП 1935-1976 Другие жизнь зовут забавой, — Иная чаша мне, с холодною отравой(2).
Через пару минут Гермиона тихо заметила: — Первую цитату я знаю, это из “Улисса” Теннисона. А вторую — нет. — Перси Шелли, — отстраненно отозвался Северус, — но не помню, из какого именно стихотворения. — Ты часто сюда приходишь? — До конца первой войны не бывал. Заглянул где-то в девяносто восьмом, чтобы привести могилы в порядок. Я тут второй раз с той поры, как вернулся в Англию. Не вижу смысла, если честно. Это место для меня ничего не значит. Просто прибираться здесь больше некому. — Хочешь побыть один? — осторожно спросила Гермиона, но Снейп невесело рассмеялся. — Начни я говорить с покойниками, этому конца не будет. Но что им сказать? Хотел бы я побыть один, не позвал бы тебя. — Логично. Гермиона постояла рядом, размышляя, как мало знает об этих людях, перебирая в уме несколько мимолетных воспоминаний Северуса с их участием. Она поглядывала на зельевара, желая убедиться, что он в порядке. Его темные глаза смотрели отчужденно, а мысли прочесть Гермиона не могла. Тишина становилась невыносимой. Грейнджер не выдержала. — У семьи Принц есть свой участок на кладбище? — Наверное, но понятия не имею, где. Да и какая разница, — безжизненно ответил Снейп. Поняв, что ответ прозвучал довольно грубо, он пояснил: — Они отреклись от моей матери, когда она вышла замуж за магла. Я никогда ни с кем из них не встречался. Последний родственник по той линии умер, когда я был еще ребенком. — То есть ты — единственный наследник? Он хмыкнул. — Если есть что наследовать, пожалуй, да. Только, боюсь, ни родового поместья, ни золотого запаса мне не достанется. — Вот черт! — саркастически отозвалась Гермиона, радуясь, что у Северуса не испортилось настроение. — А по отцовской линии? — Его родители похоронены, кажется, в Уитби. Видел их пару раз, не больше. К моменту моего рождения других живых родственников у него не осталось. — И чуть мягче добавил: — Я последний по обеим линиям. Да и к лучшему. С этим сложно было спорить, поэтому Гермиона уклончиво хмыкнула и покрутила головой, пытаясь рассмотреть за кладбищенской оградой окружающую местность. Снейп никогда не подтверждал ее теорию, что он родом из Манчестера. — Твой дом где-то недалеко? Северус кивнул куда-то на восток. — Вон там. — Я знаю, что самого дома больше нет, но можно посмотреть, где он стоял? — робко спросила Гермиона. — Не выйдет, — последовал лаконичный ответ. — Несколько лет назад снесли все подчистую. Теперь это промышленная зона, застроенная офисными центрами. Я даже улицу свою не найду без старого путеводителя. — Прогресс — штука замечательная, — сухо отозвалась она. — Дурацкая была мысль. — Все равно там смотреть не на что, — утешил профессор. — Не самое богатое достопримечательностями место. — Понятно, но мне все равно интересно. Это же твое прошлое. Ну и Гарри тоже, — осторожно добавила Гермиона. Снейп пожал плечами. — Пожалуй, да. Кстати, дед и бабка Поттера похоронены с другой стороны кладбища. — А какими они были? Он хотел бы знать... Северус снова пожал плечами. — Да я с ними толком и не был знаком. Вспомни себя в девять лет: ты много общалась с родителями своих друзей? Мистер и миссис Эванс были приятными людьми, обращались со мной по-доброму — пожалуй, жалели меня — но я редко их видел. — Наверное, так и есть. Прости, задаю слишком много вопросов… — Он взглянул на нее с немым упреком, и она улыбнулась. — Знаю-знаю, будь ты против, не стал бы отвечать. — Будь я против нескончаемых вопросов, мы вообще не жили бы вместе, верно? — сухо прокомментировал профессор, и Гермиона подавила смешок. — В точку, мерзавец ты эдакий. — Ну так не стесняйся продолжать... — Он снова оглянулся на могилы. — Кажется, я закончил. Предложил бы тебе прогуляться по городу перед возвращением, но, к сожалению, совершенно не узнаю местность. — Вернемся домой, — предложила Гермиона. — Незачем здесь тратить лучшее время для загара. Зельевар фыркнул, подал ей руку, и они аппарировали прочь.* * *
