Пламя нашей жизни

      В один момент все изменилось. Да настолько быстро, что в памяти остались лишь размытые сменяющиеся кадры.       Резкий хлопок. Новый порыв ветра, волной прокатившийся по полю боя, взметая песок. Клоны Деймона Спейда одновременно повернули головы в одну сторону и сорвались с места, прекратив все свои атаки, побросав все, что делали. Разжалась рука на горле Девятого. Рассеивался иллюзорный лед, добравшийся почти до шеи Хибари Хизэши. Цуру Сэтоши слегка ошалело пытался сориентироваться в пространстве после исчезнувшего колюще-режущего урагана. Скуало отбил в сторону еще некоторое количество холодного оружия, внезапно утратившего рвение.       Неуловимое для глаза движение вдалеке — и затем нечеловеческий крик разорвал пространство.       Лучшие из лучших, оставшиеся, и те, кто ранее покинул поле боя, — вздрогнули. Кто-то даже зажал уши. Все они смотрели на маленькую при взгляде издалека фигурку сбежавшего с места битвы монстра, сжимаемого огромной синей рукой кого-то крылатого и антропоморфного, зависшего в воздухе где-то над островом.       Душераздирающий крик оборвался быстро, и обе черные точки упали куда-то в лес.       — БО-О-О-ОСС! — заорал Эрнесто, сорвавшись с места, и неожиданно резво побежал в ту же сторону.       Четверо клонов Спейда, повисших высоко над выжженным пляжем, замерли в воздухе, как марионетки с обрезанными нитями, а затем их тела попадали вниз, на ходу истаивая остатками иллюзии. В одном из них Девятый пораженно узнал своего хранителя Тумана, который должен был лежать в коме на корабле. Вторую, которой оказалась Хром Докуро, успел поймать Ямамото Такеши. В третьем опознали главу ветви Конотори, тело которого уже считали потерянным в море при битве на кораблях. А четвертым оказался никому не известный мечник с чем-то розовым на голове вроде ленты.       Трое быстро приходили в себя… Они трясли головами, как-то невпопад двигали руками, пытаясь подняться.       Никто бы не стал винить бойцов, что прошли через бой с ужаснейшим Туманом столетия, в том, что они настороженно отнеслись к бывшим медиумам Спейда и не спешили убирать оружие.       — Я… — не слишком уверенно подал голос Джули, который выглядел крайне подавленным от увиденного. — Я не чувствую больше в них пламени Деймона Спейда.       Неудачливая четверка подверглась осмотру сомневающимися. Что там желали увидеть бойцы, не владеющие пламенем Тумана на особо высоком уровне, было не ясно, но подозрения их от этого меньше не становились.       — Это же… — заметил вдруг знакомый меч Ямамото Такеши, но в тот же миг тот мечник в обтягивающем костюме исчез в своей иллюзии.       На оставленном поле боя воцарилась непривычная тишина. Мир, вертевшийся в горячке боя, замедлился, и многие теперь пытались прийти в себя, не доверяя никому и ничему, даже своим глазам.       Доли секунды казались теперь слишком долгими и тихими. Сдавленно хрипел Девятый, издавая с каждым вдохом сип. Сбежались к нему его подчиненные. Ноно поддерживали за плечи, так как ноги его слабо держали. Он пытался восстановить дыхание, все время держась за сердце.       Возглавлявший Джиг, из которого будто внезапно вытащили стержень, державший его прямо, осел на землю, опираясь на колено. Раны и уровень боя, до которого надо было хотя бы как-то дотянуться, совершенно обессилили его. Его люди, как выяснилось, когда он осмотрелся, все лежали, сраженные ранами. Кто-то был еще жив.       — Цуру-сама… — обратились к главе Торикай с непрозвучавшим вопросом.       Тот продолжил смотреть куда-то поверх деревьев с прищуром, будто пытался там что-то увидеть. Даже не смотрел на замершего с повинно склоненной головой главу Конотори, в котором, как ему было ранее прекрасно известно, присутствовала предрасположенность к Туману, весьма помогавшая ему в жестких спаррингах, как ни странно. Учитывая небольшое метательное оружие, на котором специализировалась его ветвь — даже неплохо способствовала.       Выстрелы пламени Ярости заставили многих вздрогнуть и, схватившись за оружие, обернуться к боссу Варии, который сорвался с места в воздух, помогая себе лететь выстрелами пламени.       — ЧЕРТОВ БОСС, СТОЙ! — донесся ему вслед крик. Порывисто дернувшийся было Скуало быстро остановился, затем так же быстро обернулся назад: — Вро-о-о-ой! За ним!       Луссурия, на ходу залечивая раны, Леви, не обращавший на них внимание, и Бельфегор, подозрительно облизывавший кровь на губах, поспешили нагнать побежавшего вслед за боссом капитана. Пламенные звери предусмотрительно рассеялись пламенем. Один Мармон задержался, зависнув над Докуро, которая после непонятных манипуляций аркобалено перестала стонать и ровно задышала. Ее живот, казалось, уж слишком впавший, аж до позвоночника, также вернулся в норму.       Энма плюхнулся назад, почти упав на спину. Лишь ноги в коленках согнул. Дышал тяжело и прерывисто, закрыв глаза. Адельхейд, которая пыталась участвовать в бою даже с голыми руками, досталась ножевая рана, задевшая ее сбоку.       Ямамото Такеши, мысленно махнувший рукой на исчезнувшего мечника, пытался привести беспамятную Хром в чувство, слегка похлопывая ее по щекам. Шимон пока никто не трогал, но те и не пытались сбежать, собравшись вместе вокруг Ямамото и Докуро.       — Помогите раненым, — отдал приказ Хибари Хизэши, который оставался стоять на ногах лишь благодаря трости, на которую опирался. — Надо собрать всех обратно.       Боец Торикай с неопределенной степенью тяжести ран поспешил связаться с кораблями. Цуру кивнул на это, подтверждая обоснованность приказа. Затем оторвал взгляд от чего-то над деревьями и перевел его на Вонголу. Хранитель Девятого, Ганаук, все время тер лоб, пытаясь убрать с лица так и продолжавшую сочиться кровь из разбитой головы. К Хранителю Тумана, Баучу, подбежали двое, пытаясь выяснить у него, как так вышло и что он помнит. Даже отсюда было видно, как темнокожий мужчина качает головой.       — Девятый! — взволнованный и резкий оклик разрушил гулявшую тишину, где все переговаривались коротко и шепотом.       Говоривший сдавленно ойкнул, вжав голову в плечи, но все равно попытался придержать босса, который пытался куда-то идти. То ли к своим хранителям, то ли куда-то в сторону леса, куда унесся его приемный сын.       Девятый, как разглядел внимательно следивший за всем происходящим Цуру, выглядел, словно был слегка не в себе. Хотя кто был на данный момент в себе — еще большой вопрос.       Лицо Девятого блестело от пота. Он едва передвигался и все время шевелил губами. «Истинный потомок, — разобрал глава Торикай. — Истинное перерождение». Босс Вонголы отправил туда же, за Варией, единственного подчиненного, что остался невредимым — аркобалено Реборна. После увиденного нельзя было больше допускать прежних ошибок: в смерти слетевшего с нарезки чудовища следовало убедиться наверняка.       — Ты думаешь, эта девчонка — часть твоей семьи? — вопрос, прозвучавший с вызовом, сопровождала кривая ухмылка, которая была настолько вымученной и наигранной, что не один Девятый это заметил. А Цуру тем временем, еще раз осмотрев израненных и измотанных бойцов клана, задержался еще ненадолго взглядом на главе Конотори, который молча ожидал его решения, и продолжил:       — С учетом ее заявлений, Вонгола прав имеет на нее не больше, чем Торикай: лишь ее корни, тянущиеся через Вонголу, уже не влияют на принадлежность.       