***
— Дордони побежден, — в привычном тоне произнес Гин, когда Заэльапорро покинул комнату, где они остались втроем: он, Айзен и Тоусен. И последний никак не отреагировал на замечания, а на лице Соуске скользнула благородная усмешка, которая быстро исчезла. — Я надеялся, что это произойдет быстрее. Кажется, он не так силен, как я предполагал, — произнес Айзен без тени каких-либо эмоций на лице. Лишь прежний потаенный интерес, не более. — Он сражался не один, — сухо заметил Тоусен. Айзен на это ничего не ответил, лишь сильнее прислонился к спинке стула, но тут же почувствовал в груди до боли знакомое чувство, которое не пробуждало в нем ничего, кроме поднадоевшей скуки. — Ни к чему так подкрадываться, Такеши, — произнес Соуске устало. Но это насторожило его собеседников. Под их скупое изумление за спиной Айзена появился Миямото, в глазах его играл неприятный огонек. Он будто выжидал момента для атаки, но неожиданно оказался замечен и разоблачен. — Если бы я хотел напасть, то не стал бы бить в спину, — со смехом заметил Такеши. — Скрытая атака против тебя вообще бесполезна. — Я понимаю, про что ты, — снисходительно улыбнулся Соуске. — Ты с хорошими новостями? — Более чем. Айзен облокотился, прикрыл глаза. Все шло, как надо. Но чувствовался в этом какой-то скользкий подвох. Куросаки пронюхал все планы Соуске, но не пытался ничего предпринять, вновь подыгрывал ему. Из-за этого Айзен не мог не ощущать себя на тонкой веревке над пропастью. Вроде бы достаточно просто пройти вперед, не думая о том, что под ногами, о необходимости держать равновесие — все существа могут это с младых лет. Но вдруг ветер? Один точный удар, и он полетит вниз. Так Соуске ощущал себя в этой борьбе, и он не мог не признать, что это нравилось ему. Но чем больше он об этом думал, тем сильнее тлело желание узнать, чего же желал Куросаки. Какие мысли посещали его? Чем он был готов пожертвовать? Этот парень не представлял собой интереса как противник — слишком юн. Но его хитрость и изворотливость вызывали уважение. Этот ребенок мог многое. Он легко делал вид, что его волнует несправедливость, пряча кровавые руки за спиной. Он мог втереться в доверие, но так и не выбрал свою сторону. Его положение более шаткое, чем у самого Соуске. Он не желал быть шинигами, он не видел себя на стороне Айзена, он не стремился к завоеваниям. Он держал при себе группу единомышленников и пытался просто балансировать, не особо вдумываясь в такие понятия, как добро и зло. И этим он напоминал Айзену Такеши. Тот был таким же. Игрался со своим стремлением к коллекционированию, и больше ничего не предпринимал. Соуске никогда его не понимал. Такеши должен ненавидеть тех, кто уничтожил его клан, стараться восстановить справедливость. Но он лишь ухмылялся и лишний раз говорил, что одному проще. Его никто не принимал: ни шинигами, ни боги, и за это он должен был возжелать возмездия. Но и тут он оставался непреклонным. Лишь сейчас Соуске смог сдвинуть его, подзадорив его желание обладать интересными зампакто. Но это была игра и в свои ворота — Миямото дышал ему в спину, облизываясь на Кёко Суйгецу. Айзен невольно остановил взгляд на Такеши, который ввязался в спор с Тоусеном, и только тогда смог уловить их разговор: — Пора уже смириться со своей ролью пешки, Тоусен, — с открытой насмешкой медленно произнес Миямото, будто смакуя своим злорадством. — Из нас двоих лишь ты путаешься под ногами. Много говоришь, но мало делаешь, — непреклонно парировал Канаме. Такеши это замечание лишь раззадорило. — Смешно это слышать от тебя. Твое обожание Соуске упустило одну маленькую деталь: он так силен благодаря мне. Айзен нахмурился. Он просил Такеши держать язык за зубами. Об этой незначительной детали знал только Урахара, и то только потому, что