Пленники Монолита

      Константина Ивановича вырывают из темноты, он упирается, кричит, умоляет, но все бесполезно. Его тащат через обветшалые, давно не беленые и не крашенные узкие коридоры, под ногами хрустят куски штукатурки и битое стекло. Тащат вверх по лестнице и вталкивают в концертный зал. Лаборант видит перед собой боевиков в городском камуфляже. Их много и они молятся. Стоят на коленях, мотают головой. Слова молитвы слышатся четко: Благодарим тебя за благо дарованное слугам твоим! Монолит даровал нам священный путь, путь единения с Монолитом! Мы все едины вере своей! Пока мы едины — мы не победимы! Да будут прокляты неверные, что отвергают путь его, ибо слепы они в желаниях своих! Сила в единстве братьев наших! Да будет благословенна сила дарованная нам Монолитом! Во исполнении воли его! Его ведут мимо этих людей. Они не обращают на его мольбы внимания…       Теперь он снаружи, часто-часто вдыхает воздух. После ужасной вони подвала он такой чистый, свежий и вкусно пахнущий, что голова лаборанта начинает кружится.       Вокруг Константина Ивановича раскинулся серый покинутый город. На площади он видит машину. Его заталкивают внутрь джипа. По бокам садятся двое человек. — Погнали, — говорит боевик с права от него. Машина медленно едет по улицам, постоянно петляет из стороны в сторону. Вот уже и выезд из города. Они едут на юг. Едут не долго. Вскоре машина останавливается и его вытаскивают наружу. Крепкий сектант с респиратором, закрывающим пол лица, держит его под прицелом. — Дернешься — сдохнешь в муках. Они вдвоем посреди разбитого шоссе, что тянется дальше на север и на юг. За спиной старый, заброшенный КПП. У боевика пикает наладонник. — Шевелись, — ствол автомата упирается ему между лопаток. — Вперед. Не торопись. Еще есть время. Константин Иванович плачет. Ему не хочеться умирать. Он поднимает к небу лицо и первые холодные капли дождя падают на него. — Иди вперед. — боевик несильно толкает его. — Давай, ты свободен. Монолит помиловал тебя, неверный. Иди по дороге, там твои… Что? Лаборант не верит своим ушам. Надежда яркой звездой вспыхивает внутри. Он оглядывается… Боевик не двигается с места, смотрит ему в спину, ствол автомата опущен вниз Он ускоряет свой шаг, бежать не может, сказывается физическое и психоэмоциональное истощение. Боевик остается где-то позади… Быстрее… Ему кажется, что он несется, но он только лишь еле-еле перебирает ногами по раздолбанному шоссе. Господи, что это? Головы... На кольях головы!!! Головы! Боже!!! Быстрее… Он уже видит каких-то людей с автоматами. Те осторожно выглядывают из своих укрытий… НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! НЕ СТРЕЛЯТЬ! Что? Быстрее… Господи, пожалуйста, я не хочу умирать! Быстрее… Пожалуйста, Господи… Быстрее…       Холодная вода с неба не мешает ему. Монолитовец ждет. В перекрестие оптического прицела он видит фигуру в мешковатом комбинезоне.       Они расположились на холме. С ТОЙ стороны их не видно. Зато он прекрасно видит бегущего человека. Рядом с ним, совсем близко, лежит его сестра, кажется он даже чувствует тепло ее тела. Но снайпер не отвлекается на нее. Он знает, что нужно делать. Девушка тоже приникла к оптике своего автомата. Он слышит голос усиленный мегафоном… — НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! ВЕЛИКИЙ МОНОЛИТ ПРИЗВАЛ НАС ПРОЯВИТЬ МИЛОСЕРДИЕ!!!       Фигура в мешковатом комбинезоне спотыкается. Падает. Встает. Орет что-то, но через секунду опять падает… И снова бежит… Человек двигается прямо навстречу бьющим воздух молниям. «Электра» — всплывает в голове. Человек резко ее огибает. НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! ВЕЛИКИЙ МОНОЛИТ ПОЩАДИЛ ЭТОГО НЕВЕРНОГО!!! — Давай, брат. Как договаривались. Снайпер не торопится… Человек никуда от него не денется. Хлестский выстрел. Возле ног бегущего выбивается фонтанчик из асфальта и земли. Человек испуганно вскрикивает, приседает и закрывает руками голову… Но через секунду снова пытается бежать. — Молодец. Жди… Снайпер выполняет приказ… Ждет… — Еще!       Коленная чашечка человека вспыхивает кровавой пылью. Его нога подкашивается, фигура с размахом падает, перекувыркивается. Нижняя часть ноги висит сейчас на сухожилиях и остатках мышц, кровь толчками выливается из разорванных сосудов Человек заливисто и жалобно визжит. Просит о помощи? Надеется еще что-ли? Хоть расстояние и большое, но монолитовец его слышит… И он не испытывает жалости к неверному… — Еще! Снова нажимает спусковой крючок… Пуля врезается в другую ногу корчащегося на земле человека. Похоже, он сильно хочет жить, раз еще пытается ползти. Наверное, надпочечники неверного вырабатывают сейчас адреналин в огромных количествах… С ТОЙ стороны что-то орут, матерятся… — Еще! Снайпер стреляет дважды. Теперь и обе руки неверного почти отстреляны. — Заканчивай! Голова неверного расплескалась мозгом, кровью и осколками костей… Он чувствует на себе взгляд сестры. Внимательный, ободряющий и заботливый. —ВОТ ОНА МИЛОСТЬ «МОНОЛИТА»!!! ВОТ ВАША СУДЬБА, СУКИ!!! — Ну все, уходим… След в след. Помни об этом.       