После всего, что они наблюдали, никому не требовалось пояснять смысл выделения голосом слова «уже». Судя по всеобщей реакции, до недавнего момента истинные возможности Савады Акиры и ее союзников не были широко известны, и либо выросли с прошлого раза, как их доводилось проверять, либо умышленно скрывались. Но теперь… Очевидно, что с ее волеизъявлением у Вонголы совсем не считаться не получится. Особенно по итогам этого кровопролитного конфликта, где Вонгола с Торикай понесли потери более тяжкие, нежели Феникс и покровительствующая ему Вария. Не самый невыгодный получился для союза этих юнцов размен, не самый… Ослабление Торикай с Вонголой и Варии, и Фениксу подозрительно на руку…       Усмехнувшись еще жестче, Цуру добавил:       — Кроме того, она родилась в Японии и наполовину японка. От итальянской своей крови она отказывается, зачем же Торикай оставаться в стороне, если Вонгола станет пробовать на нее претендовать? Это даже смешно.       Да, верно, после увиденного он все еще не был намерен уходить с пустыми руками, но вполне вероятно, что в их положении просто не позволить Вонголе лишнего — предел возможностей Торикай на данный момент.       — Мы ее найдем, — с холодной решительностью заверил он.       Хибари Хизэши кивнул своему младшему сыну, который с заметным усилием оставался на месте, неподалеку от отца:       — Иди.       Хибари Кёя сорвался с места, спеша нагнать тех, кто уже отправился на поиски упавших с неба. Хибари-сама с усилием выдохнул сквозь зубы, испытывая слишком тяжелые ощущения от открывшейся раны на обрубке руки. Именно с кровавого пятна, растекшегося по хаори, не спускал глаз его сын.       Мгновенно среагировали на голос Цуру Сэтоши хранители Девятого, напрягшись. Пока только напрягшись.       — Она не часть Вонголы, — выдохнул Девятый. — Она и есть Вонгола. Это ее семья.       — Она отрицает все, — процедил Цуру, — пусть одновременно и пользуется дарованным Вонголой, клану есть что ей предложить и…       — Она и есть Вонгола, — повторил Девятый, смерив главу Торикай усталым тяжелым взглядом. — Она пользуется благами Вонголы, как полноправный хозяин. Как пользовался бы, не задумываясь, ее создатель, Примо Вонгола. И она поступает так же, как и он — создает свою собственную семью. Не относись к ее словам свысока.       Стоило Девятому сказать это, как его глаза закрылись, а сам седой старик повалился вперед. К нему бросились его подчиненные, взволнованные состоянием своего босса. Они проверяли пульс, дыхание и сердцебиение. Звали по рации на помощь медиков с кислородом.       Цуру цыкнул сквозь зубы и отвернулся, позволяя чужакам беспокоиться о своих людях. Ему надо позаботиться о собственных… и проверить, действительно ли умер проклятый монстр. Поэтому он направился к главе Конотори, который еще мог и должен был послужить делу.       Над их головами пролетел, вращая лопастями, вертолет. Достаточно низко, чтобы Цуру разглядел и узнал в нем тот самый, на котором летал ранее младший Хибари. Только на этот раз оттуда выглядывала светлая голова того мальчишки… Сасагавы. Он и еще кто-то недолго разглядывали поле случившегося боя, а затем отправились куда-то в ту же сторону, куда спешили остальные.       Еще не все окончено.       ***              Я едва стояла на ногах, придерживая правую руку, которая нестерпимо ныла болью. Посеревшая кожа меня беспокоила и не давала сосредоточиться в попытке придумать выход из положения. Я только и могла, что сжимать зубы, чувствуя эту нахлынывающую пульсацию. От смеси пламени с Солнцем я всего лишь едва смогла пошевелить пальцами правой руки — только и всего. Здесь требовалось более долгое и мощное приложение сил… Все же надеюсь, это поможет.       Мукуро тем временем связал Деймона ближним боем, отводя от меня. Там, у них, то и дело плясало пламя Тумана, но толком иллюзии не формировались, чаще сталкиваясь друг с другом и рассеиваясь. То появлялись зеленые живые лианы, то они сменялись на огонь или лед, то земля под ногами иллюзионистов распадалась на клочья.       Зря я надеялась, что мне можно отдохнуть — Мукуро был тоже неслабо вымотан, как физически после использования Спейдом его тела, так и на более тонком уровне. К счастью, Спейду тоже было несладко, поэтому пока что держался паритет. Но скоро он мог поднять планку. Неизвестно, насколько мощное у него на этот раз тело. Я знала от Мукуро, что чем сильнее медиум, — а еще лучше, чем больше у него пламени Тумана, — тем больше сил может передать его тело владельцу. Пока что выглядело так, будто лучшие свои экземпляры Спейд потерял и теперь утратил большую часть сил, но я бы не стала на это сильно рассчитывать…       Деймон все сильнее распалялся, будто постепенно приходил в себя. Он чувствовал себя уверенней, и этот перевес на поле битвы чувствовал также и Мукуро.       — Слабо, слишком слабо, — подначивал его Спейд.       Но в какое-то мгновенье Деймон задрал вдруг голову и растворился в подпространстве. А сверху низвергся столб пламени Ярости. Похоже, иллюзионист чутко реагировал, если пламя Занзаса оказывалось поблизости.       Босс Варии тем временем приземлился неподалеку, выбив тяжелыми ботинками рытвины. Мукуро же, не теряя времени, достал пистолет и выстрелил себе в висок той пулей, что я ему вернула.       Пламя Тумана Мукуро тут же изменилось, став более насыщенным и ощутимым. Внешне он почти остался таким же. Стоял, так же напряженно сведя брови к переносице, и как будто к чему-то прислушивался. Лишь его волосы шевелились на странном ветру, не ощущавшемся мной, как будто извивались сами по себе, медленно и неохотно, хотя вокруг все еще было тихо.       Одновременно с этим на лице Занзаса появилось выражение крайнего удивления, когда часть земли под его ногами вдруг перевернулась, опрокидывая его назад, явив стоявшего на «обратной» стороне участка земли Деймона Спейда. Как будто кто-то перевернул крышку люка, на которую встали по неосторожности… или игральную карту вверх ногами.       Я гулко шлепнула левой ладонью по лбу. Я бы непременно радостно кинулась Занзасу на шею, передав обязанности по разруливанию ситуации ему вместе с Мукуро, если бы не это его эпичное появление. Кому скажешь, не поверят.       — А этот Ураган с тобой ведь связан крепкими узами, моя прелесть, — расплылся в улыбке одними губами Деймон и рассмеялся сдержанным смехом, не раскрывая рта.       Мукуро в то же время среагировал быстро, связав Деймона боем. На этот раз это куда больше походило на тот бой за кольцо Тумана между Рокудо и Мармоном.       Пространство поплыло, меняя свои очертания сразу метров на сотню вокруг. Вот пылала земля, и тут же она превращалась в ледник. Здесь повсюду росли цветы на тонкой ножке с глазами вместо сердцевины. И зрачки этих глаз сменялись то на иероглифы, то на карточные пики. Мукуро вдруг вырос до пятидесятиметрового человека, смяв в руке тело Деймона. Только его учитель появился в другом месте, поведав:       — Победить иллюзиониста — это взять под контроль его органы чувств. А в этом деле главную роль играет опыт.       На огромное тело Мукуро накинулись появившиеся адские псы с восемью глазами, как у пауков. Мукуро сжал зубы, наверняка чувствуя иллюзорную боль. Огромный Мукуро исчез, зато на той же огромной высоте появился маленький, пронзительно зашипевший зверь — как я поняла, Баюн. Пушистый махнул когтистой лапой по воздуху, и собаки заскулили, как будто получили удар. На их телах появились четкие разрезы, хлестнувшие и землю за псами, вспарывая ее ровными тонкими линиями.       Меня между тем планомерно начинало мутить от прыгавшей поверхности земли, то и дело норовившей поплыть, как ковер, по которому кто-то пускал волны. Да и вообще от происходящей психоделики начинало подташнивать. Тут еще и земля подо мной вдруг поднялась, как будто на нее воздействовал гравитацией Энма Шимон, и оторвавшийся кусок земли, на котором я стояла, оказался в воздухе, сильно при этом накренившись.       