Другая история

      Кохуро сидел за партой, чуть свесившись, и старался вслушиваться в то, что говорил учитель, но слова проскакивали мимо. И в какой-то момент Атанабаши просто устал это делать. Учеба вновь отошла на второй план.       Он думал о многом. Об Ишиде и нападении на него, о силе шинигами, о Гинджо Куго и об Ичиго. И особенно о последнем. Куросаки не пришел в школу, отпросившись из-за болезни дочери. Но Кохуро прекрасно знал, что это ложь. Ишида уже давно просветил Атанабаши на тему гибридов, поэтому ему было известно, что те практически не болели. А даже если и начинали, то старались держаться от других гибридов подальше. В такой ситуации Куросаки проще положиться на отца, поэтому все это было не более чем отмазка.       Кохуро вздохнул. Хотелось бы он знать, что случилось между Ичиго и Гинджо, что случилось с самим Гинджо и что так угрожало им сейчас. Но пока вопросы повисали в воздухе и сдавливали грудь, не желая разрешаться.       Прозвенел звонок. Атанабаши поднялся с места, размял ноги. Занятия на сегодня наконец-то закончились. И теперь, возможно, он сможет найти ответы, хотя бы на какие-нибудь вопросы. Но более сейчас его интересовала возможность вернуть силы шинигами.       Он все еще думал, что это невозможно. Вряд ли Урахару могли сдерживать шинигами, он ведь только недавно еще считался преступником. Но все же то, что говорил вчера Гинджо, звучало складно. И то, что Ичиго не отрицал этого… Кохуро сильнее стиснул ручку сумки.       Во дворе они собрались все вместе: сам Кохуро, Тацуки, Орихиме и Садо — и отправились к месту встречи. Там, прислонившись к стене, их поджидала она — Нагаи Сэкера. Сегодня она выглядела иначе: сменила повязку на глазу на белую, оделась в однотонную бежевую футболку. Только джинсы остались прежними. Заметив их, Нагаи отстранилась от стены, сухо поприветствовала. После попросила следовать за ней.       Кохуро шел к ней ближе всех и, изучая ее спину, удивлялся тому, как легко разрешилась ночная ситуация. Тогда они долго смотрели друг на друга, не предпринимая ничего. Она не пыталась напасть или отругать их, они не пробовали бежать или оправдываться. Не ускользало от Кохуро только то, что в ее единственном глазе не проглядывалось и толики раздражения, только холодное любопытство.       — И как вы провернули это? — все же вымолвила гибрид, придав тону более суровый вид.       Они поднялись, Тацуки молча протянула ей руку, на поверхности ладони которой лежали оставшиеся пилюли. Нагаи взяла одну из них, с интересом взглянула.       — Значит, благодаря этой маленькой штучке, вашу реацу невозможно было засечь. Но, похоже, ее срок прошел, — заключила она.       Никто не отвечал ей.       — И как давно вы тут сидите? — вернув таблетку, спросила Нагаи.       Кохуро глянул на нее с долей неуверенности, но быстро увел взгляд, заметив подобный на себе.       — Мы все слышали, — только и мог вымолвить он.       Нагаи вздохнула, после отвернулась, сделала несколько шагов.       — Я могла бы злиться, все же это вторжение в мою личную жизнь, но думаю, что вы не сильно много поняли, — она глянула на Атанабаши.       Тот легко засек это и в знак согласия кивнул.       — Так а зачем подслушивали? — продолжала она негласный допрос.       Кохуро переглянулся с друзьями, после ответит за всех:       — Мы следили за тем мужчиной, Гинджо Куго. И именно он привел нас сюда.       Нагаи повернулась к ним, с минуту изучала напряженным взглядом.       — Зачем вам Гинджо? — спросила она несколько недоверчиво.       — Он пытался поговорить со мной или что-то вроде того, — ответил Кохуро уклончиво.       Нагаи не стала больше ничего спрашивать. Она смотрела на Кохуро, но будто была полностью в своих мыслях. Так продолжалось несколько минут. Фонари неприятно трещали, легкий ветер щекотал открытые участки кожи, но ничего не происходило.       — Что ж, — Нагаи вновь отвернулась от них, — я поняла. Скажи, ты бы сам хотел встретиться с Гинджо?       Кохуро задумался. С одной стороны, они стали свидетелями интересного разговора, и он бы очень хотел разрешить для себя некоторые возникшие пятна. С другой, он совсем не знал этого Гинджо. И его знакомство с Ичиго совсем не добавляло очков доверия. Напротив, вынуждало еще меньше доверять ему. Но, может, стоило выслушать его? Тем более Гинджо сам желал встретиться с Атанабаши.       — Думаю, да, — все же вымолвил Кохуро негромко.       И вот теперь они шли к нему. Сэкера попросила у них немного времени для связи с Гинджо, и теперь подводила к нему.       Они шли долго, в ногах уже ощущалось неприятное покалывание, но вскоре Нагаи остановилась. Они сделали то же самое.       — Здесь, — сухо произнесла она, полуобернувшись.       После уверенно последовала к заброшенному зданию. Они устремились следом: впереди Кохуро, замыкал процессию Садо, между ними Орихиме и Тацуки вровень друг другу. Также они зашли в лифт, также вышли из него, пока Нагаи не подвела их к двери и не остановилась напротив нее. Кохуро взглянул на панель рядом — дверь оказалась автоматической. И откуда в подобном месте такие технологии? Здание выглядело безлюдным.       Нагаи же не выражала и признака подобного удивления. Либо она бывала здесь раньше, либо просто не удивлялась — Кохуро известно не было. Он точно знал только то, что сейчас дверь была заперта — об этом извещала красная лампочка на панели.       Нагаи хмыкнула, после чего резким движением пнула дверь. Та с сильным грохотом открылась и, ударившись о стену, осталась в открытом положении. Они все прошли внутрь. Встретило их полутемное помещение, скрывающее в своем лоне довольно уютное место с кожаным диваном, такого же вида креслами, барной стойкой. За стойкой стоял мужчина, протирающий стакан. На одном глазу у него зияла повязка. Сам же он был непримечательным, чем напомнил Кохуро администратора какого-нибудь заведения. На противоположной от стойки стороне на груде коробок сидел молодой парень со светлыми волосами. Он даже не поднял голову, когда они вот так вторглись, продолжил играть на приставке. На диване сидела темнокожая женщина и с интересом во взгляде изучала их. На одном из кресел находился Гинджо, обративший взор только на Нагаи.       — И зачем ты сломала дверь? — спросил он ее.       — Нечего было ее запирать. Тем более если знал, что мы придем, — в голосе Сэкеры не было ни тени раскаянья.       Напротив, такое положение дел она явно ставила ему в вину.       В помещение следом за новоприбывшими зашел еще один человек. Одет он был просто: в рубашку и черные брюки. В руках он держал книгу, но давно оторвал от нее взор. Волосы его скрывали уши и практически доставали плеч, глаза же холодные и бесстрастные также изучали их — новичков в этом месте. Он остановился рядом с диваном, обогнул его и повернулся к ним лицом.       Женщина, сидевшая на диване, поднялась, прошла в другую часть комнаты, где продолжала изучать их. Гинджо же пригласил сесть. Места на диване хватило только на троих, Чаду пришлось сесть на второе кресло — на другой стороне. Нагаи же сместилась к стойке, устроилась на один из барных стульев.       — Хорошо, что у нас выдалась возможность поговорить.       Кохуро отрешенно взглянул на него.       — Прежде я хотел бы знать, зачем ты устроил весь этот цирк?       Гинджо позволил себе легкую улыбку.       — Прости. Не знал, как привлечь твое внимание.       Этот ответ, на удивление, устроил Атанабаши. Он приготовился слушать.       — Нагаи рассказала мне, что вы слышали вчерашний разговор. И, как я понимаю, Куросаки предпочел ничего обо мне не рассказывать, — в ответ на свои слова Гинджо получил кивки. — Что ж, с чего бы начать?..       — Например, с возможности вернуть мне силу шинигами.       Куго кивнул.       — Да, это важная тема. Но я бы желал пойти издалека, — он запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда значок на цепочке.       Кохуро невольно охнул. В руках у Гинджо было такое же удостоверение, как и у него самого. Только теперь удостоверение Кохуро не работало, и поэтому он таскал его при себе в качестве брелка, вешая на брюки. Но второе, похоже, все еще было рабочим — что-то неявно ощущалось от него.       — Что это значит? — спросил Атанабаши, прищурив глаза.       — Ты же знаешь, что это. Мое удостоверение. А я — временный шинигами, такой же, как и ты.       Кохуро и не заметил, как удивление захватило его. Может, он чего-то не понимал, но учитывая, как часто его пытались убить из-за его способностей, он решил, что один такой. Теперь же перед ним сейчас сидел тот, кто негласно утверждал обратное. Тогда Атанабаши совсем ничего не понимал. Если он не один такой, то почему именно ему каждый раз твердили о смерти?       — И поэтому я единственный, кто может помочь тебе вернуть твою силу. Ты этого не знаешь, но наверняка твои друзья заметили — в последнее время от тебя все чаще и чаще ощущается нечто, похожее на реацу.       Кохуро чуть стиснул рукой коленку, но предпочел ничего не говорить и не спрашивать.       — По этой причине я решил, что процесс, с которым ты столкнул, обратимый. Если через столько лет ты опять стал проявлять способности, то, возможно, никогда и не терял силу изначально, — Гинджо глубже сел в кресло, но не отпускал цепкого взгляда от Атанабаши. — Значит, твой сон души был поврежден, но не разрушен. В таком случае с использованием моих знаний о подчинителях и временных шинигами я мог бы помочь тебе восстановить его.       — Причем здесь подчинители? Да и кто они такие? — не выдержал такой нервозной обстановки Кохуро, но смог сглотнуть любые надрывные нотки в голосе.       — Подчинители — это медиумы, которые своим источником осознанно или несознательно избрали материальные предмет. Мы с тобой смогли из лона души вытащить мечи, сковали их из своей реацу и используем, как часть себя. Подчинители же прошли более легкий путь — направили реацу во вне и выбрали предмет, способный обратить их энергию в способности, — Гинджо окинул их взглядом и, встретив некоторые недопонимание, облегчил объяснение: — Например, эта девушка, — он ладонью указал на Иноуэ. — Ее сила сконцентрирована в этих заколках. Без них она не сможет использовать ни одно из своих умений.       — Значит, все мои друзья?.. — только и успел спросить Кохуро, как получил ответ:       — Именно, они используют конкретную вещь, перенаправляют в нее реацу и таким образом применяют способности. Это путь подчинителя, — Гинджо вздохнул. — Конечно, использование не духовного, а физического тела значительно ослабляет возможности, так как тело — хороший ограничитель, но дает свои преимущества.       — Например?       — Например, ни твои друзья, ни мои, — он указал их размашистым жестом, — не знает тот путь, которые прошли мы с тобой, пытаясь просто стать временными шинигами. Ты же помнишь его?       Кохуро нахмурился. Слишком хорошо. И он был вполне согласен с Куросаки, что встреча с Рукией оказалась облегченной версией обретения силы шинигами.       — Но откуда у тебя вообще силы шинигами? — спросила Куго Тацуки.       Тот кинул быстрый взгляд на Нагаи.       — Ты обрел силы, так же встретив шинигами? — присоединился Кохуро, неудовлетворенный тем, что ответ несколько затягивался.       Гинджо качнул головой. Если бы Атанабаши не следил за ним, даже не заметил бы этого жеста.       — Я сразу перешел к тому способу, который ты избрал уже вторым, — Куго опустил взгляд, но лишь на мгновение. — Если вы готовы послушать, то я расскажу свою печальную историю.       Такая формулировка несколько напрягла, но они не стали ничего говорить, лишь смотрели на него с большим вниманием и интересом.       — Шесть лет назад был создан проект «Синсейкацу». Предполагалось, что в облегчение шинигами в Мире Живых можно создать несколько отрядов, состоящих из временных шинигами, способных заменить некоторые их функции. И так как все это было планом на бумаге, решено было начать проект с небольшого эксперимента. Местом проведения выбрали Японию. Для эксперимента избрали пятьдесят одаренных людей, но приобрели силы шинигами из них только пятеро.       — Что стало с остальными? — глухо спросил Атанабаши.       — Их души превратились в пустых, и поэтому были убиты. Из оставшихся сформировали отряд. Я стал его главой, — Гинджо подтянул к себе стакан с виски, который стоял совсем рядом, на кофейном столике, отпил немного. — Так мы и просуществовали около года. Постоянно тренировались, уничтожали пустых.       — Но что произошло потом?       — В один из дней мы все получили приказ явиться в определенное место. Но там нас поджидала ловушка — нас оглушили и забросили в одной из логово крадущихся, — Гинджо невольно поморщился, несколько оскалился. — Только я смог выбраться оттуда. Но тут же был схвачен этими же шинигами. Они выставили все так, словно я сам завел свой отряд в это место, и поэтому они все мертвы теперь. Проект решили закрыть, эксперимент свернули, а меня приговорили к казни, доставили в Сейретей.       — И как ты смог выпутаться из этой ситуации? — Кохуро не сводил с него взгляда.       