Смерть или свобода

      По приходу в логово мне очень захотелось сразу же принять горячий душ, дабы расслабиться и, в конце концов, избавиться от запаха формалина, которым пропахли волосы. Я тщательно сняла макияж, затем воспользовалась флюидом для лица. Для блеска волос я использовала масла из камелий. В общем, типичный поход в душ, ничего необычного, помимо того, что я подолгу застывала на месте, думая о тех трёх девушках, которым не могла помочь. О многих других людях, которым ещё предстоит или уже предоставилось стать подопытными Орочимару...       Человеческая жизнь. Жизнь каждого что-то значит. Каждый из них был рождён уж точно не для того, чтобы закончить так. Это неправильно. Так не должно быть.       Облачилась я в черное, легкое, хлопчатобумажное кимоно — юката. На нем были изображены изящные, небольшие, белые веточки, а также распустившиеся бутоны пионов насыщенного малинового цвета. Мокрые волосы я расчесала руками и оставила их высыхать естественным образом. Надушившись и надев японские деревянные сандалии в форме скамеечки «гэта», я решила пойти и заварить себе зеленый чай, а затем уединиться в библиотеке. Вряд ли я там когда-нибудь найду эротические романы господина Джирайи, одного из трех Саннинов, однако периодически освежать научные знания — тоже неплохо. Тем более, что погружение в работу — один из лучших способов развеяться. А мне просто необходимо избавиться от этих терзающих навязчивых мыслей.       Заварив чашечку зеленого чая в просторной столовой, я отправилась в библиотеку. Идти по каменным лабиринтам логова пришлось недолго. Библиотека находилась не так далеко, как лаборатория. Да и надобности в ее дальнем расположении не было.       Наконец я зашла в довольно большое помещение, но между тем обустроенное множеством огромных высоких шкафов, занимающих все свободное пространство. Напротив входа, у стены, был лакированный письменный стол из темного дерева. Я, неторопливо подойдя со стуком деревянных платформ по каменному полу, аккуратно присела за стол, положив локти на его твердую поверхность, сцепив ладони вместе и задумчиво уложив подбородок на тыльную сторону ладоней. В правом углу стола лежали свитки. В левом же — горели большие свечи без подсвечников, и воск стекал прямо на стол. Свечи в подсвечниках же были развешаны по всем узорным стенам помещения. Честно говоря, мне не нравилась эта база тем, что все каменные стены тут сделаны в каком-то абстрактном резном узоре. Как-то давяще и неестественно. Уж лучше обыкновенный камень. Но не такой. От закрученных впавших линий этого светлого камня, с непривычки, мне когда-то становилось нехорошо.       Но библиотека, наверно, наилучшее место тут. Мне нравится её атмосфера... Такая спокойная, загадочная и интеллигентная. Лицезря все эти старинные книги и пожелтевшие от старости свитки, внутри возникает приятное уважительно-трепетное чувство... Как к неким сокровищам, кладезям информации и таинственных знаний.       Я взяла в руки один из пожелтевших свитков и, сделав маленький глоток ароматного чая, бережно развернула немного помятый пергамент. Тепло напитка, казалось, грело саму душу... но почему-то не могло согреть. Мои пальцы неприятно леденели, а внутри разрасталась давящая пустота...       Проведя глазами по тексту и увидев иллюстрации, я сразу же поняла, что это древняя медицина. Как интересно. Удивительно и то, что этот свиток лежал на столе, а не где-нибудь в глубинах шкафов. Следовательно, он недавно был читаем. Кем же? В принципе, это было не так важно.       Погрузившись в чтение, я забыла о времени. Изучая каждое рукописное предложение, я не замечала как идут минуты. Каждое слово я вбирала в себя и была увлечена до мурашек... Дело было не только в моем жгучем интересе к медицине и другим естественным наукам, но и в великой цели. Мне хотелось стать лучшим медиком, превзойти даже Леди Цунаде или хотя бы сравняться с ней. Ей подвластны самые тяжёлые недуги, в лечении которых прочие врачи бессильны. И чтобы приближаться к своей цели, я стараюсь много и усердно работать. Заниматься как самостоятельным обучением и практикой, так и внимать каждому слову господина Орочимару. Несмотря на свое положение в обществе, я все же мечтаю быть полезной и значимой… Хочу уметь врачевать всякую болезнь, всякого человека. Хочу познать как можно сильнее это таинственное искусство