Весь день Северус вел себя довольно тихо, однако для него это было в порядке вещей. В конце концов, он никогда не отличался болтливостью. В тот вечер зельевар даже во время ужина погрузился в собственные мысли, но Гермиону это не смущало. Визит на могилы родителей — не самое веселое времяпрепровождение, что бы Северус ни думал о своих родственниках. Так что тихая задумчивость Снейпа была вполне объяснима. После ужина, как в любой другой вечер, они устроились на диване. Кот улегся рядом. Гермиона читала, Северус делал вид, что читает, — вполне успешно. Он мог обмануть самого подозрительного человека, но не ту, что наблюдала за этим процессом месяцами. Чувствовалось отсутствие гармонии. Несколько раз профессор набирал воздух, словно собирался заговорить, но всякий раз передумывал. В конце концов, видимо, приняв некое решение, он все же всерьез взялся за чтение, и вечер прошел тихо. Стемнело, воздух похолодал. И тут наконец Северус нарушил тишину: — Гермиона? — Да? — отозвалась она. Грейнджер не удосужилась оторваться от страницы и упустила в голосе зельевара нерешительные нотки. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? Вздрогнув, она резко выдохнула и повернулась. Снейп явно разнервничался. Он весь сгорбился и не отрывал глаз от книги, изо всех сил стараясь сделать вид, что не сказал ничего особенного. Каждым своим движением он пытался показать, что все идет как обычно. От ее ответа многое зависит, поняла Гермиона. Северус волновался так, что это было заметно невооруженным глазом. Позволив себе чуть расслабиться, она улыбнулась. — Знаю. Но все равно рада слышать. На случай, если ты до сих пор не понял, я тоже тебя люблю, — старательно имитируя сухой тон профессора, добавила она и вернулась к книге, слепо уставившись на страницу в раздумьях, что же это сейчас произошло. Гермиона не рискнула спросить, что именно заставило Снейпа признаться. Не была уверена, что он сам знает ответ. А если и знает, вряд ли поделится. Но какая, в конце концов, разница? Гермиона и сама была несколько мелодраматично склонна к самокопанию: она давно догадывалась, что испытывает к ней Северус, но не позволяла себе об этом мечтать, пока он не сказал заветные слова вслух. Немного подумав, Гермиона решила: куда лучше упомянуть вот так, мимоходом, без лишнего пафоса. Ну правда, это ведь просто слова. Вот чувства, что скрываются за ними, куда важнее, а в чувствах Снейпа она давно не сомневалась. Зато никто из них не смутился. Гермиона гадала, долго ли Северус об этом думал? Она знала, что он никогда никому такого не говорил, и готова была поспорить, что и ему тоже в любви никто не объяснялся. Прислушавшись к дыханию зельевара, Гермиона поняла, что он старается дышать как можно ровнее, и невольно улыбнулась. Сказать слова любви так просто, но, кажется, Северусу было сложно на это решиться. Сжалившись, она встала, скрылась в ванной и долго там умывалась, пока не убедилась, что с лица ее пропала дурацкая ухмылочка. Когда Гермиона вошла в комнату, Северус уже отправился выкурить сигарету, потом вернулся, сел с ней рядом и вновь принялся за чтение. Оба держались, словно ничего не произошло, и тем не менее знали, что их отношения вышли на новый уровень.* * *
Шла последняя неделя августа. В общем-то, эти летние каникулы стали лучшим отпуском в ее жизни, лениво размышляла Гермиона, подходя к Хогвартсу. Она все еще никак не могла перестать улыбаться, лишь удивлялась, что Северусу ее нескончаемая радость пока не опротивела. Казалось зельевара все это забавляет, однако вид у него был заслуженно самодовольным. Выпустив Крукшанкса, Гермиона отправилась в учительскую на собрание перед началом учебного года — как всегда, в последний момент возникло множество проблем, и с ними необходимо было разобраться. У двери ее радостно приветствовал Невилл. — Вот это да, Гермиона, потрясающе выглядишь! Где побывала? Твой загар любым Гавайям сто очков вперед даст! — Ничего экзотического, — рассмеялась Гермиона, — только Франция. — Франция? Ездила к родителям? Как все прошло? Он был с тобой? — Да, великолепно, и да, со мной, — улыбаясь, покачала она головой. — Дай войти, и я все расскажу. Возле Гермионы собралась заинтересованная толпа, и она с жаром принялась описывать свой визит — целую поэму, посвященную Парижу. Ближе к середине ее восторженного повествования в учительскую вошел Снейп. Он пересек кабинет и отправился к своему креслу, по пути захватив “Ежедневный Пророк”. — Все еще про Париж? Его чересчур перехваливают, знаете ли. Гермиона игриво показала ему язык. — И вам здравствуйте, Северус. — Как провели лето, профессор? — спросил Невилл, сражаясь с улыбкой. — Терпимо, благодарю, — вежливо ответил зельевар, заняв свое место. — Откуда вы узнали, что Гермиона ездила в Париж? — подозрительно прищурилась Минерва. — Я все знаю, — скучающим тоном протянул Снейп. Кое-кто из профессоров хихикнул, и в глазах зельевара промелькнуло легкое удивление. — А вообще мы иногда разговариваем, Минерва. Кажется, друзья обычно так и поступают, хотя ныне искусство общения народом практически утрачено. — Полагаю, теперь вы заявите, что знаете таинственного приятеля Гермионы? — Разумеется, знаю, — тем же скучающим тоном парировал Снейп, разворачивая газету. — Она только о нем и трещит. Трудно было не догадаться. Невилл подавился смешком. Гермиона только улыбнулась, мысленно