Он и не знал, следовало ли всему этому верить. Но все еще желал слушать, будто не видел причин не доверять сказанному.       — Мне помогли бежать. И после я затаился. Теперь же я могу наконец-то отомстить за своих товарищей.       Кохуро с сочувствием посмотрел на Гинджо. Нет, его выражение лица было слишком красноречиво злым и грустным одновременно, чтобы так искусно врать. Кохуро все больше и больше отодвигал прежние сомнения. Их знакомство вышло неудачным, но Куго не казался уже каким-то плохим парнем.       — Правда, теперь после встречи с Куросаки мне сильнее прежнего будет дышать в спину пятнадцатый отряд, — Гинджо сухо посмеялся. — После моего побега шинигами возложили мою поимку на их плечи.       — Твой рассказ кое-что не объясняет, — вклинилась Тацуки с сухим тоном во всю эту приторно-меланхоличную атмосферу. И когда заметила взгляд Гинджо на себе, продолжила: — Откуда ты знаешь Куросаки?       — Да, я упустил эту деталь. Капитан пятнадцатого отряда… он был наблюдателем. Нельзя просто взять и начать экспериментировать над необычными людьми без уведомления этого отряда. Поэтому он просто наблюдал, как и все остальные. Смотрел, что может из этого выйти.       Кохуро только и мог поморщиться. Почему этот ответ совсем не удивил его? Если за тот срок, когда Атанабаши был простым человеком, он смирился со многим и даже поддерживал с Ичиго какие-никакие отношения, то теперь все сильней чувствовал ноты отвращения. А ведь когда-то они были близкими друзьями. И, наверное, именно поэтому он чувствовал и бессилие, и нестерпимую боль, проходящую по сердце и распределяющуюся через сосуды по всему телу.       — Думаю, теперь мы можем вернуться к делам насущным, — бодро произнес Гинджо, отложил стакан, который длительное время не отпускал из руки. — Помимо того, что я хотел бы помочь Атанабаши с возвращением сил, я хотел бы помочь и вам. Вчера напали на вашего друга, но на этом все не закончится. Шинигами пребывают в Каракуру, и теперь совместно с пятнадцатым отрядом что-то ищут. Подозреваю, что их целью можете быть и вы.       — Это маловероятно, — отозвалась Сэкера.       Гинджо вяло глянул на нее.       — Но вероятность есть. Они могли прикрыть это иной деятельностью.       На подобный ответ Нагаи лишь отвела взгляд в сторону. Довольно красноречиво. Кохуро невольно поежился.       — Подозреваю, что твоя помощь будет не безвозмездной, — фыркнула Арисава, скрестив руки на груди.       — Но я ведь могу за свои услуги просить помощь, разве нет? Тем более что теперь и мы, и вы фактически боремся за свои жизни.       Кохуро сглотнул. Он чувствовал, как на лбу от напряжения проступал холодный пот. Да, от такой формулировки кому угодно будет не по себе.       Неожиданно Нагаи слезла со стула, напряженно замерла.       — Что такое? — только и мог спросить Гинджо.       — Члены пятнадцатого отряда. И они идут сюда.       Подобные слова вызвали удивление и ступор, но Сэкера быстро взяла ситуацию под свой контроль.       — У тебя еще остались те таблетки? — спросила она Тацуки.       Та кивнула и вытащила их из кармана. Нагаи взглядом пересчитала их, после приказала:       — Выпейте все и спрячьтесь за барной стойкой. Я постараюсь убедить их уйти.       Так и произошло. Они выпили таблетки и рассредоточились вдоль барной стойки, предварительно выключив свет. Кохуро из-за ограниченности места пришлось упереться спиной в одну из ручек, но в такой волнительный момент он практически не чувствовал этого, лишь сильнее ощущал холод в ногах. И почему они появились здесь именно сейчас?       Дверь, которую к этому времени успели прикрыть, снова с грохотом открылась. Внутрь прошло несколько человек (Кохуро прикинул по шагам, что их было двое, но уверен он не был). Нагаи все еще была посреди комнаты, и, похоже, это вызвало определенное напряжение. Повисло молчание.       — И что это значит? — разрядил атмосферу возникший голос.       Кохуро вздрогнул. Голос принадлежал Ичиго.       — Я не могу устроить в заброшенном месте свой личный ночной клуб? — довольно спокойно спросила Нагаи и сделала несколько шагов — более легких, чем были у вошедших.       — О чем вы, Нагаи-сан? Я только недавно чувствовал отсюда множество источников реацу! — вскричал другой человек.       Голос его Кохуро не был знаком. Но в эту минуту Атанабаши подумал о том, что мог слышать их. Возможно, они, как и Нагаи, находились сейчас в своих телах.       — Конкретно в этом месте их не было. Может, где-нибудь рядом, — притворно вздохнула Сэкера.       — Я совсем вас не понимаю… — промямлил молодой человек.       — Понятно, — только и заключил сухо Ичиго тем временем. — Ты не скажешь нам, где они.       Хотел бы Кохуро видеть, что происходило сейчас за пределами барной стойки. Но если в полутьме их и не было видно, то их вполне заметят, если они попробуют высунуться.       — Я не понимаю, что вы оба от меня хотите? — Нагаи ушла настолько далеко от стойки, что боковым зрением Кохуро смог разглядеть ее рядом с креслом. Та область с его угла хорошо просматривалась. — Пришли сюда, сломали дверь и теперь пытаетесь спрашивать невесть о чем.       Какое-то время ей не отвечали.       — Нагаи-сан… — вновь отозвался молодой человек. — Я всегда восхищался вами. Считал, что вы та, на кого следовало ровняться. Но теперь я совсем не могу понять вас. Как вы можете идти против отряда? Против нас после всего, что мы прошли? — его голос надрывался, чувствовалась его растерянность и желание разобраться.       Но Кохуро видел лицо Сэкеры. Ее это почти не трогало. Или она делала вид?       — Ты ошибаешься, — отозвался вновь Ичиго. — Нагаи не предавала отряд. Этот бунт только против меня, так? — спросил он с вызовом.       И если вчера практически не говорил ей ничего и вел себя отстраненно, то теперь его тон звучал иначе, выдавал расслабленность и саркастичные нотки. Куросаки явно был в приподнятом настроении.       — Я все еще не понимаю вас, — лишь вздохнула Сэкера. — Пока мы ведем эти пустые разговоры, те, кого вы почувствовали, давно убегают. Почему бы вам не пойти за ними?       Ичиго лишь выдал несколько смешков.       — Потому что они все еще здесь.       Нагаи явно напряглась, скрестила руки на груди, но старалась не выдавать удивления ни одним мускулом на лице.       — Что вы такое говорите, капитан? — изумился второй человек.       Но Ичиго не отвечал ему, продолжал:       — Где вот только они? Может, за теми коробками? А может… за барной стойкой?       В этот момент Кохуро поднял взгляд и заметил Ичиго. Тот, прислонившийся к барной стойке и заглянувший за нее, не отпускал его глазами. Возникла слишком щекотливая ситуация. И полухмылка на лице Куросаки, и напряжение в глазах — все выдавало возможные неприятные последствия.       — Вылезайте, — сурово отчеканил он.       Гинджо поднялся и, театрально вскинув руками, произнес:       — Кажется, нас нашли, — на его лице блуждала недобрая усмешка.       Ичиго тоже усмехнулся.       — Правда, вы совсем не те, кого мы искали, — добавил он довольно добродушно.       — Странно, я был уверен… — прогнусавил молодой человек, стоявший подле Ичиго.       На это тот только вздохнул и, обернувшись к подчиненному, произнес:       — Что ж, ты ошибся. Со всеми бывает.       — Странно, что вы не полагались на свои ощущения, капитан, — довольно сухо заметила Сэкера.       Но Ичиго такая проницательность даже не смутила.       — Иногда нужно полагаться на других, — пожал он плечами.       — Но странно слышать от вас, капитан, что я совсем не тот, кого вы искали, — вновь вклинился в их беседу Гинджо.       Ичиго глянул на него равнодушно.       — Мне совсем нет до тебя дела, — произнес он не менее сухо.       Кохуро это смущало. Вчера все выглядело совсем иначе, но сегодня Куросаки вел себя так, будто вчерашних бесед с Гинджо и Сэкерой просто не было. Конечно, он, скорей всего, единственный, кто не знал о выходке людей, но даже в таком случае слишком странно изображать подобное поведение перед теми, кто точно присутствовал при разговоре.       И хоть Кохуро отмечал это про себя, но не говорил ничего. Молча наблюдал.       — Раз так, то позвольте пригласить вас к нашей беседе, — предложил Гинджо, чуть расслабив позу.       Ичиго встретил его предложение с тем же равнодушием, которое демонстрировал прежде, но неожиданно расплылся в улыбке, его глаза недобро заблестели. Выглядеть он начал так же, как и тогда, когда только обнаружил их.       Только Сэкера несколько напряглась, но не стала ничего говорить.       — Подобные предложения разжигают мое любопытство. Почему бы и не принять его? — Куросаки вновь посмотрел на подчиненного: — Раз уж они хотят занять мое время, то займись поисками один. Я присоединюсь к тебе позже.       