Здесь пахнет солнцем

      Поздним вечером, когда во всём доме загасили последние фонари, и стало совсем тихо, Сумика всё ещё не спала. Она долго вертелась у зеркала, стирая с лица толстый слой пудры и вынимая кандзаси из закрученных в тугую причёску волос. Дорога домой заняла два с половиной дня. И хотя Тетсуо в считанные секунды мог переместиться вместе с дочерью прямиком в своё имение, он всё же настоял отправиться пешком и предпочёл удобный паланкин. Тетсуо уверял, что таким образом Сумика сможет осмотреть все владения будущего мужа и убедиться в превосходстве его кандидатуры. Девушка возражать не стала, но приготовилась терпеть лишние сутки тугой пояс оби и жутко неудобные поккури[1], которые не прекращали мучать её ноги с того самого момента, как Фуума надела их и отправилась на чайную церемонию. А теперь она с превеликим удовольствием снимала с себя дьявольский наряд и оставалась только в одном нагадзюбан[2]. Её освобождённое тело жадно требовало ночного воздуха, и Сумика без зазрения совести распахнула окна в своих покоях. — Ты бы оделась! — пролился бархатистый мужской голос за хрупкой спиной. — Заболеешь, или ещё хуже — тебя кто-нибудь увидит. Позади девушки стоял её старший брат Субаро. Молодой мужчина уже снарядился в путь и зашёл только для того, чтобы попрощаться. Сегодня он должен был покинуть Фуккутши и отправиться на север, воевать с кланом Чиноике. Однако покидать обворожительное общество сестры совсем не торопился. Фуума начинала беспокоиться, поскольку момент для прощания был подобран не самый лучший, и девушки на самом деле было, что скрывать от собственного брата. — Сумика-чан, — мужчина покашлял и смущённо отвёл взгляд от слишком прозрачного кимоно сестры. — Оденься, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю. Тебе давно не пять лет. Веди же себя соответственно. Фуума посмотрела на Субаро через отражение в зеркале и рассмеялась. — В чём дело, дорогой ниисан, стесняешься своей сестры? — Да нет же! — мужчина потёр виски и качнул головой, развязность Сумика он почему-то постоянно терпел, а должен был порицать. — Глупая ты женщина. Фуума состроила обиженную моську и терпеливо вздохнула, не сводя с Субаро озорного взгляда, тепло улыбнулась. Больше всего на свете она боялась, что он разоблачит в её баловстве обыкновенное волнение. — Я ведь целых два дня пробыла в этом душном фурисодэ, — обречённо вздохнула и закатила глаза. — Я разливала чай и постоянно думала, как бы не испортить церемонию: не уронить горячий чайник, не обмокнуть эти дьявольские рукава в чужую чашку. А Учиха как нарочно не отрывал глаз. Это было невыносимо! Ты хоть представляешь насколько тяжело проводить чайную церемонию? — Ками! Да откуда же мне знать?! — И ведь верно, дорогой ниисан, — кротко кивнула Фуума. — Ты бы непременно расплескал по столу весь кипяток и даже не заметил бы этого. — Сумика прикрыла губы рукой, словно устыдилась сказанного, но её непрошеный смех благополучно достиг ушей брата и вызвал на его лице ожидаемую улыбку. Сумика никогда не упускала возможность подтрунить над Субаро. — Столько жертв из-за этого Мадары, — фыркнул мужчина прежде, чем подошёл к окну и убедился, что в саду никто не шляется и не подслушивает. — Так ли он хорош, как о нём говорят? Сумика перестала улыбаться и усиленно принялась втирать в ладони органное масло. Вспомнила горячие уверенные прикосновения Учихи и поняла, что брезгует. Поняла, как сильно хочет отмыться от его рук, словно от грязи. Задержала дыхание и замотала головой, попыталась изобразить радость. — По крайней мере, он молод и очень хорош собой! Это гораздо лучше, чем старикашка из клана Шимура или недотёпа из Гэндзи. — Да? — брат прищурил глаза и недоверчиво повёл бровью. — Я слышал про него дурные слухи ходят. Сумика опустила бледные ручки в низкое блюдце с тёплой водой и почувствовала, как смывается невидимая грязь. — Это, какие же? — Девушка прекрасно знала, что имеет в виду Субаро и старалась не думать о том, что рано или поздно ей придётся разделить с Мадарой общее ложе: лечь под него и принять ненасытные ласки. При одной мысли о супружеских обязательствах кидало в дрожь и выворачивало наизнанку. — Говорят, он груб с женщинами. Позволяет своим войскам бесчинствовать на захваченных землях. Колотит собственных наложниц, продаёт в чайные дома, — Субаро искоса взглянул на сестру, и понял, что по спине у той бегут