***
Онешко нарезал круги по комнате, в которой его любезно поселили на время. Заняться ему было нечем, Габидуллина он не видел с момента приезда, а самому выходить отсюда было страшновато. Парень уже больше суток находится тут, даже не понимая зачем он вообще тут нужен. Все больше и больше в голову закрадывались мысли, что его здесь держат за своеобразную наживку, но он пытался их отбрасывать подальше. А ещё он несколько раз слышал крики из соседней комнаты. Затем оттуда кто-то выходил и наступала тишина, разрезания только тихими стонами. И вот сейчас Юлий снова слышит эти стоны. Они продолжаются уже минуты 3, капая парню на нервы. В конце концов Шакал не выдержал. Он тихо приоткрыл дверь своей комнаты, заглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, вышел из помещения. Стоны разносились из-за соседней двери. Юлий все мялся, не решаясь что-либо делать. — Вот же… — тихо вздохнул Онешко и легонько постучал в дверь. За ней сразу же стало тихо. — Эй… — произнес Онешко. — Что происходит? Несколько секунд никто не отвечал. Затем послышались шаги и кто-то прислонился к двери с той стороны. — Ты кто? — раздался хриплый голос. — Слушай, я не знаю, что происходит у тебя каждый час, но… — Ты тот парень, с которым общался этот козел, да? Там, на скамейке… — Эм… — парень немного опешил. — Да, наверное… — Парень… Я не знаю, кто ты и зачем разговаривал с Габидуллиным, но… — Что но?.. — Помоги мне!***
Куб сидел в роскошном кресле и курил какие-то редкие сигары. Желаемое им так давно расслабление он уже получил, даже с лишним. Зачем вообще нужны женщины, если есть неплохие тела и у парней? А сейчас ему не хотелось ничего. Просто сидеть и курить. — Тебе не кажется, что пора бы уже браться за исполнение плана? — Ильич скрестил руки на груди и скептически приподнял бровь. — Нет, не кажется. — Руслан, уже много времени прошло с тех пор, как мы завершили первую стадию и мы бы уже давно перешли ко второй, но ты не вылазаешь из постели с этим… Воробьем. Мы убрали много людей, как у Мафии, так и у Гиен свиноты, Черников даже убил Баженова, а ты ничего не делаешь! — мужчина резким движением руки смахнул бутылку с алкоголем со столика и жидкость сразу же разлилась по полу. — Сука… Не заставляй меня. — прорычал Габидуллин, доставая и направляя на Гиену пистолет. — Я и не заставляю. Просто говорю, что пора действовать. — спокойно ответил Ильич, даже не дрогнув. — Не заставляешь значит… Ха. Ну хорошо… Готовь парней, машины и все тому подобное… У тебя есть… — мужчина посмотрел на часы. — А, черт с тобой. Завтра к вечеру чтоб всё было готово. Хотите действий — получайте! Поедем прямиком на север. За оружием… — он потушил сигару в пепельнице, расплылся в кресле и закрыл глаза, опустив пистолет. — А что с Шакалом? — спросил Ильич напоследок. — А что с ним? Возьмем его с собой. Пригодится.***
— Подожди! То есть он тебя… — Онешко сидел на полу, оперевшись спиной на дверь и прислонив к ней голову, и в таком же положении сидел парень в комнате за этой дверью. — Да… Но я ещё… Я думал, я уже сломался, но меня как будто что-то держит. Не могу понять что… Это так смешно. Я всю жизнь искал лёгкой наживы и вот… Напоролся. — печально выдохнул собеседник. — Да ты… Ты не один такой. Мой главный… Ну то есть начальник мой. Он тоже ещё та тварь. Жестокий, суровый, строгий и черт его знает, чем я ему приглянулся. Я помню, — парень усмехнулся, — он меня запирал на замок в моей же комнате, когда все остальные были на учениях. Всегда меня на коротком поводке держал… А я… Ненавижу, когда так. Раньше им восхищался, а теперь… — Хочется его убить, да? — парень усмехнулся. — Ты ведь… Шакал, так? Вы ведь должны защищать нас? Помоги мне… Я… Не могу тут уже… — А как тебя зовут-то? — Поперечный. — Значит это он тебя искал. Это же ты с Кшиштовским был, да? — Да-да, я… Так ты поможешь? — с надеждой спросил Воробей. — Знаешь… Похоже, я совершил ошибку. И, я думаю, ее нужно исправить… Хорошо, я помогу тебе. — Спасибо… — искренне произнес парень.***
