***
После школы Ичиго сразу отправился на работу. Хотя с заботами последних дней у него совсем не было время на человеческие дела, он все же решил позволить себе взять паузу и вновь помочь Икуми с ее работой. Та вновь дала ему возможность переодеться и оставить школьные принадлежности у нее, вручила списки, и Куросаки отправил заниматься делами. Вернулся к Унагии он только вечером, в ту пору, когда небо уже значительно пожелтело и готовилось к черному состоянию ночных грез. В помещение магазина никого не было, только свет горел. Но только Ичиго прикрыл за собой дверь, как начальница вышла к нему. — Ты уже закончил? — Думаешь, я халтурю? — вопросом на вопрос ответил Куросаки. Та лишь скривилась. — Ладно, не ерничай, — после лицо ее стало вновь обыденным, приятным с легким признаком одобрения в карих глазах. — Спасибо за работу. Я могу рассчитывать на тебя завтра? — Извини, в ближайшие дни мне надо решить некоторые дела. Даже Харуми, скорей всего, завтра я оставлю у братьев, — Ичиго вздохнул. И тут же поймал странный взгляд Икуми на себе. Та с минуту напряженно изучала его, после подошла настолько вплотную, что ее кепка уперлась в его лоб. Лишь в росте ощущалась разница: Икуми была ниже, поэтому смотрела на Ичиго снизу верх. Но это не мешало ей держать раздражение в глазах. — Что это с тобой? — только и мог спросить Куросаки. Та отстранилась, скрестила руки на груди. — Если тебя что-нибудь беспокоит, то ты можешь обсудить это со мной. Куросаки мог лишь изумленно хлопать глазами. Конечно, она и прежде выдавала что-то подобное, но прямо не высказывалась, поэтому Ичиго казалось, что она не будет зазря лезть в его дела. Но в то же время раздражения в нынешней ситуации он совсем не чувствовал, напротив, в чем-то был рад подобным словам. — С чего это ты вдруг? — вымолвил гибрид негромко, стараясь не сбить такой настрой собеседницы. Но она и не собиралась отступать. — Потому что у меня сложилось впечатление, что после смерти родителей ты будто пытаешься скорее вырасти и взвалить всю ответственность на свои плечи, — со вздохом произнесла Унагия. — Ну… у меня ведь есть дочь… Икуми вновь скривилась. — Это здесь не причем. Дело не хитрое. — Еще остались братья… — К которым ты стараешься не обращаться. Ичиго, — она положила руку на его плечо, — я понимаю, что ты чувствуешь ответственность за Харуми и не хочешь, чтобы другие помогали тебе исправлять твои ошибки, но поверь мне, иногда стоит обращаться к нам, взрослым. Мы уже прошли тот путь, который тебе предстоит. И ты всегда можешь рассчитывать на нас. Ичиго улыбнулся. — Я знаю. И если мне действительно нужен будет твой совет, я обязательно обращусь. Похоже, он смог изобразить согласие на своем лице, поэтому и Икуми смягчилась, отпустила его. — Схожу, принесу твои вещи, — после этих слов она скрылась за дверью. Ичиго присел на диван, стал ждать. Не мог же он сказать Икуми, что все его беспокойство связано с происходящим в Мире Живых, в частности здесь в Каракуре. За таким ему уж точно не к кому было обращаться за советом. Зазвонил телефон. Ичиго ответил, выразил готовность слушать. Оттуда вырвался взволнованный голос подчиненной, она спешно и сбивчиво ввела его в курс дела. — Понял, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Куросаки. — Занимайся тем же, что и делала. Я отправлю к тебе кого-нибудь позже. После этого он положил трубку, но не спешил убирать телефон, вглядывался в экран с нескрываемым беспокойством. Этого ему только не хватало. Буквально несколько минут назад неизвестный шинигами напал на Ишиду Урю. Подчиненная Ичиго, следующая за Урю, не смогла вмешаться только потому, что у нападавшего оказался союзник, отвлекший внимание гибрида. И как только та потеряла его из виду, поняла, что квинси серьезно ранен. Она вызвала скорую, а следом поставила в известность Куросаки. Хорошенькая картина. И кому это пришло в голову? У Ичиго мелькала одна мысль, но прежде он должен был убедиться. Голос Икуми резко вырвал его из