их борьба длилась уже на протяжении нескольких десятков лет, и Киске не упускал возможности подступиться к врагу так же, как и сам Соуске. Но среди нынешних союзников Айзен не желал распространять столь личную информацию. — Такеши. — Пришлось вмешаться. — Ты действительно слишком много говоришь. Миямото кинул насмешливый взгляд в сторону Соуске. Но ничего не сказал, его глаза были и без того красноречивы — в них так и усматривалось желание все испортить. И он не стал с этим медлить. — Тебе ведь самому не нравится, что я действую за твоей спиной. Ладно. Мнение твоей пешки меня не интересует. — Тоусен дернулся, положил руку на рукоять меча, но Айзен остановил его потуги жестом. — Я лишь хочу сказать, что вновь встречусь с Куросаки. — И ты говоришь об этом прямо? — Соуске поддался на эту игру, его лицо тронула новая усмешка, более зловещая. — Хочешь уничтожить его до того, как я встречусь с ним? — Нет. Хочу удостовериться, что он не изменит своим планам, — спокойно ответил Такеши, даже стал чуточку серьезным. Это насторожило Айзена. — Что ты имеешь в виду? — Буду честным. Я пошел в Мир Живых только потому, что хотел удостовериться в том, что он достаточно силен. Сомнений нет, если вы столкнетесь, ему будет, что противопоставить тебе. Но, — он остановился, сдавил несколько смешков, — он не собирается сражаться с тобой. — Едва ли этот мальчишка откажется от этого, — Соуске сдержал так застрявший в горле зевок. Именно он сказал Миямото о намерениях Куросаки отказаться от сражений, но и сам в это особо не верил. Больше хотел надавить на столь скользкого шинигами. — Ты все еще дум… — Такеши рассмеялся, даже не закончив мысль. Но быстро успокоился. — Ты не понял. Я не знаю, почему, но он готов пожертвовать всем, чтобы ты попал во Дворец Короля Душ. Это откровение изумило всех присутствующих. И кое-что сложило в голове Айзена. Если расставить все так, то это многое объясняло. Но совсем не клеилось с тем образом Куросаки, который видел сам Соуске все эти годы. Точно не то. Но Такеши не выглядел как тот, кто станет врать. — И откуда ты это взял? — возмутился Тоусен. По его выражению лица легко было прочитать негодование. — Не от него, конечно же. Но если бы он мог, то не стал бы плясать под твою дудку. Только почему тогда Куросаки играет в поддавки? — глаза Миямото расширились, на лице заиграла безумная усмешка. — Или… может, мы чего-то не знаем, а, Соуске? — Я ничего про это не знаю. И мне кажется, это всего лишь твои фантазии, Такеши, — вздохнул Айзен. От такого поворота стало легче. Такеши вновь играл, и Айзен не сразу это понял. Не стоило позволять себе поддаваться на его провокации. — Если это все, что ты хотел нам сообщить, то прошу тебя вернуться к Хитоми и Кайоши, — спокойно произнес он. Такеши сухо посмеялся и исчез, воспользовавшись шюнпо. Но и у Айзена все еще оставалась работа после этого представления. Он мельком взглянул на Гина, который делал вид, что ему все равно, после на Тоусена. Именно с ним стоило кое-что обсудить.***
Урю прятался за очередным столбом, судорожно присматриваясь к поведению противника, но его снова атаковали — удар дискообразного лезвия ее необычного меча просвистело над головой Ишиды, что вынудило искать новое укрытие. — И снова убегаешь? — на лице девушки скользнула едкая усмешка. — Когда до тебя дойдет, что это бесполезно, очкарик? Ишида атаковал в ответ, но удар был быстро блокирован лезвием. Урю остановился, отдышался, полностью сконцентрировавшись на анализе противника. Он мог легко обогнать ее и нанести несколько ударов с разных сторон, но если она так быстро возвращала лезвие назад, то едва ли у него оставался шанс достать ее. Тут требовалось что-то еще. То, что могло бы усыпить ее бдительность. Девушка неожиданно перевела взгляд