+1

      Отношения у парней были на том уровне, когда ты доволен всем. Когда ночью срываешь голос от стонов, а днём дурачишься, как маленький ребёнок. Все выходные можно пролежать перед ТВ, или гулять от рассвета до заката. О таком многие лишь могут мечтать.       Такого уровня им было достичь легко, так как они придерживались правила — чтобы отношения не стали пресными и партнёр смотрел на вас влюблёнными глазами необходимо не допускать формирования рутины. Не бояться экспериментировать.       А возможно этому способствовало желание Чунмёна экспериментировать в сексе, ну и чониновское «Я ТОЛЬКО ЗА».       Но все ли эксперименты идут на пользу?

***

      — Чонин-а, что будем делать на этих выходных? Может, поедем куда-нибудь? Я не хочу сидеть дома... – Удобнее устраиваясь головой на коленях парня, интересуется Мён.       — А куда ты хочешь? – Так же устало, тянет Чонин.       — Не знаю... – Так легко он не сдаётся. Нужен правильный подход.       — Выкладывай, Мён...       — О чём ты?       — Будто мы первый день знакомы. Ты ведь уже решил, да?       Чунмён оживлённо поднимается и усаживается лицом к парню, подбирая ноги под себя. Ладно, может и сдался.       — Ну, Нини... — Чунмён начинает ластиться, смотря в глаза напротив невинным взглядом. — Ну да, я уже выбрал, но так же легче? Я вот выбрал и всё, не надо думать куда, когда...       — Говори же, Мён. Когда ты так не хочешь предложить прямо, в итоге мне всегда не очень-то и симпатизируют твои варианты, — если Мён решил, то его и не переубедить вовсе. А идейка, как кажется Чонину, ему ой как не понравится.       — Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю? Так вот, сегодня я тебя люблю ещё сильнее, а если ты согласишься, то буду любить бесконечность в кубе, Нини, — строит глазки, водит пальцем по бедру партнёра.       — Нет, Чунмён, — сказал, как отрезал.       — Я же ничего не сказал?! — Мён только глазами хлопает.       — Я знаю, чего ты хочешь. Вспомни, чем закончился этот разговор в прошлый раз, и прекрати. Ты же знаешь, я не соглашусь, — Чонин встаёт и выходит из гостиной.       Чунмён бежит за своим парнем, не прекращая упрашивать:       — Ну, Нини, ну пожалуйста, один раз, Ни-и. Один раз, если не понравится, то я больше не предложу, НИ-КОГ-ДА.. Честно-о-о... — плетётся за парнем, пока перед его носом не закрывается дверь в ванную. — Вот же... Ну хорошо, ещё посмотрим, кто кого... — фыркнув, зло сверля глазами ни в чём не повинную дверь, процедил Мён, и, громко топая ногами, ушёл в спальню.       В душе Чонин смог немного расслабиться и забыться. Желание, которое уже приличное время Мён пытается осуществить, каждый раз заставляет Чонина сжимать зубы и чуть ли не доводит до нервного тика.       Ну вот зачем ему ещё один? Меня одного не хватает? Неужели я так плох в постели? Или я растерял былую привлекательность? Я ему надоел?... — и много других однотипных мыслей в голове. Все вопросы и ни одного ответа.       После душа, захватив стакан воды с кухни Чонин пошёл в их общую спальню. На пороге он замер, челюсть его повстречалась с полом. Кажется, ещё чуть-чуть, и стакан в напряжённой руке разлетится вдребезги.       Поперёк кровати лежит обнажённый Чунмён. Ноги его согнуты в коленях и широко разведены. На шее красуется красный кожаный ошейник, туловище крепко обтянуто портупеей, на лице красуется плетёная маска с кляпом и заячьими ушками. Финальной чертой становится ребристый фаллос в руках парня.       Чонин стоит так, что ему все прекрасно видно. Видно, как его Мён одной рукой терзает свои соски, крепко сжимая и оттягивая их, а второй трахает свою дырочку тем самым фаллосом, что значительно больше чониновских размеров.       Каждый раз принимая в себя, Чунмён пошло и тяжело стонет, выгибаясь в пояснице. Он нервно сглатывает, но ближе не подходит, продолжая оставаться зрителем. Чунмён двигается чаще, входит глубже, подмахивая бёдрами навстречу, набирая темп, он громко и часто стонет, он не может больше держаться, мыча что-то нечленораздельное и делая финальный толчок, он прогибается в пояснице и кончает себе на живот. Ноги разъезжаются по простыне, руки валятся вдоль тела, сам он тяжело дышит, слегка дёргаясь в послеоргазменной судороге.       