Пленники Монолита

      Пыха похоронили там же, на Барьере. Мужики вырыли глубокую могилу и сколотили из досок крест. Голое тело завернули в брезент, опустили в яму. Сказали на прощание пару добрых слов о покойном. Помолчали, выпили и забросали землей искалеченное тело. Вот и все похороны.       Пчелка теперь сидел на базе свободовцев и пил. Пить он умел. Он к этому часу выжрал уже столько водки, что сам не понимал, как еще держится на ногах. Парень успел уже и поплакать, и посмеяться, вспомнив шутки веселого, ныне покойного сталкера, и даже подраться. Пых был хорошим мужиком, мировым. Он не заслужил того, что с ним случилось. Твари… Какие же они твари. Пусть ему в руки только попадется какой-нибудь монолитовский фанатик! Уж он-то придумает что такого сотворить с ним. Только вот эти суки живыми не сдаются. Прут напролом, бросая свои вонючие тела на укрепленные точки. Дохнут под шквальным огнем свободовцев… И снова прут. Что же они такое? Пчелка видел их мертвецов, снимал с них броню и оружие. Под масками были скрыты обычные лица, в основном это были молодые мужики, примерно его, Пчелки, возраста.       Сталкер снова заплакал и уже было собрался в одиночку идти за Выжигатель, мочить монолитовцев, но соклановцы принялись его усиленно отговаривать от этого необдуманного решения. Ну как отговаривать — скрутить вот попытались, автомат забрали и в морду дали, чтобы проспался.       Но спать Пчелка не хотел категорически. Вырвавшись из рук трусливых придурков, сломав при этом пару носов и изваляв в грязи несколько человек, Пчелка был весьма силен и техничен, что было несколько необычно для менеджера самого среднего звена, он взял курс на казарму, которую занял под свои нужды Повар.       Повар пить не умел, но зато у него была одна очень хорошая черта характера. А именно доступ к неограниченному количеству алкоголя и хавки. Дружбу с Поваром водили все. У мужика был веселый и добрый нрав, долго обижаться на приколы, что иногда чинили над ним фримены он не умел. В общем Повар был тихим и мирным алкоголиком, но кашеварил при этом весьма сносно, за что и был назначен Лукашем на этот ответственный пост.       Вот теперь они вместе сидели и пили, а иногда еще и пели, моментами забывая, по какому скорбному поводу собрались. Но забывали впрочем не надолго. — Я должен был с ним идти, понимаешь, — размазывая слезы по синей морде, говорил Пчелка. — А я… Я ведь нажрался тогда. С тобой тогда нажрался. Ага… — Ага. — Повару явно уже было не до поминок. Он сидел на полу, скрестив ноги, повесив уставшую голову на грудь. Что впрочем совершенно не смущало собеседника. — Он не дождался меня тогда, скинул мне на ПДА, что нашел артов до черта и одного дохлого монолитовца при крутой снаряге, чтоб их снорки в жопу выебали. Еще и поржал надо мной, урод. — Это правильно, что выебали… — Если бы я не нажрался… я бы сейчас тоже… — Ага. — Да что ты понимаешь? — Ага.       Махнув рукой на Повара, и матюкнувшись, свободовец вышел на воздух из пропахшей перегаром и колбасой поварской обители. От обилия кислорода его сразу повело. Прислонившись к стене, Пчелка попытался найти сигареты. Но курево упорно не находилось, хотя пьяный сталкер точно знал, что оно где-то у него точно есть. Только пряталось теперь почему-то.       Сматерившись еще раз, Пчелка решил перехватить подымить у дежуревших сейчас на КПП соклановцев. Остальные свободовцы крепко спали в поздней ночи или раннем утре. Это как посмотреть. Собравшись с силами, бросив попутно взгляд на небо, на яркие звезды, чуть разгоняющие черную ночь Зоны, Пчелка опять было заплакал. Но курить хотелось и он не стройной походкой, грохнувшись пару раз оземь, двинулся к выходу с базы. — Ты чего не спишь, придурок? — Да вот… — Пчелка хотел еще что-то сказать, но просто развел руками в сторону. — Тебя завтра Лукаш натянет за дебош твой сегодняшний… Готовь вазелин и жопу. — Это… — Пчелка наконец с трудом, но овладел не слушающимся языком. — Есть покурить? — На… — свободовец сочувственно смотрел на Пчелку, как-никак, тот друга потерял, притом так страшно.       Заметив взгляд соклановца и готовясь опять пустить слезу, Пчелка краем глазом уловил в темноте за воротами движение. — Что за нах? — даже протрезвел, потянулся было к оружию, но его не было. Свои же отобрали, блядь! — Стоять! — свободовцы ощетинились автоматами, взяли на цель одинокую фигуру, что незаметно выступила из опасной ночи Зоны. — Кто идет? — Не стреляйте! Это я, Меченый. Свободовцы опустили стволы, приветствуя сталкера. — Здорово, мен! Не страшно тебе по ночам гулять? Откуда путь держишь? — С Янтаря. Мне бы с Лукашем перетереть. — Ну это только завтра. Сегодня пьяные все. Поминки вот у нас… Свободовец принялся в красках описывать жуткую казнь их соклановца. Сталкер внимательно, но как-то без особого интереса, слушал. А Пчелка опять заплакал…