постановив отомстить ему позже. Что ж, по крайней мере, Снейпу хватило совести не напустить на себя самодовольный вид. — Не верю, — категорически отрезала Минерва. — Да что вы? Как же мне это пережить? — Гермиона бы вам не сказала. — Я не утверждал, что она сказала. Повторяю — трудно было не догадаться. — Да какая разница? — вмешалась Гермиона, пока спор не перерос в склоку. — Вы оба меня перебили! — И продолжила эмоционально описывать свое путешествие, вернув себе всеобщее внимание. — Одного не пойму, — задумчиво проронила Минерва, когда запал Гермионы, наконец, иссяк и она умолкла, аккуратно обойдя в рассказе завершение самой памятной ночи. — Чего именно? — Почему, ради всего святого, после всех усилий он не сделал тебе предложение? Столько стараться и даже не попросить руки. Очень странно… Думаешь, у него в последнюю минуту сдали нервы? — Сомневаюсь, что он вообще собирался звать меня замуж, — мягко ответила Гермиона, стараясь не смотреть на зельевара. По его лицу она все равно бы ничего не поняла, но вводить Северуса в заблуждение не хотела. — Почему же? Гермиона пожала плечами. — Нас все устраивает, а женитьба создаст кучу новых проблем. Попроси он моей руки, я бы согласилась, но я от него этого не жду, мне и так хорошо. — Не понимаю я такого, — пробормотала директриса. — Ну да, ситуация в некотором смысле уникальная, — ехидно улыбаясь, ответила Гермиона. — Мы своей жизнью вполне довольны. — Может быть, — наконец, неуверенно согласилась Минерва и хлопнула в ладоши: — Ладно, потом продолжим хвастаться летним отдыхом. За дело, коллеги! Итак, вы уже знаете, что в этом году расписание несколько поменяется... Собрание шло своим чередом. Под конец Минерва негромко сказала: — Перед тем как вы разойдетесь, я должна сделать еще одно объявление. — Звучало довольно печально, и все обратили к ней вопросительные взгляды. — Через несколько недель Министерство пришлет своих холуев для составления досье на всех сотрудников. — Что? — одновременно воскликнули в разных концах аудитории. Макгонагалл вздохнула. — Они решили, что хотят более подробной информации. Ничего особенного или слишком личного. Технически мы имеем право отказаться отвечать на любые вопросы. На нас наложат чары, определяющие истинность высказывания, поэтому отвечать придется честно. — Почему не Веритасерум? — Они сомневаются в эффективности этого зелья, — смутилась директриса. — Нечего ходить вокруг да около, Минерва, — тихо отозвался из своего угла Северус. — Это не в последнюю очередь из-за того, что в штате числюсь я? — Думаю, да, — нейтрально подтвердила Макгонагалл. — Каких-то два года — и они решили начать расследование! О, прелести бюрократии, — едко заметил Северус. — А еще одна причина, конечно же, в том, что статья в последнем номере “Придиры” заставила их понервничать из-за происходящего в Хогвартсе, — огрызнулась Гермиона. — Похоже, паранойя — неотъемлемая черта характера каждого министра. Не знаете, кто-нибудь проверял, что он пьет? — И о чем они будут спрашивать? — настаивал Невилл. — Не знаю точно, — ответила директриса. — Сначала идут общие вопросы: день рождения, статус крови и так далее. А дальше о личном: например, форме Патронуса и боггарта. Кое-что, если честно, вообще бессмысленно. Ходят слухи, что проверяющие желают, чтобы мы все понюхали Амортенцию и описали ее запах, Мерлин прости! — А это еще зачем? — перекрикивая поднявшийся возмущенный ропот, спросила Гермиона. — Ну, если кто-то из нас заявит, что его Амортенция пахнет кровью, значит, что-то здесь не так, правильно? — насмешливо протянул Северус, заслужив пару смешков. — Тебя это не злит, Северус? — поинтересовался Филиус. — Я ожидал, что ты, как минимум, возмутишься злоупотреблением зельями. Снейп пожал плечами. — Наши ответы все равно ничего не дадут. Я прямо сейчас могу перечислить основные ноты моей Амортенции, но для вас это будет лишь пустой звук, ведь вы не знаете, что эти запахи значат для меня. Информация совершенно бесполезная… Впрочем, Министерство обожает бесполезную информацию. Невилл осмелился удивиться. — В смысле?.. — Абрикос, страстоцвет, лавровые листья и колокольчики, — быстро ответил Снейп. — Уверен, теперь вы все посвящены в глубинные процессы моего разума, не так ли? — Верно подмечено, — после паузы согласилась Минерва. Казалось, она тщетно пыталась понять значение этих запахов, но уточнить не смела. Впрочем, и остальные профессора тоже, судя по тому, как они вытаращились на Северуса. — Никого не удивит, что мне слышится аромат виски и осеннего бриза... Ах, да, еще вишневый пирог! — А у меня свежевспаханная земля и зелень, — искренне признался Невилл. — И жевательная резинка в придачу. — Свежесть