Чистый лист

За все то время, что я отходила от длительного обморока, несколько раз успела завести разговор о собственных чувствах с наставником. Тоска по родным отдавалась какой-то пустотой внутри, но ощущения, что я не смогу жить без семьи и Лорда, не было, хотя в художественных произведениях описывались как нечто, ломающее людей под корень (вообще-то эльфов и скорее обрубающее ветви, но я сделала скидку на расовую принадлежность). На моё незадачливое эмоциональное положение Пенголод лишь пожал плечами: многое в книгах романтизируется, восхваляется и вообще литература гиперболизирована. Получается, что в жизни все гораздо проще? Судя по всему, это так, но скучать от этого знания я не стала меньше. Покинуть кровать мне не давали два дня с того момента, как я проснулась, а той жижой поили и вовсе все четыре, пока головокружения не уступили месту повышающемуся аппетиту. О прогулках и речи не могло идти: эльф раскрывал окна, упорно доказывая, что воздух везде одинаковый. Сидели и дышали свежим воздухом у раскрытого окна на пару – я хмурая, а наставник задумчивый. Пенголод жил здесь (как оказалось, в одной из палат целителей) и не отлучался от меня. Временами он засыпал прямо на кровати, сидя и со свитком в руке, но на мои предложения поспать нормально нолдо никак не реагировал. Греша на себя, я во второй день собралась симулировать прекрасное самочувствие, но головокружение подкосило и в итоге я лишь выбила прогулки в стиле «стукнись лбом о одну стену, о другую, молодец, какая тверже?». Усталость наставника давала о себе знать не только спонтанными засыпаниями, но и оставила отпечаток во внешнем виде: под глазами залегли тени, кожа стала ещё бледнее, да и в целом эльф стал выглядеть старше своих бессмертных лет. Нолдор – воистину твердолобый народ, ведь этот… нет у меня слов для верного описания Пенголода, но этот лоб отнекивался и уходил от разговоров всеми правдами и неправдами. Вплоть до переселения. - Но где мы будем жить? – кровать аккуратно, я бы сказала, даже педантично застелена наставником, а я стою в объятьях вещевого мешка, огорошенная новостью. - Мы? - Простите, - я смутилась, потирая шею. – Где я могу жить? Пенголод хмыкнул весело, его этот разговор явно забавлял. - В Устьях Сириона сейчас много беженцев: из Дориата, Гондолина, даже из Нарготронда. Выйдешь и сама удивишься как все бурлит и живет, - эльф окинул взглядом помещение и кивком указал на дверь. - Найдется место для жилья, не переживай. Меня же приглашать несколько раз не надо, поэтому, распахнув её настолько резко, что та с громким стуком встретилась со стеной, я вылетела на улицу с улыбкой встречая слепящее солнце. Вот уж кто точно ни о чем не скорбит. Интересно, Ариэн вообще заботит то, что происходит здесь, внизу? Наставник, почуяв неладное (если уходить в себя, так надолго – все нужно делать с душой!), молча потянул меня куда-то влево. Вокруг и правда были дома, множество их: каждый на свой лад, где-то камни одного цвета резко сменялись на другие, где-то отдавали предпочтение темным породам, где-то светлым, где-то и вовсе были дома из дерева. Чувствовалось смешение разных вкусов достаточно любопытно. «Ну, хотя бы не буду блудить, как неприкаянная в Гондолине», - как-то неуверенно пробурчал внутренний голос, напоминая мне о собственной неполноценности в чтении и составлении мысленных и материальных карт. А сколько здесь было эльфов! Даже маленькие совсем. Мужчины выстраивали новые дома, помогали другим достраивать свои собственные, а женщины хлопотали по начинающему хозяйству. Я не услышала ни плача, ни стенаний, но отголоски печали мелькали на каждом встреченном лице, только дети в своей непосредственности озаряли это царство угасающей скорби. Пока я вертела головой по