Другие ценности

      Генри долго не приходил в себя. В тот, первый день на него лишь разрешили посмотреть через застекленную дверь. И Стэнли разглядывал провода, опутавшие неподвижное тело. Не верилось, что Генри, тот самый Генри никогда не будет прежним. А когда Генри пришел в себя, рядом сидел Оскар. Они с Вирджинией круглосуточно сидели у его кровати, сменяя друг друга. На работе им обоим дали такую возможность. - Папа, - еле слышно прошептал он, - пускай мне сделают укол. Левая нога болит очень… - Нельзя, - ответил Ос, глядя сыну в глаза, измученные болью, - тебе уже делали. Сильное обезболивающее. - Болит, - снова шепнул Генри. Позже он узнал, что это – фантомные боли. Не от отца – у того так и не хватило духу сказать это сыну, хотя он корил себя за малодушие. Это сообщил врач. - Нередкое явление при ампутации конечности, - добавил он. Генри зажмурился и ответил: - Лучше б я остался там… С Патриком и остальными. И отказался от еды. Оба – и Вирджиния и ее супруг пытались уговорить Генри поесть, но тот лишь сжимал губы. Врачи угрожали, что будут кормить насильно – бесполезно. Упрямства Бауэрсу было не занимать, и если он решил уморить себя голодом, то отговорить его было не возможно. Тогда Оскар отыскал среди бывших сослуживцев одного – которого на руках выносил из-под обстрела, и который лишился ноги – правда, правой. И тот согласился приехать поддержать Генри. Они долго говорили за закрытыми дверями – их не решались побеспокоить даже медсестры и врач. И когда дверь, наконец, открылась, Генри выглядел совершенно измотанным, но поел и тут же заснул. - Что ты ему сказал? – поинтересовался Оскар. - Чтоб не был слюнтяем и тряпкой. И про старлея Доннингстона, который живет без обеих ног и приспособился зарабатывать, вырезая из дерева всякую ерунду вроде шкатулок и досок для хозяек, - ответил бывший сослуживец. - Еще о многом побеседовали, он сам расскажет, если захочет. - Так то – если захочет, - вздохнул Оскар. Стэнли тоже навещал брата в больнице – когда тому стало слегка получше. Он мог бы приходить и сразу – страх перед больницами испарился, будто его и не было. Но Генри сам сказал Вирджинии, чтобы Стэн не приходил. - Не хочет, чтобы ты видел его беспомощным, - добавила мать. Когда же Стэнли приходил, то видел перед собой сводного брата, и порой казалось, что Генри остался прежним – язвительным и насмешливым. - Ну что, еврейчик, соскучился? Или кайфуешь, пока меня нет? Неожиданно для себя Стэнли присел на край кровати и обнял Генри. Бережно и очень нежно. - Ну, вот еще – смущенно пробормотал тот, уткнувшись лицом в его плечо. Пребывание в больнице тянулось мучительно долго. И неожиданно для Генри его навестили те, с кем он воевал так долго. Первым пришел Майк. Принес яблок из своего сада, рассказывал о том, что они ходят на карьер купаться, и что они все ждут его. - Некому вас гонять теперь, - ответил Генри, но за словами прятал искреннюю радость от мысли, что не все, кроме родных, отвернулись от него. Потом к нему забегали Бен, Беверли, и даже Эдди. Однажды пришли всей компанией, притащили клубники, а когда их не пустили в палату, то под окнами запустили связку воздушных шаров. Идея принадлежала Ричи.       Так и шло время. Когда Генри выписали, то дома все было приспособлено для того, чтобы ему было проще привыкнуть к новой жизни. Вместо ванны появилась душевая кабина с пластиковым креслом. Комната наверху, которая была в распоряжении Генри, стала спальней Оскара и Вирджинии, а его устроили внизу. Генри, стиснув зубы, учился ходить на костылях. Начал еще в больнице, и так же, как там, отказывался от помощи. - Я сам, - только и было слышно от него. Вирджиния то и дело пыталась помогать ему – он отводил ее руки, мягко, но неумолимо. - Не надо делать из меня беспомощного калеку, - сказал он однажды со злостью. А потом встал вопрос о протезе. Хороший протез стоил дорого, а денег было не так много. И тогда Стэнли предложил взять деньги, что были отложены на его учебу. - Стэнли, - ахнула мать, - но это же… Это еще отец копил для тебя. - Я знаю, - просто ответил сын, - но есть вещи, поважнее учебы. - Другие ценности, - добавил он. - Я обещаю вернуть тебе все до цента, - сказал Оскар. - Значит, ты сможешь учиться, просто поступление придется отложить на год. - Это не так важно. Зато Генри сможет чувствовать себя обычным человеком. Год для него – это очень много. И они еще долго стояли, обнявшись втроем. А Генри спал, и пока не знал ничего.