раздумий. Он полуобернулся. — Вот, — она положила рядом его сумку, куда Куросаки предварительно убрал школьную форму. После этого Унагия попрощалась и ушла, заверив, что позже закроет за ним дверь. Ичиго же слушал ее вполуха, все еще не придя в себя от произошедшего. Раз все обернулось так, то стоило действовать. Он не сможет нормально двигаться дальше, если не начнет развеивать свои догадки одну за другой, пока не придет к истине. Ичиго пододвинул школьную сумку и запустил туда руку. Немного поковырявшись, он извлек черную визитную карточку. С минуту он изучал ее, все еще терзаемый некоторыми сомнениями. Но все же решился. Ичиго набрал заветные цифры, поднес телефон к уху, стал ждать. — Номер, с которого вы звоните, еще не зарегистрирован. Вы новичок? Пожалуйста, назовите свое имя, — прозвучало в трубке. Куросаки невольно усмехнулся. — Атанабаши Кохуро, — отчеканил он. — Атанабаши Кохуро-сан? Мы ждали вашего звонка. — Ичиго даже не удивился. Зачем иначе давать эту визитку Кохуро? Пришлось выполнить несколько инструкции, прежде чем его соединили с Гинджо. — Я так и знал, что ты позвонишь… Куросаки, — произнес он медленно. — И как это пришло тебе в голову? — усмехнулся Ичиго. — Иначе ты вмешался бы в наш с Атанабаши разговор значительно раньше. Ты ведь ждал, что я дам ему визитку или что-то вроде того? Куросаки не ответил, но не мог не отметить проницательность Гинджо. Его реацу он засек еще до того, как их разговор с Кохуро состоялся в принципе. Но стоял в проеме и просто слушал, до определенного времени не вмешиваясь. — Что ж, ты уже понял. Я хочу поговорить с тобой.***
Кохуро бежал по темным улочкам Каракуры, разбирая дорогу только благодаря светившим и там, и тут фонарям, и до сих пор пытался переварить услышанное. На Урю напали? И буквально в тот же день, когда они только говорили о странном незнакомце. Мог ли это быть тот самый человек? Они совсем ничего не знали о его способностях. Кохуро почувствовал облегчение только тогда, когда уже миновал порог больницы. Если он только увидит Урю, ему станет легче. Он с криком ворвался в палату, но только взбудоражил присутствующих там девушек и Садо. Ишиду же скрывала ткань занавеса. — Еще и Кохуро позвонил. Зачем только делать такие глупости? — вздохнул квинси. — И кому ты это говоришь? Мог бы проявить хоть каплю благодарности тому, кто зашил твои раны после того, как тебя практически искромсали, — послышалось из-за спины. Кохуро взглянул на говорившего. В палату зашел отец Урю — Ишида Рюкен. — Искромсали?! Кто это был, Урю?! — сразу же насупился Атанабаши. Но ответа он не услышал. Только слишком затянувшееся, ощущающееся совсем тяжелым молчание. — Почему ты молчишь? — не унимался Кохуро. — Прости, но тебя это совсем не касается, — только и услышал он в ответ. Кохуро стиснул зубы. Как это его не касалось? Только потому, что он больше не шинигами? — Действительно, — вновь услышал Атанабаши из-за спины. Последним в палату зашел Куросаки, окинул взглядом Рюкена, но быстро увел его будто бы на Урю, но больше складывалось ощущение, что рассматривал он штору, отделяющую пациента от посетителей. Его выражение было немного злобным, руки он скрестил на груди. — Что это значит? — прохрипел Атанабаши. — Нападение на квинси проблема пятнадцатого отряда, а не ваша, — глянув на него, произнес Ичиго, но довольно быстро увел взгляд. — Но как же? Урю — мой друг. — Еще и родственник, но это не отменяет того факта, что вы ничем не можете сейчас помочь. Кохуро совсем не обратил внимания на ремарку про родство. Казалось, что Куросаки больше отметил это для присутствующего Рюкена, чем для самого Атанабаши. — Я не могу просто сидеть и ждать неведомо чего, пока на моих друзей нападают! — прорычал Кохуро. Ичиго повернулся к нему, его лицо стало еще более злобным, отдавало признаками раздражения. — И что можешь сделать ты? — прорычал он. Кохуро хоть немного растерялся, но не сводил не менее озлобленного взгляда с Куросаки. — Так и что? — нетерпеливо повторил