медицины. Наука – это то, чем я дышу и живу. Пока я не познала свою главную цель и страсть, я не знала для чего вообще существую. Вопросы о смысле жизни занимали меня ещё с ранних лет. И вот, к годам 13-ти меня озарило, что я хочу освобождать людей от болезней и страданий. Желаю врачевать их души и их плоть. Но я не такая уж ярая альтруистка, какой кажусь. Нет, безусловно, я не назову себя положительным человеком. Скорее, моё поведение и тело – это как милая оболочка, скрывающая своих темных демонов, с которыми мне приходится вести постоянную войну…       Я не хочу сказать, что лицемерю, нет. Наоборот. Я всегда стремлюсь быть искренней и честной. Просто открывать внутренние сундуки Пандоры практически никогда нет надобности. Они зачастую открываются сами по себе, пугая даже меня саму. Облик каждого человека или нечеловека, хоть отчасти, но всегда обманчив. За нашими нарядами и самой плотью скрывается душа, что никому не видна. Ведь душа — есть великая тайна...       Даже медицину я, по большей части, люблю не из гуманной цели (хотя изначально помощь людям была для меня основой), но из пылкого интереса. Я хочу утонуть в тайнах человеческого тела и сознания, хочу видеть этот мир изнутри и знать больше, чем другие. Наука – это как ценный дар, как особый вид магии… И эта мечта стала моей жизненной целью. Она всегда мотивировала меня к труду и прохождению трудностей. Я знала для чего живу.       Послышался скрип дверей, вырвавший меня из размышлений. Я вздрогнула от неожиданности, но не стала оборачиваться.       — О, Анастасья-сан. Не ожидал Вас здесь увидеть, — парень ехидно ухмыльнулся, одной рукой поправляя очки, а другой закрывая дверь.       — Прекрати говорить "сан", Кабуто. Я не намного тебя старше,— недовольно сказала я, деловито рассматривая свиток в руках.       Кабуто отрывисто захихикал.       — Знаю, Анастасья.       Подлец.       — Зачем ты явился? — сухо спросила я, не отрывая глаз от текста.       — Мне нужен один свиток... Он лежит на столе,— отвечал он, подходя ближе ко мне, затем склонился так, что я почувствовала затылком его спокойное теплое дыхание.— Древняя медицина...— он артистично хмыкнул.— Интересно...       Меня малость раздражало, что он так дешево всегда пытается подражать Орочимару, но я ничего не сказала, игнорируя его присутствие.       Кабуто, выпрямившись, встал справа от меня и потянулся к одному из свитков, лежащих в углу стола. Развернув его, он стал водить глазами по строкам.       — Ты сегодня была с господином Орочимару в лаборатории...— задумчиво начал он.— Кстати, женская ножка, обутая в гэта без носка, выглядит очень эротично.       Я поджала губы от нарастающей злости на назойливого аптекаря, но опять же промолчала. Бессмысленно было реагировать на дешевые провокации. Быть может, если я буду молчать, он быстрее уйдет?       — Наверно, Орочимару оценит... — Кабуто растянулся в лукавой улыбке.— Определенно...       — Ты взял то, что тебе нужно, Кабуто?— приподняв слегка сведённые вместе брови, я наконец взглянула на пепельноволосого парня с глазами цвета черного оникса. — Теперь, прошу, на выход,— Я кивнула на дверь.       — Ты не можешь мне приказывать что делать, Анастасья-сан,— Кабуто оторвался от свитка и двинулся ближе ко мне.       Я мигом подскочила, оказавшись сзади парня, быстро вынув из рукава кунай и приставив острое лезвие к его мягкому горлу.       — Ты не так меня поняла! Я не собирался причинять тебе вред... — звучно сглотнув, он попытался вырваться.       — Не смей сопротивляться, Кабуто,— строго процедила я, сосредоточив холодные глаза на горящем факеле на стене перед нами.— Я могу просто перерезать тебе артерию, а могу прикончить тебя и поинтереснее. Например, — мечтательно начала я, — перекрыв кровоток. Тогда кровь перестанет поступать в твой чертов мозг, и ты умрешь через минуту. Как тебе такое развитие событий?— грубым тоном спросила я, и уголки моих губ потянулись в сладкой и довольно преступной улыбке.       Кабуто глубоко вздохнул и засмеялся: — А я недооценивал тебя. Мне даже в голову не пришло, что ты носишь с собой оружие, будучи в логове.       — А ты нет?— спросила я с сарказмом, с наигранным удивлением приподняв брови, потому что знала, что Кабуто не настолько беспечен, чтобы разгуливать без всякого снаряжения.       Кабуто захихикал.       — Да, я тоже всегда вооружен... Более того, у меня с собой всегда имеется даже парочка хирургических предметов... — Кабуто очень осторожно тронул одними кончиками пальцев мою ладонь, в которой я держала кунай, — Может отпустишь уже?       Я резко отстранилась от него, но кунай обратно пока убирать не хотелось. Я смотрела на Кабуто слегка прищуренным подозрительным взглядом. Парень потер горло, обернувшись ко мне, и тихо посмеялся, будто бы с самого себя. Мои волосы уже давно высохли, и я слегка поправила их. Хммм... Сколько же времени, интересно, прошло с момента моего прихода?       — Который сейчас час?— строго спросила я у Кабуто.       — Половина четвертого,— ответил он как ни в чем не бывало, с обыденной хитрой улыбкой на лице.       Значит уже почти вечер... Много, однако, времени прошло.       — Ах да, я не закончил говорить... Ты ходила в лабораторию наедине с господином Орочимару...       — Кабуто,-перебила его я, обмерив довольно неприветливым взглядом, содержащим явную угрозу, — Не зли меня.       Но он, будто бы не замечая, продолжил:       — И как? Понравилось?       — Намного комфортнее было работать без тебя, поверь, — я игриво улыбнулась, глядя на Кабуто в вполоборота. — А теперь ступай прочь отсюда.        Моё лицо в миг вернуло неприветливое выражение, подчёркивая особой холодной злостью слова.       Кабуто ухмыльнулся.       — Охотно верю, — проигнорировал он мое последнее предложение.        Затем юноша на миг опустил глаза, и лицо его моментально стало в разы серьезнее.       — И все же, Анастасья-тян, ты избрала в предметы воздыханий совсем не того человека, который тебе нужен, — он вздохнул и встал почти вплотную ко мне, смотря прямо в глаза.— Суровый мужчина, демонстрирующий правду жизни, не сможет сделать тебя счастливой.       Я посмотрела на Кабуто, слегка запрокинув голову и приподняв левую бровь.       — Не припомню, чтобы я спрашивала твоего мнения, Кабуто.       — Я просто даю тебе совет, Леди Анастасья... Сейчас ты даже не понимаешь, что делаешь,— серьезно сказал Кабуто.— Смотреть бывает страшно как ты сохнешь по господину Орочимару... Только и делаешь, что вздыхаешь о нем. А ведь он тебе в отцы годится,— чуть-чуть тише добавил он, будто чего-то боялся.       Я вдруг осознала, что мне это всё жутко надоело. Я устала от этого разговора и к тому же смущена. Неужели моя любовь к Лорду так очевидна? Интересно, а Саске тоже домыслил об этом? Я стараюсь пересекаться с ним как можно реже, но все же... Мне очень захотелось скрыться от Кабуто и его мнения о моей личной жизни прочь, но тут в дверях появилась новая личность...       Увидев его лицо, пусть даже на некотором расстоянии, я ощутила, что мне трудно дышать. Он был красив. Красив захватывающей дух красотой, мужественной красотой, но как-то на грани мужественности и женственности. Не андрогинной, но близкой к тому.       Зато когда он пошел к нам, движения его были чисто мужскими, строгими и скользящими, как у лукавого змея. Эта умеренная раскачивающаяся походка, покачивание плеч — женщины так не двигаются.       Кабуто вдруг коснулся моей руки, и я вздрогнула, глядя на него.       — Анастасья-сан, дыши. Не забывай дышать.       Я вспыхнула, потому что именно так действовал на меня Лорд Орочимару — будто мне 14 лет, а он — мой кумир. Кабуто сильно стиснул мне запястье, будто боялся, что я побегу. Идея неплохая.       Я снова посмотрела и увидела, что Орочимару уже совсем рядом. Каждый его новый шаг сопровождался звонким, но еле уловимым, звуком колышущихся серег. И я готова была заплакать от его красоты — так он был для меня красив. Этого не должно быть. Но я стояла, вцепившись в руку Кабуто, и сердце стучало так, что заглушало все остальные звуки вокруг. Мне было страшно, но не как от ножа в ночи, а как кролику при виде хищника. Меня разрывали, парализуя, два инстинкта, как всегда бывало в присутствии Орочимару. Мне хотелось одновременно броситься к нему, обнять, обернуться в него — и бежать с воплем без оглядки. Может это от сильного смущения? Или от осознания собственной патологической слабости перед ним?       Змеиный Лорд выглядел очень самоуверенно. Он был одет в длинные фиолетовые одежды с широкими рукавами и белыми змеями на обоих плечах. Поверх этого длинного кимоно был длинный жакет хаори, придающий виду строгости и официальности. Также его длинное кимоно завязывалось нешироким бежевым поясом. Обут достопочтенный Лорд был в привычные черные сандалии. Он был неотразим. Его чистые, гладкие, блестящие, черные волосы контрастно обрамляли призрачно-бледное лицо.       — Интересный разговор... Наверно, я тоже приму в нем участие.       Саннин стал боком к нам, облокотившись спиной на каменную стену, скрестив руки. Грубые губы его были изогнуты в ухмылке. Он оценивал нас заинтересованным взглядом золотистых глаз. Мы с Кабуто замерли, словно зверьки пойманные в клетку. Неужели господин Орочимару все слышал? Как стыдно. Благо, что я не сказала ничего такого, за что можно было бы провалиться под землю. Во всем Кабуто виноват со своими издевками. Блин, я ведь до сих держу его за руку! Опомнившись, я резко вырвала свою ладонь из его влажной и теплой руки. Мне хотелось вытереть свою руку, но я сдержалась. За одно я убрала и кунай обратно.       Мы с Кабуто зачастую недолюбливаем друг друга, но никак не ненавидим. Он любил язвить (и не только со мной) и иногда мы брались за оружие, но если в сражении (не друг против друга) кто-то из нас будет ранен, мы обязательно поможем друг другу. Конечно, я не уверена, что Кабуто рискнёт жизнью ради меня, но если сочтет нужным, то поможет чем сможет. Хотя бы потому что мы – одна команда. Нас связывают общие цели и интересы. Иногда мне даже казалось, что мы с Кабуто – друзья… Особенно когда Саске начинает что-то изображать из себя, а Орочимару снисходительно потакает ему… В такие моменты я и Кабуто — будто бы старшие брат и сестра, которые стоят, хмурятся, скрестив руки, и думают «Какого чёрта он себе позволяет?!». Саске — это младший брат, которого старшие брат с сестрой совершенно не хотели. Недолюбливать Саске — как наше общее хобби с Кабуто. А Орочимару — тот самый родитель, который не обращает внимания на выходки ребенка под предлогом «Он ведь ещё маленький…»       Вот так вот и живём. Но всё-таки потерять одного из нас — это определенный убыток для команды и для господина Орочимару. Конечно, незаменимых в этом случае нет, но все же… А Саске и так здесь находится, чтобы стать сосудом для души Орочимару. Так что терпеть его ужасный характер нам с Кабуто не вечно. Но этот Саске… Я более чем уверена, что он не из тех, кто добровольно отдаст своё тело. А значит он что-то задумал на этот счёт. И это меня напрягает. Один Орочимару настолько самоуверен и доволен, что в его руках тело клана Учиха, что совсем не беспокоится о нюансах, которые могут возникнуть. Хотя… кто знает, что в голове у милорда.       Прищуренные глаза Орочимару сосредоточились где-то позади нас. Я внимательно рассматривала его мертвенно-бледное лицо, будто бы пыталась запомнить каждый сантиметр изящной линии скул, этих бледных изогнутых губ... Мой взгляд опускался ниже. На пластичный стан, слегка костлявые кисти рук с длинными тонкими и искусными пальцами, крепкие и в меру мускулистые плечи. Весь Орочимару был как живописное произведение искусства. Он был как музыка звезд, ребенок луны, он был как ночь, дышащая морозным холодом. Он был всем самым прекрасным, что только есть в мире. А его глубоко запрятанная душа, что предельно редко мелькала из глаз, была чище самого прозрачного родника. Орочимару... Мой прекрасный господин.       — Неужели ты решила овладеть знаниями и навыками древней медицины, Настья?— Лорд перевел свой обыденный ледяной взгляд на меня, но была в нём какая-то искорка интереса… Или же это пламя огня отражалось в его глазах? По лицу господина Орочимару всегда было сложно что-то прочесть. Всякая эмоция плотно укрывалась за холодной ухмылкой.       Я слегка улыбнулась, залившись нежно-розовым румянцем, как довольный похвалой родителя ребенок.       — Господин Орочимару, этот свиток и вправду что ли так хорош?— спросил Кабуто, как-то не очень довольно, озираясь на раскрытый пергамент. — Что же такого в нём и в древней медицине? Как на мой взгляд, так от медицины настоящего времени намного больше толку. Развитие ведь не стоит на месте. Так зачем же погружаться в отблески прошлого? Разве что из интереса или ради общего саморазвития…       Змеиный Лорд ухмыльнулся и произнес своим хриплым низким голосом:       — Кабуто, я потом тебе расскажу что представляет собой эта рукопись и объясню тебе значимость древней мудрости... Но для начала мне нужно взять Настью на тренировку, — Орочимару перевел осматривающий взгляд на меня, и я опустила глаза. — Можешь не снимать этой одежды, Ана-тян,— Он лукаво ухмыльнулся. — Сегодня не предстоит ничего серьезного.       