Другая история

      На следующий день Кохуро смог все же почувствовать толику облегчения и спокойствия, которые вновь начали покидать его при виде Рукии и Ренджи в школьных формах. Атанабаши предполагал, что после расследования они уйдут, но, видимо, вернулся в Сейретей лишь Бьякуя. И это не могло не настораживать его, особенно в свете последних событий.       Во время обеда Кохуро решил не ходить вокруг да около и прямо разрешить для себя некоторые моменты, поэтому обратился к Ичиго с вопросом:       — Разве Рукия и Ренджи не должны были уйти?       Куросаки не торопился отвечать, тщательно прожевывая погруженный в рот комочек риса из явно аккуратно собранного бенто. Кохуро сразу же обратил на это внимание. Обычно Ичиго не деликатничал с обедом, брал что-то совершенно невнятное и ни разу не полезное. Но в этот раз сидел с бэнто.       «Пока оставим до востребования», — в шутку заметил Атанабаши и стал ждать хоть какого-то ответа.       На вопрос поспешил ответить Ренджи:       — Нас решили оставить на всякий случай. Айзен может выкинуть что-нибудь еще.       Кохуро недоверчиво кивнул. Что-то явно скрывали от него. Атанабаши хотел бы знать, но решил не лезть в эти запутанные отношения. Он имел представление, чего желал сам. А вот отношения других хоть и пробуждали аппетит его любопытства, но не настолько, чтобы утомлять своей назойливостью.       Кохуро присел, прислонившись к решетке. Что-то неприятно отстукивало в голове, но он не знал, что его так беспокоило. Ичиго? Да, внутри сидел скользкий, мерзкий страх, обсасывающий внутренние органы. Но разве правильно включать непонятное опасение именно сейчас, именно с ним? Разве Ичиго мог навредить? Кохуро понимал, что стал немного сомневаться. Даже несмотря на то, что доверял другу. Даже несмотря на то, что видел однажды, как Ичиго мастерски вывели из боя.       — Я и подумать не мог, что у тебя такой опасный зампакто, — обтерев проступивший пот со лба, заметил Атанабаши.       Говорить об этом было достаточно сложно, даже в горле пересохло. Любой ответ мог неприятно пройтись по самым тонким струнам души, поэтому фактически он не хотел говорить об этом. Но и полное неведение пугало. Он все еще хотел видеть Ичиго союзником. Развеять все ненужные сомнения. Но, может, пора уже просто повзрослеть?       — Ну, я бы так не сказал, — слабо улыбнулся Куросаки. — От Суреддо есть толк, только когда враг не подозревает о расположении нитей.       Кохуро выдавил из себя улыбку, искоса наблюдая за действиями Садо и Ишиды. Те хоть и проявляли интерес к разговору, но делали вид, что заняты исключительно своими мыслями. Это было достаточно забавное зрелище. Но ком в горле всякий раз напоминал о том, что действительно волновало Атанабаши. Он вновь обратился к Ичиго:       — Кстати, я все понять не могу… как ты узнал о смерти двух своих подчиненных? Урю говорил, что души гибридов после их смерти распадаются за несколько минут, — Атанабаши склонил голову на бок.       — Да, распадаются, чтобы с сохраненными воспоминаниями войти в Общество Душ. И именно поэтому это первое, чем я озаботился на посту капитана, — Ичиго вынул припрятанную в кармане сигарету, закурил. — Я разработал печати, которые позволили бы узнать о смерти члена отряда и определить, кто именно погиб и где.       — Печати? — внимательно посмотрела на него Рукия, придвинувшись ближе.       — Да, у каждого члена отряда в одеждах спрятаны две печати с уникальным символом, — он изобразил в воздухе прямоугольник. — Есть еще третья, но все третьи экземпляры находятся в бараках пятнадцатого отряда у Макото. Если кто-то погибает, то две печати (одна в одеждах и одна у Макото) исчезают вместе с телом. Остается лишь одна, которую находят отправленные Макото бойцы. Это быстрее и надежнее, чем ориентироваться на потерю связи, — он затушил сигарету, даже не докурив ее до конца. — Иногда мы даже ловили виновных поблизости.       — Но почему об этой системе не знали те двое? — вклинилась Тацуки. — Они бы уничтожили их.       — Потому что они не были в моем отряде, — Ичиго ухмыльнулся.       Ишида смерил его странным взглядом. Другие присутствующие тоже выказали искреннее недоумение. Он слишком холодно отзывался о целой группе людей, пусть даже все это сквозило между строк.       — Это странно звучит, но таковы порядки в пятнадцатом отряде. Чаще всего бойцы одного капитана отказываются подчиняться другому. Так что новый может уничтожить отряд прошлого, и чаще всего так и поступали. Я не исключение, — Ичиго замолчал.       Он будто что-то обдумывал. Но никто не успел вставить и слова, как он заговорил вновь:       — Конечно, я не уничтожил их сам. Просто отправил на суицидальное задание, где они благополучно и пали. Те, кто остался, были перебиты моими людьми. Но даже у меня случаются промахи, — добавил он с усмешкой в конце.       «Он будто уже забыл о Конекуте», — изумившись, подумал Кохуро.       Но мысль эту развивать не стал. Он прекрасно понимал, что обвинениями ничего нельзя добиться. Ошибки же никогда не поздно исправить…       — Значит, и лейтенант Окамото твоя работа? — строго поинтересовалась Рукия.       Она будто просверливала его взглядом, но Ичиго отнесся к этому достаточно спокойно. Конечно, видеть такую перемену в Рукии было неожиданно, но Кохуро уже ничему не удивлялся. Лишь подозревал, что этих двоих могло связывать нечто большее, чем дружба. Но тему эту он точно поднимать не стал бы.       — Кто бы мне дал разбираться с шинигами? К лейтенанту это не относится, — отмахнулся Куросаки, но Кохуро чувствовал в его голосе нотки фальши.       Или же Атанабаши просто привык подозревать друга в утаивании. Это было противно, и уничтожало Кохуро изнутри. Но он не мог, просто не мог не подозревать эту фальшь. Он же слышал, что этот Окамото напал на Мицуо. А Мицуо это Ичиго. Круг сам собой замкнулся. А въедливые мысли судорожно пытались отрицать это. В этот раз безуспешно.       Но Кохуро промолчал. Решил позволить этой лжи существовать. Даже если когда-то кто-то почувствует от нее нестерпимую боль. Пускай. Иногда сладость лжи лучше горечи правды.

***

      После школы группа товарищей поредела до четырех человек: самого Кохуро, Ишиды, Тацуки и Орихиме, что немного взволновало Атанабаши. Это ему отдаленно напоминало двойное свидание, но мысль о более формальном типе отношений между Орихиме и Урю успокаивала его. Что нельзя было сказать о Тацуки. Кохуро казалось, что их отношения изменились, стали чуточку теплей. И сама Арисава не скупилась на более мягкий тон в их общении. Это согревало сердце Атанабаши, но он продолжал бояться этого. Будто бы это были всего лишь мгновения, которые, как вода, утекали сквозь пальцы. Он хотел бы ухватиться за них и обнять как можно крепче, но все в миг рассыпалось.       Знакомое чувство неуверенности. И забавно то, что во время боя его побороть куда легче, чем при банальном общении. Но Тацуки была более открыта сейчас. Больше проводила с ним времени. Стоило хоть чуть-чуть начать оправдывать ее ожидания.       Девушки уселись на скамейку: Тацуки села достаточно вольготно, Орихиме более утонченно и скромно. И все они стали ждать в непривычном молчании, так как Ренджи и Рукия обещали присоединиться к ним позднее, как разберутся со своими делами.       