ледяные мурашки. — Ещё ни одной из них не удалось продержаться дольше трёх месяцев. Сумика судорожно выдохнула и поморщила носик. — Достаточный срок, чтобы забеременеть и быть сосланной за ненадобность. Разве не так? В ответ мужчина захлопнул окно, и девушке почудилось, что она слышит хруст деревянной рамы. В комнате стало тихо и душно. Можно было без труда услышать, как в бумажных фонарях шипят свечи и как Сумика усиленно вытирает руки после принятие ванночки. — Ниисан, я знаю, как сильно ты переживаешь за меня. И я благодарна тебе. Твоя забота бесценна. Однако каким бы ни был Мадара, хорошим или плохим, всё уже решено. Через пару недель Учиха нанесут нам визит, и мы объявим точные сроки проведения нашей свадьбы. Отец говорит, совсем ни к чему ждать полгода. Он хочет, чтобы мы породнились уже этим летом. И поэтому когда ты вернёшься, меня уже здесь не будет. — Отец всегда слишком снисходителен к Учиха. А ведь ему стоит сперва получше узнать будущего мужа своей дочери, — Субаро потёр лоб, как бы только смахивая дурные мысли. — А вот мне совершенно не хочется отдавать сестру в лапы монстра, который по ночам будет насиловать её, а днём ласково улыбаться! Девушка удивлённо хлопнула ресницами и взглянула в серо-голубые глаза брата. Иногда ей казалось, что у них с Субаро были не только разные матери, но и отцы. — Ниисан, прекрати! Отец мечтал о родстве с Учиха, наверное, с того самого дня, как я появилась на свет. И сейчас, когда кругом война, лишь одно имеет значение — оставаться в выигрыше. Если брак приносит выгоду, то это хороший брак. Разве нет? Женщина всю жизнь терпит только потому, что иного выбора у неё нет. Таков порядок вещей, — Фуума прислушалась к протестующему голосу в своей голове, но собрала остатки самообладания. — Мне плевать, что будет делать с моим телом Мадара. Я принесу нашему клану пользу, если выйду за него. Остальное совершенно неважно! Субаро покусал губы, и качнул головой. — Ты не должна отдавать такие жертвы. — Если я дорожу добрым именем Фуума — должна. Свадьба — это обязательство, которое дали друг другу наши отцы, понимаешь? — Прошептала Сумика, почувствовав жжение в глазах. Чтобы не расчувствоваться крепко стиснула руки в кулачки так, что ногти больно впились в ладони. В комнате повисла клейкая тишина. Сумика услышала, как за окнами завывает прохладный ветер и вспомнила, что в саду её ждут. Захотелось как можно скорее выпроводить брата, забыть о Мадаре и вырваться на свободу.  — Послушай, я не увижусь с тобой ещё очень долго. И мысль об этом не перестаёт тревожить меня. У клана Учиха слишком много врагов, в том числе проклятые Сенджу, — горячо заговорил Субаро, замечая, как Сумика вся напрягается, бледнеет и прикусывает губы. — Ниисан, Сенджу наш общий противник. От сплочения Фуума и Учиха может зависеть исход этой войны: вместе мы сможем разбить врага. — Девушка сосредоточенно принялась расчёсывать волосы, замечая, как мелко дрожат руки при одном упоминании о лесном клане. И она без сопротивлений совести вспоминает бархатистый голос Тобирамы его настойчивые объятия и горячее дыхание. Кратковременные встречи по ночам за углом, которых категорически не хватает, чтобы обуздать в груди бушующий огонь. И Фуума мучается в неразделённом потоке страсти. — Я знаю, — Субаро сделал небольшую паузу, и Сумика бросило в жар. — Но я хочу, чтобы ты помнила, если с тобой что-нибудь случится, я примчусь даже на край света, чтобы спасти тебя. Девушка оглянулась и поняла, что это её единственный шанс: выпроводить брата немедленно и вместе с ним выбраться из дома без сопровождения охраны. — Как бы мне хотелось взять в руки оружие и восстать против наших врагов, вместо того, чтобы сидеть дома и выходить замуж. — Вполголоса проговорила девушка, воображая себя очень далеко от этих мест, где она растворяется в руках Тобирамы, и кроме них в этом мире нет никого. Поспешила надеть серое домашние кимоно, кое-как запахнула пояс. Приблизилась к Субаро, уловила родной запах лаванды, бросилась в объятия и поцеловала колючую щеку. — Я рада, что у меня есть такой замечательный брат как ты. Рядом с тобой почти все страхи ничтожны. Пообещай мне, что не погибнешь и обязательно вернёшься. Мужчина улыбнулся, в его остром оскале полыхнула завсегдатая уверенность. — Обещаю. Тысячу раз обещаю тебе.       