свой вопрос Ичиго. Атанабаши молчал. Ему действительно нечего было ответить. Но не оставлять же ситуацию только по этой ничтожной причине? Неожиданно Куросаки разомкнул руки и махнул чем-то перед глазами Кохуро. Тот в мгновение ослеп, почувствовал резкую боль. Он взвыл, опустился на колени и схватился за лицо. Боль была невыносимая, по рукам стекала горячая жидкость, его потряхивало, а Ичиго тем временем холодно продолжал: — Вот видишь, одно мгновение, и я лишил тебя зрения. Так что ты, простой человек, можешь сделать?! — грубо бросил он. Повисло молчание. Кохуро различил в нем только быстрые шаги, и стал чувствовать облегчение — скорей всего, Иноуэ пришла к нему на помощь. — Вы заляпали палату, — только и произнес Рюкен строгим тоном. — Я уберу, — не менее сухо ответил ему Ичиго, после вновь обратился к Кохуро: — Надеюсь, я вполне доходчиво объяснил тебе разницу между тобой и всеми остальными. Ты больше не шинигами, Кохуро. Атанабаши хоть и восстановил зрение не без помощи Иноуэ, но трясти его не перестало. Он вскочил на ноги и выбежал из кабинета. За ним сразу же побежала Тацуки, за ней — Орихиме. Садо задержался на несколько минут, но все же предпочел пойти за Кохуро, а не говорить что-то Ичиго. Как только они удалились, Рюкен сказал что-то про моющие и тоже вышел. В палате остались только Ичиго и Урю. Куросаки вздохнул и уселся на первый попавшийся стул, опустил голову. — Наверное, я перегнул, — произнес он медленно. — Может быть, — вздохнул Ишида. — Но хотя бы он понял. Мне бы совсем не хотелось, чтобы из-за меня он рисковал жизнью. Не в его нынешнем состоянии. Ичиго ничего не ответил, но все же поднял голову. — Так что все-таки произошло? Я слышал версию только подчиненной, следовавшей за тобой. — Когда я шел домой, на одном из столбов я заметил шинигами, который не спускал с меня глаз. Мне показалось, что он похож по описанию на того, кто преследовал Кохуро. Но я не уверен, на его голове была накидка, я мог разглядеть его только местами. К тому же, если бы он был шинигами, разве ты не заметил бы это? Ичиго увел взгляд в сторону, но все же поспешил ответить: — Заметил бы. — Тогда я действительно обознался. Но решил последовать за ним. Он вроде бы стал уходить, будто я поймал его на слежке. Но неожиданно развернулся и напал. Я даже не заметил, как он достал меч. Куросаки скрестил руки на груди, сильнее вжался пальцами в ткань кофты. Хотел бы он знать, что это было на самом деле. Сейчас все это оставалось пресловутыми догадками, которые в какой-то момент ему надоели. Если они начнут складываться в стройную картину, он уже не сможет быть спокойным. Как и тогда… Ичиго предпочел оставить эту мысль. — Ты уверен, что имел дело с шинигами? Если подумать, то реацу временных шинигами идентична. — Значит, это мог быть и тот человек? — Сложно сказать. У этого был союзник, который отвлекал мою подчиненную. Иначе она вмешалась бы. Ишида вздохнул. — То, как ты ведешь себя в последние дни… ты ведь и сам не можешь понять, что происходит? Куросаки нахмурился. Нет, не совсем верно. Но он не стал это озвучивать, только подтвердил слова Урю. Тот слишком беспокоился о Кохуро, сейчас не следовало говорить того, что может взволновать Ишиду, усилить его подозрения. По крайней мере, пока не следовало. Ичиго поднялся. — Я узнал все, что хотел. Выздоравливай, — и после этих слов он удалился.***
Кохуро бежал настолько быстро, насколько хватало сил. Неважно куда, он все равно не разбирал дороги. Только подальше. Но от чего? Возможно, от себя. Действия Ичиго обижали его, но Кохуро не могу не признать, что тот был прав — Атанабаши не мог ничего сделать. Он больше не шинигами. Кохуро остановился резко, в нескольких метрах от воды, резко рухнул на колени, опустив голову. Да что это с ним? Ему следовало собраться. Если бы он только попытался подумать, то что-нибудь обязательно пришло на ум. Он больше не шинигами. Какой смысл думать? Потеряв силу, он больше никому и ничем помочь не мог. Но как нелепо