сторонам, ловя одновременно самые свои первые воспоминания, наставник продолжал тащить меня куда-то. Кажется, Нерсиль на таком же буксире тащил меня в город. Я не то чтобы запомнила чередующиеся дома, но я запомнила, что мы шли параллельно блестевшему морю справа. Кажется, если идти напрямую к нему, уйдет не меньше часа, но эту теорию проверять я не торопилась – мешок с вещами уже неприятно впивался в плечи, из-за чего его постоянно приходилось поправлять. Ещё один момент, который мне не понравился в нашем «путешествии». Остановившись перед небольшим деревянным домиком, который ещё пах свежей древесиной и солью моря, я вопросительно посмотрела на Пенголода – когда успел? - Как ты думаешь, какая благодарность живет дольше и какая краше в своем исполнении: за свою жизнь или за жизнь своего ребенка? – ответив и на мой, и на свой вопрос благодушной улыбкой, наставник первым вошел в дом, зазывая за собой и меня. Первый осмотр весьма впечатлил: сразу же за дверью раскрывалось достаточно большое помещение, где вдвоем было не тесно. В середине стены напротив двери красовалась печь с небольшой металлической плитой сверху для готовки. Проведя по ней ладонью выяснилось сразу несколько фактов: здесь было очень пыльно и прохлада стояла не из-за погоды – печь ни разу не топили (тут уж я засунула свой нос в саму печь и ни золы, ни намека на дрова, не нашла). Справа от печи была массивная на вид и совершенно легкая на проверку деревянная ширма, за которой прятался умывальник и несколько корыт на скамье, в которых нашелся довольно мягкий светлый материал, судя по всему, для полотенец и тряпок. Недурно. Обойдя наставника, наблюдающего за мной с… умилением(?), я устремилась к другой, большей части комнаты, которая представляла собой и кухонку, и столовую. Небольшой стол, две скамьи углом, широкая тумба и две подвесные полки с набором посуды на двоих. Все было сделано из добротного дерева, которого, как говорится, не пожалели. Сбросив мешок на стол (тоже пыльный), я уверенно направилась к ближайшей двери справа от печи. Там оказалась жилая комната с комодом, над которым была устроена целая алебарда всевозможных полок, - наверняка под свитки, хоть их у меня и не было с собой вовсе, кровать со скрученным на ней матрасом, подушкой и одеялом была сдвинута изголовьем к окну, а у самого окна стоял письменный стол и на нем перевернутым красовался массивный стул. Подойди поближе и попробовав его хорошенько раскачать, я, чуть не схватив сердечный удар, ушла прочь от оружия массового поражения, норовившего вот-вот на меня же и упасть. Минимум вещей обихода окупался количеством полок, которые точно были продиктованы в условия Квендинголдо. Моё предположение, что это комната не для меня, осыпалось прахом, когда вторая оказалась абсолютно такой же, что и первая. Разве что полок было гораздо больше и стол длиннее. - Это твоя, да? – все ещё ошеломленная количеством дерева, торчащего из стен, спросила у наставника я. - Если хочешь поменяться, я не против. - Нет, нет, - покачала головой я, пристраиваясь к новой обстановке я. – Все замечательно. - Вот и славно, - Пенголод хотел было уйти, вот только не смог. Дернув эльфа за камзол на себя, я дала понять, что этому остроухому от меня и моих планов не уйти – весь дом был пыльным от первой и до последней тенгвар, поэтому нужно было убираться. Сдвинув ширму, я освободила одно корытце, переложив наши мешки прямо в него под пристальный взгляд наставника. - Здесь очень грязно, - покачала головой я. – Судя по всему, дом только построили и сразу передали в наше владение? Нолдо согласно покачал головой, щуря глаза и начиная что-то говорить, но я не дала ему этого сделать, сразу же перебивая. - Так вот, раз мы будем жить вместе, - я подхватила