Они разворачиваются, ползут по склону. Возле подножия холма какой-то смерч. Что это? Снайпер хочет посмотреть поближе. — Стой! Не смей! — женщина вцепилась ему в руку. — Смотри… — сестра швыряет большой камень в вихрь. Камень взрывается мелкими осколками… — Без одобрения ведущего не смей и шагу ступить. Понял? Снайпер кивает. Сестра достает рацию: — Врубай! Он чувствует, как щелкнуло, завибрировало что-то в голове. Немногие мысли стали будто резиновыми, тягучими. — Сейчас пройдет, — женщина смотрит по сторонам.       Они идут медленно. Он держится за женщиной, в одной руке та держит пистолет, в другой — какой-то прибор, смотрит в него. Немного ранее, сестра отдала ему свой автомат, а СВД он зачехлил и повесил за спину. Он использует автомат, когда на них кинулось что-то большое, визжащие и отвратительное, с зазубренными передними лапами. Получив три пули, нечто скрывается в кустах. Женщина одобрительно кивнула ему. — Это плоть. Трусливая тварь, может имитировать речь… Потом я расскажу тебе про других.       Вот и дорога. Возле них притормаживает потрепанный внедорожник. Он не помнит марку машины. Новообращенный снайпер «Монолита» и его сестра занимают пассажирские места. Они не оглядываются. Монолитовец смотрит на женщину, та стаскивает шлем и балаклаву, под ними темные волосы, собранные в простой хвост и красивое лицо. — Да ты крут, брат! — сестра с нескрываемым восторгом смотрит на него. Монолитовец улыбается, чувствует, как в груди стало тепло. Он выполнил все правильно и четко. Он прикрывает глаза, чувствуя в себе совершенное сияние… На базе их встречает Скелетон. Хлопает по плечу. Сестра рассказывает ему о показательной казни неверного… — Ему нужно дать имя. Девушка на несколько секунд задумывается: — Он крутой снайпер. Пусть будет Прицел, — и добавила. — Иди отдыхай, мы хорошо поработали…       После вечерней молитвы, Прицел решает выйти на улицу. На ступенях, положив автомат на колени, сидит его сестра. Та самая, что отдавала ему утром команды. — Маску надень, воняет чем-то. Есть что-то очень притягательное и прекрасное в том, как она выглядит на фоне чернеющих в свете заходящего солнца давно покинутых зданий, и странно красного, но такого красивого сейчас неба. — Ты очень красивая, — вдруг говорит он. Серые глаза внимательно смотрят на него. Прицел надевает респиратор и садится рядом с ней. Он прижимает девушку к себе, и она кладет голову в бронированном шлеме ему на плечо. Монолитовец чувствует, как что-то витает в воздухе, какое-то напряжение, но не может понять, объяснить его. На покинутых улицах раздается рокот двигателя. Прицел вскинулся, прижал приклад к плечу. — Все в порядке. Это союзники. На площадь выруливает грузовик. Из кабины и кузова выпрыгивают какие-то люди, зовут его братьев. Вместе они выгружают какие-то ящики. — Мы вынуждены сотрудничать не только с ними… Один из братьев смотрит в наладонник. — Пятнадцать минут до выброса, — орет он, — Заканчивайте! Он проходит мимо них. — А вы чего ждете? Девушка поднимается, тянет его за собой. Они спускаются обратно в подвальные помещения. Братьев не слишком много, большинство разошлись по другим убежищам. Неверные в синих комбинезонах держатся вместе, насторожено смотрят на них. «Они боятся нас», — думает Прицел и сплевывает на пол. — «Неверные.» Братья занимаются кто чем. Кто-то чистит оружие, кто-то заряжает магазины, кто-то молится, кто-то решает перекусить… Вдруг взвыла сирена и здание содрогнулось. Прицел, буквально каждой клеткой тела, чувствовал вокруг себя потоки энергии, почему-то безопасные здесь и сметающие почти все живое на поверхности. К ним присоединяются еще два брата. Они разговаривают о Великом Пути, о Совершенном и о мутантах, что завтра массивной волной разойдутся от Центра к Периметру. — Пиздец неверным… Вокруг было бы так спокойно, если бы не какие-то надоедливые крики. — Что это? — спрашивает он. — Не обращай внимания, брат. Это вопит неверная, что мы поймали недавно. — Почему она никак не заткнется? — сестра недоуменно смотрит на братьев. — Что вы с ней такого сделали? Монолитовец пожимает плечами. — Ничего. — Так заткните ей рот, мы же поспать даже не сможем. Братья согласно кивают и поднимаются на ноги. — Пойдешь с нами, брат? Прицел встает…