Роль памятника, Чонин успешно откладывает в дальний ящик, залпом опустошив стакан и оставив его на комоде возле дверей, он, на ходу раздеваясь по пути к кровати, плюхается на, лежащего с закрытыми глазами, Чунмёна. Тот в свою очередь глаза не открывает, хоть тяжесть тела и выбивает последний воздух из лёгких.       — Мён-и, почему ты меня не дождался? Нехорошо начинать без любимого, — кусая мочку уха, и целуя за ним, шепчет Чонин.       Наконец, восстановив дыхание и избавившись от кляпа, Чунмён открывает глаза, натыкаясь на горящие диким желанием глаза напротив.       — А знаешь, как нехорошо заставлять любимого отказываться от удовольствия? — Благодаря ловким рукам и губ Чонина, дыхание вновь становится прерывистым.       — Кто же тебя заставляет, я наоборот хочу сделать тебе приятней, — кусает и сцеловывает каждый укус на шее.       — Ты за-аах... Нини-и, – слишком неожиданно для Чонина, того толкают в плечи, тем самым отрывая от дела.       — Ты чего?       — Скажи, — делая максимально невинный голос и закусывая нижнюю губу, — тебе ведь понравилось наблюдать?       — Ты ещё спрашиваешь? От одних твоих вздохов, мне хотелось поскорее избавиться от этой игрушки и наказать за баловство, — целует в губы.       Чунмён достиг желаемой реакции. Его глаза горят, а губы тянутся в ухмылке.       — А почему тогда ты против?       Что встало, то безвозвратно упало. Чонин снова закипает. Поднимаясь с кровати и натягивая назад домашние шорты, он уже почти орет:       — Да почему у тебя любая тема сводится к одному?       — А почему ты вечно отнекиваешься, хотя даже не пробовал? Сейчас твоя реакция противоречит твоим мозгам.       — Да потому что я хотя бы иногда их включаю.       — Ах, ты... Ты меня что сейчас тупым назвал?       — Это идея у тебя тупая. Тебе надо, вот ты и иди вытворяй, что в голову сбредет...       — Да я же... Почему ты из этого делаешь такую трагедию?       — Да потому что мне может неприятно такое от тебя слышать? Я тебя что уже не удовлетворяю? Да и чего ты вообще зацепился как клещ за эту идею... Достало.       — Чонин, да в чем проблема?       — Проблема в тебе. Да я тебе вообще когда-то в чём-то отказывал?       — Ты хочешь сказать, что я слишком многого прошу? Почему тогда до сих пор со мной, с таким тупым эгоистом? Один в семье страдаешь...       — Один страдаешь? Что значит один страдаешь? А я и не знал, что тебе со мной так плохо... Тогда это уже вопрос тебе, раз ты со мной страдаешь, тогда почему ещё со мной? Давай разойдёмся и найдешь себе другого. А ещё лучше двоих или троих, чтобы тебе хватило, – рыкнув это, Чонин, хлопнув дверью, ушёл спать в гостиную. Чунмён, что сидел до этого стойко, как только остался один, дал волю своим эмоциям.       Ближе к полуночи, Чунмён, хоть и перестал плакать, но все ещё не мог угомонить свою злость. Сон не шёл. И мысли слишком давили на мозг. Решив, что свежий воздух пойдёт на пользу, он встал и начал одеваться. Чонин такую идею, конечно, не оценил бы. Но он спал в гостиной, а Чунмён уйдёт незамеченно. Вернётся, когда немного успокоится. Подойдя поближе к двери и светя телефоном он искал обувь, когда сзади услышал шаги:       — Ну и далеко ты собрался? – да, идейку он не оценил.       — Не твоё дело, – Мён, уже успешно затягивает шнурки.       — Как раз таки мое, – хоть Чонин и злился, но старался сдерживать себя, чтобы не усугубить и так не самую идеальную ситуацию. – Ты время вообще видел? Ты никуда не пойдёшь, кроме как в спальню — спать.       От этого тона у Чунмёна сейчас все горело, он бы сейчас вновь разревелся, но так легко он сдаваться не будет.       — Я сам буду решать, когда идти спать. Я тебе не ребёнок, – открыв дверь, он хотел уже переступить порог, когда его за руку затащили обратно.       — Ты меня не понял что ли? Повторяю ещё раз: ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЁШЬ, – делая ударение на каждое слово процедил Чонин.       — А если пойду, то что? Ты мне сам сказал найти двоих или троих, так вот, иди как ты к чёрту, милый, – толкая Чонина в грудь, Чунмён обходит его и, захлопнув дверь, выбегает на улицу.