Я уже даже присела, опираясь рукой на землю для большего равновесия. Но это не слишком помогло. Ощутимо легче стало, лишь когда ко мне присоединился Баюн. Кот сел передо мной, обвив себя хвостом, и стал наблюдать за продолжавшимся боем. Я же вдруг оказалась на островке спокойствия, который непостижимым образом возник среди мира царившего хаоса. Земля вновь проглядывала под ногами и не стремилась куда-то исчезнуть.       Но расклад на поле битвы вновь поменялся. Сверху затарахтел лопастями вертолет, не рискнувший приблизиться, и удалился, собираясь приземлиться подальше. Возник на краю «аномальной» области появившийся из леса Конрад, застывший, не в силах прорваться через творящийся хаос и землю, превратившуюся на пару мгновений в раскаленную лаву. С ним рядом вскоре затормозил Кёя, и теперь они вдвоем замерли, думая, как пробраться через до опасного стремительно вырастающие острые каменные пики, достающие высотой до пяти метров. А еще через секунду, когда горные пики исчезли, я уже наблюдала за тем, как эти двое выбираются из болота с помощью цепи, вылетевшей из тонфа Хибари и зацепившейся за ближайшее не тронутое иллюзией дерево.       Я не сразу заметила, что в психоделически искаженное пространство, где продолжалось сражение с неясной степенью успеха, вмешалось новое лицо. Мармон пытался защитить прибывших с ним офицеров Варии от участи увязнуть в иллюзии, как это произошло с Кёей и Конрадом, и теперь они пробирались в мою сторону, сразу заметив участок спокойствия.       — Врой! Где босс?! — еще издалека закричал мне Скуало.       — Его Деймон похитил, — призналась я, ответив громко, чтобы было слышно через звук разбивавшейся о камень дроби. Этот звук издавало нечто, отправлявшееся в полет Деймоном и отбивавшееся трезубцем, вертящимся в руках Мукуро.       Лицо Скуало недоверчиво вытянулось. А затем все офицеры Варии чуть запоздало отпрыгнули назад, уклоняясь от листьев, сорвавшихся с деревьев как будто бы случайным порывом ветра, но вонзившихся в землю не хуже стальных лезвий.       Вария вызвала своих зверей, приготовившись встретиться в бою с отвлекшимся на них Деймоном, но их одернул Мармон:       — Не рассредотачивайтесь! Так я всех не прикрою! — его вопли звучали взволнованно. Даже слишком. Но коротышка быстро себя одернул и уже твердо произнес: — Все, что в моих силах сейчас — это отвлекать внимание Деймона Спейда на себя, чтобы Рокудо Мукуро мог воспользоваться этим.       Взорвалось в стороне пламя. Это оказалось Солнце, посланное ударом Рёхея и своей силой снесшее иллюзию, искажавшую пространство, позволяя боксеру подобраться немного ближе. Но этот маневр дал ему фору лишь на пару секунд. Едва удар пламенем исчерпался, иллюзии вновь стали править балом.       Наблюдая за творящимся безобразием, я с сомнением, но все же берусь утверждать, что Мукуро держит планку, как минимум. Мой Туман стал тоже похож на монстра. Правый глаз налился чернотой, горя из глубины мрачно-алым. По телу поползло знакомое мне чернильное пятно, взбухая болезненно-темными венами на левой части лица и шеи. Даже взгляд на него отдавался ноющей болью в моей посеревшей руке. Жидкий мрак полз по одежде младшего иллюзиониста, разбегался сухими трещинами от глаза по коже, шевелился змеиным кублом в волосах теряющего человеческий образ Рокудо.       Но тот старался изо всех сил. И делал невозможное. Помня при этом, что я нахожусь тут, и защищая меня от иллюзий. Поэтому, как бы ни заострялись его черты, как бы ни менялось лицо, у меня есть уверенность, что он не потеряет себя в иллюзиях.       Я попыталась ему помочь, выставив левую руку и собирая в ней смесь Неба с Облаком. Своего я добилась — немного рассеяла творящееся безумие. Приятным сюрпризом оказалось также то, что в проявившемся окне нормального пространства, где властвовали привычные законы физики, вдруг появилась трещина.       Грохотнуло, заложив уши. Взрыв помог окончательно разорвать подпространственный карман и выбраться из него боссу Варии. Правда, Занзасу тут же пришлось отлететь в мою сторону, так как иначе он оказался бы стоящим на раскаленной лаве. Из лавы выросли монстры-големы, поднявшиеся с орудиями навроде топоров и булав. Они погнались следом за ним, стремительными шагами сотрясая землю, несмотря на то, что передвигались, казалось, в жидкой лаве. Занзас, быстро оказавшийся на островке спокойствия возле меня с Баюном, принялся от них отстреливаться. Довольно шустрых лавовых големов сносило на раз.       Смотреть на эпицентр боя, где сражались Деймон с Мукуро, глазам было больно. Там материя меняла свою форму так неожиданно, что я даже не могла понять, кто из этих двоих кто. Соответственно и в бой вмешаться не могла.       Надежда на переломный в нашу сторону момент появилась, когда я заметила хранителя Тумана Девятого и знакомые лица из Торикай, среди которых тоже оказался Туман, пытавшийся противостоять хаосу. Действовали они вразнобой и получалось у них скверно, то есть они вообще не могли сдвинуться ни на шаг, едва отбивались от нападок иллюзий, которые даже как цель их не воспринимали. Но эти двое были теми же небольшими винтиками, как и Мармон, общего механизма, работающего для нашей победы. Они немного, да отвлекали на себя внимание матерого иллюзиониста, которому во время боя как раз отвлекаться и не рекомендовалось.       Вот только кто побеждал, все еще было не ясно. А отвлекшийся на новоприбывших Спейд быстро призвал ледяных клонов Адельхейд и использовал некие плывущие по воздуху шары из пламени Урагана, приближаться к которым не следовало, так как те взрывались и ранили, как подобает пламени Урагана. Так он еще сильнее оградил поле боя. В центре его оставались лишь мы с Занзасом, продолжавшим палить насыщенно-красным пламенем, и Баюном, уже начавшим нервно подергивать хвостом, что показалось мне плохим знаком.       — Не отступайте! — крикнула я. — Эта хитрая жопа просто использует пламя из скрытых накопителей! А значит, его силы на исходе!       В подтверждение своей мысли я чувствовала различие между личным пламенем Деймона и тем, что он использовал сейчас. Это действительно было не его пламя. Оставалось лишь сложить два и два. Мастер-артефактор вполне мог иметь в запасе несколько накопителей.       Не уверена, что все меня услышали, но бороться с иллюзиями стали еще рьянее. Или, может, дело в том, что я делилась пламенем, передавая его своим хранителям, и прежде всего Мукуро.       Тут и Рёхей, наконец, кое-как, по краю поля иллюзий, охвативших пространство большого диаметра, перебежками подобрался к Конраду с Кёей и достал из карманов что-то шарообразной формы… Знакомые шарики, похожие на заряды к базуке Ламбо.       Мои догадки подтвердились быстро. Рёхей, Конрад и Кёя с хлопком сменились на пять минут на свои будущие версии. Те очень быстро, прямо до подозрительного, вникли в ситуацию… или мне так показалось. Так как они принялись пробиваться к моему островку спокойствия. Кёя умело использовал пламя Облака, порхавшее над его тонфа легко и непринужденно. Появившийся Ролл быстро размножился и выпустил колючки, разрывавшие иллюзии и поглощавшиеся ими в равной степени. Запрыгнув на одного ежа, Кёя отправился вперед, используя других ежиков как опоры для стремительных прыжков.       Удары Рёхея стали еще мощнее и, кажется, не слишком уступали выстрелам Ярости Занзаса. А Конрад творил своими Узи такое… Просто выбивал каждым выстрелом, сливающимся с остальными в непрерывную серию, камень прямо кубометрами, вырывая его из-под непослушной земли. Даже Реборн бы охренел от такого умения. Хотя он и охренел, стоя на краю поляны недалеко от хранителя Девятого — Бауча.       