это произошло… Если бы он был сильнее, если бы… Кохуро схватился за голову, сильнее вжался пальцами в волосы и закричал. Настолько громко, насколько ему хватило сил. Пришло облегчение. Неописуемое чувство, опустившее все и позволившее ему трезво мыслить. Он больше не шинигами, но он бы желал вновь стать им. Желал бы вновь ощутить эту силу и сделать хоть что-то. Кохуро отпустил волосы, поднял голову. И лишь тогда различил шаги за спиной. Он медленно обернулся. Тацуки, Орихиме и Садо пошли вслед за ним, с легким сочувствием и испугом смотрели на него. Кохуро не знал, действительно ли он прежде желал этой силы, но сейчас он четко понимал, что нуждался в ней. Но больше никто ничем не мог помочь ему. Даже если он начнет спрашивать и просить. Бесполезно. Если бы шинигами, Урахара или даже Ичиго могли вернуть ему силу, они давно это сделали. Кохуро чуть опустил взгляд, попытался улыбнуться. — Простите, я напугал вас. Тацуки подошла к нему, присела рядом на корточки, позволила себе коснуться его плеча. — Не переживай, мы понимаем, насколько это важно для тебя. Кохуро отвел взгляд, посмотрел на спокойную, умиротворенную реку. — К тому же, Куросаки перегнул палку в попытках вразумить тебя. Но, полагаю, он сделал это только потому, что и сам испуган. Атанабаши вновь взглянул на Арисаву. — Подумай сам, он не раз отговаривал нас от всяких авантюр. Но теперь ты начал вмешиваться в ситуацию, где не способен ничего сделать. Ты же понимаешь, что напавший на Ишиду может легко убить тебя? — Тацуки отвела взгляд, куда-то в район спины Кохуро, провела рукой по его плечу от низа вверх. — Я понимаю, что ваши отношения в последнее время складываются неудачно, и мы не вмешивались, решили дать вам самим разобраться. Но сейчас Ичиго дал понять, что и сам растерян. Твое вмешательство же только поставит тебя под удар, — Садо подошел ближе, посмотрел несколько грустно из-под густой челки. — Я согласен с Арисавой, что он перегнул палку. Но я не остался и не сказал ему об этом, только потому, что он и сам это понимает. Когда я уходил, я это четко увидел на его лице. Кохуро поднялся, подал руку Тацуки. — Спасибо вам. Они ушли с берега, но расходиться не спешили. Все еще зрела необходимость разрешить для себя все происходящее. — Мы разговаривали с отцом Ишиды, — заговорила Тацуки, обращаясь к Кохуро. — На Ишиду напал шинигами, никаких сомнений. Атанабаши отвел взгляд. — Да, тогда я уж точно бесполезен. — Если бы это был такой же человек, как и мы, ты бы тоже мало что сделал, — чуть строже заметила Арисава. Кохуро кивнул. Они бы и дальше попытались вести этот напряженный разговор, но Атанабаши случайно окинул взглядом улицу впереди и заметил идущего вдалеке человека. Что-то неприятное кольнуло в груди. Хоть идущий был на приличном расстоянии, Кохуро не сомневался — этот тот человек, Гинджо Куго. — Прячьтесь, — громко шепнул он и нырнул внутрь затемненного проулка. Друзья последовали его примеру. — От кого мы прячемся? — шепотом спросила Арисава. Кохуро выглянул на освещенную улицу. Этот человек шел по правой стороне и, похоже, не собирался равняться с их проулком. Он явно все больше и больше клонил вправо — возможно, туда он и собирался повернуть в ближайшее время. — Тот человек. Гинджо Куго, — ответил Атанабаши нервно. Друзья напряглись, Тацуки также выглянула наружу. — Было бы хорошо пойти за ним, — отметила она. — И как? Он заметит ваши реацу так же, как и вы его, — остановил ее помыслы Кохуро. Он даже не стал вспоминать ей о тех разговорах, что произошли недавно. — Если подумать, то подчиненный Ичиго должен пойти за ним. Особенно, из-за нашей реакции, — отметил Садо. — Да, но и мне бы хотелось знать, куда этот человек идет, — процедила Тацуки. Неожиданно ее взгляд изменился. Она просияла и запустила руку в карман бриджей, вытащила несколько таблеток. — Помнишь, Орихиме, Урахара-сан дал нам это? — Иноуэ кивнула. — Мы сможем пойти за ним, воспользовавшись этим. Кохуро нахмурился, вглядываясь в полутьме