Сумика благополучно провела брата до железных ворот, выводящих за пределы имения, и ещё долго смотрела ему вслед. Её начали разрывать противоречия: одновременно хотелось кинуться за Субаро и всеми силами удержать рядом, поскольку он был единственным человеком в семье, который презирал брак с Учиха Мадарой и мог повлиять на отцовское решение, но вместе с тем Фуума отчаянно желала, чтобы Субаро оказался как можно дальше от неё. Девушка боялась, что постыдная тайна, которую она упорно хранит от всех людей на свете, рано или поздно всплывёт и тогда родной клан возненавидит её. Сумика кусала губы и нетерпеливо ждала, пока чёрные липкие тени ни поглотят крепкую фигуру Субаро, а вместе с ним и её уверенность в завтрашнем дне. Фуума почувствовала себя под испепеляющим обозрением собственной совести, и как только брат исчез, не раздумывая кинулась бежать к одинокому храму в чащи сада. Сердце в груди взволнованно забарабанило, дыхание сорвалось, и вся душа затрепетала с новой неведанной силой. Девушка проскочила под красными арками, поднялась по старым каменным ступеням и оказалась в сумрачном глухом зале. Одинокий ветер просквозил в узорчатых решётках, служивших храму стенами, и подтолкнул преступницу вперёд. Сумика облизала пересохшие губы, услышав спасительный шорох: в самом дальнем углу завлекающе пошевелилась чёрная фигура. Фумма почувствовала дрожь в ногах и лёгкость во всём теле, радость захлестнула с головой. — Он ушёл? — Спросил бархатистый голос. — Только что, — кивнула Сумика. — Я так боялась, что мы с тобой больше не встретимся. Жить, зная о том, что ты где-то там слишком далеко — просто невыносимо. — На одном дыхании прошептала девушка и кинулась к Тобираме, чтобы после долгой разлуки наконец-то обнять его. Но Сенджу не принял её порывистых и нетерпеливых ласк. Он уклонился от поцелуя и всем внешним видом дал знать, как сильно рассержен. — В чём дело? — Растерялась Фуума, предположив, что истинная причина дурного настроения куда серьёзнее, чем пятнадцать минут ожидания в храме предков. Тобирама перекинул загадочный взгляд на затушенные фонари, и в сумраке его хмурое лицо стало ещё привлекательнее: шестнадцатилетний мальчишка теперь выглядел гораздо старше. — Этот красноглазый ублюдок и есть твой жених? Учиха Мадара? Сумика скрестила на груди руки и тоже отвернулась. Она и представить не могла ситуацию наиболее худшую, чем эта: неизвестно от кого Сенджу узнал о браке, а ведь Фуума должна была рассказать ему первой. И теперь от стыда захотелось убежать на край света и там громко закричать. — Мне ведь самой сообщили совсем недавно. Я толком ничего не знала. — Могла бы предупредить меня. Я места себе не находил. Беспокоился, постоянно думал, что с тобой происходит. А ты просто замуж выходишь! — фыркнул Тобирама. — Наверняка, этот подонок очарован тобой и с нетерпением ждёт новой встречи. — Может и так, — забормотала Сумика, отчаянно вдыхая ночной воздух, ставший слишком тяжелым, она требовательно коснулась лица Сенджу. — Посмотри на меня. Этот брак придумал мой отец, я вовсе не хотела. Ты слышишь?! — Фуума прильнула к губам Тобирамы и изумилась, с какой необычайной страстью тот ответили. Сенджу буквально набросился на неё, желая немедленно утвердить свои собственные права. В горячих объятиях Сумика затрепетала и доверчиво прижалась к юноше, вдыхая полюбившийся запах подснежников, которым, как казалось, пахли его волосы. Но как только увидела на одежде возлюбленного засохшие пятна крови, испуганно вздрогнула и инстинктивно отпрянула. Тобирама быстро перехватил девушку за талию и снова прижал к себе. Молодые люди встретились взглядами. — Чья это кровь? Ты ранен?! Сенджу с каким-то непонятным удовольствием наблюдал за разгорающейся тревогой в лице девушки. И, наконец, улыбнулся. — Это кровь Мадары. Сумика прикусила губы, провела пальчиками по бурым отметинам, желая убедиться в их подлинности. Поняла, что не испытывает ничего кроме чувства облегчения, замотала головой и задала вопрос только для того, чтобы отдать собственной совести тяжелую дань: — Как? Почему? — Мы напали на Хагоромо прошлой ночью. Наш шпион проинформировал нас о состоянии их войск. И мы были уверены в победе, но в сражение влез проклятый Учиха. Сумика сглотнула пересохшим горлом, живо вообразив себе кровавое поле боя, мириады мёртвых искалеченных тел и среди них Мадару. Где-то в глубине души Фуума надеялась, что Учиха погиб и теперь не придётся выходить замуж. Девушка приткнулась