хлопка, морской воздух, древесный лак и ревеневый сироп, — добавил Филиус. — Дождь, травы, медь и древесный дым, — наконец, сказала Гермиона, сдерживая улыбку. Абрикос? Даже не знала... Преподаватели один за другим перечислили до полудюжины запахов каждый, хихикая и поддразнивая друг друга особенно странными ассоциациями. В смехе старших дам-профессоров, когда мадам Хуч объявила об аромате сыра с плесенью, Гермиона заподозрила какую-то очень личную шутку, скорее всего, непристойную. — Северус прав, — наконец, заключила Гермиона, усмехаясь. — Это абсолютно бесполезная информация. — Вот именно. Поэтому пусть себе Министерство расспрашивает. — Итак, у нас нет возражений? — уточнила Минерва. — Я возражаю, в первую очередь, против самого факта вмешательства, но не против методов, — грустно ответил Северус. — В один прекрасный день им все же придется научиться не лезть в чужие дела. — И тогда Земля сойдет со своей оси, — подхватила Гермиона, заслужив всеобщие одобрительные смешки. — Я напишу Луне. Рано или поздно они поймут, что всякий раз, как они попытаются прижать Хогвартс, это им аукнется.* * *
Начало учебного года оказалось настоящим потрясением. Гермиона и представить не могла, какую сумятицу может внести всего один дополнительный урок. Всего-то два занятия в неделю для первокурсников, и уже через месяц профессор Грейнджер полностью вымоталась. Северус сочувствия не проявил, только саркастически заметил, что ей стоило бы попробовать дважды в неделю учить все семь курсов, к тому же будучи при этом зеленым выпускником, сдавшим Ж.А.Б.А. лишь на пару лет раньше своих студентов. Он втянулся только к концу первого года, а ведь в то же время исчез Волдеморт, погибли Лили и Джеймс, а самого Снейпа арестовали и допрашивали как Пожирателя смерти. Апогеем стала неделя предварительного заключения в Азкабане. Тот еще год выдался... Несмотря ни на что, процесс обучения Гермионе нравился. Студентам тоже требовалось время, чтобы привыкнуть. Ей пришлось начать с основ. Маглорожденные и так все знали, а многие чистокровные были недовольны самим предметом. Однако Гермиона тщательно планировала программу и верила, что в конце концов ей удастся заинтересовать всех учеников.* * *
Как-то утром прибыла записка от Джорджа, повергшая ее в недоумение:Эй, сестричка, ты чего сделала со своим парнем? Дж.
* * *
Джордж, Ты о чем вообще? Г.
* * *
Г, Я тут письмо от него получил с извинениями за мое ухо. Не пойму — мне уже пугаться или подождать? Дж.
* * *
Дж! Я тут ни при чем! Спрошу его при случае. Кстати, если уж речь о Северусе, Молли пригласила меня в Нору на мой день рождения. Собираюсь заодно признаться во всем твоим родителям. Пожелай мне удачи. Г.
* * *
Удачи, сестричка, ну и с наступающим, если вдруг забуду. Дж.
* * *
— Северус, ты писал Джорджу и извинялся за то, что откромсал ему ухо? — осторожно поинтересовалась Гермиона. — Ну да, помимо прочего, — отвлекшись от работы, невозмутимо ответил профессор. — Зачем? — То есть ты не думаешь, что за это стоит извиняться? — осведомился Снейп, подняв бровь. Гермиона прищурилась. — Ты к чему клонишь, слизеринец? — подозрительно поинтересовалась она. Они были слишком давно знакомы, чтоб принять этот поступок за чистую монету. Снейп что-то задумал. Она ожидала, что он примет невинный вид, по крайней мере, хотя бы постарается изобразить непонимание и будет все отрицать, но вместо этого Северус пожал плечами и загадочно ответил: — Навожу мосты. — Зачем? — повторила она. Снейп снова пожал плечами и беспечно пояснил: — Готовлюсь к твоей программе по моему вынужденному возвращению в общество, в чем бы она ни заключалась. Не сомневаюсь, ты уже настрочила длинный пронумерованный список. Возможно, даже раскрашенный маркерами, — ехидно добавил он. — Это прозвучало немного обидно, — без особого энтузиазма пробормотала Гермиона. — Иногда я мечтаю, чтобы ты немного поглупел. — Ну да, конечно, — фыркнул он в ответ. — Ладно, ты прав, — согласилась Гермиона. — Зато мне бы легче жилось, пусть и не так весело. — Она изложила план, который придумала вместе с Джорджем в их прошлую встречу, и озабоченно уточнила: — Сойдет? — Боялся, будет хуже, — с облегчением выдохнул Северус. Судя по всему, он уже вообразил, что его поставят перед парадным входом в Нору и вынудят промаршировать перед всем кланом Уизли. — Северус, такую свинью я бы не подложила ни тебе, ни им, — улыбнулась Гермиона. — Так ты согласен? — Задыхаюсь от предвкушения, даже голова кругом пошла, — ответил Снейп так язвительно, как только мог, и вернулся к проверке работ.* * *