Молодой человек явно был недоволен таким результатом, хотел многое прояснить для себя, но перечить не стал и молча удалился. Куросаки же сел на кресло, где некогда сидел Садо, Гинджо присел напротив. Кохуро, Тацуки и Орихиме вернулись на прежние места, сам Ясутора встал за спиной Ичиго. Остальные рассредоточились по темному помещению, оставив их компанию практически без внимания, только иногда искоса поглядывали. Отделился из них только один, принес Куросаки какой-то оранжевый напиток. Ичиго равнодушно глянул на стакан.       — Почему не клубничный коктейль? — спросил он насмешливо.       — Мне кажется, это уже перебор, — добродушно улыбнулся Гинджо.       Но довольно быстро принял более серьезный вид, только позволил себе развязно растечься на кресле.       — Последнее, о чем мы говорили, — о шинигами, пребывающих в Каракуру. Мы можем получить ответ, зачем они здесь? — Куго не отпускал взглядом Куросаки.       Тот тоже не сводил глаз с него. Он совсем не обращал внимание на прожигающий взгляд Садо за спиной, не смотрел и на сидящих на диване. Все его внимание было сосредоточено на Гинджо. Кохуро это напомнило о Ренджи, тот случай в Сейретее, когда они спасали Рукию. Тогда Куросаки также не обращал внимания на Атанабаши.       — Всего лишь ищут несколько отступников, спрятавшихся здесь, — спокойно ответил Ичиго, подтянув ближе стакан, опустив в него трубочку. — Из тюрьмы сбежало несколько заключенных, и теперь мы вынуждены терпеть шинигами и помогать им искать, пока это не стало проблемой и для пятнадцатого отряда.       Гинджо удовлетворенно кивнул.       — Не думал же ты, что они по твою душу, — продолжал тем временем Куросаки. — Ты — головная боль пятнадцатого отряда.       Это замечание вызвало сильное напряжение, которое и без того время от времени возникало в атмосфере. Но сейчас оно готово было вылиться в океан, пусть и вызвало на лице одного присутствующего только легкое раздражение.       — Вы сами втянулись Гинджо в это, — сказал он довольно спокойно, чуть больше показавшись за спинами Кохуро, Тацуки и Орихиме в этой темноте. — Я не позволю перекладывать эту ответственность на него.       — Какой грозный, — только и вздохнул Ичиго театрально, втянув немного сока через трубочку. — И что же ты сделаешь в таком случае?       — То, что и должен, — убью создателя проекта «Синсейкацу», — произнес молодой человек довольно угрожающе.       Но вызвал на лице Куросаки только одобрительную улыбку.       — Какой настрой! Продолжай в том же духе, и профукаешь свою жизнь! — задорно произнес он.       Молодой человек нахмурился, хотел что-то сказать, но Гинджо остановил его:       — Хватит, Цукишима. Я говорил тебе, что это глупая цель.       Ответа не последовало. Гинджо тем временем продолжал:       — Я все же хотел бы усомниться по поводу ваших истинных целей.       Ичиго лишь лениво окинул его взглядом, но руками выдавал некоторую обеспокоенность: то и дело мешал сок трубочкой.       — И что же мы хотим на самом деле? — спросил он равнодушно.       Гинджо снисходительно вздохнул.       — Вы вынуждаете говорить вслух. Ну что ж, полагаю, ваш подчиненный не ошибся в направлении. Но увидев здесь лишних свидетелей, вы сменили тактику.       Ичиго отставил стакан.       — Я не самый честный человек, но даже для меня это уже чересчур, — ответил он медленно, какое-то время не отпуская взглядом стакан. Но все же перевел его на собеседника. — Я в принципе не усматриваю в этом логики. Что мешает просто стереть память этим «свидетелям»?       Гинджо постучал пальцами по ручке кресла.       — Я совсем об этом не подумал, — согласился он. — Или же их тоже можно убить, — добавил Куго так, словно они были только вдвоем, и поблизости больше никого не наблюдалось.       Ичиго кивнул.       — Так что попрошу. Пятнадцатый отряд уже давно мог найти тебя, если бы действительно хотел. Да и сейчас, — Куросаки скривился. — Конечно, у меня есть на руках приказ против тебя, но все дело в приоритетах.       — Приоритетах? — несколько озадачился Гинджо.       Гибрид расслабил лицо, больше выдавал в чертах серьезности.       — Сам подумай. Кто представляет большую опасность: беглый временный шинигами, которого и без того ищут несколько лет, или сбежавшие заключенные, за плечами которых серьезные преступления? Кого при ограниченных ресурсах нужно нейтрализовать первым?       — Очевидно, заключенных.       Куросаки кивнул.       — Видишь, тебе ничего не нужно разжевывать. Если говорить о степени опасности, то ты самый безвредный из всех вариантов.       — Я бы поспорил. Я вполне все решил, — произнес Гинджо сухо, но выражение лица не сменил, не сбросил былого равнодушия.       — Опасней это тебя не делает. Если бы все было так, как ты пытаешься это изобразить такими выражениями, то помощь некоторых присутствующих лиц тебе была бы не нужна, — Ичиго откинулся на спинку, чуть поддернул плечом.       Гинджо ничего не ответил, только на несколько секунд увел взгляд. Возможно, со стороны это могло говорить о сомнения, но Кохуро был слишком внимателен сегодня и заметил ту странную грусть, промелькнувшую в эту заминку. И почему вдруг реакция оказалась именно такой? Это было странно.       — Я, конечно, понимаю, что проще обзавестись союзниками, если запугивать их шинигами и пятнадцатым отрядом, но я не тот, кто может помочь тебе, — Ичиго вздохнул.       — Тогда… кто же напал на квинси? — спросил Гинджо довольно добродушно, но видно было, что он вновь попытался надавить на Куросаки.       Тот не подался, увел взгляд в сторону и повторил:       — Кто же напал на квинси? Хотел бы я знать… — после вновь посмотрел на Гинджо. — Я же сказал, что ты обратился не к тому.       Ичиго поднялся.       — Наш разговор был занимателен, но у меня много других дел, — он обогнул стол и продвинулся к двери, но голос Гинджо остановил его на полпути:       — Не слишком ли часто пятнадцатый отряд стал в последнее время помогать шинигами? Обычно он отстранялся, особенно после той истории с «Синсейкацу», — Куго усмехнулся.       Куросаки обернулся, окинул его равнодушным взглядом, но не спешил ничего говорить.       — Я просто обдумывал эту ситуации и подумал, не вынужден ли капитан пятнадцатого отряда поддаваться шинигами по какой-нибудь причине? Вроде бы его близким ничто не угрожало до недавнего времени. Но вдруг появился какой-то фактор, и теперь ему приходится быть податливей.       — Что ты хочешь этим сказать, Гинджо? — вклинилась Нагаи.       Она выглядела несколько обеспокоенной, хотя и пыталась скрыть это.       — Я просто подумал, что шинигами могли на что-то закрыть глаза. Например, если бы выяснилось, что один из капитанов предпочел завести отношения с шинигами-отступником.       Подобная формулировка вызвала удивление у слушателей. Ичиго же не выказал никаких эмоций.       — Я понял, на что ты намекаешь, — он усмехнулся, вновь отвернулся от Гинджо. — И хоть в подобных словах мог быть какой-то смысл, но не в нашей ситуации.       — Ох, что же поделать? Кажется, я ошибся, — вздохнул Куго притворно.       Ичиго лишь выдал несколько смешков.       — Почему ты не рассматриваешь вариант, что они ничего об этом не знают?       Куросаки неожиданно вновь повернулся. На лице его блуждала недобрая усмешка.       — Знаю, иначе «я не смогу себе этого объяснить». Если все еще хочешь обдумывать чужие поступки, то, пожалуйста, рассмотри еще какие-нибудь варианты, а не столь примитивные.       После этих слов он покинул помещение, и несколько минут они молча слушали его удаляющиеся шаги.       — Удивительно, что он не стал это отрицать. Тем лучше для нас, — Гинджо усмехнулся.       Но Кохуро совсем не обратил внимания на его слова. Он подскочил и побежал на выход. Почему-то именно в эту минуту острее прежнего заиграло желание поговорить с Ичиго, услышать его не в такой обстановке, а наедине. Но и такой роскоши ему не позволили — Кохуро услышал шаги за спиной, обернулся. За ним спешил Садо. Похоже, и в нем зрело подобное желание. Атанабаши не стал его останавливать.       Они нагнали Ичиго возле здания. Он уже собирался нырнуть в соседний проулок, но остановился, заметив их.       — Я совсем не понимаю… — только и успел выдохнуть Кохуро, когда услышал ответ:       — Почему я не сказал о Гинджо? Потому что знал, что тот не станет говорить всю правду.       Садо насупился и даже не скрывал, как многое хотел высказать Куросаки, но того это будто не трогало. Кохуро в такой ситуации оставалось только говорить вместо Ясутора, чтобы не разгорелась ссора.       — Он же сказал правду. Об этом проекте и…       Куросаки лишь покачал головой.       — Дай угадаю, он назвал меня сторонним наблюдателем, не убившим его из жалости, так?       