+1

      Чонин ждал Чунмёна до 4х утра, попытки дозвониться до него, конечно, были провальными. Он уже собирался выходить за ним, как в дверь с грохотом и диким смехом ввалился виновник сих волнений, завлекая за собой парнишку, что также громко смеётся.       — Ай, Чунмён-а, хах, ты не ушибся? Вставай... – также продолжая хохотать, парень пытается поднять пьяного в хлам Чунмёна, в том время как сам еле стоит на ногах.       — Какого хрена? – видишь разъярённого Чонина — беги. Но этот парень видимо не осведомлён.       — О, Мён-а, ты же говорил, что живёшь один, это кто? – сидя на полу и тыкая хохочущего Чунмёна в бок, спрашивает явная мишень Чонина.       — Хах, это мой пёсик Нини, хах, не бойся, он хороший мальчик, – Чунмён закатывается смехом.       — Ты охренел? Ты какого хрена вытворяешь? Это кто вообще такой? Ты время видел? Где твой чертов телефон?       — Оопс, неполадочка... – перекатываясь на другой бок «шепчет» Мён, – кажется он злится, он думает, что я ему буду с тобой изменять, хах, тш-ш.       — А ну вставай, – он дергает Чунмёна с пола, – а ты парень, если хочешь жить, чтобы через секунду и духу твоего не было, – рычит Чонин, закидывая на плечо ворчащего Мёна и выталкивая незваного гостя за дверь.       — Ауч, сумасшедший, – потирая ушибленный копчик, ворчит пострадавший.       Дойдя до ванной комнаты, Чонин опускает пьяный мешок в душевую кабинку и включает холодный душ, и все равно, что тот ещё в одежде.       — Хвати-ит, Чонин, аргх, х-холодно-о... – вопит Чунмён, пытаясь забрать душ.       — Спать сегодня можешь в гостиной, – бросает Чон и уходит, захлопнув дверь.       — Ид-диот...

***

      Наверное, это первое утро ребят, наступления которого никто не ждёт. Чонин встаёт слишком рано, лишь бы не видеться с утра с Мёном. И у него это получается. Одевшись он сразу выходит, позавтракает на работе.       Утро Чунмёна было явно недобрым. Жуткая головная боль, сухость во рту, ему хотелось зарыться под несколько одеял, лишь бы этот свет так не раздражал глаза, и тело все ломит, будто по нему проехались танком.       — Айщ, моя голова, черт...       Еле как встав с места, он направился на кухню, пить хотелось неимоверно. Захватив по пути таблетки от головы, он отправился в душ. Дома тихо — он другого и не ожидал. Извиняться придётся долго.       Чунмён также решает позавтракать вне дома, так как он уже итак опаздывает.

***

      За Чунмёном сегодня никто не заходит. Он едет домой в напряжении. Машина во дворе, значит Чонин дома. Прежде, чем зайти в квартиру, Чунмён мнётся у двери. И все же, чего он боится? Это ведь Чонин его и довёл, если бы не он, то он бы не ушёл в клуб и не напился. Айщ, бесит.       Чонин сидит на кухне за ужином. Чунмён аккуратно подходит и садится напротив.       — Привет, Нини, – в ответ тишина. – Почему ты не предупредил, что сегодня пойдёшь домой сам? Я тебя ждал...       Чонин встаёт из-за стола, поставив посуду в раковину он уходит с кухни. Мён идёт за ним.       — Давай поговорим, Ни.       — Я не хочу с тобой разговаривать.       — Прости, Чонин-а, я... Я не хотел так напиваться. Да уж тем более я не думал тебе изменять. Я просто был зол на тебя, Нини.       — Именно поэтому ты привёл к нам домой какого-то сопляка.       — Он твоего возраста вообще-то, – тихо пробубнил Чунмён, но недостаточно, так как услышав такое у Чонина кулаки сжались сильнее.       — То есть того, что собирался с ним перепихнуться ты не отрицаешь, мм, ну-ну...       — Чонин, ты чего? Я же сказал, что не собирался с ним спать. Просто... я был слишком пьян... и... он просто меня проводил. Нини, я правда налажал.       — Хах, да неужели...       — А вообще это ты виноват. Если бы ты меня не довёл, я никуда и не пошёл бы. Да уж тем более не напивался бы так сильно. Я тебя дурака так люблю, что мне тошно стало от одной мысли, что я тебе так подло изменю. Да я бы ни за что, Чонин.       — Ага, а как третьего в постель тащить так не тошно да?       — Это совсем другое, я же не...       — Другое-другое-другое. Да какая разница, если итог один? Ты не отрицаешь того, что тебе хочется лечь под другого, – Чонин уже переходит на крик.       У Чунмёна глаза на мокром месте.       — Почему ты кричишь на меня? Я тут пытаюсь извиниться. Кое-кому тоже следовало бы, а не орать на меня... Я же ничего ужасного не сделал... – договорить Мён и не пытается, стоит и тихо всхлипывает, пытаясь рукавом стереть предательски выступающие слёзы.       Мозг Чонина просто кидается из крайности в крайность. Но сейчас он точно готов дать себе оплеуху. Заставил плакать своего любимого хёна.       — Мён-а, прости... извини меня... прошу не плачь, солнышко, – злость будто сняло рукой, он в два шага подошёл к Чунмёну крепко обняв того и прижав к себе, – малыш, прекрати, – уместив лицо Мёна в своих ладонях и стирая пальцами слезы, целует щеки, губы, глаза. – Ну же, Мён, прости меня идиота, – в ответ поступает лишь активное кивание головой. Чонин сильнее прижимает парня к себе.        Чонин ещё злится, ему и вправду до боли обидно. Он ведь не всерьёз про двоих или троих, он просто был на эмоциях и ляпнул. А Чунмён... Помимо того, что напился в стельку, так ещё и парнишку с собой какого-то притащил, на вид так лет 19. От этого ещё обиднее. Может он и правда уже стар и не в состоянии удовлетворить своего парня..? Брр, бред. Ему всего-то 26, он в самом расцвете сил. И какие бы мысли и злость его не тревожили, но он точно не хотел довести до слез любимого. И выбросив все на второй план, он поспешил успокоить хёна. Да он уже и не злится. Точно. Он слишком сильно любит Мёна, чтобы обижаться на него, а уж тем более, чтобы обижать самого Мёна.