В свой тридцать первый день рождения Гермиона встала ни свет ни заря — решила посетить старших Уизли, пока Артур не ушел на работу. Ей надо было бежать, но она задержалась на пару секунд, чтобы полюбоваться на спящего Северуса. Она хотела поговорить с ним до ухода: день предстоял загруженный, они могли даже не встретиться, но вдруг пожалела его будить. Зельевар во сне всегда выглядел так мирно, а сейчас спал особенно сладко... Гермиона улыбнулась, аккуратно соскользнула с постели и стала собираться. Даже после всех этих лет ей все еще было непривычно появляться в Норе одной. Ветхий дом не изменился, но теперь без шумной толпы подростков выглядел куда аккуратнее. Молли и Артур тоже почти не изменились: поседели, но и только. Тепло приветствовали Гермиону, супруги Уизли поздравили ее с днем рождения, а потом пригласили в дом позавтракать и поболтать. Они давненько не виделись, поэтому разговор предстоял долгий. Наконец Гермиона перешла к главному. — Ты не торопишься, Артур? — уточнила она. — Просто я хотела кое-что обсудить с вами обоими… Артур Уизли служил главой отдела. Дети окончили школу, и денег наконец стало хватать, хотя большая часть доходов шла на внуков. — Ничего срочного. Рассказывай. Гермиона перевела дыхание. Ожидался тяжелый разговор. — Это по поводу рождественской вечеринки, — осторожно начала она. — Ты, как всегда, приглашена, — перебила Молли, и Гермиона непроизвольно улыбнулась. — Спасибо, но в этом году я лучше пропущу, а вместо этого приду на День подарков. Вы не против? Понимаете… Я бы хотела познакомить вас всех с тем самым таинственным мужчиной, по которому давно схожу с ума. Однако, боюсь, всей толпы он не выдержит… У меня язык не поворачивается даже просить его об этом. Так что я подумала о небольшой компании, чтобы ему было проще. И, если можно, без детей... Уизли переглянулись, и Молли медленно ответила: — Мы не возражаем, конечно, но… почему? Определенно, ты что-то не договариваешь, дорогая. Расскажи-ка все по порядку, а потом подумаем насчет Рождества. — Когда я все расскажу, вы меня, может, больше и на порог не пустите. — Не глупи, Гермиона. Ты нас заинтриговала. Что происходит? Она вдохнула поглубже и решилась. — Ну, этот загадочный волшебник, с которым я встречаюсь… Не знаю, что вам успели рассказать ваши дети, но… вы его знаете… знали... — Джордж на что-то такое намекал… — покивал Артур. — Ну да. — Гермиона слегка улыбнулась, представив, что мог наговорить ее друг и названный братец, но улыбка тут же увяла. Она решилась и выпалила: — Это… Это Северус Снейп. Последовала пауза, Молли и Артур многозначительно посмотрели друг на друга, а Гермиона запаниковала, предвкушая предстоящий скандал. Супруги Уизли посмотрели на нее, дружно улыбнулись, а Молли искренне воскликнула: — Ну и славно! Гермиона ушам своим не поверила. — Что?! Артур хмыкнул и подался вперед. — Знаешь ли, Джордж — не единственный Уизли, который может сложить два и два. Мы с прошлого Рождества себе голову ломали, не Снейп ли это, но не были до конца уверены. Гермиона, не мигая, уставилась в пространство между ними. — Не понимаю. Почему вы не злитесь? То есть… — наконец выдавила она. Молли остановила ее, подняв руку. — Видишь ли, дорогая, когда мы сообразили, к чему все эти твои загадки и намеки, это был в каком-то смысле шок. Но мы много раз это обсуждали. Мы ведь с Северусом давно знакомы, хоть не учились вместе — выпустились за три или четыре года до его поступления в Хогвартс. Впервые мы услышали о нем, когда Альбус представил Ордену своего загадочного шпиона-Пожирателя вскоре после того, как Северус переметнулся. Ему было около двадцати. Он предстал перед нами совершенно ошеломленным — а кто бы остался спокойным под пристальным взглядом Аластора Грюма, рассуждающего, стоит ли такому доверять? — Он был юным, тощим и перепуганным, — негромко подхватил Артур. — Молли его тут же практически усыновила. Гермиона подавила улыбку, а Молли с упреком посмотрела на мужа и добавила: — Ну не совсем так. Он бы не дался. Но мы нередко видели его во время первой войны; он проводил много времени в штаб-квартирах. В те годы он не был таким хорошим актером, как сейчас. Я часто допоздна бодрствовала то с одним, то с другим ребенком, а Северус уже тогда страдал бессонницей. Так что мы частенько виделись по ночам и иногда беседовали. Ну, скорее это был монолог, так как о себе он говорить отказывался, но все равно… — Гермиону повеселило это замечание — совершенно в духе Северуса. — В ту пору он не умел так искусно скрывать раны. Видела я, через что ему пришлось пройти. Вот такое было наше первое впечатление о Северусе... Артур продолжил рассказ: — Я был на его суде. Кто-то из детей заболел, Молли не могла оставить малыша и настояла, чтобы пошел я. Снейп выглядел очень юным и очень испуганным... — Артур