носиком в шею Сенджу и напряженно замерла, чувствуя, что вот-вот упадёт в гигантскую пропасть и разобьётся, если её надежды не оправдаются. — Он погиб? Тобирама хранил упрямое молчание, представляя как красноглазый ублюдок не спеша смакует свою победу и хохочет во всё горло над лесным кланом. — Скажи мне, что с ним? — Шепотом просила Фуума, всей душой откликаясь на ласковые прикосновения. Ей не терпелось снова принять Сенджу, в храме предков прямо под носом у сотни родственников. Девушка не думала о том, что до рассвета осквернит священное место и прогневает всех ками на свете. Она не хотела упускать эту ночь. — Мадара ранен. Но я с ним ещё не закончил. Фуума качнула головой и крепко обняла Тобираму. — Не лезь под клинок Учиха, я прошу тебя. — Что ты хочешь этим сказать? — Юноша перехватил Фууму за плечи и заставил посмотреть себе в глаза. — Думаешь, я проиграю ему?! Сумика шикнула и опасливо оглянулась, ей показалось, что Сенджу говорит слишком громко и кто-нибудь их обязательно уже подслушивает. Сердце упало в пятки, мышцы окаменели от ужаса. Она понимала, что Мадара сильнее и ему не составит труда убить любого человека. — Я просто боюсь потерять тебя. Если ты исчезнешь, в моей жизни больше не будет никакого смысла. Я не смогу дышать. Пойми же ты! Слова Сумика вскружили Сенджу голову, и он с жадностью обхватил её за поясницу, поцеловал в губы, приглушив любой общепонятный звук, который девушка намеривалась издать. Поцелуй получился таким страстным, что обоих кинуло в жар. — А я не смогу дышать, зная, что ты принадлежишь Мадаре. Девушка судорожно вздохнула и ощутила, как больно горят её глаза и как сильно хочется сбежать с Тобирамой на край света, чтобы спрятаться там от косых взглядов соклановцев и заклятых врагов — Сенджу. Она вообразила себе маленький домик на опушки тихого леса, куда каждый вечер возвращается её любимый Тобирама, а она терпеливо дожидается его у очага. Но Фуума знала, такое счастье продлится недолго, рано или поздно их обязательно отыщут, сожгут дом, растопчут любовь и разлучат навечно. Девушка отвела раненный взгляд. — Всё решено. Наши отцы заключили договорённость. От подобного не отказываются. Ты же знаешь… — В таком случае давай сегодня же убежим отсюда?! Я приведу тебя в свой клан и возьму под опеку. Сумика обречённо улыбнулась. — Чтобы потом стать твоей наложницей? — девушка на секунду увидела злые лица Сенджу, которые изо дня в день будут преследовать её, пока однажды утром она не выпьет капли яда, подмешанные в чай. — Так скажут в твоём доме, когда узнают, кого ты привёл. Люди не дураки, они быстро поймут в чём дело. Фуума и Седжу — враги. И я никогда не смогу стать тебе женой. Мы с тобой просто запятнаем честь и опозорим род, нам не позволят быть вместе, Тобирама. Юноша категорично помотал головой, осыпал скулы, шею и выпирающие ключицы девушки пламенными нежнейшими поцелуями. — Тогда выход только один… Сумика почувствовала, как шелковое кимоно соскальзывает с плеч, и прохладный ветер гладит её по обнажённой груди. Она без зазрений совести прикусила припухшие вишнёвые губы, давая ясно понять, как долго ждала именно этой минуты. Сомкнула пушистые ресницы и покорно запрокинула голову, теснее прижимаясь к Тобираме, чувствуя, как тело сводят уже понятные ей импульсы. — Что ты задумал? — Сумика едва узнала собственный голос — лишенный силы трепещущий полушепот. Сенджу дразнил, не хотел отвечать. — Я убью Мадару, заполучу тебя и заставлю отца подписать с кланом Фуума мирный пакт. Ты никогда не выйдешь за Учиху, слышишь меня? — Яростно и страстно выдохнул Тобирама над самым ухом Сумика да так, что мурашки галопом пронеслись по её позвоночнику. Юноша сдернул с неё кимоно. И девушка даже не попыталась прикрыться, прильнула навстречу юноше. Идея с миром, ей нравилась куда больше, однако она уже не владела словами, чтобы выразить своё мнение. В саду было тихо и, казалось, пусто, но Сумика знала — это не так. Вокруг полно часовых и любой шорох обязательно услышат. Фуума вспомнила отца, который в эту самую секунду спокойно спал в своих покоях и ни о чём не подозревал. Вспомнила брата, идущего через опасный перевал. И даже Хагоромо, ждущих помощи от своих верных союзников — Фуума и Учиха. Стыд залил лицо багровой краской, и Сумика обняла Тобираму покрепче, взволнованно отдалась ему, и поняла, что хочет навсегда сохранить в себе постыдную тайну этой ночи.