в эти подозрительные таблетки. — Он дал вам средство слежки? — Нет. Эти таблетки скрывают тебя на минут пятнадцать. Любое твое присутствие, которое можно отследить. Он дал нам это на тот случай, если мы случайно натолкнемся на крадущихся. Кохуро рассказ показался неубедительным, но спорить он не стал. Протянул руку и взял одну из таблеток, вместе с остальным запустил ее в рот и быстро сглотнул. И хоть слюна была вязкой, пилюля легко проскочила, но не оставила после себя ничего, даже какого-то остаточного вкуса. Он мог бы сомневаться в ее действии, но не стал. Если она не сработает, они всегда смогут оправдаться, что испугались Гинджо и потому спрятались. Это было правдоподобно. Кохуро вновь выглянул. Гинджо резко повернул вправо и пошел дальше. Атанабаши подал сигнал, и они, пригибая спины и колени, последовали за Куго. Они прятались за каждым поворотом, выбирали более темные места. Даже если он больше не чувствовал их, то вполне мог случайно увидеть. Гинджо не выказывал в своих движениях подозрения. Он продолжал будничный шаг, держа руки в карманах брюк и чуть пригнувшись, и позволил себе выпрямиться только тогда, когда в конце улицы показался силуэт. Он стоял неподвижно. Гинджо уверено продолжал идти в его сторону. Товарищи забежали за очередной проулок, притаились. Им не удалось сразу разглядеть другого человека, к которому так уверенно шел Гинджо. И как назло между ними больше не было закоулков и поворотов, товарищи не смогут подобраться ближе. Неожиданно фигура шелохнулась и сама пошла на встречу. Гинджо и второй человек остановились напротив друг друга. Фонарный столб осветил лицо второго, отчего Кохуро еле сдержался, чтобы не охнуть, — другим человеком был Куросаки. Атанабаши поежился. Теперь стало понятно, что утаил Ичиго — он в принципе предпочел не говорить о том, что прекрасно знал Гинджо. Иначе они не встретились бы вот так, буквально на следующий день. И Куго больше не выражал во взгляде, движениях и толики растерянности или испуга. — Так и о чем ты хотел поговорить, Куросаки? — нарушил тишину Гинджо. Друзья невольно переглянулись. Ишида был прав, когда сказал, что Куго явно знал, кого встретил в магазине. Но почему Ичиго предпочел скрыть их знакомство? — Хотел знать, что ты делаешь в Каракуре. В последний раз я тебе четко дал понять, что как только ты появишься здесь вновь, то не оставишь мне выбора, — сухо отчеканил Куросаки. Его голос, лицо (которое было проще разглядеть из их маленькой засады) не выражали ничего, только непроницаемый холод, хорошо знакомый Атанабаши — так Ичиго выглядел всякий раз, как дело касалось пятнадцатого отряда или шинигами. Гинджо опустил взгляд, усмехнулся. — Прости, но я не могу сказать того, что ты желал бы услышать. — Вот как… Гинджо неожиданно отвернулся от Куросаки, что вынудило друзей спрятаться и лишило возможности наблюдать за ними. Но слышать они все еще могли. — Сколько бы ты не пытался, ты не сможешь убедить меня, что в произошедшем со мной виноваты не шинигами. Все твои слова всего лишь демагогия, — он сделал несколько шагов — Кохуро был уверен, что это сделал именно Гинджо, у Ичиго не так громко стучала подошва по асфальту. — Поэтому я здесь. — И хочешь завербовать людей, живущих здесь? — Не сложно догадаться, да? Ты ведь сам видел меня с Атанабаши. Кохуро аккуратно выглянул из укрытия. Гинджо больше не смотрел в их сторону, можно было вновь понаблюдать за ними. Это он жестом объяснил друзьям. — Не понимаю, — Ичиго позволил себе легкую усмешку. — Он, лишенный каких-либо способностей, ничем тебе не поможет. Но такая постановка вопроса не смутила Гинджо. — Ты же не хуже меня знаешь, что его силы можно вернуть. Кохуро невольно вздрогнул. Он только убедил себя, что подобного способа на данный момент не существовало, но Гинджо звучал так, словно уже знал его. — Вернуть? Как? Куго покачал головой. — Это похоже на тебя. И этого я не могу понять. Ты продолжаешь вновь и вновь убеждать себя в немыслимых вещах только потому, что