все ещё напряженного Пенголода под локоток, - То надо сделать из болванки прелестную скульптуру. Или как там это говорится. Ещё пару мгновений тишина ласкала мне уши, а потом их поласкать решил эльф. Смехом. Хорошо смеётся тот, кто смеется последним. Поэтому всучив наставнику в руки две кадки, я с чистой совестью отправила его за водой. Сама же принялась за инвентаризацию: нашлись ещё две сковороды, больше смахивающие на оружие, кастрюлю, два ножа с точилом к ним, довольно живописную доску для разделывания продуктов, даже две ухватки, затерявшиеся в глиняном горшочке, чайничек и мешочек с травами в нём. Прелестный стартовый набор. Пенголод застал меня за методическим разрыванием того материала из корытца на небольшие куски. Одну емкость с водой решено было оставить на мытьё полов, а вторую я отвоевала для пыли – эльда настаивал на умывании, но после того, как я пыльно рукой оставила четкий след на его волосах, было принято ещё одно решение: после генеральной уборки, идем в ближайшие купальни. Пока пыль протиралась в четыре руки, я все не могла успокоиться, видя, как Пенголод подметает ту же пыль своими волосами. Дотащив до лавки у умывальника эльфа, пришлось силой усаживать его и через постоянные оговорки заплетать. Да, я вырвала ему небольшой клок волос, зато остальные не станут тряпкой! Такое оправдание наставника не впечатлило, поэтому этот кадр дулся на меня ровно до тех пор, пока очередь на протирание не дошла до полок. Смотреть на несчастье близкого своего я не смогла, поэтому честно помогла. Пока эльф протирал все свои множества полочек, я аккуратно, медленно и досконально протерла свою часть. Ровно две полки. Нечестно, но и ведь не я столько просила. К концу дня мы оба были разбиты, а наставник ещё и клевал вовсю носом, пока я промывала везде полы, поэтому до купален пришлось тащиться чуть ли не в обнимку. Встречающиеся эльфийки почему-то смущались при взгляде на нашу колоритную парочку, хоть эльфы не подавали никаких сигналов, что мы – не нормальное явление здесь. Не знаю уж сколько отмокал Пенголод, но я, будучи натурой стеснительной (а женские купальни друг от друга не были отделены ни ширмами, ни занавесочками), ускоренно привела себя в порядок и, пылающая от непривычного множества взглядов, ускакала домой, благо он был в достаточной близости. Много времени отняло разборка принадлежностей для кровати, но все же как они свежо пахли! Провозившись со своей кроватью, я едва смогла распутать волосы, но нашедшаяся расческа и время сделали своё дело – две длинные русые косы свисали с плеч. От скуки решив, что заправить кровать и наставнику было бы неплохо, я взялась за это дело, с которым и встретила первый свет звезд. Проверив наличие нолдо, я заволновалась и зажгла свечи в общей комнате. Было уже достаточно поздно – уже ведь и звезды показались, а наставника все ещё не было. Набравшись смелости и накинув на себя зеленый плащ (причем и он, и второй в мешке уже были чистыми), я обеспокоенная поплелась в сторону купален, заходя на половину мужчин. Ни один эльф меня не встретил, и ни единый не повстречался по пути – в окнах домов мерцали свечи, нисколько не ободряя. - Пенголод? – тихонько проблеяла я, постучавшись в дверь купален. Через мгновения тишины и двойное повторение стука, я застучала кулаком по двери, уже громче окрикивая эльфа. – Пенголод! Раскрывшаяся дверь мне явила виновника беспорядков. Вот только теперь этот виновник метал в мою сторону весьма недовольные взгляды, потирая свой ушибленный лоб, в который неосторожно прилетело кулаком. Я же, перепугавшись и переволновавшись, хмуро потопала в сторону дома. - Твердолобый, какой же твердолобый, - бубнила я себе под нос, пока нолдо за моей спиной закрывал дверь. – А ведь надо