«Собрание в 19:00 в переговорной. Без опозданий» — гласила небольшая записка, которую Кшиштовский сейчас сжимал в кулаке. Ну, ничего не поделаешь… Уговор — есть уговор. Только вот что-то подсказывало Мише, что не все так просто и где-то есть подвох. Это не давало ему покоя. Все было бы куда легче, если бы Воробей не был таким беспечным и легкомысленным. А теперь его ещё и спасать надо. Ещё одна проблема на больную голову Одиночки. Только минут двадцать назад он выносил полуживого перевязанного Усачева из ванны к докторам, которые тут же подхватили парня на носилки и куда-то отнесли. Но, вроде как, они сказали, что он будет жить и, если бы не Одиночка, Руслан мог умереть. Миша видел, как Король сжимал кулаки, глядя на изрезанного парня, но с места не сдвинулся. — Слушай, будь с ним полегче. — сказал ему Миша и пошел на улицу проветриться. На самом же деле Одиночка не очень переносил вид крови. В голове сразу же выползали болезненные воспоминания, цеплялись за разум и пытались его утащить за собой. А неприятные ощущения жжения и тошноты, которые странным образом появлялись в районе груди и горла, заставляли за короткое время преодолевать расстояние до улицы. В конце концов блевать на шикарные коровы в коридорах не лучшее решение, правда? И вот сейчас, сплевывая слюну с неприятным вкусом на асфальт, мужчина думает, что ему делать дальше, но в голову ничего не приходит. — Ну и чего ты тут сидишь? — раздался голос слева. — Мы знакомы? — Одиночка повернулся и увидел мужчину со скрипкой и в шляпе. — Хм… Думаю, что нет. Но никогда не поздно познакомиться, верно? Юра. — Шляпник протянул Кшиштовского руку. — Миша. — мужчина пожал руку в ответ. — Ну что же, Миша, как там Руслан? — Музыченко усмехнулся, увидев немое удивление на лице у собеседника. — Видимо, не так хорошо, да? Ну, он парень смышлёный, но душевно-ранимый… Эх, если бы не Женька, может быть… Да — да, я и про все знаю, не смущайся. Работа у меня такая, понимаешь? Все про всех знать и всем помогать. — Да кто же ты такой?! — Миша с опаской посмотрел на Шляпника. — Я — музыкант! Обычный музыкант. Хотя, меня все по-разному называют. Кто-то странником, кто-то музыкантом, кто-то безумцем, а кто-то помощником. Я тот, кем вы меня хотите видеть. Появляюсь, когда нужен, ухожу, когда не нужен. Все просто… — Я не понимаю… — мужчина покачал головой. — Зачем ты тогда здесь появился? — Ну, видимо, кому-то нужна помощь? Или кто-то не знает, что ему делать. Или кто-то винит себя в том, что он не спас человека, хотя мог. Или… — Не продолжай. — остановил его Миша и отвернулся. — А ещё, однажды, меня назвали волшебником. Это было ещё в том мире, когда были и жестокость, и жадность, и злость… Я тогда одну девушку встретил. Это было… В парке? По-моему в парке, да. Так вот. Я тогда сел рядом с ней, мы поговорили, она высказалась, я слушал… Я уже и не помню, из-за чего она расстроенная была. Помню, когда она закончила свой рассказ, ей так легко стало… Она встала со скамейки, вся как будто светилась, и улыбка у нее была такая… Она тогда сказала: «Дядь, вы прям как волшебник!». Поцеловала в щеку и убежала. Да… Она потом всегда так же светилась, как солнышко… Одиночку будто током насквозь прошибло. — Ладно, пойду я. Если понадоблюсь — зови! Не стесняйся… Миша тут же обернулся к Шляпнику, но того уже и след простыл. А тем временем часы отбивали 19:00.