К успешно борющимся с иллюзиями также присоединились варийцы, вновь призвавшие зверей. Лучше всех справлялся Скуало, возглавлявший их. Он использовал измененную технику прорыва точки нуля и шел в нашу с Занзасом сторону, как ледокол.       В общем-то многие шли к островку спокойствия, избрав его как цель. Не было важно, куда, главное — отвлечь Спейда. И вот, когда множество людей уже почти добрались…       Деймон отвлекся от боя.       Он бросил Мукуро и вдруг исчез, а затем так же неожиданно оказался передо мной, ударив копьем. Удар в корпус я не смогла отбить одной рукой — слишком уж сильный он был, но прекрасно увидела его и успела закрыться крыльями. Колющая атака меня не достигла, но отправила в длительный полет.       Еще в полете я почувствовала прошедшуюся по телу легкую вибрацию.       «Только не сейчас», — успела подумать.       А затем камбио-форма то ли от удара, то ли от недостаточного опыта в ее использовании, то ли от какого-то воздействия Спейда, распалась. Бес отлетел в одну сторону, а я — в другую.       Я попыталась остановить падение, выставив левую руку. И даже успела плавно замедлиться, когда передо мной вновь возник Спейд с копьем. Острие незамедлительно вонзилось в левое плечо. Я попыталась его остановить левой рукой, но… левая рука была отведена назад для замедления полета — я не успевала блокировать атаку, а после удара, пронзившего болью, я и вовсе не могла даже остановить лезвие, продолжавшее разрывать кожу зазубринами.       Одновременно с этим я еще и падала вниз от силы удара Спейда. Пока не ударилась спиной о что-то твердое и копье, прошившее плечо насквозь, не пригвоздило меня к земле.       Сквозь алую пелену боли, застилавшей крепко зажмуренные глаза, я услышала торжество в голосе Деймона. Только обращался он не ко мне:       — В этом скрыта твоя сила?! Ха! Она будет моей! Commodum habitus es!       А затем, когда я все-таки нашла в себе силы открыть глаза, то была уже в подпространстве. Причем все так же пригвожденная копьем к невидимой поверхности.       С губ сорвался сдавленный стон, разнесшийся в черноте странным коротким эхом.       Правая рука не двигалась. Левая, при попытке поднять ее, тут же разрывалась болью в плече. А хуже всего было понимание, что у нас все же был шанс на победу. Мукуро держался, и, кажется, я ему в этом помогала. А теперь что?! А теперь он будет волноваться и думать больше о том, где я, чем сосредоточенно сражаться. То же самое касательно остальных ребят, присутствовавших на поле боя. Пусть они и были своими будущими версиями, но я уже видела, в какое состояние они могут прийти.       У-у-у…       Стон снова вышел не только мысленным.       Я стала придумывать, как выбираться. И не могла. Но от мысли, что Спейд победит, прямо выворачивало. Не должно было быть так. Иллюзионист слишком заигрался. Утратил свой якорь или свою нить, о чем явно говорила потерянная цель. Похоже, он только за нее и держался все это время, живя в форме духа. А тут я. И образ Примо, который все же наложился на мой. Признавший, что я — не Джотто, расчетливый и внешне, казалось бы, адекватный Туман об этом быстро забыл. И очень может быть, что из-за давней травмы теперь отрывался на мне и на Мукуро. И заодно на всех вокруг. Бьюсь об заклад, он давно так не разминался.       Кровь текла из сквозной раны, благо не сильно, так как та была перекрыта копьем. Залечить не получится, пока лезвие там.       Прикрыла глаза, пытаясь отрешиться таким образом от боли. Я же не Хибари, чтобы вытерпеть ее. Выходец клана даже, наверное, смог бы вытащить копье своими силами, а у меня голова от боли начинает кружиться, едва я кистью начинаю шевелить. Я даже не Занзас, ярость которого может позволить ему проигнорировать ТАКУЮ боль. Он вообще постоянно с этой болью от ожогов на всем теле ходит.       Невольно, когда я прикрыла глаза, всплыл образ недавно увиденного. Спина босса Варии, с которой слетел кожаный пиджак. Сильные руки с массивными пистолетами, извергавшими пламя Ярости. Перекошенное от гнева лицо с расползшимися по нему шрамами.       Он бы вытерпел это.       Он бы прорвался через все препятствия, разбивая их своим телом и яростью. Я же даже из такой ситуации выбраться не могу.       — Позвольте, я помогу, Акира-сама.       Я резко распахнула глаза. Голос был знаком, но мне пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, откуда.       Передо мной стоял Генкиши. Немного моложе, чем я его помнила. В синем обтягивающем костюме и сапогах, также немного отличающихся от прежних. С четырьмя мечами на перевязи. С тем же коротким каре. И с розовой лентой, перевязывавшей ему голову от подбородка до темечка.       Моргнула пару раз, чтобы развидеть этот розовый бантик, венчавший ленту, но тот не пожелал исчезать.       Кажется, у меня уже рябит перед глазами от иллюзий. Хотя с виду образ Генкиши выглядит очень натуральным. Только откуда ему тут взяться? Хотя… Бьякуран был тут. Но не может же быть этого… Просто… Генкиши, пробравшийся сквозь иллюзию Спейда, может меня легко убить, воспользовавшись моментом. Выглядит он, конечно, спокойно, без всяких подозрительных ухмылочек, и смотрит так же спокойно. Даже руки вдоль тела висят, а не на рукоятках оружия.       Заметив мой взгляд, Генкиши отстегнул перевязь на поясе и присел на одно колено, медленно отложив ее в сторону.       — Ты откуда здесь? — не нашла я ничего лучше, чем задать глупый вопрос.       — Мне повезло, и я успел просочиться до момента закрытия этой иллюзии, — сказал он и спустя короткую паузу продолжил пояснения: — Бьякуран-сама сказал мне, что я ему более не нужен, и подарил меня Вам, надеясь, что здесь я могу оказаться полезным.       Серьезно?! А мне думается, зефирина просто решил меня таким образом задобрить, но Генкиши это невдомек.       — Немного ранее, Юни-сама также не могла меня оставить в семье, несмотря на то, что моего предательства фактически еще не произошло. Я пришел предложить вам свою верность, но не смог дойти. Сейчас не самый подходящий момент, но, прошу, примите меня в семью. Если же нет, то убейте меня быстро.       Генкиши говорил все совершенно спокойным отстраненным тоном и под конец даже придвинул ко мне свою перевязь с мечами.       Конечно, кто еще мог перевязать «подарок» розовой лентой, которую исполнительный Генкиши, принявший все совершенно серьезно, не посмел снять.       Пока я пребывала в диссонансе от происходящей картины, мечник схватился обеими руками за древко и продавил его еще немного, отчего я буквально заорала от боли, но даже сдвинуться с места не смогла.       Генкиши остановился, взяв меч, вытащив его из ножен, и одним резким взмахом перерезал древко копья почти у самого основания. Причем ровно, как масло. А затем помог мне приподняться и вытащил лезвие со спины.       Пока все это происходило, я пребывала с закрытыми глазами и даже не особо почувствовала, что меня приподняли, чтобы вытащить острие. Вот тебе и полевая медицина. Я даже щеку прокусила. Хорошо, что не язык.       Оказалось вдруг еще, что я обнимаю Генкиши. Ну как. Мои пальцы судорожно сжимались на его плече так, что тот, наверное, не смог бы вырваться. Хотя мечник и не рвался, флегматично и со спокойствием ожидая, как полегчает… Кстати, полегчало. Боль уменьшилась.       