Урю резко повернул голову и прищурился. Его взгляд не понравился Кохуро, и он проследил за ним. В их сторону шла группа шинигами. Но было в них что-то странное. На лицах разных видов и цветов кожи зияли хищные ухмылки, а их глаза… Атанабаши остолбенел. Что с их глазами? Черный белок с золотистой радужкой. Больше походило на глаза пустых. Но перед ними были такие же шинигами с человеческими лицами.       Группа остановилась возле них, их лидер вышел чуть вперед и насмешливо заметил:       — Думаю, вы сойдете на перекус.       Кто бы это ни был, они не настроены дружелюбно. Кохуро не стал ничего спрашивать и сразу же воспользовался удостоверением. Да и остальные вытащили свои козыри. Предстояло выстоять против достаточно сильных противников, которые, похоже, собрались их съесть.       Но бой оказался неравномерным. Урю, как узнал не так давно Кохуро, потерял силы и более не мог сражаться, лишь прикрывал Атанабаши своими устройствами. Тацуки же держалась на равных за счет силы удара и скорости передвижения, но была вынуждена защищать Орихиме. Кохуро ощущал беспомощность Ишиды и Иноуэ, по сравнению с ним и Тацуки, но ничем не мог помочь им сейчас. Он постарается что-нибудь придумать, когда они выпутаются из этой ситуации. Но сейчас Атанабаши был полностью сосредоточен на сражении.       Враги не воспринимали их всерьез, даже не пытались высвободить свои зампакто. Но это не повод сдаваться, не повод даже помыслить о поражении. Атанабаши осмотрелся. Сейчас их стало меньше, да и пространства больше. Он пробрался к Тацуки через череду отбитых ударов.       — Я воспользуюсь своим зампакто, — проговорил Кохуро тихо.       — И что требуется от меня? — сразу же прямо спросила она.       — Прикрывать Иноуэ уже от меня, — спокойно ответил Атанабаши, после воззвал к Кайке: — Банкай!       Его внешность немного сменилась, и огонь больше слушался его призывов. Но что-то было не так. Он вынудил противников отступить, защищая друзей кольцом из огня. Но что-то определенно происходило, и он не мог это никак контролировать. Ему все тяжелее и тяжелее было двигать телом, какая-то неведомая сила будто выталкивала Кохуро вглубь подсознания. Он не сдавался, сопротивлялся. Но даже огонь более не желал ему подчиняться. Враги уже давно прорвались через завесу красно-оранжевых язычков. Он потерял контроль над ситуацией. Атанабаши отбивался, использовал легкие техники. Но становился все медленней и медленней, и его вскоре повалили. Двое неизвестных придавили его к земле, а у него не осталось сил к сопротивлению. Что же происходило с его телом?       Схватили всех. Противники были слишком сильны. Кохуро оскалился. Он уже чувствовал отчаянье, он уже знавал это. Так почему опять? Он попытался вырваться, но его сильнее придавили, практически сев на него. Горечь заполнила горло неприятным привкусом. Тело ломилось под тяжестью чужого давления. Но что он мог сделать? С ним что-то происходило. Что-то двигало его телом, что-то шептало ему на ухо непонятные слова на неведомом языке (или же он вовсе не смог разобрать, что же ему пытались донести?). И все это происходило в самый неподходящий момент.       Что же делать? Кохуро покосился на Ишиду, но казалось, он и сам был в полу отчаянном состоянии. Но только Урю сейчас мог хоть что-нибудь придумать. Атанабаши не сводил с него глаз.       — Кажется, вы уже все, — посмеялся один из нападавших. — Не думал, что поддельные гибриды нынче так слабы, — Кохуро поднял глаза.       Говоривший смотрел прямо на него, и этот взгляд черных глаз не сулил ничего хорошо. Больше того, в нем сквозила самая настоящая злорадная усмешка, которую только можно было изобразить. Но Атанабаши уже все равно. Он продолжал судорожно думать о своем теле и способе выбраться из сложившейся ситуации. Но в голове был лишь туман.       