На дне старого кроваво-плотяного мешка Вселенная сужается до размера моего зрачка…
Жидкость растекается по полу черными лужами грязи, из которых то поднимаются необыкновенные фонтаны, то появляются воронки ужасающих размеров, грозащие засосать и уничтожить все, что в них попадёт. Нет. Не страшно. Но необычно и интересно. Уровень жидкости все подымается и подымается: уже не видно щиколоток. Она пожирает ноги мужчины, жадно заглатывая его плоть. Он не может пошевелиться. Да ему это и не нужно. Опять жидкость начинает бурлить и похлюпывать, а на поверхности виднеется очертание чьей-то головы. Мужчина прищуривается, но в темноте, царящей в этом безумном пространстве, почти ничего не разглядеть. Хотя уже через несколько секунд мужчина видит лошадь с тремя ногами, черную, как смоль. Она брыкается, встает на дыбы и разбрызгивает жижу по всему, что здесь есть, в том числе и на человека. Места, на которые попала субстанция, начинали зудеть и жечься, а через какое-то время кожа там разъелась и образовалась пустота. Ни плоти, ни костей, ни крови. Только пустота и так по всему телу. А тем временем лошадь уже в бешеном ритме сказала вокруг мужчины, образовывая ещё одну воронку…Мне уже до тошноты надоело Твое уродски-прекрасное тело…
Габидуллин, вздрагивая, просыпается на заднем сидении в машине. Напротив него сидит такой же полусонный Онешко и, как всегда, бодрый Черников, прижимающий к себе чехол с винтовкой и неотрывно смотрящий в окно. Мужчина потёр переносицу и облокотился на спинку сидения. Ехать до северного моста оставалось около получаса.***
Впускаю в лёгкие сигаретный дым. Каждый день рискую не умереть молодым…
Поперечный тихо приоткрыл дверь в полутемном коридоре, впустив сквозняк в комнату. Как только он убедился, что никого нет, парень вышел и закрыл дверь за собой. Передвигаясь по коридору, он нашел пожарную лестницу, спустился по ней и оказался на улице, а точнее перед огромным гаражом, похожим скорее на ангар, чем на гараж. План у него был до смеха банальный: своровать машину, доехать до моста, предупредить Мишу, победить Габидуллина и жить с Одиночкой долго и счастливо. Хотя по поводу предпоследнего: в голове было немало вопросов на счёт того, как это сделать. Даня гуськом пробирался от машины к машине, но все они были закрыты. Надежда быстро улетучивалась, но в какой-то момент Воробей заметил неплохой мотоцикл в самом углу, а подойдя к нему, он увидел ключ зажигания. Радости парня не было предела, пока из-за машин не послышались чужие голоса. Тут Даня знатно труханул, и этот страх прибавил ему скорости. В несколько секунд ему удалось завести мотоцикл, но на шум сбежались Гиены. Это были амбалы под 1.90 метров ростом, все накачанные и широкие, как шкафы. Стену из таких громил на мотоцикле вряд-ли пробьешь… Поэтому Поперечный развернул байк и поехал вдоль задней стены, набирая скорость. Гиенам за ним было не угнаться, так что Воробей без особых проблем смог выехать из гаража, а затем и на дорогу, ведущую прямо до моста. До перестрелки на севере оставалось около сорока минут.***
Не пытайся отыскать в глазах моих нежности остров. Да, под моей кожей скрывается озлобленный пугающий монстр…
Холодная вода приятно остужает лицо, но капли, стекающие вниз, уже начинали раздражать кожу. Ларин стоял перед зеркалом и рассматривал себя с разных сторон. Мужчина разглядывал различные ссадины и царапины на руках и груди, пока не повернулся к зеркалу спиной. Там у него уже несколько лет был огромный шрам, который тянулся от шеи и до таза. Он остался после взрыва одной из ракет. От ударной волны мужчину отбросило на несколько метров в сторону, прямо на упавшую стену одного из домов. Удивительно, как он не сломал тогда позвоночник, но кровавый порез, оставшийся после удара, не заживал очень долго и, в конце концов, от него остался только уродливый шрам. Как только он попался Шакалу на глаза, мужчина резко накинул рубашку на плечи и начал ее застёгивать. Через несколько минут он уже стоял на улице и наблюдал за загрузкой боеприпасами и различным оружием. У самого же Ларина всегда с собой был револьвер за пазухой. Оружие было выгравировано и покрашено под черный цвет с серыми прожилками, и обладало невероятной удобностью и лёгкостью. Ни один пистолет не ложился в руку так, как этот револьвер. Это была очень надёжная вещь, несравнима я ни с чем более. Какое-то время, Дмитрий хотел отдать этот револьвер Онешко, но после того инцидента у башни он передумал. Мужчина злился, но не на подчинённого, а на самого себя за то, что не мог его остановить, даже не попытался, а теперь у него нет, так сказать, приемника, которому он мог бы оставить этот револьвер.***
Мне кажется, я запомнил их навсегда — Твои голубо-серые, вечно печальные глаза…
Король курил на балконе в ожидании готовой машины. Его все никак не хотело отпускать чувство того, что это будет конец для всего, не только для него или Габидуллина. Для всех. И вдруг в голову Мэддисона почему-то закралась мысль, идущая противоположно всему. Скорее всего, если бы кому-то об этом сказал, даже если бы это был Хованский, его бы не поняли и приняли бы за сумасшедшего. Тем не менее, Король развернулся к своему столу и начал искать на нем чистый листок и ручку.***
Хватит! Я сам поделил свою жизнь на ноль. В моем восприятии только оружие и алкоголь…
— Вот дрисня! Совсем забыл… — вскрикнул Хованский, хватаясь за голову: у него осталась лишь одна последняя сигарета из его личного запаса, а остальные, скорее всего, были пожраты пламенем взрыва. Хоть он и был не таким большим и громким, как мужчине показалось сначала, он смог разрушить его квартиру и соседнюю. Видимо, бомба была предназначена только для него одного. Кто-то не хотел лишних жертв. Сейчас Цербер сидел около башни и заправлял магазин «калаша» патронами. Теперь возвращаться ему некуда, если только в башню. Или в ад.***
Я прячу смысл предложений В ряду бессмысленных решений.
