Пленники Монолита

      Ему нравилось смотреть на нее.       Молодая, стройная и совершенно обнаженная женщина, с темными, распущенными по спине волосами, сидела на его столе, болтала ногой, курила и задумчиво рассматривала Карту Зоны. — О чем задумалась, сестра? — спросил мужчина, что сейчас развалился на разложенном диване, укутавшись до самого подбородка одеялом. — Да так, — она обернула к нему свое красивое лицо и опять затянулась. — Раз так, иди сюда, ты уже третью сигарету смолишь.       Он смотрел, как девушка медленно обходит стол, подходит к дивану, тушит в консервной банке окурок. Судя по всему, не слишком-то торопится. — Чего ты ждешь? Замерзнешь… Девушка скользнула под одеяло, прижалась к нему. — Ну вот, вся холодная…       Ее руки гладили теперь его по груди, постепенно спускаясь все ниже. Она не отрываясь смотрела на него и Харон ждал, что она сейчас скажет. А сказать, это было заметно по взгляду ее холодных серых глаз, она хотела многое… Он прям видел как ее распирает. Но заговорить не решается… Наконец собралась с духом. Решительно опустив руку, стала играться, легко перебирая там своим пальчиками. Почувствовав, как он напрягся, она нежно и будто бы с ленцой позвала его: — Харон… — У? — Как все прошло? Будто бы не знает. Харон усмехнулся. — Вот Варвара. Девушка не обиделась, помолчав продолжила. — Мы теряем на Барьере братьев. Этот неверный мог принести много пользы. Если бы Великий Монолит озарил бы его своим сиянием… — Великий Монолит мудр, мы лишь исполняем Его волю, — Харон перебил ее, тяжко вздохнул. Женщина подняла голову, пристально посмотрела на него и твердо сказала: — Я тоже хотела быть там. Видеть их страх. Я хочу отомстить за наших павших братьев… Мужчина провел рукой по ее спине. Поморщился, ощутив под ладонью давно зажившие шрамы. — У тебя еще будет такая возможность, сестра.       Резко повернувшись, монолитовец подмял девушку под себя, она лишь вскрикнула от неожиданности, потом рассмеялась. Он сжал ладонями ее лицо и поцеловал в нос. — Что ты… — Монолит, сестра. Помни о нашей цели. Ничего больше не имеет значения. Только Монолит. — Я знаю это, Харон.       Глаза девушки затуманились, на лице появилось отрешенное выражение, столь характерное для верных слуг Монолита — Монолит — это свет и знание, знание и свет. Монолит дал нам видеть…       Харон тоже чувствовал, как сердце заходится от восторга…       Монолит сиял. Казалось, протяни руку, и вот Он — Совершенный и Чистый Кристалл. Великий Монолит. Сияет. Зовет. Требует. ПОДЧИНЯЙСЯ! От Его величия хочется плакать, кричать, дыхание перехватывает. Сейчас он разорвет свое тело от распирающего грудь восторга. Хочется склониться пред ним. Ползать пред Ним. Ползать на коленях, на брюхе… Быть раздавленным…растоптанным… ПОДЧИНЯЙСЯ!!! Да!.. ВСЕ ВО СЛАВУ МОЮ!!! МОНОЛИТ… Дай мне умереть за ТЕБЯ!!! ВО ИМЯ МОЕ!!! Восторг и экстаз до дрожи, до судорог, до полного изнеможения. МОНОЛИТ… Харон чувствует, как стучит, бьется в голове: МОНОЛИТ. МОНОЛИТ. МОНОЛИТ. И следом… ПОДЧИНЯЙСЯ!!! Никаких сомнений. Есть только… ЦЕЛЬ. ОДНА. ИСТИННАЯ. ВЕЛИКАЯ. МОНОЛИТ. Я весь твой… Прими меня в свое сияние… МОНОЛИТ… Такой могучий и хрупкий одновременно… МОНОЛИТ… Резкий вдох. — Вот и умница, — он погладил ее по щеке. — Сестра!       Девушка моргнула и уже вполне осмысленно посмотрела на него. Счастливо улыбнулась, и ее руки крепко обхватили плечи мужчины, буквально вцепились в него. Монолитовец улыбнулся.       Харон толкнул тело вперед и женщина под ним застонала. В такие моменты он тоже любил посмотреть на нее. Любил видеть, как выражение ее лица становится сосредоточенным на своих ощущениях. Как она старается получить оргазм, работает на него. Как закусывает нижнюю губу, и тянется, стремится получить еще больше. Харон двигался внутри женщины, и его рука скользила по ее телу. На ней не остается ни одного места, которое бы он не почувствовал, не познал… Она снова и снова повторяет его имя. Она уже близка. Мужчина почувствовал дрожь внутри нее, и девушка вскрикнула…       Хорошо, что Пророк не убил ее тогда сразу, а притащил на базу. Харон еще не забыл, как она будучи неверной, стояла перед ним на коленях, весьма потрепанная, вся в крови, с огромным синяком под глазом — похоже, что Пророк со своим отрядом неплохо провели с ней время, стояла, плача и трясясь от страха и доброй порции адреналина в крови, и умоляла убить ее быстро или позволить верно служить Монолиту. Помнится, она была весьма красноречива, даже Проповедник, наверное, едва не расплакался от умиления. Хорошо, что она ничего не помнит… Сияние Монолита выжгло все лишнее и мерзкое, что было в ее душе, оставив лишь правильные и чистые мысли. — Харон… Ну вот опять. — Да, сестра? — А что с остальными неверными? — Двое из них не имеют ценности, — равнодушно ответил монолитовец. — Тоже отправим на Барьер? Тогда я хочу быть там.       Харон лишь пожал плечами. Он устал и хотел спать. Девушка порывается встать, и монолитовец не стал удерживать ее. — Куда собралась, сестра?       Он наблюдал, как она одевается. Сначала трусики и бюстгалтер, сверху термобелье, потом серый камуфляж. Наконец влезает в ботинки, крепко шнурует их, затягивает наколенник. Вешает на плечо, аккуратно прислоненный ею ранее к стене, автомат. Правильно, за оружием нужно следить. Это ей наставник крепко вдолбил в ее, как он часто жаловался Харону, «тупую» голову. От Пророка в свое время ей крепко доставалось. Зато живая. Сам Пророк теперь вот в сиянии Монолита.       Она снова достала сигарету. — Пойду проведаю Призрака. Он расскажет мне ВСЕ подробности. — С базы ни ногой. Мутантов опять развелось… Завтра зачистим. Девушка кивнула. — Слава Совершенному! — Слава Монолиту! Харон одобрительно смотрел в след молодой женщине. Она была так прекрасна в своем ревностной стремлении исполнить волю Совершенного.