Я вспыхнула. О Боже, "Ана-тян"! Он еще никогда не звал меня так ласково. И наряд мой ему и правда приглянулся. Кабуто ехидно поправил очки с круглой черной оправой двумя пальцами. Спасибо за пророчество, Кабуто. Юноша устало улыбнулся, будто бы знал о чем я думаю, и направился к выходу.       — Я здесь третий лишний. Мне, видимо, пора уходить. Вы двое отлично справитесь.       Он было приготовился удалиться, но Орочимару окликнул его невозмутимым тоном, и тот остановился. Не оборачиваясь к Кабуто, Орочимару ровно сказал:       — Когда говоришь со мной, советую всегда тщательно выбирать слова, Кабуто, — Змеиный Лорд слегка свёл черные брови вместе. Хладнокровие, жестокость и нотки садизма стали выразительнее отображаться на его лице. — Или ты умрешь.       Змеиный Лорд смачно провел по своим губам длинным нечеловеческим языком.       Кабуто заметно побледнел, хотя и явно пытался не показывать своих эмоций. На его лбу проступила испарина.       — Извините, Владыка Орочимару... Я… я совершил оплошность... — он предельно низко поклонился, а затем испарился. И я понимала его. Однажды я тоже заслужила угрозу убийства. Правда, не за развязность, а за снисходительность... Тоже хотелось скорее унести ноги, ведь Орочимару никогда не блефовал. Если он сказал «убью» — значит убьет. Но я в тот момент все равно никуда не ушла от Лорда и ни капли не обижалась на него и не злилась. В те времена он только заболел. Его мучили адские боли, он был подавлен, но горд. Всегда гордый и не принимающий чью-либо жалость и утешения. Именно своими утешениями я и вывела его.       — Нервничаешь? — неожиданно спросил меня он с прищуренным, оценивающим взглядом.       Я вздрогнула, выпав из круговорота воспоминаний и осознав, что я несколько секунд просто смотрела на двери, из которых недавно вышел Кабуто, с напряженным выражением лица.       — Нет, что Вы. Просто задумалась о своем... Вы — мой повелитель, милорд. Простите, что отрываю Вас от работы, — спокойным тоном говорила я. — Я рада, что Вы уделили мне внимание,— Я с улыбкой поклонилась, скромно опустив глаза.       — Это хорошо,— низко и негромко произнес он своим хриплым голосом и довольно ухмыльнулся, слегка прищурившись, — Что ж, Настья, пойдем. Нам пора.       — Господин Орочимару, — окликнула его я, когда он уже повернулся к двери.       Длинноволосый мужчина обернул свой взор из-за плеча ко мне.       У меня сдавило в груди. Я потупила взгляд в каменный пол, сильно прикусив нижнюю губу изнутри и судорожно сцепив ладони вместе. Ощутив во рту слабый солоноватый привкус крови, я почувствовала как частицы разума возвращаются ко мне, и я постаралась взять себя в руки и расслабиться.       Судорожно выдохнув, я наконец произнесла:       — Можно мне всё-таки зайти в свою спальню на пару секунд? Я мигом, обещаю…— я взглянула на Лорда умоляющим взглядом.       Змеиный Саннин хмыкнул, слабо ухмыльнувшись. Затем отвернулся от меня.       — Ладно, я буду ждать тебя снаружи.       Орочимару двинулся прочь.       Снаружи. Ага. Значит мы будем заниматься не в тренировочном зале. Ну и хорошо. Я нечасто бываю во внешнем мире, который когда-то казался мне привычным. Я никогда даже и не задумываясь года 3 назад, что значит жить под землёй, в вечном полумраке. Это как другая вселенная, о существовании которой ты даже не догадываешься, когда живёшь обычной жизнью, в обычном доме и видишь за окном какой-то пейзаж, рассветы и закаты, человеческое движение… Здесь этого попросту нет. Со временем ты начинаешь просто чувствовать время. Ты не видишь светло ли снаружи или темно… Это что-то, что нельзя объяснить. Просто ощущение времени. Не прям чтобы минута в минуту, но понять утро или ночь вполне можно.       — Спасибо! — успела застенчиво пролепетать вдогонку господину Орочимару я.       Надо же мне было всё-таки надеть ради приличия белые носочки под гэта перед выходом на улицу. Да и нормально уложить волосы не мешало бы…

