Хитросплетения интриг

Говорят, что понедельник — день тяжёлый. Я никогда особо с этой фразой не соглашалась. Если говорить про рабочие будни, то они все в какой-то мере нелёгкие. Просто что-то нам нравится больше, а что-то меньше. Именно этими мыслями я руководствовалась, сидя на занятиях магистра Тесме и быстро конспектируя всё, что говорил преподаватель. К средам я всегда относилась с холодной отстранённостью. Среда была для меня границей недели между днями, когда понимаешь, что надо брать себя в руки и заниматься, и когда уже предчувствуешь выходные и возможность выспаться. Сам этот день для меня скорее входил в первую категорию, поэтому я прилежно отсиживала все пары и дополнительные, получая свою порцию знаний. Мой курс давно как разошёлся по своим комнатам и отдыхал от учебных пособий и тетрадок, потому что на дополнительные магистра Тесме ходили только я и ещё человек десять из других специальностей. В основном это были ребята, которые собирались пойти по пути следователя-проклятийника, довольно редкой профессии. Я ни с кем особо не общалась, лишь кивала головой в знак приветствия, когда пересекалась с кем-то из них в коридоре, но не более. — Внимание! — Вывел меня из потока мыслей скрипучий голос профессора. — Сегодня я расскажу о проклятии восьмого уровня. Записываем. На доске появилась надпись, гласящая: «Обливионис». — Итак, чем это проклятие заслужило столь высокий уровень? — Словно бы обращался сам к себе, спросил магистр Тесме. — Данное проклятие накладывается с колоссальными затратами энергии, и часто проклинающий может получить недуг, который будет преследовать его долгое время, иногда до самой смерти. «Обливионис» стирает из памяти жертвы определённый участок времени или объект, который задаёт проклинающий. Записываем формулу. Слова проклятия растянулись почти на две строки. Дальше последовала схема произношения, и, наконец, профессор снова начал комментировать. — Это проклятие довольно распространено, и где-то полвека назад его можно было встретить чуть ли не в каждом третьем деле, но запретить его тоже, по сути, никто не смог, поскольку последствия обратимы. Существует два заклятия противодействия. Они отличаются степенью тяжести. — Мел снова противно заскрипел о доску, и моя голова также неприятно загудела. — В данном случае выявить наличие проклятия у человека мы можем с помощью капли крови. При «Обливионисе» в крови жертвы обнаруживаются кристаллы, характерные лишь для этого проклятия. Кристаллы делятся на два типа. Зарисуйте их себе. Преподаватель быстро и схематично изобразил то, о чём рассказывал. При этом на доске не было ни одной кривой линии, всё ровно, будто он чертил по линейке. Все быстро продублировали рисунок в тетради. — Первый тип кристаллов соответственно показывают первую степень. Они означают, что жертва получила проклятие относительное недавно, в течение трёх месяцев. При этом формула противодействия довольно проста, и снять такое проклятие может каждый проклятийник. При втором виде кристаллов, что бывает чаще, проклятие должно сниматься умелым магом, у которого хватит энергетических запасов, чтобы помочь жертве. Магистр Тесме стёр изображения с доски и начал записывать заклятия противодействия. Дальше последовало долгое объяснение нюансов произношения данных формул, и, удостоверившись, что мы всё поняли, нас отпустили. Все устало поднялись, разминая затёкшие мышцы, сложили письменные принадлежности в сумки и вышли из кабинета, поблагодарив за урок. Я собиралась пойти в комнату и выполнить хотя бы несколько домашних заданий перед вечерним построением, которое и так пропускала достаточно часто, но когда я свернула по широкой дорожке к общежитию, меня выловил Жловис. — К тебе там гости. — С загадочной улыбкой произнёс привратник, а его маленькие хитрые глазки забегали по мне, пытаясь что-то найти. — Главное, они такие настойчивые! Я им говорю, мол, нельзя, директором велено не пропускать никого на территорию академии, а они просят, говорят, страшно волнуются за тебя. Знакомых в городе у меня имелось довольно-таки мало, в основном это были Тоби, мастер Бурдус и Сэл, но никто бы из них даже не подумал приходить ко мне сюда просто потому, что я их просила этого не делать. Оставались только новые напарники, с которыми накануне я распрощалась очень скупо, благодаря лорду Эллохару. Как я и подумала, у ворот академии стояли Джан и Кейл. Оба пристально меня оглядывали, пока я вышагивала к ним, и взгляды у них были какие-то слишком серьёзные. Я подошла, остановилась. Они молчали. Приподняв бровь, иронично спросила: — Ищите следы укусов? Лорд Эллохар не вампир, я лишь пошутила. Духан недовольно ответил: — Если бы не лорд-директор ваш, то я бы зубы этому лорду попересчитал. Мы же за адептов, которые поступают в подчинение, головой отвечаем. — А вы являетесь ещё чьими-то кураторами? — Заинтересованно задала я вопрос. — Нет, каждой паре по одному адепту досталось. — Сказал Кейл, уже отходя от своей обиды. — Звучит так, будто мы экспериментальные умертвия. — Поёжилась я, представляя в голове картину того, как я сижу в клетке, обгладывая стальные прутья, а Джан и Кейл скрупулёзно записывают наблюдения в блокнотики и сверяются с какими-то книжками. Кстати, о книгах… — Господа офицеры Ночной стражи, помогите бедной адептке? — Я с просьбой взглянула на новых знакомых. — Окено задал реферат на тему различных видов артефактов. Моя работа должна включать отсылки на громкие дела, связанные с ними, а в нашей библиотеке такой информации нет. — И что ты от нас хочешь? — Не понял оборотень. Его коллега заинтересованно на меня смотрел. — Информацию о кражах, исчезновениях, убийствах, которые произошли по вине артефактов. Например, как дело об исчезновении духа Золотого дракона. Его ведь обнаружили только через несколько десятков лет. — Я старалась говорить так, чтобы не выдать своей излишней заинтересованности. И вроде бы стражи даже купились на мои уловки. — Хорошо, мы посмотрим. — Серьёзно кивнул Мерос, задумавшись о чём-то своём. — Всё равно сегодня в архивы надо зайти. — Ну, тогда мы пойдём. Передадим тебе информацию, когда что-нибудь отыщем. — Поддержал друга Кейл, и, распрощавшись со мной, офицеры ушли. Я с облегчением направилась в свою комнату, чтобы наконец-то сесть за домашние задания. А то иначе с таким насыщенным образом жизни в академии я проучусь недолго.

