Чистый лист

Пропажа Лорда Маэглина резко отразилась на всех без исключения: Охтарселдо чаще пропадал вне стен Дома Золотого Цветка, говоря, что нужно успеть обсудить какие-то болячки с другими лекарями из других Домов. Матушка, стараясь скрасить гнетущие настроения, спросила, не лекаря ли он себе в спутницы избрал, но братец так выразительно краснел и возмущался, уподобившись рыбе (раскрывал рот беззвучно, не зная, чем возразить), что нам и не потребовались никакие слова, чтобы додумать – вероятно, там даже не одна целительница замешана. «Молода голова, да буйная кровь,» - посмеялся тогда отец, и пироги поедались уже куда охотнее. Нерсиля словно с цепи спустили. Наверное, нельзя так о брате, но, когда все стали в открытую говорить о пропаже Лорда, он первым же делом повел меня (прошу заметить, в выходной) к наставнику и просил у него выделить время на моё обучение самозащите. Поразительно или нет, но Квендинголдо согласился сразу же. Даже поблагодарил! Вот что может грозить городу с огромными стенами и защитой от самой матушки-природы? Лично я считаю, что только если сам темный Вала явится, и то не будет точным фактом, что через горы переползет. Обсуждение брата и учителя по поводу нового моего расписания прервал мой же булькающий смех. А вы сами представьте само Зло в форме огромного червяка с колючей короной, нанизанным на пику острой скалы. И подергивающимся в предсмертных конвульсиях. Но не суть. Заниматься мы стали. Практически до обеда Нерсиль сдирал с меня три шкуры, а после сдавал в руки учителю. Эльфы, в чьих жилах течет кровь нолдор и синдар, могут прекрасно спеться, запомните и не повторяйте моих ошибок. Начали мы с обычной пробежки, но брат раскритиковал меня в пух и прах, доставая из дальних закромов памяти тот его образ в первую нашу встречу. Нерсиль представал вновь во всем своем ослепительном свете: обычно веселый и отчасти легкомысленный эльф, сейчас виделся непоколебимым и неприступным морским фордом, не знающем пощады и поражения. Я училась только бегать два месяца, к тому же в первое время мне усиленно «наращивали» мышцы. Сириэсиль заставляла побольше есть, а брат научил отжиматься. В первое время все тело болело нещадно, и я едва поспевала даже заметки делать за учителем, но чем дольше мы занимались, тем больше я втягивалась и сама. Если первая неделя казалась адом, то второй месяц уже подстегивал мою упертость, подогревая работать над собой больше, чтобы брат гордился. Мне и правда нравилось это времяпрепровождение. Думаю, дело даже не в какой-то призрачной угрозе моему бренному существованию, а в несколько крат увеличившемуся времени, что я проводила с братцем. В конце каждой тренировки Нерсиль всегда помогал дойти до купальни в домике Охтарселдо, напоминая заботливую наседку, разве что сам не порывался намывать мне спинку. Исключениями таких занятий были дни, когда братец уходил на свои «пересменки». Как-то я пробовала вникнуть в суть распорядка дежурств разведчиков, но все это закончилось полным крахом и, как следствие, запоминанием простой истины: уйдет, когда позовут. Это пугало, потому что Нерсиль возвращался взмыленный и по особым настояниям матушки и меня следующий день всегда просыпал от рассвета до рассвета. Но не к возмущениям о роде деятельности брата я веду – это было бы верхом глупости с эльфийским-то твердолобством. Отсутствовал он от одной дюжины дней и даже до трех, в это время его заменял Лорд. Да, Лорд Глорфиндел. Если быть честной, то я ожидала кого угодно, но не его. Отец, Охтарселдо, наставник – кто угодно. Но это был Глорфиндел. Я даже не добилась признания об источнике идеи для этой затеи, а уж о том, кто ходил договариваться, и смысла думать не было – любимый и заботливый