***

      Мы тренировались с Орочимару на поляне перед лесом, возле реки. Я ловко двигалась в бою, но Орочимару все равно был в сотни раз лучше меня. Он был моим сенсеем. В принципе, логично, что ученик не может быть выше своего учителя. По крайней мере, пока ты не научился всему, что умеет он. Но, думаю, со Змеиным Лордом это никогда не будет возможным. Хотя бы потому что господин Орочимару обладал чудовищной силой, которую не выдерживали даже сильнейшие человеческие тела, которые он менял примерно раз в 3 года.       Орочимару хрипло хихикнул, когда увидел мою технику, в которой змеи появляются из декольте, а не из привычного рукава. А что? Хитрое же место, которое может застать противника врасплох.       Мы занимались, пока не начало смеркаться. Вечер. Синие сумерки охватили все вокруг и придали голубой оттенок. Прохладный воздух, смешанный с нежным ароматом сакуры. Видимо, она цвела где-то неподалеку и все же отсюда ее не было видно. Темно-зелёные деревья слегка колышутся под слабыми порывами ветра. Тишина. В округе наших баз всегда было так тихо и безмолвно, что иногда мне даже хотелось услышать непринужденные человеческие беседы… Конечно, я их слышала, когда выходила в какой-нибудь город. Но это было довольно нечасто. От реки веяло холодной влажностью. Синее вечернее небо с ледяным холодным оттенком возвышалось над головой.       Орочимару закончил тренировку, когда я не успела увернуться от куная, проскользившего по правому краю моего горла. Ничего особенного, просто царапина, но алые кровавые дорожки все же побежали от моего горла, исчезая где-то за воротом чёрного кимоно.       Я зажмурилась и накрыла ладонью горящее неприятной болью место. Открыв глаза, я не заметила как ко мне подошёл господин Орочимару. И смотрел Саннин мне не в лицо. Он нагнулся до моего роста, чтобы внимательно осмотреть рану. Левой ладонью он накрыл мою окровавленную ладонь и осторожно отодвинул ее с моей шеи. Я смотрела в его сосредоточенный лик, чувствовала его хладнокровное дыхание у себя на коже, ощущала его близость и прохладные тонкие пальцы, что держали мою ладонь… У меня такое чувство, что я сейчас умру. Нет, не от моей незначительной травмы, конечно. А от того, как все сжалось внутри от трепета перед Орочимару. Я пыталась дышать, но дыхание не слушалось меня. Мне хотелось плакать от восхищения им, и если бы я не держалась изо всех сил, у меня бы слезы потекли с щек ручьем. В глазах уже все плыло. Мне хотелось произнести хоть слово, но не получалось. Я могла только завизжать. Если кому-то сердце и пронзает ласковая стрела Амура, то моё насквозь пробито клинком Кусанаги.       Орочимару отпустил мою руку и взял меня за плечо, а правой рукой чуть отодвинул мою голову, чтобы лучше было видно шею. Было ещё не темно, но всё-таки сумерки – не идеальное освещение. Широкий рукав фиолетового кимоно Орочимару ласкал мне щеку. Кончиками пальцев он легко-легко касался моей кожи.       — Господин Орочимару… — начала я сдавленным голосом и эти слова стоили мне огромных усилий. Но ура! Зато дар речи всё-таки вернулся ко мне! — Это же всего лишь царапина, ничего особенного…       Змеиный Лорд никак внешне не отреагировал на мои слова, продолжая заниматься своим делом.       — Разве для «просто царапин» характерно столь обильное кровотечение? — Орочимару сконцентрировал лечебную чакру в своей ладони, и я почувствовала как рана на моей шее начала затягиваться под потоками его Силы. — Если ты действительно так считаешь, я немного разочарован в твоих способностях ниндзя-медика, Настья, — он слегка улыбнулся одними уголками губ.       Мне хотелось нахмуриться, но не получилось. Иногда складывается такое впечатление, что моё собственное тело более слушается Орочимару, чем меня.       Сердце готово было вырваться из груди. Его неутомимый стук чувствовался уже в горле. Вид же Орочимару оставался невозмутим и безмятежен. Как и большую часть времени.       Я рассматривала его бледное лицо, мужественные губы в лёгкой полуулыбке, сосредоточенный взгляд ярко-желтых глаз с маркировками цвета прекрасного аметиста. Черные волосы спадали на его лицо, словно нежданная ночь среди ясного зимнего утра. Его белое и немного костлявое тело, словно соткано из снега и лунного света. От его изящно-красивых черт и изгибов захватывало дух и переворачивало все внутри… Меня буквально разрывало при виде Орочимару! Мне хотелось кричать и бить руками о стену, потому что… потому что эти руки не могли обнять его. Потому что они не могли касаться его без причины. Внутри меня все время бушевали чувства, кипела любовь, жаждая вырваться наружу и охватить своим огнём того, чье сердце так мертвенно холодно… Чья жестокость, как ледяная вода.       