Неожиданно вспышка света отбросила двух нападавших. Воспользовавшись замешательством, Тацуки выбралась из хватки и бросилась в новый бой, хотя даже со своей позиции Атанабаши видел, как у нее сводило тело от усталости. Но она не сдавалась. И Кохуро не должен был.       — Кто это еще? — спросил один из тех, кто держал Атанабаши.       Сам же Кохуро уже знал ответ. Он не мог посмотреть в ту сторону, но уверен был, что там стоял Садо. Как спасительный маячок. И он был не один. Рядом с ним еще двое.       «Рукия и Ренджи», — сразу промелькнуло в голове.       — Шинигами? Вот уж не думал, — заговорил явно лидер всей группы нападавших. — Тогда, почему бы вам не попечься о простом человечишке? — с этими словами он схватил Орихиме за волосы, подтянул к себе и поднял, обхватив за талию и прислонив зампакто к ее шее.       — Ах ты!.. — прорычала Тацуки, но Рукия жестом успокоила ее.       — Не растрачивай злость на них. Эти низшие существа этого недостойны, — добавила она с долей высокомерия.       — А вы, значит, высшие? — поддержал ее беседу в том же тоне лидер. — Шинигами только и делают, что уничтожают других, не похожих на себя. И называют это «возможной опасностью».       — Странный ты, — усмехнулся Ренджи. — Вас же свои и бьют. Шинигами последнее, что должно вас волновать.       — Но среди вас нет гибридов. В этом-то и проблема, — рассмеялся другой нападавший. — Только у пятнадцатого отряда есть шанс победить нас. Но вы к нему не относитесь.       Кохуро вспомнил слова Ичиго про помощь пятнадцатого отряда. И если подумать, то они провели в этом бою слишком много времени, но так никто и не пришел. Неужели это все было пустым звуком? Кохуро не хотел верить в это, хотя неприятные мысли сами лезли в голову.       «Лучше подумать, как помочь друзьям», — устало заметил он.       Над головой Кохуро неожиданно просвистел Забимару, зацепив нападавших. Но они явно были готовы к этому, поэтому их практически не задело. Один из них облизнулся, после зловеще произнес:       — Как радостно, когда еда сама идет в твои руки.       Но Кохуро не собирался сдаваться. Хотя с усугублением битвы понял, что силы все равно были не равны. Как тогда, с предателями. Будто бы этих двоих размножили до десяти человек. У них не было шанса. И в этом непонятные нападавшие оказались правы. Но если два предыдущих парня были бывшими членами пятнадцатого отряда, то кто эти тогда? И что с их глазами? Кохуро хотел бы знать, но сейчас было совсем неподходящее время, чтобы выяснять подобные подробности.       Неожиданно в лицо лидера влетел кинжал. Его тело в момент рассыпалось на мелкие осколки. Как и тогда, с теми гибридами. Кохуро остолбенел. Его шокировала и сама быстротечная смерть лидера, и та легкость оружия, которым его убили. Подобное уязвляло Атанабаши. Его огонь так и не смог даже ранить нападавших. А простой кинжал, снабженный чужой реацу, в момент убрал самого насмешливого из них, освободив Иноуэ из его лап.       — Только я отозвал своих людей из города, так вы тут как тут, — холод голоса Куросаки неприятно прошелся по ушам.       Кохуро еще не привык к этой безразличной манере, но сегодня ему было все равно — он видел в Ичиго нужного союзника в этой битве. И даже на душе немного потеплело. Куросаки не оставил их, пришел лично помочь им. Значит, все сомнения были напрасными? Кохуро все еще сомневался. Но теперь у него были веские контраргументы.       — Неожиданно, что нами заинтересовался сам капитан пятнадцатого отряда, — злобно бросил один из нападавших.       