в сторону — к тому проходу, через который в комнату попал сам Урю. Оттуда медленно выходил пустой. — Ты еще кто такой? — сдобрила она свои слова атакой. Но Пеше, который и был тем странным пришельцем, едва увернулся, из-за чего кубарем полетел в сторону Урю. А тот мог лишь вздохнуть. И чего только этот странный пустой увязался за ним? Теперь следовало спасать и его. В ходе нескольких выходок квинси разобрался в следующем. Во-первых, вид его соперницы, напоминающий готическую лолиту, явно привлек этого нерадивого пустого. Во-вторых, он никак не мог сформировать никакого плана. И, наконец, следующий удар странного лезвия летел в сторону Пеше. Урю приготовился сместить атаку с помощью стрелы, но пустой заверил, что у него все под контролем. И действительно, как только лезвие коснулось плеча Пеше, тут же соскользнуло в сторону. — Я называю это бесконечно скользким, — похвастался пустой. Урю не был сильно впечатлен, но подобный трюк вполне мог сработать. Стоило отвлечь противника на себя, чтобы все получилось так, как он разложил это в голове. Но Пеше первый привлек внимание к себе, выпустив в сторону девушки еще один поток скользкого, больше предыдущего. Она подпрыгнула. — Думаешь, я не смогу увернуться? — со стойкой усмешкой спросила арранкар. Но следом последовал еще один поток, покрывший большую часть столбов перед ними. Девушка соскользнула и упала навзничь. — Теперь ты ее разозлил, — только и смог прокомментировать это Урю. И внутренне позавидовал Кохуро. Он отправился в это опасное мероприятие со стоящей напарницей. — Ах, ты… — прорычала девушка, медленно поднявшись на ноги. — Чтобы я — Чируччи Сандервиччи, арранкар номер сто пять, позволила такому, как ты… Разруби его, Голондрина! Ее форма изменилась. На месте обычных рук появились длинные и тонкие, соединенные с телом с помощью золотых колец, над фиолетовыми волосами образовался остроносый купол, напоминающий часть шлема и удлиняющийся в продолжительную «копну белых волос». Из спины же выросло два крыла, состоящих из нескольких лезвий, издающих странный звук, который сразу же уловил Урю. Но главное было другое — ему следовало удалить нерадивого пустого из битвы. Для этого оставалось серьезно вступить в бой. Он снова выпустил несколько стрел для отвлечения внимания, которые были отбиты крылом. Следом он отбросил Пеше подальше от поля битвы, пригвоздив для лучшего эффекта, и встал на один из столбов. Но его тут же атаковали крылом. Ишида увернулся. — О… — заговорила Чируччи вновь. — Кажется, это называется шюнпо. — Хиренкьяку, — поправил Урю. — Не вижу различий, — усмехнулась арранкар. — Я лишь хотела спросить… Ты квинси? — Да. Польщен, что ты знаешь об этом, — внутри же он ощущал опасения. Не зря она задала этот вопрос лишь сейчас — его способности Чируччи видела и прежде. — Я лишь немного слышала. Квинси ведь тот жалкий клан, произошедший от гибридов и уничтоженный шинигами? — и хоть в ее словах не слышалось злорадства, Урю совсем не понравилось сказанное. Но и ответить противнице ему было нечем. Его скорость и ловкость, перекрывалась ее способностями. Единственный способ противостоять высокоскоростным дискам на ее крыльях — использовать зелешнайдер. Но квинси не был готов выложить один из своих козырей сейчас. Не в первом же сражении. Голову прострелила скользкая мысль. Слишком неприятная на фоне того, что ему недавно озвучили. И пока он уворачивался, стараясь придумать новую тактику, то невольно вспомнил один из эпизодов, который не так давно случился в его жизни, сразу после того, как они вернулись из Общества Душ. Он сам подошел к Куросаки однажды, хотел кое-что узнать. Но начал не с этого, увлек его разговором о Кохуро подальше от чужих ушей. А Куросаки делал вид, будто не понимал причин такого