нахмурился. — Неделя, проведенная в Азкабане с ретивыми и злющими аврорами, не пошла ему на пользу. Тюремного заключения Северус избежал лишь благодаря показаниям Альбуса. Потом мы с ним не виделись много лет. — Он улыбнулся: — Мальчики регулярно жаловались на учителя зельеварения, но смею сказать, почти все свои взыскания они заслужили. Молли снова наполнила чашки и задумчиво сказала: — Мы встретились вновь только в начале второй войны. Я была шокирована тем, как он изменился. Застенчивый юноша вырос в резкого ожесточенного мужчину со злобным нравом. У него остались кое-какие старые привычки: например, он продолжал прятать лицо за волосами. Я дружу с Поппи Помфри, так что отлично знала, сколько раз его калечили. Северус уже не хотел принимать мою заботу и не проявлял ни малейшего желания общаться, но… в глубине души еще оставался тем юношей, которого мы когда-то знали. — Мы многим ему обязаны, — добавил Артур. В ответ на насмешливый взгляд Гермионы он улыбнулся. — В Святом Мунго я слышал, как целители обсуждали мою травму. Всё отделение Зельеварения не могло с ней справиться, им пришлось положиться на независимого зельевара, и они были весьма недовольны. Больничных целителей мог превзойти лишь Мастер зелий, а единственный Мастер в Англии — это Северус. Да и кто еще был способен придумать, как исцелить меня от укуса волдемортовской любимицы? Было несложно догадаться. — Похоже, зря я сама себя накрутила, — задумчиво произнесла Гермиона, улыбаясь и качая головой. — Я думала, после всего, что случилось с вашими детьми, вы придете в ужас. — Джордж показал нам письмо Северуса с извинениями за ухо, — ответила Молли. — А Билла мы видели в прошлом месяце. Его шрамы выглядят куда лучше, и это благодаря твоему зельевару, — вздохнула она. — Нам пришлось смириться с тем, что приключилось с Джинни. Признаю, я готова была придушить его собственными руками, когда узнала о случае в школе... Но когда мы поняли, что произошло на самом деле… Что ж, могло быть куда хуже. — Знаете, это до сих пор не дает ему покоя. Его мучают ночные кошмары. Простят люди Северуса или нет, сам себя он не простит никогда. Молли понимающе закивала. — Северус старался скрыть свои чувства, но я слишком часто видела, как он чуть не плакал, и не верила досужим сплетням, которые… — В основном Грюм, — вклинился Артур. — … о нем распускали, — закончила Молли, хмуро глядя в сторону перебившего ее мужа. — Может, он и был Пожирателем, но без вмешательства Северуса половина моей семьи погибла бы. А не будь он шпионом, нас всех постигла бы та же участь. — Вы даже не представляете, какое облегчение это слышать, — воскликнула Гермиона. — Мне казалось, против него настроен весь мир. — Кто-то еще знает? — поинтересовался Артур. — Про Джорджа мы в курсе, он уже который месяц злорадствует… Гермиона хмыкнула. — Могу себе представить. Он сообщил Биллу, Чарли и Перси — Перси пришел в ужас от возможного скандала, но кроме этого все прошло мирно. Луна Лавгуд знала с самого начала, а в школе догадались Невилл и Поппи. Еще знают мои родители, они даже познакомились. Встреча вышла не очень веселой, особенно для бедного Северуса, но все закончилось неплохо. А недавно я рассказала Гарри и Джинни. Сначала все пошло наперекосяк, но потом мы помирились. — Выходит, не сказали только Рону, — подытожила миссис Уизли, нервно глядя на мужа. Артур выглядел встревоженно: из всей семьи именно у Рона был самый вспыльчивый характер, к тому же, ему никогда не нравилось слушать про личную жизнь Гермионы, да и Снейпа он на дух не переносил. Гермиона хмуро кивнула. — Боюсь, так и есть. Не знаю, как и сказать ему. Простите, что взваливаю это на вас... Просто мне кажется, пусть лучше Рон узнает, когда мы с Северусом вместе придем на День подарков — если, конечно, нам можно прийти. Тогда все остальные… — И она нерешительно замолчала. — Смогут его удержать, — подхватил Артур. Он улыбнулся, глядя на выражение лица Грейнджер. — Мы знаем своих детей, Гермиона. — Как-то неправильно — поставить его в известность вот так... — задумалась Молли. — Да, — волей-неволей согласилась Гермиона. — Но если Рон узнает заранее, мы с ним вообще не увидимся. Мы и так почти не встречаемся, последний раз разговаривали в прошлом году на Рождество. По крайней мере, смогу с ним поздороваться до того, как он вылетит отсюда с криками, что ни видеть и ни слышать меня больше не хочет. — Выходит, на День подарков... Артуру все же пришлось уйти на работу. Он пообещал увидеться на Рождество и еще раз поздравил Гермиону. — Что ж, на худой конец, денек выйдет забавным. Передай Северусу привет, — сказал он, выходя за дверь. Минуту спустя Молли и Гермиона услышали, как