Все они оставили прежних противников и устремили взоры на Куросаки. Но того будто это не интересовало. Он смотрел холодно и равнодушно поверх голов и явно больше был увлечен собственными мыслями, чем этой битвой. И это не первый раз, когда Куросаки принимал столь задумчивое выражение лица. Кохуро уже замечал это прежде и даже пытался строить догадки. Но не мог понять. Не мог вообразить масштабы тех мыслей, что крутились в чужой голове. Но тешил себя надеждой, что Ичиго был озабочен спасением Каракуры.       — Конечно. Должен же я показать кучке крадущихся их место, — лицо Куросаки исказилось, глаза злобно округлились, губы вытянулись в неприятной усмешке.       «Крадущиеся? — встрепенулся Кохуро. — Точно. Рукия рассказывал мне о них».       Крадущиеся бросились в атаку. Ичиго отступил от первых атак, но вскоре материализовал в руке еще один кинжал и воткнул его в лицо первого попавшегося. После отступил и пробил протезом грудь второго. Кохуро эта битва напомнила танец. Печальный вальс одинокого человека, который не мог найти себе достойного партнера среди вереницы подходящих оппонентов. Крадущиеся падали от его рук и сразу же рассыпались. Но это не сломило дух оставшихся — они продолжали нападать. Даже если их ждала лишь смерть от легкой руки капитана.       Сомневаться не приходилось. Капитан способен самолично разобраться с группой. Это он и продемонстрировал сейчас, в этом прекрасном, страстном сражении, в котором у его противников не было и шанса. В общей сложности, как подсчитал Кохуро, они смогли нанести несколько порезов, которые Ичиго сразу же вылечил, не дав даже стечь первым каплям крови. От его же противников ничего не осталось. Даже мимолетного намека, кроме ран на Кохуро и его товарищах.       Подобное зрелище сломило каждого из них. Атанабаши читал это в глазах остальных и сам был абсолютно с ними солидарен. Неудивительно, что на склоне вывели из игры мерзким способом именно Ичиго. Если бы он напал на Айзена, то вполне возможно, над Каракурой сейчас не нависала бы угроза. Но теперь поздно рассуждать. Ошибки же не поздно исправить…       Куросаки делал вид, что ничего не замечал, но Кохуро видел его взгляд и то непреодолимое сочувствие, что он испытывал ко всем. Ичиго был на несколько голов выше их. И сложно подобрать слова возражения. Куросаки никогда не был тем, кто умел успокаивать в подобных ситуациях. Он мог поддержать в момент боли, скорби, тяжелой болезни. Но дух соперничества, пробуждающийся при виде такого уровня, он не в состоянии был сломить. Да и Кохуро знал, что Куросаки не попытается. С конца событий в Обществе Душ Ичиго уговаривал их забыть о сражении с Айзеном. И теперь стала ясна причина. Но Кохуро не готов был отступить. Не так просто.       Кохуро взглянул на свой зампакто. Сила Ичиго восхищала. Но что происходило с сами Атанабаши? Какой смысл от этой силы, если что-то или кто-то не дает Кохуро сражаться? Он еще не понимал, с чем столкнулся. Но уже был готов услышать неприятную правду. Готов был преодолеть те барьеры, которые так неожиданно возникли перед ним.       — Ты в порядке? — послышались обеспокоенные нотки голоса Ичиго.       Кохуро поднял глаза. Их взгляды столкнулись. Неприятно было осознавать, что такой мимолетности хватило, чтобы Ичиго все понял. Но он ничего не сказал. Куросаки явно ждал, что Кохуро сам заговорит об этом. Атанабаши же не оправдал его надежд.       — Да, — он слабо улыбнулся. — Я просто не привык к этой силе, — добавил он после некоторого молчания.       Но знал, что лгал. Он не готов был сказать правду, потому что и сам не знал, в чем она состояла. Прежде стоило узнать…