Кохуро напрягся. Все было именно так, но почему сейчас он начал сомневаться в правдивости сказанного? Кохуро не успел озвучить этот вопрос. Куросаки отвернулся от них и сделал несколько шагов. Но слишком тормозил, будто намеренно не хотел уходить вот так, не сказав ничего.       — Думаю, вам полезно мыслить в таком направлении. Воспользуйтесь его помощью так же, как и он воспользуется вами. Но, как я и сказал, он не говорит вам всей правды, поэтому вам следует быть осторожными.       — Но что насчет тебя, Ичиго?! — все же взорвался Садо, его голос в эти минуты звучал так, словно вырывался из лона раненого зверя, поверженного и оставленного на гибель. — Когда ты сам говорил ее в последний раз?!       Куросаки вздохнул. Его будто вновь это совсем не тронуло, но Кохуро было сложно поверить в это. Не после того, что он наблюдал эти годы.       — Полагаю слишком давно, — Ичиго обернулся. — Если хотите проверить его, то спросите о способностях его зампакто. Позже поймете, что какой бы ответ он не дал, он будет ложным, — после этих слов Куросаки вновь пошел и уже не пытался найти причину остановиться.       Садо молчал, но Кохуро видел, как трясло его. От злости или бессилия Атанабаши не знал, понимал только, что никак не мог помочь ему сейчас. И почему Ичиго вновь отстранялся от них? Все это ужасно давило на нервы. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем сказать:       — Тогда мы просто должны стать сильнее, чтобы не позволять водить нас за нос.       Садо несколько расслабился, посмотрел на Атанабаши. После коротко кивнул. Больше и не требовалось никаких разговоров.       Они вернулись назад.       — Ты так и не ответил мне, — Сэкера стояла подле Гинджо, скрестив руки на груди.       Тот отпил немного из принесенного стакана и будто совсем не замечал ее.       — Я всего лишь хотел найти ответ на один вопрос, — медленно произнес Гинджо. И не дожидаясь нового вопроса, сразу же ответил: — Остался ли он все таким же?       — Что ты имеешь в виду? — Кохуро вернулся на прежнее место.       Садо присел на свободное кресло. Взгляды всех присутствующих были устремлены на Гинджо.       — Понимаешь, если он остался прежним, то мы сможем действовать вольготно, и он не станет вмешиваться. Если же он изменился, то он будет вставлять палки в колеса.       — И зачем тебе это знать? Пятнадцатый отряд не единственная опасность для нас, — вмешалась темнокожая женщина, подойдя чуть ближе к ним.       — Все из-за его появления. Я не мог понять, пришел он сюда, чтобы помешать нашей встречи или же посмотреть на ее результат. Теперь же я все для себя разложил.       Подобный ответ не удовлетворил женщину. Она нахмурилась.       — И в каком месте этого бессмысленного разговора ты все понял? — спросила она вместо попытки обличить его.       Гинджо не смутился ее недоверием, он вновь хлебнул из стакана.       — В последней его части. Ты, может, и не знаешь, Джеки, но в реалиях Общества Душ заводить детей от преступников довольно опасная затея. Велик шанс подвести к казни собственного ребенка.       Та лишь хмыкнула.       — И причем тут это? — вмешалась Сэкера.       — Странно слышать это от того, кто был третьим офицером, — Гинджо усмехнулся. — Наш достопочтенный капитан фактически признался в том, что мать его дочери — преступница.       Кохуро подобный ответ удивил. Но он не стал вмешиваться в разговор, за него все вопросы вполне успешно озвучивали другие. Так и в этот раз женщина, названная Джеки, спросила:       — В каком месте это прозвучало? Он же сказал, что это неправда.       Гинджо качнул головой.       — Он сказал, что они не знают об этом. Да, это прозвучало как вопрос, но в нем же содержался и ответ, — Гинджо глубже сел в кресло. — Завести дочь от преступницы точно в духе того, кого я когда-то знал. Он всегда любил действовать на нервы шинигами.       — Ты же сам сказал, что это опасная затея, — сильнее прежнего хмурилась Джеки.       — Я же сказал, что теперь убедился, что он не изменился. И если это все еще так, то он скорей убьет всех вокруг, чем позволит хоть одному волоску упасть с головы дочери.       Кохуро продолжал изумляться и находить новые вопросы, но озвучил он только один из них:       — Я все еще не понимаю, зачем мы говорим об этом?       — Да так, — Гинджо небрежно улыбнулся. — Хотел убедиться, что твоим тренировкам не будет мешать пятнадцатый отряд.       — Значит…       — Ты все правильно понял. Завтра же и начнем их.