он аппарировал. Молли вновь наполнила чашку чаем, уселась поудобнее и улыбнулась. — А теперь, дорогая, поговорим о нашем, о девичьем. Должна признать, мне сложно даже представить, каким образом Северус смог так ослабить свою бдительность, чтобы вступить с кем-то в отношения. Ты его чем-то опоила? — шутливо спросила она. Гермиона усмехнулась. — Нет. Но мы двигались маленькими шажками. Расскажу коротко — мне ведь тоже пора на работу. В Хогвартсе, кроме меня, ему было не с кем и словом перекинуться. Оставалось лишь сдаться и подружиться со мной или же превратиться в отшельника. Но Северус вернулся в Волшебный мир только потому, что одиночество сводило его с ума, так что выбора не было. Мы стали проводить время вместе и поняли, что у нас много общего. И вкусы схожие. Молли кивнула. — Я никогда не встречала других таких умных людей, как вы с Северусом. У вас одинаковое чувство юмора, хотя у тебя не такое резкое, дорогая. Гермиона улыбнулась в ответ. — Так и есть. Сошлись мы немногим больше года назад, на летних каникулах, и нет — он не был пьян, — сухо добавила она. Честно говоря, за день до этого они здорово набрались, но, когда впервые поцеловались, были трезвы, как стеклышко. — Ты так и сияешь, — задумчиво сообщила Молли, изучающе глядя на Грейнджер. — Потому-то мы с Артуром не слишком напугались. Удивительно, что именно Северус заставил тебя улыбаться. Конечно же, мы не будем мешать твоему счастью, просто не одобряя человека, который делает тебя счастливой. — Джордж так и сказал, — согласилась Гермиона, давясь смехом. Все Уизли были такими разными, но иногда их родство становилось особенно заметным. — Если честно, я и сама иногда думаю, что это странно. Северус очень изменился. Он уже давно не тот, как в мои школьные годы, но узнать его вы вполне сможете. Он все еще требовательный и раздражительный, резкий и язвительный, но в нем сокрыто столько всего! Не могу внятно объяснить, просто… все получилось. У нас все получилось. — И что же дальше? Гермиона рассмеялась. — Молли, перестаньте. Мы это обсуждали, еще когда я встречалась с Роном. Не выйдет из меня богини домашнего очага. Вы столько делаете для своей семьи, это просто чудо, но я не хочу такой жизни, как не хочет и Северус. У меня куча планов, я хочу расти как преподаватель, а Северус, кажется, верит, что когда-нибудь я стану директором Хогвартса. — Не вини меня за любопытство, — с улыбкой ответила Молли. Этот спор они вели очень давно. — Я все еще думаю, что когда-нибудь ты станешь прекрасной матерью. — А я нет, — фыркнула Гермиона. — В любом случае спорить не о чем: Северус бесплоден. Пожалуйста, не смотрите с таким ужасом. Нас это не волнует. Вы же знаете, я никогда не хотела детей, и он, оказывается, тоже. Может, вы не заметили, но он их просто терпеть не может. Молли помолчала, а потом снова улыбнулась. — Дай я тебя удивлю: во время наших с ним ночных бесед частенько присутствовал то один малыш, то сразу два. Похоже, он умеет с ними ладить. Гермиона едва не захихикала. — Вовсе нет. Я видела, как Северус воспитывает ребят со своего факультета и учит студентов. Он не имеет ни малейшего представления, что с ними делать, поэтому просто обращается как с маленькими взрослыми. Каким-то чудом это работает. Он это делает неосознанно. — Может, он и прав, — задумалась Молли. — А как насчет его будущего? Я знаю, преподавать Северус никогда не жаждал и оставался в Хогвартсе лишь потому, что пообещал Альбусу. Гермиона кивнула и допила чай. — Да уж, удовольствия от процесса обучения он не получает, но ненависти, как раньше, не испытывает. Северус любит Хогвартс и очень переживает за Слизерин, хотя прежде чем он в этом признается, в аду выпадет снег. Он отлично делает свою работу. Мы можем проводить много времени вместе и не привлекать к себе внимания. Северуса очень волнуют перемены, что начали происходить в школе. К тому же, у него есть время на собственные исследования. Нельзя ничего сказать наверняка, но я уверена, мы останемся в замке. Может быть, Северус заслуживает лучшей участи, но раз уж он счастлив, то счастлива и Гермиона. — Вы поженитесь? — Нет. Боюсь, планировать нашу свадьбу не грозит ни вам, ни моей матушке. — Гермиона с улыбкой откинулась на спинку кресла. — Детей у нас не будет, фамилию я бы все равно оставила свою — по его же настоянию, так к чему устраивать общественный переполох? Мы не хотим, чтоб о нас узнал Волшебный мир, — вот и все. — Но ведь это любовь? — мягко спросила Молли. Гермиона кивнула в ответ. — Да. Северус только недавно признался, — нежно сказала она. Гермиона вспомнила, как это произошло, и улыбка ее стала немного печальной. — Но мы оба давно знали. Как ни странно, мы очень