Пленники Монолита

Пчелка оторвался от оптики. Дела в Припяти творились, однако, чудные. Прямо недалеко от скопления аномалий, в центре детской площадки, на лавочке, на которой когда-то точили лясы и приглядывали за детьми молодые мамки, сейчас сидели два монолитчика при полной боевой снаряге. Отдыхают что-ли? Казалась, что они пивко и семечки сейчас достанут и в лучших традициях реальных пацанов их залузгают. Даже железки свои на коленки положили. Сидят общаются. А вот, откуда ни возьмись, вдруг долговцы из-за углового дома выруливают. Остановились. На них смотрят. Точно, в ахуе замерли. Сектанты их тоже заметили, руками приветственно машут, стволы свои даже не трогают. Охуеть, бля! О-па, а тут еще монолитчики, с противоположной стороны подваливают. Для должан, однако, нежданчик. Вот те два дебила под перекрестный огонь и попали. Теперь парни радостно друг друга свинцом поливают. Конечно, заебало уже всех в прятки друг с другом играть. Развлекаются ребята. Залегли сейчас. Никто из них помирать не стремится, сектанты почему-то на пролом не прут. И чего это с ними? Анька рядом голову приподнять пытается. Интересно ей. Но сразу же обратно в травку носом уперлась. Дура она все-таки. Пчелка руку с ее головы убрал. — Хочешь башней шальную пулю словить? — Но ты же смотришь? Резонно. — Мне можно. Сейчас спросит «почему». — Долго они еще? Может обойдем? Нормальная девка все же… — Да хрен знает. У кого патроны первыми выйдут, тот и проиграл. Эти черно-красные — долговцы. Почти, что армия регулярная. Сильные ребята, но и «Монолит» не лузеры, как сама уже поняла… А обойти их нельзя. Опять возвращаться придется. А я заебался уже здесь плутать. На аномалии мне вообщем-то по хуй. А вот снайперов боюсь… — А ты из каких? — А я свободный… — От чего? Пчелка в ответ на это только вздохнул. А бой идет своим чередом. Монолитчики изредка постреливают. Долговцы им также изредка отвечают… Ага, орать вроде бы стали - боевой дух стало быть поднимают. Матерят друг друга стопудов. Ну, теперь опять веселее стрельба идет. Монолитчик даже гранату кинул. Не успел, подстрелили… Сам же на ней еще и подорвался… Хе-хе. Опять лениво постреливают. Да сколько можно-то? — На кого ставишь? Анька смотрит непонимающе. Ну, а чего? Скучно же… Хрен знает, на сколько они здесь застряли? Эх, чует сердце, опять в городе ночевать придется… Пчелка даже глаза прикрыл и уснул, кажется… — Смотри. — Анькин шепот разбудил его. Хороший же он сталкер, блять! Хотя сегодня всю ночь не спал. Дуру эту сторожил, чтоб делов не натворила. Но все равно… Так. И чего там? О-па, пиздец монолитчикам… Штук пять каких-то нейтралов к ним со спины заходят… Никак мозги отрасли? И тишина. Сталкеры трупы шмонают, с должанами трут о чем-то. Один одиночка что-то долговцу доказывает. Хер чего ты им докажешь! Монолитчики дубль два, блять. — Может к ним? Пчелка тяжко и грустно вздохнул. — Нельзя мне туда… Когда сталкеры разошлись, солнце уже садилось. Пчелка бросил болтик, и Анька уже привычно за ним пошла. Подобрала и его ждет. Ну хоть какая-то польза. Все равно, если он наебнется, она тоже сдохнет. Он ей потом все про отмычек расскажет. А как она это воспримет — ее дело. Нет. Не смогут они сегодня из Припяти выйти. И Радар по ночи преодолевать, тоже, то еще удовольствие. Каких только уродов сейчас там уже нет! Ладно, сейчас еще немного на юг пройдем и ночлежку будем искать. Пчелка выбирает ближайший дом, но тот уже занят. Из подвала раздается чье-то уханье. Совы-мутанты? Да ну на хуй! Проверить у Пчелки желания не возникает. — Пошли отсюда… Опять болтик кидает, и Анька идет его подбирать. Не хер болтами разбрасываться, не бесконечные