брат. Я с чистой душой думала, что будет неловко и мне, и ему после праздника моего совершеннолетия, но эльда, стоит отдать ему должное (ему и тем сотням лет, что он уже прожил), не подавал никаких намеков на замешательство, каждый раз успокаивая своим теплым взглядом. Неловкостей отчасти удалось избежать ещё и потому, что Лорд на первых же порах заявил, что официального обращения к себе во время тренировки не потерпит и мне приходилось звать его просто по имени, словно он мой брат. Третий. Ух, и большая у меня семья! Глорфиндел всегда был одинаков в своём решительном настрое: тугая коса, простая рубаха, штаны и легкие сапоги. Ничего, что выдавало бы в нем крупную шишку города, которая самозабвенно учит простым истинам девчонку. Тренировки с ним отличались от тренировок с братом, да что там, принципиальные отличия выяснились сразу же. Нерсиль ещё жалел меня, а Лорд пощады не давал. Поэтому, не доходя и до половины времени тренировки, я уползала от него подальше с высунутым языком. Самое обидное было в том, что причину мне открыли сразу же – даже гадать не пришлось. - Я не могу позволить судьбе такой вольности, как даже небольшой шанс врага отнять у тебя жизнь, Исиль. Пускай это будут пустые предосторожности, - да, переживания за мою бренную тушку. - Но город в полной безопасности, Ло... Глорфиндел, никто не знает дороги, - я развела руками, все ещё силясь отдышаться. – Никому сюда не пробраться! - Как сюда добраться знал Лорд Маэглин, - на произнесении имени брови нолдо заметно нахмурились, - А это значит, что враг может добыть все сведения. - Но он ведь эльф! – златоволосый эльф уселся на землю напротив меня и с интересом взглянул, ожидая продолжения мысли. - Поясни. - Эльфы сильны духом и сломить их ничего не может, - некоторые фразы из немногочисленных трактатов по истории въелись в мою память настолько, что стали канонами, нерушимыми, хотя в действительности и могли касаться вскользь одного-единственного эльфа. - Из всех правил есть исключения, а пытки и не до такого довести могут, - Лорд потрепал меня по волосам, что было знаком для продолжения тренировки. Интересные знаки у него, кстати. Один только этот жест означает и продолжение моих истязаний, и прощание, и переживание, и ещё невесть что. В общем, я была уставшей, но довольной результатами, потому как по возвращению домой Нерсиля, я показывала куда большую выносливость и брат сиял, словно медные врата в город от гордости. А я была просто счастлива, что братик был доволен, и с каждым разом настойчивее уговаривала того на вечерние разговоры ни о чем. Чем взрослее я становилась, тем чаще мы выбирались на крышу. Укутавшись одеялами и захватив любимых пирогов Сириэсиль с персиками. Невероятно вкусных, скажу я вам! А уж под споры о предыстории создания Вардой её созвездий… Больше всех нам нравилась пара Менельмакара и Вильварин, однажды братец случайно сравнил нашу парочку с ними, так и пошло дело. Этот секрет остался между нами, и знала его ещё бумага: временами Нерсиль оставлял мне небольшие послания, если уходил рано утром и подписывался красивым и подчеркнуто строгим «Менельмакар», всегда излишне переживая за мои тренировки. За них же переживал и Квендинголдо, временами и вовсе отправляя меня обратно домой. Его нервозность я с чистой совестью списала на всеобщие волнение по поводу «грядущего». Если быть до конца честной, то я с легкостью говорила всем интересующимся моим праздным спокойствием, что надеюсь не дожить до сего радостного момента, когда Гондолин откроют остальному миру. Наставник брался было возмущаться моей легкомысленностью, словно матушка, но противопоставить ничего стоящего против кратковременности жизни человека не мог, как и кто-то другой