все эти действия помогают сохранить баланс, — Гинджо неожиданно обогнул Ичиго, встал за его спиной. Куросаки не шелохнулся, смотрел вдаль. — Шинигами — важная составляющая баланса, поэтому их нельзя убивать. Нельзя решить, кто из них не подходит, потому что для сохранения баланса они время от времени должны совершать зло. Но ты никогда не пытался задуматься, что находится за пределами этого баланса? Возможно, он существует только потому, что мы верим, что это единственный вариант? Ичиго вновь позволил себе усмешку, но более нервную. — Для того чтобы создать мир во всем мире, который ты пытаешься продвинуть такими словами, придется убить всех нас. Никто из нас не абсолютное добро или зло, поэтому мы не можем построить иной мир. И ты прекрасно знаешь это, — Ичиго опустил взгляд вниз, но на мгновение. — И не к лицу тебе, Гинджо, заворачивать свои примитивные цели в такие высокопарные слова. Куго выдал несколько смешков. — Не получился из меня типичный злодей, да? Но даже в моих словах есть доля истины. Шинигами должны отвечать за все то, что творят, — в этот момент его голос посуровел, стал отдавать неприятной злобой. — Так и происходит. Гинджо выдал характерный смешок. — Если они не милы Сейретею. Но если они являются его частью? — он полуобернулся, испытующе взглянул на Ичиго. Тот даже не шелохнулся. — Ты говоришь так, будто что-то знаешь. — Кое-что знаю, — Гинджо двинул шеей в бок, коснулся ее рукой. — И вот мы снова возвращаемся к Атанабаши. Кто-нибудь уровня Урахары должен был уже найти способ вернуть его силы. Но за такой срок ничего не произошло. Почему? — он выдержал паузу, но слишком короткую, чтобы дать ответить кому-то еще. — Потому что это не нужно шинигами. Кохуро было в этот момент сложно различить глаза Куросаки за его челкой, но даже с такого расстояния он заметил это — то промелькнувшее беспокойство. Неужели Гинджо говорил правду? Этот разговор все меньше и меньше нравился Атанабаши. — Я же могу помочь ему. Но теперь если даже он пожелает обратиться ко мне, у него нет визитки. Ему некуда звонить. Ичиго усмехнулся, даже позволил себе обернуться, посмотреть на собеседника. — Это прозвучало так, будто я ужасный вор, лишивший его последнего шанса на спасение. Я не виноват, что эта визитка так приметно торчала из его кармана, — после этих слов он запустил руку в карман и вынул ее. Ту самую, которую Кохуро вчера случайно забрал с собой. И когда Ичиго только успел это сделать? Куросаки тем временем отдал визитку владельцу. Тот быстро убрал ее в лоно объемной куртки. — Не думай, я совсем не хотел обвинять тебя. Просто считаю неправильно звонить и представляться его именем. Они переглянулись. — Не тебе мне морали читать, — злобно отчеканил Ичиго. Они отошли на несколько метров друг от друга, но вновь повернулись, стали разглядывать друг друга. — Я все понял. Тебе не нужно было звать меня, чтобы напомнить о своих словах. Но я пришел только потому, что хотел дать тебе понять — я готов к этому. Я знал, что ты легко поймешь мои действия, и надеюсь, не будешь мешать, — Гинджо отвернулся, сделал несколько шагов. — Ты, как и я, желаешь, чтобы Атанабаши вернул свою силу. — Если он примкнет к тебе, то не оставит мне выбора. Как и ты когда-то. Гинджо остановился, но более ничего не предпринимал. Он стоял слишком далеко, чтобы понять, что происходило с ним, что выражало его лицо. Но он явно желал либо что-то сказать, либо понять, либо услышать. — Когда твои принципы так пошатнулись? — спросил Куго глухо. Ичиго отвел взгляд в сторону. — Я не виноват в том, что вы совсем не слушаете меня. — Вот как. То есть мне совсем не показалось, что в последние дни в Каракуре слишком много шинигами? Они приняли решение? — Гинджо обернулся, странная смесь чувств отразилась на его лице. Но больше проглядывалось беспокойство. — О чем ты? — взгляд Куросаки, напротив, стал напряженней, виднелись в нем ноты злости. — Разве сегодня не напали на квинси? Кохуро и не заметил, как вновь дрогнул. На