они. А вот здесь тихо. Никого… Пчелка привычно навесил ловушек и сигналок, вернулся в хату, где он оставил девушку. Та сидела теперь возле стены и рассматривала носы своих ботинок. — Что там? — Где? — В пизде. Рассказывай давай! — Пчелка принялся вытаскивать из рюкзака еду. — Про урода этого и сучку, как ее, Лилит. Анна пожала плечами. — Они мало говорили, но всегда вместе приходили. Я ее боялась сильно… Но больно она мне не делала, и Юрьев не делал. Она ему про артефакты рассказывала. Говорила, чтоб смотрел и запоминал. — И все? Научница пожала плечами. — Страшно мне было. Когда те другие меня — она отвернулась от него. — Потом она пришла вместе с Юрь… Прицелом. Я подумала, что опять. Но она засмеялась и сказала, что не тронет никто меня больше. Не помню я. Грустная она была в последний раз, и болело у нее здесь, — научница руку к груди прижала. — Они лампу с собой принесли дневную. Руку мне смотрели. Плохо заживала… Поэтому и заметила, что больно ей. И что плакала она недавно, глаза были красные… Я еще удивилась тогда. Да вообще ничего нет. — Как она хоть выглядит? Научница пожала плечами. — Обычно. Невысокая, ниже меня. Волосы темные, в камуфляж серый одета… Пчелка хмыкнул. — На Барьер какой-то опять собиралась… Они на меня не обращали внимания, но говорили мало. По делу в основном… Она или нет? А без разницы… Все они тут заслуживают, чтоб их к стенке раз двадцать поставили. — Это все? — Да. — Ладно Анька. Спи давай. Проснулась Анна опять в темноте. Значит сном все было. Так и сидит она в этой вонючей сырой комнате. Это просто ее сознание так играет. Так, кажется, Юрьев говорил? Анна боится открыть глаза. Слышит, как косточки опять по полу стучат. Стук-стук. Стук-стук. Все ближе. Ближе… Ближе… Она все же открыла глаза и заорала… Сейчас девушка слышит чей-то голос, но слов разобрать не может. Темно. Кто-то трясет ее, а она орет. — Да заткнись ты! Пчелка. Это Пчелка! Сталкер, который спас ее. Открыл дверь и выпустил ее из страшной темноты. Пчелка, а не монстр… — Пчелка… — Да что с тобой такое? Анна чувствует, как его руки обнимают ее. Сначала она инстинктивно хочет отстраниться, но потом прижимается к нему. — Сон… Про монстра с костями… Пчелка вздохнул… — Не монстр это, Ань. Его Пыхом звали. Другом он был моим… Он еще крепче обнимает ее, и Аня чувствует, как его рука гладит ее по спине. Потом она ощущает на своих губах его губы. И ее сердце теперь стучит так, что кажется выпрыгнет… Она отвечает на поцелуй, а его рука уже тянет молнию на комбезе. Он торопится, и Анна помогает ему. Быстрее. Ночной холод сразу заставляет кожу покрыться мурашками, но ей становится тепло, когда его руки скользят по ее телу. Легко и нежно. Вот он мнет ее грудь, целует и сжимает пальцами сосок. Потом рука ложится уже между ее ног, и его пальцы проникают в нее, дразнят. Затем мужчина входит в нее, и ей становится жарко. — Больно!  Она почувствовала, что ей в спину врезался раскиданный мелкий мусор. Они что, сползли с одеяла? Пчелка рассмеялся и усадил ее на себя. Она сначала двигается медленно. Но его руки ложатся ей под бедра, задают темп. Анна оперлась руками о плечи мужчины, наклонилась к нему, давая тому свободу движения. — Быстрее! Сейчас… Сейчас она кончит. Пчелка чувствует дрожь внутри девушки, вот она уже упала на него. Мужчина резко перевернул ее и продолжил. — Курить будешь? Ее голова лежала на его плече. — Я не курю… В темноте он пытается нашарить свой комбез… Что-то загремело. Банка наверное… — Бля… Вжикнула зажигалка. Комната на миг осветилась. Мелькнуло его лицо. Раз! И видно только зажженый кончик его сигареты… — Одевайся, Ань. Вдруг чего? А мы голые… Анна рассмеялась.