Напарницы.

— Вот не зря говорят, что люди с прибабахом, — Вера кинула на кресло блузку и недовольно фыркнула, разглядывая масштабы бедствия, — это весело, но общаться с ними нужно, исключительно имея диплом психиатра. Да, Власова?! — Назарова развернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела совершено убийственным взглядом в угол комнаты, где, свернувшись клубочком и старательно зажимая рот рукой, умирала от смеха Рита. — Тебе смешно? Ты правда, мать твою, — в беспомощную Риту полетела здоровенная подушка-кот, — считаешь это смешным?! — Вера присела на постель и ещё раз послала свою коллегу куда-то подальше, кажется, на Кутак. — Я как к ученикам, пойду, Власова? Как, скажи мне? — Да ладно тебе! — сквозь смех прохрипела Рита, пытаясь хотя бы на ноги встать (кстати, это было совершенно бесполезно). — Между прочим, розовый тебе очень к лицу! Очень! — Власова попыталась перестать смеяться, но очередной взгляд на Веру вызвал новый приступ. Маргарита кое-как увернулась от полетевшей в её сторону книжки, — никогда не любила Карамзина, между прочим. — Власова бегло пробежалась по обложке и выдохнула: кажется, истерика закончилась. — Назарова, ну скажешь, что ты теперь Фея. Вон, Макс Морозов точно оценит, — Ритка ещё раз хихикнула, затем с трудом поднялась и переместила пятую точку на кровать Веры, неоднозначно погладив её по ярко-розовой копне волос. — Дура ты! — в сердцах бросила Вера, отчаянно разглядывая цветовое сумасшествие на своей голове. — Я тебе что, цветок что ли? Или, прости господи, кукла Барби? — женщина всплеснула руками и все-таки пошла доставать белое платье: теперь, с волосами цвета фуксии оно должно было смотреться потрясающе. — Не-е-е-т, — совершенно обнаглевшая Власова развалилась на огромной кровати, печально вздохнула, вспомнив своё ложе Дюймовочки, и усмехнулась: белье Назаровой удивительно совпадало цвет в цвет с её новой причёской, — Барби ты была до сегодняшнего утра. Теперь ты… — Рита задумалась и прикусила губу, внимательно перебирая в голове подходящих для описания Веры Дмитриевны персонажей, — тролль! Ну, помнишь, игрушки такие в детстве были. Тролли с разноцветными головами. Назарова совершенно ошарашено посмотрела на Риту: во-первых, посчитала это настоящим оскорблением (потому что сравнение с троллем на комплимент однозначно не похоже), во-вторых, ожидала услышать из уст подруги хотя бы Русалочку. — Сама ты тролль, — обиженно проворчала Вера и быстро завязала волосы в привычный хвост, старательно сделав вид, что так будет меньше заметно. Рита лишь хмыкнула и отвернулась к окну, оставаясь совершенно уверенной в своём мнении — Даш, — Авдеев пихнул подругу в бок, но несильно, чтобы потом не огрести за синяки, и хрипло кашлянул, — у меня галлюцинации, или… — ложка Андрея упала в кашу, и нужно было поблагодарить Соколова за то, что она была вязкой, — у Веры Дмитриевны розовые волосы? Даша, до этого совершенно мирно обсуждавшая с Викой новую коллекцию модного дома Валентино, без интереса повернулась на возгласы Андрея и охнула, а потом зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Слушай, а корни-то хорошо прокрашены. Наверное, нужно взять номер мастера. — Старкова икнула и призвала внимание уже Виктории, на что та пацифистски пожала плечами: впрочем, особой язвительностью Кузнецова не отличалась никогда, и даже сейчас весьма спокойно упустила возможность поиздеваться над историчкой. — Готов поспорить, — увлечённый шоколадкой булочкой Макс нагло усмехнулся и дёрнул губой, — что это она в карты проиграла. И я даже знаю — кому! — Морозов кивнул на Маргариту и потер ладонь об ладонь. — Предлагаю спорить на уборку в комнате. Вопрос про прическу готов задать сам. Ложусь, так сказать, грудью на амбразуру! Рома закатил глаза и усмехнулся: Максим своей клоунадой уже даже не бесил, просто немного веселил. — Ну, допустим, спорю я, — стол одиннадцатиклассников синхронно вздрогнул и обернулся на голос, раздавшийся сзади. Володя стоял, скрестив руки на груди, и прищурено разглядывал Андрея и его компанию. — Проиграешь мне и будешь всю следующую неделю мыть посуду. Хотя бы за вашим столом, — Соколов протянул руку к Максиму и усмехнулся, — или испугался? — Я? Испугался? — Морозов хотел было подпрыгнуть, но пожалел стоящие там тарелки с кашей. — Спорим! — мужчины пожали друг другу руки, и отчего-то повеселевшая Вика с радостью разбила их спор. Когда Вера уселась на своё место, предварительно поставил омлет и сок, за столом воцарилось пугающее молчание. Даже Уваров, обычно находивший тысячу и одно слово, оставался безмолвным, с интересом разглядывая новую причёску коллеги. — Так, — хрипло и даже беспомощно проговорила Вера, — я просто случайно перепутала краску. Понятно? Там не написали, что за цвет, а на упаковке была блондинка. Всем приятного аппетита, — Назарова опустила глаза в тарелку и взяла в руки прибор. Вадим сначала тихо хихикнул, затем ещё раз посмотрел на