Едва сумев разжать пальцы левой руки, отстранилась, проверив непредвиденное отверстие. На плече не было и царапины. Даже кожа сохраняла обычный цвет. Но болело. Текла ли кровь, не ясно из-за огромного бурого пятна, пропитавшего кофту, но то, что ручья нет — уже хорошо.       — Я использовал иллюзию, чтобы залатать Вашу рану на время, — пояснил мечник, сохраняя спокойный тон.       Он не двигался. Стоял на одном колене, наблюдая за мной светло-карими глазами, похожими на кошачьи-желтые. Все мечи оказались в перевязи, продолжавшей лежать перед ним.       Я медленно привстала, потянув один меч за рукоятку и вытащив его за собой. Генкиши не дернулся.       Как-то очень не вовремя об этом думать и решать, но что делать. Убью его на месте — и иллюзия развеется. Я, наверное, смогу себя немного залечить, но это не значит, что рана не будет болеть. Будет болеть и чесаться в добавок. Оставлю Генкиши в живых (дважды предателя, между прочим) — и сама могу получить меч в спину. Предавший однажды предаст еще раз. Поэтому семья Джиглио Неро изгнала его, попытавшись убить. Может быть, в том числе поэтому Бьякуран избрал именно его в качестве своей жертвы в будущем. Места в мире ему больше нет. А эта мармеладная бледная поганка с детским смехом отправила его ко мне… и, как ни странно, появился Генкиши очень вовремя. Уже за это ему можно сказать спасибо. Может быть, дать ему шанс? Удивлю, так сказать, Гамму с Юни, так, чтобы матери девочки, скинувшей ее на меня, там икнулось.       Генкиши не дрогнул, когда я для проверки его нервов поднесла лезвие к его горлу. Подняв голову, даже с места не попытался сдвинуться, спокойно с выдержкой смотря мне в лицо. В будущем он оставался верным Бьякурану до конца. Одна беда — Бьякуран разыграл его карту полностью и убрал обратно в колоду. И именно Бьякуран дал ему то, что было ценно для мечника.       — Почему ты предал Джиглио Неро и пошел к Бьякурану? — задала я вопрос, который мог повлиять на мое решение.       Генкиши не спешил отвечать, но и лицом не дрогнул. Только глаза опустил. А затем решился и взглянул на меня с прежней уверенностью и решительностью:       — В путешествии я подхватил смертельную болезнь, изводившую мое тело и испытывавшую мой дух на прочность. Когда мой дух пал, а тело почти умерло в агонии, Бьякуран-сама вернул мне жизнь. Я не мог ответить ему отказом на просьбу в ответной верности… — он замолчал, а затем вдруг добавил, как будто решил все же говорить до конца: — Я покинул Джиглио Неро и был готов стать его подчиненным, но Бьякуран-сама попросил доказательства верности. Но я не смог убить Юни-сама и забрать кольца Маре, пошатнув также доверие Бьякурана-сама.       Продолжая держать острие меча у его кадыка, пыталась принять решение, ощущая давление времени, ведь бой снаружи продолжался. Поэтому я предпочла бы отложить это дело, но ответ требовался прямо сейчас.       Поэтому я решила немного надавить, отпустив пламя и позволив ему затопить радужки глаз. У меня нет большой надежды, что такого сурового мечника проймет мой старый трюк, но другого выхода не вижу.       — Если ты не лжешь мне и далее будешь говорить лишь правду, не допуская обмана в мою сторону… — медленно протянула я, сверля его взглядом.       — Бьякуран-сама предупредил меня, что если я солгу Акире-сама, то буду тут же убит, — в глазах Генкиши не появилось ни капли сомнения, а тело не выдавало никаких реакций, демонстрируя лишь уверенность.       — Докажи свою верность в бою, — предложила ему. — И я позволю тебе присоединиться ко мне.       Опустив меч, бросила его на пол, не пожалев явно искусного оружия. Лезвие издало звон, ударивший по ушам.       Генкиши не двигался, продолжая стоять на одном колене и смотреть в ответ, не отводя взгляда. Я же продолжала свои попытки найти хоть малейший намек на подставу.       В принципе, я знаю теперь, на что он способен. Знаю его слабые места, которыми воспользовался Бьякуран, вывернув нужным образом свое милосердие и сыграв на чувстве чести Генкиши. Почему мечник послушался и пришел ко мне — остается загадкой, но возможно, разобравшись в странном мировоззрении Генкиши, соединявшего в себе сразу две загадочные для меня сущности — мечника и Тумана, я найду ответ и на этот вопрос. Ну, на совсем крайний случай — спрошу его же.       Отведя взгляд, осмотрелась вокруг и отошла на пару шагов. Нас окружало всецело черное пространство, где не было ничего, кроме той поверхности, где мы стояли, и куска запечённой до состояния камня земли, где все еще оставалась лужа натекшей с меня крови.       Генкиши воспринял мои действия как знак того, что можно подняться и вернуть перевязь с мечами на место.       — Должен признаться, — донесся высокий голос Генкиши, — что, к сожалению, мои способности Тумана пока не позволяют мне выбраться отсюда.       Да понятно: зайти повезло, а выйти своими силами уже ни-ни. У меня сил еще достаточно, несмотря на то, что я продолжила делиться со своими пламенем. Важнее это, чем залечивать свою рану, которая и так поддерживается иллюзией. Но тут появилась вдруг другая беда — я вдруг подумала — выйдя отсюда, не стану ли я вновь обузой? Сражаться в полную силу не могу. Правая рука даже не двигается, с левой при должном усилии слетит иллюзия. И спина еще не зажила, получив нехилый удар еще раз, отчего до сих пор ноет.       Нет, выходить надо в любом случае — там же хранители психуют, наверняка. Только лучше бы с планом. В наличии у меня только мои техники, моя голова… да Генкиши. Как это можно использовать? Выйдя так сейчас, Генкиши присоединится ко всем остальным иллюзионистам и будет пытаться отвлечь Деймона на себя. Возможно, у них и получится. Все же, силы Спейда на исходе, а окружающих его врагов все больше и больше. Тем более ближайшие минуты три там еще и будущие версии троих моих хранителей. Но не стоит недооценивать Деймона. Он очень силен и в состоянии положить многих даже перед своим поражением.       Давай разбираться. Деймон, кажется, несколько обижен поступком Примо относительно него и Вонголы в целом. Деймон не знал о том, что Примо был в курсе всей подноготной того случая с Шимон. А потому находится пока в непонимании относительно причины подобного поступка. Нервы его расшатаны. А тут я, раскрываю его личность под личиной Мукуро. Чего он хотел добиться? Воздействовать на меня или через меня на Вонголу. Как знать.       Более того, Деймон даже не собирается отступать, когда весь план полетел в пропасть. Я рассматривала тогда даже вариант, где Спейд исчезает, после раскрытия того, что он прячется в теле Мукуро. У него просто не должно быть мотивов упрямо идти дальше. Разве что эмоциональных. Злость, что план не удался. Обида и непонимание, почему я отказалась от такого прекрасного него, выбрав Мукуро. Или снова обида с непониманием, почему в похожей ситуации Джотто его кинул. Не знаю, может быть, Деймону больше всего хотелось, чтобы Примо Вонгола стал копией Второго Вонголы. Понял, наконец, что сила решает. Признал, что Деймон был прав, и пошел вырезать своих врагов — за Козарта, за Елену? Даже, как он сам признался, если бы Джотто проявил твердость и убил Деймона за его поступок, Спейда бы это не опечалило. Он бы все положил, лишь бы сделать Джотто тем, каким он мечтал его видеть во главе Вонголы. Но тут все поменялось, а Деймон продолжает идти по накатанной, ища непонятно что. Ему бы успокоиться, осесть, смириться с потерей любимой женщины, понять, что все его знакомые и друзья уже мертвы. Что их детище — Вонгола, проживет как-то сама. Но нет, он не успокаивался. Как неупокоенного духа его что-то держит. Цель его недостижима и не имеет своего конца… Но что, если он услышит, что хватит с него? Что, если я использую его слабость, которую уловила ранее из-за своего внешнего сходства с Примо?       — Генкиши, — позвала я, обернувшись. — Мне нужно, чтобы ты мне подыграл.       — Я слушаю, — кивнул мечник, выражая внимание.       — Я возьму кольцо у Занзаса… а если у него его нет, то ты должен создать собранное половинчатое кольцо Вонголы. Ты должен помнить его из воспоминаний о будущем. Затем ты создашь иллюзию Примо Вонголы.       Генкиши отчего-то свел брови к переносице, а затем признал:       — Я приложу все силы, но не уверен, что этот план сработает, ведь я никогда не видел этого человека, а Деймон Спейд с ним прекрасно был знаком.       — Промашка… — протянула я, но затем мотнула головой и отмахнулась. — Если Деймон на эмоциях, то особенной разницы не заметит. Попробовать стоит. Если сможешь, подкрадись к Мукуро и передай это задание ему — он хотя бы видел воспоминания. А затем Джотто должен приказать Деймону остановиться и отругать его. Что-то в этом роде.       Мечник смотрел на меня расширившимися глазами.       — Сможешь? — спросила я.       — Я сделаю это, — быстро кивнул он, но видно, в успех затеи не верил.       Не успела я ничего сделать, как в пространстве появился разрыв. В буквальном смысле. Черная ткань разорвалась с треском, явив яркий и шумный от вспышек пламени и калейдоскопа адской мешанины иллюзий день… и Мукуро. Измотанного до неузнаваемости, прекратившего держать лицо, а потому жутко обеспокоенного и взволнованного. Он меня заметил и выдохнул мое имя:       — Акира.       Я поспешила к нему, чтобы поскорее покинуть подпространственную ловушку.       — Спасибо, — быстро сказала, просачиваясь сквозь разрыв. — Как ты? У меня есть план.       Тут я разглядела, что происходит по ту сторону. А там все так же происходил ожесточенный бой, где, казалось, воплотился в реальность мир сумасшедшего.       Мукуро смог отвлечься от боя и покинуть его, чтобы достать меня, благодаря помощи других. Взрослый Кёя, например, сейчас резво выпрыгивал из провала в земле, как будто образовавшегося от землетрясения, с помощью Роллов. Его ежики заполонили поле боя и внесли в него еще больший хаос, разрушая иллюзии Деймона, которые тот уже не успевал восстанавливать. Конрад занимался примерно тем же. Палил из своего оружия не хуже Занзаса, честное слово. Не настолько объемно, но даже реальные иллюзии не выдерживали подобного, и Деймон был им почти загнан в угол. Тем же занимался и Рёхей, помогая Конраду. Они неплохо сработались в паре. Вария, Торикай и присутствующая Вонгола ожили, почуяв, что проклятый иллюзионист сдает позиции.       Несмотря на то, что он еще мог использовать пламя из накопителей и насыщать другими атрибутами пламени свои иллюзии, что делало их еще более неожиданными, Деймон был не в состоянии покинуть поле боя и помешать Мукуро помочь мне.       — Как твоя рана? — услышала я вопрос от Мукуро, который, как оказалось, рассматривал кровь, пропитавшую практически всю кофту, пока я обозревала происходящее.       — Все в порядке. Ты, главное, сам держись, — ободряюще улыбнулась, почувствовав, что он уж слишком внимательно рассматривает кровь. Явно чувствует наложенную иллюзию. — Без тебя мы никак не справимся. Нужно сделать кое-какую иллюзию.       Генкиши, также покинув подпространственный карман, представился на всякий случай Рокудо и стоял неподалеку, помалкивая, пока я коротко обрисовала план.       Мы поспешили к самому эпицентру. Деймон вроде бы начинал сдавать позиции… на первый взгляд. Уж очень странно подергивалось вокруг него пространство. При этом все чаще и чаще, что создавалось ощущение готовой взорваться бомбы. Меня накрыло нехорошим предчувствием.       Спейд, очевидно, сосредоточился на том, чтобы разделить своих врагов, и бил уже на поражение. Тут и вздыбившаяся земля, и столбы пожирающего все огня, и ураган, извергающий черных крупных птиц, накидывавшихся на все живое. Даже ледяная крепость преграждала путь атакующим. Периодически что-то где-то взрывалось. И все это перемешано вооруженными лучшими бойцами, собравшимися на бой, и зверьми из коробочек. Бес, также участвовавший в бою, присоединился ко мне, держась рядом для отражения непредвиденных атак.       У взрослых Кёи, Рёхея, и Конрада было еще немного времени — и они, увидев, что я прорываюсь с помощью Генкиши к Занзасу, палящему вовсю из своих пистолетов, даже помогли мне. Мукуро не спешил снова вмешиваться в бой, предпочтя меня теперь караулить, чтобы опять не влипла в неприятности. Деймон же был поглощен боем, превратившись в огромного толстого змея, размером с автомобиль.       Генкиши скрылся с глаз, замаскировавшись. В компании Мукуро и Беса я, наконец, добралась до Занзаса. Практически домчалась. Долетела. Дернула, схватив за конец рубашки, заставляя тем самым обратить на себя внимание, и в лоб спросила:       — У тебя кольцо с собой?       Босс Варии сначала посмотрел на меня с непониманием. У меня даже мелькнула мысль, что я ошиблась в своем предположении, что он продолжает таскать с собой такую значимую вещь, но затем, видимо, восприняв этот вопрос и переварив его, Занзас достал из кармана брюк собранное половинчатое кольцо Неба. А затем почему-то спросил:       — Зачем? — грохотнул при этом выстрелом Ярости прямо из руки, развеявшим подобравшуюся слишком близко иллюзию какого-то монстра. Видимо, патроны закончились.       — Увидишь, — коротко ответила, после чего подняла кольцо и громко воскликнула, пытаясь перекричать звуки боя, крики людей, рев стихий и звон оружия: — Деймон, посмотри в глаза Примо!       Если я и могла заорать что-то более идиотское, то для этого у меня просто фантазии не хватило. Я чувствовала фальшь в своих же словах и весь идиотизм ситуации. Но все равно подала пламя в левую руку, где лежало в раскрытой ладони кольцо, позволяя оранжевому пламени объять украшение.       Долго ждать не пришлось. Практически тут же появился якобы дух Первого Вонголы с выражением лица очень похожим на то, что было на фотографии. От воспоминаний в будущем он мало чем отличался. Тот же официальный костюм в полоску и сверху накинутый плащ. Те же перчатки на руках. Короткие и густые блондинистые волосы. Взгляд спокойный, но сосредоточенный. Иллюзия даже показалась мне более живой, чем в тех фальшивых воспоминаниях из будущего, а значит иллюзионисты расстарались. В его взгляде уже была твердость и немой укор с сожалением. Даже пламя Неба, казалось, слабо, но чувствовалось.       Это была подделка высшей пробы.       У меня создалось ощущение резко остановившейся карусели. Как будто случилась быстрая остановка, заставившая всех замереть. Огромный удав-Деймон принял человеческую форму. Он замер в воздухе, смотря широко раскрывшимися глазами на образ Джотто.       — Деймон, — повторил Примо, слегка подсвечиваясь оранжевым сиянием. Это было якобы не поднимавшееся пламя.       Еще Девятый мне говорил, что в записях Примо Вонголы упоминалось, что дух Джотто может быть запечатан в кольце. Раз эту идею использовал Девятый, то и я смогу.       Я сурово свела брови к переносице и, вообразив себя судьей, выносящей приговор, тяжело произнесла:       — Я смогла связаться с Примо. Он очень хотел сказать тебе пару слов.       Поле боя окончательно затихло. Иллюзии развеялись, как темно-синяя шаль, которую кто-то потянул и убрал. Тут и там, метрах в ста или больше застыли люди. Спейд же замер, как будто резко включился свет на кухне во время того, как он жрал ночью у открытого холодильника.       Взрослые Кея, Конрад и Рехей с хлопком поменялись на свои юные версии. Их время вышло.       