***

После ужина я решила прогуляться. Я спокойно сделала уроки, отзанималась на вечернем построении (и даже капитан Верис не сделала никакой пакости!) и поужинала. Впервые за последнюю неделю я была уверена, что смогу выспаться перед завтрашним учебным днём. Поэтому перед сном мне захотелось немного потоптаться по запорошенным чистым снегом дорожкам и подышать свежим воздухом. Когда я проходила по небольшому дворику перед общежитиями, неожиданно мне в затылок прилетел увесистый снежок. Я обернулась в поисках шутника и увидела шагах в пятнадцати от меня юного сорванца лет двенадцати. Он смело улыбался белоснежной улыбкой и даже не думал прятаться. — Прошу прощения, леди! Я не хотел попасть вам по голове, чуть-чуть промазал. — Крикнул он, формируя очередной снежный ком. — Но впредь обещаю быть чётче! И новый снежок полетел в меня, но так и не настиг своей цели. Я увернулась и взяла немного колючего снега в руки, отчего-то весело улыбаясь. — Лорд, а вы знаете, что связались чуть ли не с самым метким человеком в академии? — Спросила я его, прикидывая, куда бы лучше прицелиться. — Не верю! — Ответил мне мальчишка, ныряя в снег «щучкой» и избегая увесистого снаряда. Я расхохоталась при виде подростка, вынырнувшего из сугроба. Мальчик забавного поморщился и потряс головой, пытаясь стряхнуть с иссиня-чёрных волос белые хлопья. У него это вполне получилось, и потому, откинув взмокшие пряди назад, мальчуган весело обратился ко мне: — А вы не смейтесь, леди! Вдруг в следующий миг вы окажетесь под гущей этого же снега? И вправду, из окружившего меня снега начали формироваться маленькие комки, которые медленно двинулись в мою сторону. С воплем гоблина, ринувшегося в атаку, я бросилась бежать, да не абы куда, а в сторону сорванца. Он быстро понял смысл того, что я собиралась сделать, поэтому почти тут же сам рванул куда подальше. Но разница между подростком и учеником военного факультета Академии Проклятий всё же определённо есть, так что когда снежные шары меня настигли, я крепко держала пацанёнка, чтобы он тоже насладился деянием рук своих. Так мы и оказались погребены под толщей ледяного снега. Мы вдвоём снова расхохотались, собираясь вылазить из образовавшегося сугроба, как вдруг совсем рядом раздался взволнованный крик Дэи: — Николас! Смех прекратился, я слегка повернула голову к визави и прошептала: — Кажется, это вас. И тут же услышала ответ: — Нет, наверное, это какого-то другого мальчика. И снова крик, но только уже мужской: — Адептка Никке! Мальчик тут же вернул мне мою же фразу: — А это, кажется, уже вас. — Нет, наверное, это какую-то другую адептку. — Согласен, это зовут совершенно других людей. Мы снова затаились, напряжённо вслушиваясь в скрип приближающихся шагов. Затем стало виднеться какое-то свечение, и насыпь снега, прикрывавшая нас, поднялась, отлетела чуть в сторону и осыпалась уже там. Над нами возвышались сразу две фигуры, и настроение у них, прямо говоря, было не очень. Это особенно выражалось в позиции рук леди Тьер, упёртых в бока, и соколином взгляде её мужа. — Николас, мы сколько раз обсуждали, что пока ты болеешь — никаких прогулок! — Воскликнула леди, отряхивая поднявшегося сына. — Адептка, по какой причине вы ещё здесь? — Вопросил лорд-директор спокойным голосом. — Через две минуты отбой. — Прошу прощения, лорд-директор. — Извинилась я, склонившись в уважительном поклоне. — Сто отжиманий. Исполнять. Я обречённо приняла нужное положение и сильно удивилась, когда рядом со мной плюхнулся мальчишка, готовясь также исполнить своё наказание. Мы переглянулись и под мерный отсчёт лорда-директора начали исполнение своего «долга».