постоянны. — Хорошо. Я рада за вас обоих, но… — Молли замялась. — Когда Гарри столкнулся лицом к лицу с Волдемортом, я была рядом. То, что он говорил о своей матери — правда? — Да, — подтвердила Гермиона. — Северус любил Лили. Но это было много лет назад. Он хранил верность ее памяти отчасти потому, что не встретил никого, кто значил бы для него больше, чем Лили Поттер. А отчасти — из чувства вины. — Вины? — Да. В том, что случилось с Лили и Джеймсом, Северус винит только себя. — Гарри говорил что-то такое, мол, именно поэтому Альбус доверял Снейпу, — припомнила Молли. — Но это звучало просто невероятно. Гермиона засомневалась, немного подумала и приняла решение... — Человеком, подслушавшим часть Пророчества и рассказавшим о нем Волдеморту, был Северус, — тихо сказала она. — Он не знал, о ком там говорится. Когда Волдеморт решил, что Пророчество о Поттерах, Северус пришел к Альбусу и пообещал ему все что угодно, лишь бы тот защитил Лили. Он потому и перешел на нашу сторону — чтобы попытаться ее спасти. Он все еще любил Лили, хоть она уже давно с ним даже не разговаривала. А Джеймсу Северус был обязан жизнью, пусть они даже ненавидели друг друга. Молли зажала ладонью рот. — Бедный мальчик! Неудивительно, что он стал таким. Как это, должно быть, его мучило… — Она поморгала. — Неудивительно, что он всегда ненавидел Гарри. Гермиона снова кивнула. — Да. Глядя на Гарри, Северус вспоминал обо всем, что потерял, обо всех ошибках. Эти горе и вина его терзали годами. Лишь когда Волдеморт умер, Северус смог оставить это в прошлом и, наконец, зажить собственной жизнью. Они немного задумчиво помолчали. Молли медленно покачала головой. — Я всегда знала, он пережил столько, что мне и не снилось, но никогда не думала, что все так плохо... — Никто не думал. Всю историю знал только Альбус. Северус сам настаивал, чтобы тот никому не рассказывал. Положа руку на сердце, я думаю, он слишком много всего скрывал, даже от Альбуса. — Гермиона слабо улыбнулась. — Упрямый глупец собирался пройти свой путь в одиночестве. — Очень похоже на того человека, что я помню, — согласилась Молли, улыбаясь в ответ. — Помню, передашь Северусу Снейпу просто чашку кофе, и его гордость уже уязвлена. — В этом смысле ничего не изменилось. Он возвел понятие независимости на новый уровень. — Гермиона ухмыльнулась и неохотно поднялась. — Я лучше пойду. Хоть у меня и праздник, работать надо, через час начинается урок. Спасибо, Молли. — Не за что, — заверила Гермиону миссис Уизли, вставая и принимая ее в материнские объятия. — Надеюсь вскоре увидеться с вами обоими. Передай Северусу: я его люблю. Не сомневаюсь, в ответ он только нахмурится, но ты все равно передай. Гермиона представила выражение лица Снейпа и засмеялась. — Передам. Еще раз спасибо, увидимся на Рождество.* * *
Гермиона вошла в пустую учительскую, где торчал один лишь Невилл. Он тут же подскочил к ней. — Слава Мерлину! — Извини? — недоуменно моргнула Гермиона. — Прости! С днем рождения! Твой подарок — в моем кабинете. Но я правда как никогда рад тебя видеть. Вы со Снейпом погавкались, что ли? — Нет, с чего ты взял? — нахмурилась смущенная Гермиона. — Снейп весь день ведет себя как чудовище. В таком настроении я не видел его со времен учебы. На всех рычит, взыскания раздает, как конфетки… Вот я и подумал, что вы повздорили. Гермиона поморщилась и отрицательно помотала головой. — Нет. Но я вроде как улизнула от него утром, отправилась повидаться с Молли и Артуром. Наверное, стоило предупредить, что меня сегодня не будет… Видимо, она нечаянно нарушила его планы. А может, Северус вышел из себя по какой-то другой причине, — с надеждой подумала Гермиона, хоть сама в это не верила. Невилл кивнул в ответ, давясь смешком. — Наверное, стоило. Если Снейп так себя ведет, когда ты уходишь всего лишь на пару часов, надо приковать его к тебе цепями. Или он всю школу в крови утопит. — Очень смешно, — состроила ему рожицу Гермиона. — Я серьезно! Если Снейп походит на человека только в твоем присутствии, сделай милость держаться к нему поближе. Если потребуется, я лично наложу Заклятье Вечного Приклеивания. Гермиона наградила его равнодушным взглядом и вдруг шаловливо усмехнулась, словно ее посетила счастливая (и одновременно дьявольская) идея. — Вот что, Невилл, — голосом, источающим мед, сказала она. — Я пойду, а ты оставайся и подумай, как прекрасно развлеклись бы мы с Северусом, приклей ты нас друг к другу. Наслаждайся. Невилл позеленел, а Гермиона покинула учительскую, придушив смех ладошкой. Иллюстрация: https://fanfics.me/fanart15451 1) А. Теннисон, "Улисс", пер. О.Кузьмич. 2) П.Шелли, "Стансы, написанные близ Неаполя в часы уныния", пер. К.Бальмонт.