Я аккуратно, еле-еле, коснулась локтя руки Орочимару, которой он залечивал мне рану.       — Я ведь могла бы и сама это сделать… Зачем вы утруждаете себя? — я глядела в его лицо и чувствовала, что взгляд у меня слезливый и очень напоминающий взгляд провинившегося щенка. И сразу же я пожалела о такой формулировке своих слов. Звучало как пренебрежение помощью.       Лорд перевел на меня свое внимание одними лишь глазами, затем снова устремил тяжелый взгляд на место ранения, и я лицезрела его тонкий, божественный и бледный полупрофиль.       — Успокойся, Настья, — лишь произнес тихо он, и я послушалась, немного грустно улыбнувшись.       — Спасибо Вам… — я опустила руку, касающуюся его локтя и отвела глаза, чувствуя как алеют мои щеки.       Ей Богу, как подросток себя веду. Но никак не могу с этим справиться.       Наконец Орочимару закончил использовать на мне свою лечебную технику и отстранился. Я дотронулась до шеи рукой и не ощутила на ней даже рубца.        Я слегка улыбнулась и подняла взгляд на Змеиного Лорда.       — Все? Тренировка окончена, господин Орочимару?       Мой взгляд был мягок и, кажется, отражал мои ощущения... А чувствовала я какую-то, даже немного странную, лёгкость во всем теле, а душу ласкало присутствие возлюбленного Лорда и свежие воспоминания о его совсем недавних прикосновениях...       — Да, — низко ответил он, сверкнув своими необычайными глазами.— На сегодня достаточно.       Поздний вечер все более и более укрывал угасающий день в свои объятия. Вокруг царила приятная тишина, за исключением влажного шума реки, что была близ нас, и голоса какой-то неумолкающей ночной птицы.       Я и Змеиный Лорд просто стояли друг напротив друга, и из-за этого я чувствовала себя немного неловко, хоть и расстояние между нами было метра три. Он глядел на меня слегка исподлобья, сквозь застилающую глаза решетку волос, что были темнее и прекраснее ночи.       Я опустила глаза и еле заметно смущённо улыбнулась, между тем левой рукой заправив назад мешающую прядь своих светлых шелковых волос.       — Значит... — глубоко вдохнув и выдохнув, неуверенно начала я. —Отправляемся обратно в логово?       Саннин тихо и многозначительно захихикал.       — Не спеши, Анастасья. Разве ты не хочешь еще насладиться этим прохладным вечером?       — Да, — опустив голову, вновь улыбнулась я, неосознанно закусив нижнюю губу. — Действительно отличный вечер для того, чтобы задержаться на улице подольше.       Безжалостный свет полной луны подкрался совсем незаметно, прорезая сгустившуюся вокруг тьму. Дрожащая гладь воды, словно жидкое зеркало, отражало большую и завораживающую яркость планеты.       — Что ж, — Лорд Орочимару слегка развернулся в сторону леса, — в таком случае, у меня есть предложение. Как ты относишься к любованию сакурой? — мужчина опустил спокойный взгляд и слегка улыбнулся. — Цветение этого растения так эфемерно... Даже придя завтра, мы можем уже не застать его красоты.       — Буду безмерно рада составить Вам компанию, милорд.       Губы мужчины растянулись в мягкой улыбке. В его прекрасных глазах царило спокойствие и даже какое-то подобие грусти... А может, мне просто так казалось в темноте. Орочимару двинулся в глубь леса и я устремилась за ним, перешагивая через различные бревна и достаточно большие булыжники, покрытые густым слоем мха. Я держалась чуть позади, пробираясь сквозь гущу деревьев, также покрытых зеленым мхом, и старалась не запутаться в каких-нибудь опавших ветвях. Необычайный аромат приближающихся сакур все более и более заполнял легкие.       Движения Змеиного Лорда были грациозны и красивы, будто бы под ногами его была сплошная гладь без всяких препятствий. Главное мне не упасть, заглядевшись ему вслед. Тем более, что хорошей видимости еще препятствовала белая мгла, окутавшая лес.       — Как долго я не уделял времени непосредственно созерцанию чего-либо...— задумчиво вдруг начал Саннин.— Мы всегда и так слишком заняты: собираем техники, проводим эксперименты...— Орочимару хмыкнул, и я, даже не видя его лица, знала, что сейчас он ухмыляется. — Саске-кун так ненасытен и нетерпелив. Все эти три года я основное внимание уделял его развитию. Я должен сделать его таким сильным, как только возможно... Я занимался с ним сегодня до того, как взять тебя. У этого мальчика прекрасные результаты, он действительно талантлив... — голос мужчины звучал довольно и мечтательно. Он любил говорить о Саске, потому что видел в нем значимую ступень в своей жизни, приближающую господина Орочимару к его мечте. Занимаясь младшим Учихой, он взращивал свое будущее. И я его понимала и совсем не ревновала, хотя поначалу это было не так.