От кульминации всей этой истории Кшиштовского отделяют жалкие минуты. Какие-то жалкие минуты. Рядом сидит молчаливый Ларин, впереди Кузьма, машину ведёт один из людей Мафии, а за ней едет ещё одна машина, в которой люди Шакала. Скоро все закончится. Совсем скоро.***
Итак, дамы и господа! Мы начинаем новую игру! Но одной жертвой на этот раз мы не обойдёмся. Желаем вам приятно провести время!***
POV Кшиштовского. Все началось внезапно. Кто-то застрелил водителя и машина, потеряв управление, врезалась в стену здания. До моста оставалось несколько десятков метров. Честно, было глупо рассчитывать на то, что здесь не будет засады, очень глупо. После удара я потерял сознание на пару минут и очнулся от того, что меня трясет Ларин. Он что-то кричал, но в ушах у меня был только писк. Видимо, меня оглушило. Когда мужчина это понял, он выволок меня из машины и положил на землю. Там я уже полностью пришел в себя и первое, что я увидел, — это кровь и мертвые глаза водителя. Я попятился назад и упёрся спиной в дверь автомобиля. Перестрелка шла полным ходом. Люди Шакала против Гиен. И среди этой бойни я услышал чьи-то шаги. Сначала я подумал, что это кто-то из военных, но увидев, что все наши (кроме Ларина, который в это время находился слева от меня) были около второй машины. Тогда я достал из кобуры пистолет и прицелился в пустоту, где вот-вот должен был кто-то появится. Вдруг из-за машины высунулась что-то темная голова, и я сразу же выстрелил, пробив ее насквозь. Гиена упал на землю, и под ним разлилась красная лужа крови с кусочками чего-то мерзкого. Меня чуть не вырвало, и, видя это, ко мне подбежал Кузьма с автоматом, а через несколько секунд подоспел и Ларин. — Кшиштовский, слушай внимательно! — прокричал он мне. — Ты должен добраться до моста, там уже скроешься за машинами, мы тебя прикроем! Рация у тебя с собой?! Я кивнул в ответ, после чего меня пропустили к самому краю моего укрытия. — На счёт три! — сказал Кузьма, дав ещё одну очередной по Гиенам. — Там слева есть шель в доме! Через нее пройдешь до перекрестка через здание! Так безопаснее! Готов? Один! Два… — он выдержал небольшую паузу. — Три! Я выбежал из-за машины и, ища глазами эту щель, побежал к ближайшей обваленной стене, за которой можно было укрыться, а затем быстро пересёк дорогу и вбежал в здание через небольшой разлом. Я оказался в пустой комнате. Она была настолько серой и пыльной, что мне сразу же захотелось убраться из нее как можно дальше. К счастью, через пару секунд я был уже в коридоре и бегом пробирался через него. По полу был разбросан различный хлам, (состоявший из камней, досок и обсыпавшейся штукатурки) об который можно было легко споткнуться и упасть, заодно что-нибудь себе сломав. И вот, когда я уже почти добрался до конца, в сантиметре от моей головы просвистела пуля и врезалась в стену напротив. Я тут же пригнулся и спрятался за какой-то комод. Гиены начали продвигаться ко мне. Я воспользовался шансом и сделал несколько выстрелов в их сторону. Все одна пуля достигла своей цели, угодив в ногу громилы и намертво застряв там. Мужчина взвыл и упал на пол, и второй, заметив это, попытался его поднять. В этот момент я выскочил из-за комода и устремился к двери, которую от скорости я даже выломал. Звуки перестрелки здесь были куда тише, а мост был всего в нескольких метрах от меня. Я снова побежал, только теперь ещё быстрее, пока меня не заметили Гиены. Но почему-то теперь они в меня не стреляли, что меня несказанно порадовало, а затем я задумался. Ведь если они не стали в меня стрелять, т.е. моя смерть им сейчас не нужна. А это значит, что у них другой план? Я на мгновение остановился. Передо мной лежал огромный железный мост, весь заполненный заброшенными машинами, а в голове пронеслись воспоминания давних дней. В какой-то момент мне показалось, что машины разъехались, как бы освобождая мне путь. Как будто мост сам приглашает меня пройти по нему… И тут я почувствовал укол в плечо. Лёгкий, словно просто иглой прикоснулись и убрали. Это послужило толчком для меня и я снова побежал, огибая машины, двигаясь прямиком в бездну моих самых больных воспоминаний.***
— Он ушел. — проговорил Черников в рацию. — Хорошо, пусть идёт. Он свое дело сделает. Что там с Шакалами? — У них такие же потери, как и у нас. И Ларин, и Гридин ещё живы. Что с Онешко? — Ха, этот-то не пропадет. В общем, оставляю вас вдвоём. Расправься с ними и возвращайся. — А Онешко? — На него плевать. Если будет слишком настойчивым — убей. — Понял. Габидуллин расправил плечи и сел обратно в автомобиль. — Назад, на базу. И побыстрее. Как только машина двинулась, мужчина закрыл глаза и злобно улыбнулся. Теперь Одиночка у него на крючке и он никуда не денется.