было слушаться и спать вовремя. А если бы уснул, скатился в воду и захлебнулся бы? – всплеснула руками я, уже громче причитая. - Все в порядке, Исиль, - спокойно отозвался наставник. – Все в полном порядке. Выдохнув с воздухом последние силы, я покачала головой. - Не пугайте хоть вы меня. - Не стану, обещаю, - Пенголод, в шаг преодолев расстояние до пыхтящей меня, сгреб в охапку мои родимые косточки и потрепал по голове. В эту ночь я спала крепко, но шум волн вдалеке, доносившийся из приоткрытого окна даже во снах находил себе место. За завтраком, услужливо раздобытым наставником, мы подняли важную тему: чем теперь заниматься. - Как это чем? – нолдо даже недоеденный кусочек пирога отложил. – А как же наша работа по изучению людей? - Хочешь препарировать Туора? – я, к слову, от еды не отказывалась, продолжая усердно жевать. – Я не против, но надо согласовать с его женой. - Здесь новостей куда больше и у Кирдана есть много любопытных свитков, - проигнорировав моё предположение, начал переходить на шепот наставник, а глаза его засветились едва ли не сильнее бликов солнца на воде. - А в Гаванях Сириона есть библиотека? - Нет, но у Кирдана есть припрятанные кладовые. - Откуда узнал? – тут уже и я отложила пирог. - Эрейнион сдал, - довольно пропел эльф. Я покачала головой, смеясь. Уж точно времяпребывание здесь не будет скучным. А раз есть работа и её много, то и отвлечься от глупых мыслей проще. - Когда приступим? - Сегодня я пойду договариваться к Кирдану за помещением и доступам к энным комнатам в его дворце, - нолдо удовлетворенно прикрыл глаза. – Вероятно, к ужину приведу кого-нибудь любопытного. - Насколько любопытного? – с придыханием спросила я, потянувшись вперед. - А вот, - Пенголод открыл глаза и, щелкнув меня по носу встал из-за стола. - Бяка. Фыркнув, я разобрала стол, попрощавшись с наставником до вечера и, забежав к соседке, у которой наставник брал еду, договорилась о рыбном пироге на ужин. Пока мы только начинали убираться вчера эта замечательная эльфийка из синдар Дориата, предложила свою посильную помощь – муж её начал часто плавать, только почуяв соленый воздух моря, а она откровенно скучала по нему в одиночестве. Медленно прогуливаясь по прямым улочкам Гаваней, я неотрывно следила за горизонтом моря. Такое спокойное, величавое и совершенно безобидное на первый взгляд, оно все равно давало понять, что не стоит ждать от него подчинения – ощущение эдакой свободы и особого нрава не отпускало, стоило бросить хотя бы мимолетный взгляд на него. Теперь, не стиснутая чашей гор, я чувствовала себя травинкой в степном просторе, - подуй ветер посильнее и придавит к земле, а после и прибьет ливнем. Пугающее и одновременно чарующее ощущение. Решив не ждать долго, я направилась прямиком к морю – глаза боятся, а ногам плевать. Судя по положению солнца, весь путь занял немногим меньше получаса, благо улочки были прямыми и выйти к воде было достаточно просто. Где-то вдалеке слева виднелись заросли камышей, знаменитые острова устья Сириона, но меня интересовала кромка песка, уходившая вдаль направо. По ней я и решила прогуляться. Стянув сапоги, я оставила их на достаточно большом камне и, с совершенно нескромными визгами бросилась к воде. Бегая по песку и забредая на мелководье, я вымоталась из сил совершенно, отчего приняла смелое решение: плюхнулась в теплый песок, подставляя бока и полы платья прогреваться под солнышком. Бесподобный денек! Такой солнечный и, - я вздохнула глубоко морским воздухом, - и очень соленый. - Тётенька! – слишком резко отозвался где-то позади детский голос. - Тётенька! – я привстала на песке, оглядываясь. – Тётенька, это ваши сапоги? – с моей обувкой наперевес ко мне, петляя, бежал сын Туора и Идрили. И что он тут забыл?