— Саске-кун отлично сражается, но все еще жаждет новых и новых техник. Так что времени у меня уже давненько стало еще меньше, чем было раньше... Что ж, ничего страшного. Терпение...терпение... — будто бы утешал он сам себя. — Осталось совсем не так долго до того, как я смогу взять его чудесное тело. Сейчас более важно узнать насколько сильным мой Саске стал за это время...       Заслушавшись господина Орочимару, я не заметила под ногами огромную змею и резко притормозила с придыханием, чуть не наступив на нее. Змея окинула меня столь презренным взглядом, будто сейчас скажет «Пф-ф... И это ты управляешь змеями?» Я, нахмурившись, обошла ее с выражением лица, говорящим что-то наподобие «Иди к черту».       Господин Орочимару остановился, подозрительно глядя на меня.       — Что-то случилось?       — Не-е-ет, все хорошо, господин Орочимару. Я просто заслушалась Вас и чуть не наступила на большую змею... — я смутилась, опустив честный взгляд вниз. Какая интересная ветка!       — Ты должна повелевать змеями, а не бояться их,— строго произнес Король Змей, Орочимару.       Я глубоко вздохнула, сгорая от стыда. Сгорая так, как только может сгорать облажавшийся ученик перед своим мастером. Вдруг в поле моего зрения возникла та самая рептилия. Гордая змея грациозно подползла к ноге Саннина по сухим веткам, хаотично лежавшим на земле, и обвивающими движениями взбиралась по его телу. Наконец животное с блестящим, темно-зеленым, чешуйчатым телом сверкнуло на меня своими хищными глазами из-за плеча Змеиного Лорда. Я с интересом наблюдала за всем этим. Змея так смело обвивала тело Орочимару и так пренебрежительно смотрела на меня, будто бы страстная любовница, смотря на наивную жену, она говорила своими глазами «Он — мой, а ты — ничто». Я нахмурилась на противную рептилию. Вот усовершенствую свои навыки, и тогда посмотрим как ты запоешь. Впрочем, я и сейчас могу тебя в огонь бросить...       — Ладно, я еще займусь как-нибудь с тобой этим, Настья. А сейчас нам пора идти.       Мужчина ухмыльнулся. Змея разочарованно сползла вниз и скрылась в темные кусты. Я вежливо сопроводила ее превосходствующим взглядом и снова стала верно преследовать достопочтенного Лорда «хвостиком» , словно была его маленькой собачкой, довольной, что хозяин вывел ее на прогулку.       — Я хотел бы заставить Саске-куна драться с Наруто. Для сравнения, — вновь продолжил беседу Орочимару.       —Почему именно с Наруто? —участливо задала я вопрос.       От улыбки господина Орочимару у меня мороз побежал по коже.       — У Наруто есть небольшое преимущество... В том, что он является джинчурики Девятихвостого. Саске-кун обязан превзойти этого демона...— глаза господина Орочимару возбужденно блеснули во тьме своим желтым холодным пламенем. — Однако, есть еще причина, по которой я желаю этого сражения... Наруто и Саске, как известно, были друзьями. Разве не любопытно будет наблюдать за тем, как они будут пытаться убить друг друга?       Я невесело хмыкнула, смотря под ноги.       — А Вы садист, Лорд Орочимару... Мужчина хрипло захихикал.       — Садист?— он снова низко и негромко посмеялся. — Возможно.       Не нравилось мне всё это... В голове вспыхнули образы светлой родной Конохи, чистой и лучезарной улыбки милого отважного ребенка Наруто-куна, который умел изменить сердце каждого и заставить поверить в себя... Нет, если это будет в моих силах, я всеми возможными способами попрепятствую издевательствам над этим мальчиком.       Мы продолжали идти и разговаривать в окружении красоты мистического, темного леса. Уже совсем стемнело. Луна светила очень ярко, но сквозь густые деревья ей было тяжело к нам пробраться, поэтому мы довольствовались лишь отдельными ее лучами, будто кто-то светил сквозь жалюзи. Я шла и рассматривала чудную флору, которой так богаты леса... Как же прекрасна жемчужная роса на золотых соцветьях диких роз...       Наконец мы вышли на место, где деревья были совсем неплотны друг к другу. Это было похоже на какую-то сказочную поляну, будто из какого-то невероятного фильма...