поведения, вяло отвечая на попытку завязать нелепую беседу. И лишь на заднем дворе им больше не было нужды притворяться. — Я хотел узнать кое-что. Куросаки закурил, показывая всем своим видом готовность слушать. — Правда, что квинси произошли от гибридов? — А как сам думаешь? — хмыкнул Ичиго, сделав очередную затяжку. — Ничего в этом мире не происходит просто так. У всего есть первопричины. — Значит, это правда? Куросаки кивнул. — Сначала были шинигами. Они породили гибридов. А их смешавшиеся с людскими гены породили квинси. Как-то так, если кратко. Но к чему ты завел этот разговор? — Куросаки странно покосился на Урю. Тот и не собирался юлить. — Я подумал, что… — он замолчал. Что бы он ни думал о Куросаки, полагаться на него — смерти подобно. Но выбора не было, — ты мог бы мне помочь. — Я не особо интересовался квинси, так что это не ко мне, — отмахнулся Ичиго. — Но я мог бы научить тебя кое-чему, — его взгляд стал серьезным. — Мне этот трюк пригождался, когда я был ребенком. Урю встал на очередной из столбов. Все условия были заданы. Но быть всего лишь жалкой копией более сильных гибридов? Слышать такое точно неприятно. Но те, кто далек от этого, не могли зрить в корень, не могли знать всю правду. Зато Урю уже был другим. У него оставалось много причин не любить Куросаки, не доверять ему. Но однозначно он знал, что гибриды никогда не относились к квинси презрительно. Куросаки ни разу не отвернулся от Ишиды, протянул ему руку помощи. И не только ему. Теперь пришла его пора доказать, что он чего-то стоил, что он идет вперед, вместе с друзьями. И площадка вокруг него выстроилась подходящая. Он переместился к столбу, который был ближе всего к стене, коснулся ее свободной рукой. — И что ты делаешь, клоун? — атаковала Чируччи крылом. И оно тут же увязло в стене. И пока растерянная, она пыталась вызволить его, Урю коснулся столба, на который приземлился. И он начал менять форму — двинулся в сторону Чируччи и обвязал ее ноги. Урю же вновь переместился на другой столб. А сам не мог порадоваться тому, как удачно выстроены комнаты в стенах Лас Ночаса — все они состояли из рейши. Достаточно было вмешаться в структуру, и можно было изменять ее по своему желанию. Но только если рядом был достаточный источник реацу, который и нужно перенаправлять в цель. Трюк сработал, Чируччи увязла, но совсем не растерялась. — Раз так, то и мне следует поступить иначе, — ее взгляд стал серьезным. Неожиданно она сбросила крылья и длинные руки. Урю оставалось лишь поражаться, с какой легкостью это произошло. — Значит, ты можешь их сбрасывать… — заключил он. — Нет. Я никогда не смогу вернуть их обратно, — спокойно ответила она. — Для меня это не имеет особого значения. Победа — вот, что важно. И если моя форма мешает мне, я легко изменю ее ради этого, — с этими словами из-за ее спины появился хвост с широким концом-лезвием, похожим в чем-то на сброшенные диски. — Наше отношение к миру отличается, — Урю вздохнул. — Раньше ты сказала, что я представитель жалкого клана, произошедшего от гибридов. Пусть так. Я не стремлюсь стать таким же, как они. — Мне все равно, — усмехнулась Чируччи. — Используя все доступные им знания, я стану лучше, — без тени обиды продолжил Ишида. Хвост Чируччи выдвинулся в его сторону. Но она не догадалась сначала освободить ноги. Этого было достаточно. Урю прицелился и пустил несколько стрел. Одна из них прошла сквозь защиту и ранила Сандервиччи в грудь, пробив ту часть, которая являлась по его предположению центром силы. Ее форма осыпалась, и она свесилась вниз, не способная освободить ноги из ловушки. Урю помог ей и аккуратно уложил на полу. Освободив еще и Пеше, Ишида с радостью в душе отметил про себя, что бой Кохуро так же был завершен в пользу Атанабаши, и поспешил дальше.