в этом городе. Наверное, именно после вот этих объяснений моя привычка оглаживать пальцем хрящ уха, все ещё надеясь, что он заострится неведомым мне образом, стала ещё более заметной – Квендинголдо порою бросал откровенно любопытные взгляды, но вопросов не задавал. Но были и замечательные новости: обрывки отчетов разведчиков наставник буквально выдирал из рук Короля, по его словам, на правах старшинства (он всегда ещё так забавно фыркал, подтверждая важность своей персоны). А эти самые отчеты отмечались наличием крупиц информации о людях. Выбирая все детали с кропотливостью, достойной нолдо, учитель привязал и меня к своей новой работе. Так и началось наше совместное копошение над трактатом о Людях. Никто из эльфов Гондолина не мог себя выдать моим сородичам, ровно как и своим сородичам, поэтому работа была сложной. Мы, скрепя зубами (хорошо, скрипела я), частенько приглашали на «собеседования» Туора, а с ним временами даже приходила Её Светлость, Идриль. После первого моего созерцания округлого живота принцессы и громкого шепота: «Это что?», Квендинголдо оставил меня после занятий у себя в библиотеке. Никогда. Ни-ког-да. Никогда, слышите, не задавайте этот вопрос ученому. И уж тем более, если этот ученый – эльф. И вдвойне опасайтесь эльфа-нолдо! Я, человек, которая знала многие подвыперты наставника, и та не ожидала, что меня ждет развернутый экскурс в личную жизнь мужчины и женщины. - Ты уже достаточно взрослая, к тому же твоё первое совершеннолетие уже год как за плечами, - начинал он довольно далеко и драматично, - Удивительно, что Сириэсиль не поведала тебе всего. Что ж, тогда просвещать тебя буду я, как учитель и наставник, - меня пробила дрожь, но я и правда до конца не осознавала своей участи. - О чем мне матушка должна была рассказать? – нет, я предполагала, но всегда лучше знать наверняка. Да?.. - Мы учили с тобой анатомию, дорогая ученица, и ты должна помнить отличия между мужчинами и женщинами, - наставник, нет. - Но матушка… - В моменты единения фэа, хроа объединяются тоже, выражая близость и родственность друг другу, - начал самозабвенно углубляться в метафоры и сравнения наставник, перебивая меня. - И вершиной любви является зачатие дитя, - а я уже рассказывала, что если Квендинголдо понесет, то остановить его тихий голос очень и очень сложно? - Учитель! – моя память отказалась предоставить мне мельчайшие детали рассказа наставника, потому как я сидела абсолютно красная, как цвет плащей нолдор Первого дома, и не могла унять свои горевшие щеки и уши. - Матушка все же рассказала, - осекся весело ученый, всем своим видом показывая насколько он доволен. - Матушка все же рассказала! – я уже обиженно засопела, отворачиваясь в сторону. - Всегда мечтал поговорить со своим ребенком на эту тему, - нолдо поднялся со своего места и мы вместе покинули библиотеку. – Но пока свою пару я не встретил и детей нет. Остаешься только ты, Исиль, - эльф рассмеялся, сдавая красную меня на поруки непонимающему Лорду. Которому я, само собой, ничего не объяснила. Вот так изменения в распорядке дня вновь стали обыденностью. Разве что теперь практически каждый вечер я перед сном думала о Глорфинделе и о том, к чему жизнь нас ведет. Лорда за прошедшие два с небольшим года я узнала поближе и, на удивление, он не сильно отличался от Нерсиля. Разве что был постарше, и груз из ответственности на его плечах давил сильнее. Поинтересовавшись как-то у эльфа, что его заставило так потрепанно выглядеть в то утро моего совершеннолетия, получила прямой ответ – этот мужчина отвлекался тренировкой от переживаний вечера. Конечно, и обеспечил теперь переживания мне. Временами накатывала грусть после мыслей о том, что будет с ним, когда эдак