бывшую-блондинку-Назарову и рассмеялся уже в голос. Его волну подхватил и Войтевич, и Елена Сергеевна и, разумеется, чтоб её туда-сюда, Рита. — Ты знаешь, — Петр Алексеевич возник из неоткуда и, кажется, прибывал в совершенно замечательном настроении, — а тебе идёт. Даже очень. — мужчина приветственно поцеловал Елену Сергеевну в щеку и присел за стол, продолжая разглядывать Веру. — Предлагаю в младших классах поставить Русалочку. Актриса на главную роль у нас уже есть, — Морозов откусил от бутерброда и чуть было не подавился: Назарова была похожа Сеньора Помидора, только ещё чуточку краснее. — А что, — идею подхватил как всегда инициативный Вадим и даже чуть привстал, — я бы посмотрел на тебя в таком оригинальном костюме. И самое главное: ткани много не нужно! — Вадим Юрьевич, — Лена, совершенно не терпящая пошлостей, осадила его и всё-таки сама хихикнула: уж очень комично выглядела коллега. — Так, всё, — Вера положила вилку, фыркнула, встала из-за стола, — всем приятного аппетита, — и с невероятной скоростью исчезла из виду. Петр пожал плечами и, усмехнувшись, поцеловал Елену в макушку. — А спектакль всё-таки поставим, — и продолжил трапезу. Вера влетела в свой кабинет и с силой захлопнула дверь, причём, видимо, стены Щербатовской усадьбы не были готовы к этому, и портрет Петра Первого, размещённый, разумеется, по приказу Морозова, свалился на пол. — Дворцовый переворот наглядно, — прошептала Назарова и осторожно подняла рамку. Разбитое стекло тут же со звоном улетело на паркет. — Чёрт, — Вера фыркнула и, кое-как вспомнив, где у неё находится веник, стала убирать последствия шатких учительских нервов. — Вер, — в дверном проёме образовалась голова Кирилла, и тот улыбнулся, невольно заглядевшись на маячившую перед глазами пятую точку учительницы истории, — с тобой все в порядке? Новый цвет волос, — мужчина старался быть максимально галантен в деликатном вопросе женской внешности, — произвёл фурор. — И ты туда же?! — Назарова разогнулась, невольно взмахнув веником, и посмотрела на Кирилла прожигающим взглядом. — В следующий раз перепутаю тебе для чая сахар с цианидом, тогда посмеёмся! Воронцов набрал в рот воздуха, чтоб крикнуть ей что-то в ответ и напомнить, что пора бы заменить «историчку» на «истеричку», но, к счастью для обоих, прозвенел звонок, который чуть не довёл Назарову до инфаркта, но все-таки спас ситуацию. Кирилл молча хлопнул дверью и исчез из кабинета, а взамен в купель истории медленно, но верно стёкся одиннадцатый класс во главе с Максимом Морозовым, разумеется. — Вера Дмитриевна, — Макс, пожалуй, впервые за последний год сказал хоть что-то на уроке, поэтому Назарова аж подскочила: привыкла слышать его вопли исключительно в очереди за булками с шоколадом, — а вот можно честный вопрос и на него, — ученик цокнул языком и красиво улыбнулся, — не менее честный ответ? — Вера закатила глаза и кивнула, хотя прекрасно знала, что же его так отчаянно интересует. — Вы волосы покрасили, потому что проиграли Маргарите Сергеевне в споре? — Морозов довольно потёр ладонь об ладонь и посмотрел на историчку, потому что был уверен в своей правоте процентов на сто. — Нет. Маргарита Сергеевна к этой ситуации не имеет никакого отношения, — блондинка пожала плечами и под расстроенный стон Максима продолжила выводить буквы на доске. Когда Вера влетела прямо в Власову на крутой лестнице, ведущей из главного холла на первом этаже в спальни учителей, Рита готова была поверить, что она — потомственный экстрасенс (мать, кстати, всегда говорила, что их прабабка была ведьмой), потому что передумала брать с собой свежий и до жути горячий пирог наверх буквально за минуту до столкновения с историчкой. Тщательно натренированные ноги в этот раз подвели, и напарницы благополучно свалились на близлежащий пролёт, разделяющий две части лестницы. — Куда ты несешься, Принцесса Морей? — усмехнулась Рита, разглядывая растрепанную и часто дышащую Назарову. — Опять ты?! — кажется, Вера не была настроена дружелюбно — наверное, всё еще не простила за новый имидж. — Всё, Власова, я тебе сейчас отвинчу обе руки, поменяю их местами и скажу, что так и было! — Маргарите показалось, что Антонова злится точно так же, поэтому ничего, кроме смеха гневная тирада не вызвала. Назарова побелела от злости и в упор уставилась на совершенно обнаглевшую коллегу. — Я тебя реально сейчас убью, — уже зловещим шепотом добавила Вера, затем схватила подушку с уютного креслица и с силой ударила Власову по лицу пару раз. — Совсем чокнулась? — Рита, отряхнувшись и постаравшись не терять самообладания (всё-таки, в нервном срыве отчасти виновата и она), схватила коллегу за оба запястья и с силой встряхнула. — Успокойся! — Власова внимательно посмотрела Вере в глаза, затем медленно своим пронизывающим взглядом спустилась на губы, большим пальцем уловила участившийся пульс на руке Назаровой и, резко сократив расстояние, поцеловала Веру, не дав ей задохнуться от возмущения.