Примо направился быстрым уверенным шагом вперед, приближаясь к Деймону, опустившемуся и ставшему ногами на землю.       Очнувшись, поспешила нагнать иллюзию. А то мало ли — может, от удаления от кольца Спейд что-то заподозрит. Мне неизвестно, сколько он мог знать об этой теории отпечатков личности, и даже если знал много, то Джотто мог просто не сказать ему о том, что у него все получилось.       Я не оглядывалась, но чувствовала по пламени за собой не отстающего полыхающего в восприятии Занзаса, умеренно греющего поддержкой Беса и смутное присутствие Мукуро.       Не дойдя около полутора метров до Спейда, иллюзия Джотто замерла. Я почувствовала, как у меня вспотела левая ладонь, в которой было зажато кольцо. Деймон все так же стоял, не сводя буквально пожирающего взгляда с иллюзии. Я видела, как дрожали его руки. Но смог как-то извлечь из воздуха какой-то вычурный монокль, взглянув через него на иллюзию.        А затем он вдруг упал на колени, не отрывая при этом все таких же расширенных глаз от иллюзии.       — Примо… — произнес он дрогнувшим голосом. Его лицо исказилось: — Ты...       — Мне жаль, что тебе пришлось так долго нести бремя моего наказания, — произнесла иллюзия на японском с небольшим акцентом.       — Больше сотни лет, — подсказала я, отчего брови Джотто взлетели вверх, когда он слегка повернул голову в мою сторону.       — Слишком долго, — нахмурилась иллюзия. — Я не думал, что ты сможешь просуществовать столь долго.       Увидев, что к нам хотят приблизиться Торикай, подала им знак, чтобы стояли на месте, надеясь, что они меня услышат. Варийские офицеры оказались более сообразительными и не спешили нарушать хрупкий момент затишья.       — Я смог, — ответил Деймон. — Я делал все, что был способен, для Вонголы, не жалея ничего.       — Ты искупил свою вину в достаточной мере. Я думал, будет лучше оставить тебя... И теперь я вижу, что ты стал мешать расти новому поколению. Душить их корнями. И вместо того, чтобы защищать своей кроной от тягот непогоды, ты планомерно уничтожаешь то, что раньше ценил. Я не мог стоять в стороне. Вонгола — это не мафиозная семья. Это идея, которую лелеяли мы с тобой. О месте, которое станет нам родным домом. Я думал, ты найдешь это со Вторым, ведь я свой дом нашел. Надеюсь, и ты, наконец, поймешь, чего именно я хотел. Разберись в своих желаниях. Ведь ты даже подарил свою душу, зная, куда ты ее вкладываешь. Помня, что иначе ты сгинешь. А теперь не перечеркни свои верные решения.       На лице Спейда отразилась гамма сомнений и размышлений. Он опустил взгляд.       — Посмотри мне в глаза, Деймон, — попросил вдруг Джотто, и я дернулась.       Слишком палятся Генкиши с Мукуро! Это моя фраза — Деймон может все понять!       Но Спейд послушно поднял лицо, взглянув в глаза иллюзии.       — Ты хорошо постарался. Теперь отдыхай.       Деймон еще некоторое время неотрывно наблюдал за иллюзией. Из его глаз скатывались слезы. Лицо его не дрогнуло.       Он коротко кивнул.       Его образ поплыл пламенем Тумана. Осторожно подняв левую руку, быстро сформировала смесь Неба с Дождем. Береженого, как говорится, бог бережет.       Как можно быстрей выпустив из рук лед, я стала наблюдать за тем, как тот покрывает тело Спейда… Вот только иллюзия с него уже спала, и лед покрывал открывшего в немом удивлении рот черноволосого мужчины с раскосыми глазами. А сам дух, как я прекрасно почувствовала, ушел куда-то вверх.       Мукуро вышел чуть вперед, сжимая в руке трезубец, но не кинулся в погоню. Хотя, может, на ментальном уровне он и пытался его остановить, но, судя по моим ощущениям, не вышло.       Закончив с ледяной скульптурой, почесала затылок, продолжая все равно смотреть вверх, где перестала вдалеке чувствовать дух Спейда. Пока в конце концов не помотала головой, не осмотрелась и не улыбнулась ободряюще появившемуся из иллюзии Генкиши, прекратившему скрывать свое присутствие.       — Отлично сработано! Вы с Мукуро хорошо постарались.       Мукуро издал слабый вздох-стон с последовавшим за ним выдохом. Генкиши решил ответить за двоих:       — Ни я, ни Рокудо Мукуро ничего не делали.       Недоуменно посмотрев на него, переспросила:       — Как?       — Он настоящий, — хрипло подсказал мне вдруг Занзас, подошедший сзади.       Я взглянула на иллюзию Примо, слабо улыбнувшегося мне в ответ. В оранжевых глазах плясали хитрые черти. Натуральные и очень, я бы сказала… живые.       — Оу, — только и смогла произнести, прикрыв рот рукой.       — Деймон Спейд даже проверил его своей широко известной в узких кругах линзой, — пробасил темнокожий Бауч.       Пока я заново принялась разглядывать Джотто, который, оказывается, вовсе не иллюзия, быстро подбежали Ганаук с Баучем, хранители Девятого, и представились со всем уважением, добавив:       — Для нас это большая честь — увидеть дух Примо.       — Я не совсем дух… — вымолвил тот, посмотрев на меня.       — Отпечаток, наверное, — поняла я извиняющийся взгляд. — Ничего толком не может, кроме как болтать. Да и кто в своем уме собственную душу заставит куковать в кольце? Скука же смертная.       — Но почему ты ни разу не появлялся до этого? — спросил Занзас, смотревший на Примо хмуро и мрачно.       — Я лишь могу наблюдать. Я даже не дух. Если же ты хочешь узнать, волновался ли я за Вонголу… То нет смысла волноваться, если сделать ничего нельзя.       — И нет смысла волноваться, если сделать что-то все-таки можно, — продолжила я, нахмурившись. — Мог бы и раньше появиться! Оставил Деймона съедать себя догадками больше сотни лет! Пока не случилось вот это!       — Кусок дерьма, — добавил Занзас, буквально выплюнув это сквозь зубы.       — Именно, — кивнула я с сильным желанием пожать руку боссу Варии.       Блондинистый Вонгола поднял раскрытые ладони, обезоруживающе и чуть нервно улыбнувшись:       — Раньше он бы меня просто не услышал. Я думаю, ты сможешь понять, почему я все так оставил. Деймон сам себя наказал гораздо хуже, чем мог бы я.       Я продолжала пылать внутренним негодованием, но сказать на это ничего не могла. Он даже не дух, а всего лишь отпечаток личности. Ему все как с гуся вода. Даже если попытаться уничтожить его. Разве что…       — Я бы с Мукуро так не поступила, — сказала я, почувствовав нечто неприятное от мысли, что ничего не изменить. — Подло это.       Вспомнив о своем Тумане, вспомнила и о его состоянии, повернувшись к нему. Он выглядел не то что измотанным, а буквально измочаленным. Даже синяки под глазами появились на бледной коже. Подошла, попытавшись закинуть его руку себе на плечо, да только разница в росте мешала ему опереться на меня. Да Мукуро и не стремился.       — Ты молодец. Теперь все будет хорошо. Идем отсюда поскорей, — сказала, постаравшись отбросить и забыть обо всем произошедшем, и, наконец, заставить брови прекратить хмуриться.       — Я не мог допустить обратного, — поймала уставший и слегка поплывший взгляд Мукуро, который мне слабо улыбнулся.        — Я не рассчитывал на то, что все так обернется, — услышала я ответ Примо, о присутствии которого предпочла забыть.       С другой стороны, если бы не появление Примо, кто знает, чем закончилась бы эта пламенная вакханалия. Ещё бы чуть-чуть…       Тут очень вовремя подбежал Кёя, закинув вторую руку Мукуро на себя. Их разница в росте была не настолько большой, как у меня. Я, конечно, удивилась такому повороту, но Кёя указал подбородком на меня же:       — Лучше о себе подумай.       Тут же и Рёхей с Конрадом активизировались после смены обратно на свои подростковые версии, как будто им кнопку включения кто-то нажал. Подхватили меня с обеих сторон, не давая упасть. Я не стала вырываться.       — Босс, рана серьезная, — хмуро выдал Конрад, слегка склоняясь вперед, чтобы рассмотреть следы крови, которые не скрывала иллюзия. Видать, по ним он и определил потерю крови.       — Тебе нужно отдохнуть, — сказала я Мукуро. — Не волнуйся, мы тут не одни, о нас есть кому позаботиться.       Кёя предпочел сделать вид, что ничего не слышал, но попыток сбросить с себя Мукуро не предпринял.       — Примо, — услышала я голос Ганаука. — Не могли бы Вы поделиться своей мудростью с потомками?       — На самом деле у меня не так много времени, — усмехнулся им Джотто. — Но на один вопрос ответить смогу, наверное.       Затормозив ногами, остановила движение по покиданию поля боя.       — Как получился Грех? — вдруг вспомнила я, ведь меня действительно интересовал этот вопрос.       Примо снова усмехнулся чему-то своему.       — Мы с Козартом объединили наше пламя. Свойство его пламени повлияло на мое.       Получается, Талбот нам подогнал два одинаковых пламени?!       Пока я справлялась с собственным удивлением и перебирала варианты, которые мог еще иметь в виду Джотто, меня уже вновь потащили. Видимо, к кораблям… а, нет, к Луссурии, быстро приближающемуся.       — Лучше о боевых возможностях спроси, — почему-то шикнул на меня Скуало, появившийся рядом с боссом.       — Вам бы все о боевых способностях, как будто пламя больше ни для чего не приспособлено, — не удержавшись, закатила я глаза.       Луссурия принялся меня обследовать на предмет ран, одновременно передавая свое пламя Солнца. В общем, пусть они как-то там сами. Мне бы тут руки залечить. Хорошо, что медик прямо на место боя прибыл, ну и пусть, что тут и Вонгола, и Вария, и Торикай — все вместе собрались вокруг такого чуда.       — Правильно, — не вижу, но судя по тону, Примо опять там улыбается чему-то своему. — Прошлое не должно мешать будущему. Будет верно сказать, что вы справились со всеми невзгодами своими силами. Более я здесь не нужен.       Произнеся эту величайшую в своей мудрости речь, отпечаток личности Примо Вонголы испарился, загоревшись оранжевым пламенем. А я ведь так и не спросила у него, как он поместил отпечаток своей личности в кольцо. Спрятал в камень или заключил вместе с небольшим объёмом пламени в огранку? Как так-то, а? Может быть, он консультировался по духовным вопросам с Туманом?       Пока я пребывала в своих мыслях, Луссурия закончил с быстрой диагностикой и охнул:       — Солнышко, с рукой у тебя не все так просто. Она начала отмирать.       Я чуть также не посерела. Ребята рядом со мной, как я успела заметить, закаменели лицами. Потом с надеждой спросила:       — Это же обратимо, да? В смысле, мне надо поесть и отдохнуть, а то восстановление совсем медленное.       — Д-да, — сбивчиво ответил Луссурия, подняв брови домиком. — Дело небыстрое.       — Прошу прощения, что вмешиваюсь, — подошел ближе всеми игноруемый Генкиши, — Акира-сама также получила рану левой руки. Я сниму иллюзию.       И прежде чем я успела его остановить, мечник все же выполнил сказанное. Сцепив зубы, быстро подала пламя Солнца к левому плечу. Луссурия, к его чести, также быстро среагировал и принялся лечить. Фух. Мой живот при этом взвыл от голода. Все-таки телу нужны отдых и поступление килокалорий.       Я изо всех сил боролась с закрывающимися глазами. Почему-то, как только вроде бы закончился бой, сразу же стало клонить в сон с дикой силой. Но я боролась. Тут вокруг куча бойцов. Да, все измотаны, слегка ошеломленные и заторможенные, стоят на своих местах уже минут пятнадцать, как будто не знают, чем им заняться. Цуру вместе с собравшимися вокруг него присутствующими Торикай и вовсе помалкивал, слушая и рассматривая все происходившее.       Кстати, мужчина, что оказался закован в ледяную тюрьму, похоже, все-таки из клана. Нехорошо получилось. Деймон-то скрылся. Вряд ли вернется, но мы, конечно, будем настороже. Сейчас о другом….       — Надо бы, что ли, вытащить несчастного, — сказала я, когда Луссурия закончил меня закачивать по уши пламенем Солнца, отчего я ощутила легкую бодрость, которая быстро пройдет. — Давайте соберем по каждому атрибуту.       Небо в моем лице. У меня еще есть Рехей (Луссурии стоит поберечь силы), Кёя, Конрад, Мармон, Бельфегор и Скуало. Их всех я и поманила приблизиться, объяснив затею. Не знаю как, все еще пребывали в каком-то заторможенном состоянии, как сомнамбулы, но собрались. Наверное, именно поэтому даже Скуало не стал возмущаться. Хотя, может, это потому, что он тоже хотел узнать, получится ли вытащить человека из техники Прорыва Точки Нуля — такой знаковой для всей Варии.       Собрали и выпустили пламя — на кольцах или на оружиях. Сразу, как обычно, ничего не получилось. Потребовалось приблизить источники пламени достаточно, чтобы они соприкасались друг с другом пламенем. А затем, следуя изначальной теории, выдвинутой еще во время боев за половинные кольца, лед стал таять.       Выпавший боец забился в судорогах, как от холода, и стал судорожно хватать ртом воздух. К нему приблизились представители клана, принявшиеся вначале исследовать его на предмет наличия скрытых «особенностей», а затем уже оказывать медицинскую помощь.       Вскоре все снова пришло в движение. Подтянулось несколько варийских рядовых, помогающих Луссурии, мафиози Вонголы также принялись помогать раненым. А часть побежала на корабли. Видать, отчитываться перед Девятым.       К несчастному бойцу Торикай, которому не посчастливилось попасть в ледяную тюрьму, подбежал какой-то молодой парень, воскликнувший:       — Отец!       Мужчина схватил его за рукав, как будто боялся выпустить. Ему уже к тому времени оказали медицинскую помощь и, видимо, только готовились его переправлять на корабли. Сам он с трудом мог даже привстать.       — Куро, — повторял мужчина, дрогнув лицом. — Куро…       Отвлекшись от сцены воссоединения, вспомнила, что нужно вернуть кольцо Занзасу, но, не в силах подойти к нему, привлекла его внимание, помахав рукой, и бросила кольцо боссу Варии, стоящему не слишком далеко. Занзас ловко его поймал, но с таким выражением лица, которое я бы даже не взялась расшифровать. Единственное, что оно было задумчивым.       Ребята, которые также были измотаны боем, помогали мне идти в сторону кораблей, куда уже двигались многие.       — Постойте, это ведь было половинчатое кольцо Вонголы, — одернул резкий окрик хранителя Грозы Девятого. — Спейд не признал в нем подделку.       Я в очередной раз замерла и медленно обернулась. Мы с Занзасом переглянулись. Хранители Девятого, не спешившие покидать поле боя, терпеливо и настойчиво ожидали ответа.       Почему кольцо оказалось у Занзаса, если якобы измененное кольцо должно быть у Тсуны? Так и остался не озвученным вопрос, а что, собственно, произошло тогда, в будущем.       Мысленно я металась, не зная, что придумать в ответ, но и не желая говорить правды.       — Не ваше дело, — бросил Занзас, предупреждающе взглянув на хранителей Девятого, и пошел вперед, сказав уже моим хранителям: — Долго вы будете топтаться на месте, мусор?       Выдохнула, посчитав разговор законченным. Отвечать более не требовалось, потому также задала направление вперед.       Парни больше не спрашивали о самочувствии. Вообще-то им стоило бы обратить внимание на свое состояние. Крупных или смертельных ран по виду не заметила, но относительно мелких было полно. Кто знает степень тяжести этих «мелких» ран. Но ничего. Сейчас, вижу, их взгляды уж слишком притягивает моя кровь, но попозже я обязательно прослежу, чтобы все попали на прием к Луссурии.