через сотню лет я его покину. Наставник как-то высказывал своё предположение о судьбе душ человеческих – вечный их круговорот. Предложив такую интерпретацию задумки Илуватара Лорду, он, недолго думая, ответил, что в этом случае найдет меня раньше другого мужчины. Само собой, эта тренировка продолжаться долго не могла из-за моего красного лица. В очередной раз. Одна вещь, которой я безусловно дорожила, - это волосы Глорфиндела. Получив с барского плеча разрешение на их вычесывание после тренировок я была безмерно счастлива. Отчего-то возиться с такими длинными, мягкими волосами цвета жидкого золота было слишком приятно, отчего иногда я даже выпадала из реальности, внюхиваясь в их аромат. Немного ягодный, но и между тем отдающий теплым песком. Эта ассоциация преследовала теперь меня повсюду, где был Лорд – именно этот запах приедался, стоило вечером вновь подумать о наших участях, и сердце билось чаще от признания этой атмосферы почти домашней. Задумавшись в очередной вечер о Лорде, я краем уха услышала, как дверь в дом оглушительно хлопает, а через некоторое время наполненный болью стон… матушки заставляет поджилки трястись. Не думая совершенно ни о чем, я вылетела в столовую из своей комнаты и замерла в оцепенении: Сириэсиль, с текущими по щекам слезами, бессильно повисла в руках у помрачневшего отца, а Охтарселдо и вовсе сидел на скамье у стола, обхватив голову руками и покачиваясь, словно маятник. Кроме семьи, там был ещё и Глорфиндел с незнакомым мне эльфом. - Что произошло? – не хватало только Нерсиля, только брата. - Исиль, иди наверх, - глухо отозвался отец, но матушка вырвалась из его объятий и кинулась ко мне, выбивая весь воздух из легких. Хватаясь за Лорда взглядом, как за последнюю соломинку в этом бурном потоке эмоций, я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться от самых своих страшных мыслей. - Нерсиль, сын мой, его… - и голос матери вновь потерялся за судорожными всхлипами. Не в силах выдержать подобного, я молча разрыдалась. Слезы текли по щекам, а я не могла ни слова вымолвить, ни пошевелиться. Брат, братик… Неужели? Город защищен, просто скажите мне, что его дозор продлится слишком долго. - Глорфиндел, нет… - вытянула я, посмотрев на Лорда, на свою последнюю надежду. И, не найдя у него отрицания собственным догадкам, обняла матушку, орошая её платье слезами. Кажется, вот так я и лишилась чувств, даже не помня того, успели ли меня подхватить прежде, чем я упала на пол или нет. Резко проснувшись утром в своей комнате, я и не сразу поняла, что случилось. - Неужели кошмар? – я скинула с себя одеяло и приподнялась, чтобы следом замереть. В напряженной позе на диванчике напротив сидел Лорд, немного помятый и, наверное, не спавший всю ночь? – Нет… - мотая головой из стороны в сторону я вновь почувствовала слезы, горячие их ручьи, стекающие по щекам. Глорфиндел обнял меня, позволяя выстрадать все слезы в его рубашку, которую я сжимала с такой силой, будто хотела порвать. Никаких слов утешения, они и не помогут. Что может утешить, если моего брата больше нет со мной? Если самого родного мне эльфа, забрали… Кто? - Кто? – едва ли успокоив свою истерику, прохрипела я, вторя своим мыслям. - Орки, его нашли со отравленными стрелами в груди, - на удивление перестав стенать, я с силой вдавилась лбом в плечо эльфа. – Маэглин предал нас. - Я его убью… - тихо зашептала я, уже не контролируя себя, - Отомщу, - четыре этих слова повторялись мною, как мантра, отчего я покачивалась вместе с нолдо. - Подумай о том, какой жизни хотел для тебя Нерсиль, - Глорфиндел погладил меня по голове, целуя следом в макушку, - И живи так. - Отомщу, - упрямо качала я головой. Хоть я и человек, хоть и ничего не стою, но брат...