Ишиду ведь тоже напал шинигами. Но Ичиго будто специально молчал, ничего не отвечал. — Конечно, ведь ты не очень любишь упоминать о подчинителях. Наверняка, у людей в Каракуре замешательство. Они ведь даже близко не представляют, что их способности с самого начала были нарушением закона, — Гинджо сделал несколько шагов навстречу Ичиго, но быстро остановился, взгляд его стал напряженней. — Конечно, они не могли знать. Не могли знать, что шинигами помогают им до тех пор, пока не обнаружит происхождение их силы. А после — только смерть. Да что он такое говорил? Кохуро невольно покосился на друзей, но предпочел увести взгляд. Значит, он был прав? Он должен был вернуть силу шинигами, чего бы ему это не стоило. — Ты несешь чушь, — и, не дав ничего сказать, Ичиго продолжил: — Их способности действительно проявились, как способности подчинителей. Но это не та причина, почему их может поджидать казнь, — он сделал короткую паузу, немного насупился. — Они ведь были простыми людьми. Но мне было слишком интересно узнать, что будет, если дать реацу Кохуро, отпечатки которой он оставлял на окружающих, развиться в других. — Хочешь сказать, они результат твоего эксперимента? — спокойно спросил Гинджо. Спокойно для того, кто на его месте должен был удивиться не меньше случайных слушателей. — Именно так. Когда Кохуро получил силу от действующего шинигами, он все еще не контролировал выбросы реацу, они даже стали больше прежнего. Это стало привлекать к тем, кто чаще общался с ним, пустых. Я же создал одно вещество и добавил в киокучикан, который отдал для деятельности Кохуро. И как только его применяли, люди, чья память стиралась, получали приличную дозу и начинали впитывать следы, оставляемые Кохуро. Повторное нападение на них пустых позволило не просто использовать это свойство, но и пробудить собственные силы. Он замолчал. Взгляд его блуждал по асфальту, цепляясь за какие-то мелкие камешки, лежавшие в нескольких местах по округе. — Довольно любопытно. Полагаю, ты считал, что они испугаются и откажутся от силы, но вместо этого они стали развивать ее дальше. — Я и не сомневался, что ты поймешь, — Ичиго взглянул на него, усмехнулся. — Теперь же я совсем не знаю, как сказать им, что из-за моего тайного эксперимента их просто-напросто казнят. Кохуро опустил взгляд. Он полагал, что вина Ичиго в злоключениях их четверых значительно меньше. Но, получалось, что он взял на себя слишком многое. И, похоже, Кохуро не зря решил держаться от него подальше. Но что насчет Садо? Кохуро взглянул на него. Тот не отпускал взглядом Ичиго, его пробивала мелкая дрожь. Он боролся с самим собой. Кохуро уже смирился с тем, что Куросаки привнес в его жизнь, девушки не настолько близки к Ичиго, чтобы так болезненно принять услышанное. Но что насчет Садо? Для него это определенно удар. И Кохуро совсем не знал, как смягчить его. — Тогда у них еще больше мотивов присоединиться ко мне. И надеюсь, мне удастся убедить их, — Гинджо развернулся, снова начал прежний путь. — Ты можешь быть против, я предусмотрел оба варианта твоего решения. А пока, думаю, нам больше не о чем говорить. Ичиго сам развернулся и собирался сделать шаг, как услышал: — Прошло уже несколько лет, но, признаться честно, иногда я вспоминаю прошлое. Если бы была возможность, я бы вновь вернулся туда. И хотел бы я знать, разделяете ли вы мои мысли, а, капитан? Ичиго дернулся, словно его прошибло током. Взгляд его остановился, он невольно поднял руки в попытках обнять себя. Весь его вид выглядел так, будто в эту минуты он услышал что-то такое, что напомнило ему о прошлом. О хорошем ли? Или о плохом? Кохуро наблюдал за ним, но совершенно не понимал, что будоражило его душу в эту минуту. Ичиго опустил руки, прикрыл глаза, но быстро открыл их. Уже не осталось и следа того небольшого происшествия. Он вновь был спокоен. Шаги Гинджо уже слышались вдалеке, Ичиго же еще какое-то время стоял в нерешительности, после все же сделал несколько шагов, но неожиданно услышал: — Стойте, капитан. Голос принадлежал женщине. Кохуро показалось, что он когда-то слышал его. Он стал вглядываться в ту часть улицы, где скрылся Гинджо. Оттуда медленно вышла молодая женщина. Кохуро узнал ее — то была третий офицер пятнадцатого отряда. Правда, кроме этого, он о ней ничего не знал. Атанабаши сразу же удивился, что мог видеть ее, но присмотрелся к ее простенькой одежде: темному топу, легкой накидке и сужающимся к икрам джинсам — и понял, что душа ее находилась в теле. Женщина остановилась на некотором расстоянии, но Ичиго не обернулся к ней, только слегка двинул головой в ее сторону. — Почему ты в таком виде? — рассеянно спросил он. — Поначалу я решила приехать в Каракуру, чтобы помочь в вашем расследовании. Но узнав про нападение на квинси, поняла, что уже не смогу это сделать. Мне надо объясниться. Ичиго молчал, выжидал. — Гинджо смог миновать патрули в районе Каракуры благодаря мне, — сухо отчеканила она. Но эмоций так и не вызвала, Ичиго только окончательно отвернулся от нее, не пытался больше выцепить ее взглядом из-за плеча. — Что ж, теперь я знаю, — сухо проговорил он, будто ничего не произошло. — Вы не хотите услышать причину? Ичиго вяло поддернул плечами, будто сбрасывал мешающий ему груз. — И в чем причина? — Причина в том, что Гинджо не виноват в том, в чем его обвинили шинигами. И вы это знаете не хуже меня. Только я не понимаю, капитан, почему вы продолжаете потакать шинигами и убеждать весь отряд в виновности Гинджо… — она поморщилась, явно пересиливала какую-то внутреннюю борьбу. Ичиго ничего не ответил и сделал несколько шагов, что вызывало еще больше эмоций на лице собеседницы. Она дернулась, сильней насупилась, ее лицо окончательно окрасилось злобой. — Почему вы это делаете?! — прокричала женщина настолько громко, что даже у сидевших в засаде зазвенело в ушах. Кохуро невольно вжал голову в плечи, поморщился. — Нагаи… ты согласилась присоединиться ко мне при условии, что я дам тебе возможность действовать самостоятельно. Я ценил это, потому что ты старейшая из всех гибридов, находящихся на службе пятнадцатого отряда. Я нуждался не только в твоей силе, но и знаниях, умениях. Но в то же время я тоже выдвинул условие, — он обернулся, окинул ее злобным взглядом, — не лезть в мои дела. Она явно смутилась и хоть держала рот открытым, но не говорила, только через раз дышала. Единственный глаз ее, который прежде Кохуро запомнился равнодушием, выдавал сейчас спектр эмоций: от растерянности до полного непонимания. И только Ичиго это совсем не цепляло, он вновь отвернулся. — Капитан… — все же выдохнула Нагаи, но в какую-то минуту стало понятно, что ее борьба закончилась, лицо хоть и приобрело грустный оттенок, но больше в глазах не читалось сомнений. — Раз так, то я ухожу. Она запустила руку в карман, после вытащила оттуда небольшой предмет и кинула на землю. Ичиго не взглянул, даже не шелохнулся. Он сунул руки в карманы и пошел, не проронив ни слова. Его будто совсем не трогала та гамма чувств, которая причиняла ей боль. Нагаи сделала несколько шагов вперед, практически поравнялась со случайными наблюдателями. Она продолжала напряженно провожать Куросаки взглядом, но больше не позволяла себе такую эмоциональность. Не ускользало от Кохуро только то, что результат их разговора явно не нравился ей, она рассчитывала получить совсем другое. Не жалела ли она теперь о том, что сделала? Хоть люди так и не разобрались, что произошло, два гибрида прекрасно поняли друг друга без лишних слов. Нагаи неожиданно дернулась и посмотрела в их сторону. Кохуро сильнее вжал голову в плечи, постарался слиться с темнотой. И он не единственный. Все они были в напряжении. Нагаи первая, кто за столь длительное время посмотрела в их сторону. Она качнула головой и сделала несколько шагов, но неожиданно застыла на месте и в один прыжок оказалась рядом с ними, вглядывалась в растерянность в глазах Атанабаши. Единственный глаз ее недобро поблескивал в темноте. Она обнаружила их.