+1

      Утром Чунмён просыпается раньше остальных. Открывая глаза, напротив себя он видит мило сопящего Чона, улыбнувшись он выпутывает одну свою руку и поднимает ее к лицу спящего парня, проведя рукой по его щеке, он целует того в губы. Все также улыбаясь, он переворачивается в кольце рук и тихо вытягивается, повернув голову направо, его взгляд останавливается на лице Сехуна, не менее мило сопящего в подушку. Чунмён поднимается на локти, рассматривая лицо Сеха, затем опускается и невесомо чмокает в губы, отстранившись он убирает непослушный локон с его глаз и ещё радостнее улыбается. Затем осторожно скидывает с себя все конечности и встаёт с постели, направляясь в ванную.       Искупавшись и переодевшись в чистое, он бежит готовить завтрак.       Вторым просыпается Чонин, который вместо привычной пустой постели (Мён всегда встаёт раньше), сейчас отчетливо чувствует тёплое тело, сильнее прижимающееся к нему, прячась от утреннего холода. Лениво открывая глаза, он медленно поворачивает голову вправо, не встретив никого, он немного теряется. После того додумывается поднять одеяло, под которым и находит, как выяснилось, крепко спящего Сехуна.       Чонин убирает с лица Сеха одеяло, а сам сонно потирает глаза и зевает. Ему бы ещё один выходной день... оклематься.       На кухне его встречает бегающий, чтобы все успеть, Чунмен. Чмокнув парня в губы, Чонин отправляется в душ.       Третьим и последним просыпается Сехун. Подняв корпус, он сидит и осматривает комнату. Кажется, он вчера до дома так и не добрался. Отыскав свою одежду, которая оказалась за диваном, и одевшись, он встаёт.       Обходит всю квартиру, но никого не находит. Время 10:20, сегодня понедельник... значит они уже на работе.       После ободряющего холодного душа, когда мозг уже точно заработал, он направляется на кухню, где на столе находит записку:       «Доброе утро, Хуни! Завтрак в холодильнике, просто согрей и поешь. Ключи на комоде в коридоре, если захочешь уйти.       Увидимся вечером ~* »       Ему надо о многом подумать. Потому что он явно не понимает, что происходит и как ему реагировать. Но оставлять как есть он точно не намерен. Вон, оставил один раз... и во что это вылилось? Устало вздохнув и потерев глаза, он все же направляется за завтраком. До вечера времени много, он обязательно все обдумает и поговорит с Чоном и Мёном, если сам не справится со своими чувствами.       «А если судить о произошедшем, мне очень даже понравилось. Хотя, это всего-то третий раз с парнем. Или если их было двое, то четвёртый..? Хотя с Чонином я этим не занимался... но, он ведь тоже был... но это ведь все равно не секс?! Или... парней четверо, а секс трижды? Так ведь логичней... или нет? Чонин не мой парень и секса с ним не было... но Чунмён тоже не мой парень, но с ним секс у меня был... хотя, ни один из тех с кем я спал не был моим парнем, однако секс был... » — тяжело уронив голову на стол, Сехун громко простонал, ему надо отрезветь, срочно-о...       Ладно, сейчас завтрак, после он сядет и подумает что делать. Откладывать он не будет. До чего бы не додумался, он сегодня все решит. Окончательно.

***

      Чонин, как обычно, заезжает за Мёном и они оба отправляются домой.       Дверь заперта, значит дома никого нет, значит Сехун ушёл.       Испытывая противоречивые чувства, оба парня садятся за стол ужинать.       Несмотря на то, что в машине они активно разговаривали, обсуждая все подряд, сейчас они сидят каждый уткнувшись в свои тарелки.       — Чунмён...       — Прости...       — О чем ты?       — Ну-у, я о вчерашнем... Я знаю, что мы уже решили этот вопрос, но вчера оно само как-то получилось и...       — Ох, Мён-а, пожалуйста, заткнись, – Чунмён непонимающе поднимает голову, наблюдая за смеющимся Чонин.       — Ты чего?..       — Я не об этом тебе хотел сказать, ну точнее об этом, но я не собирался тебя в чём-либо обвинять. Да и виноват я, если уж так судить. Это ведь я разбудил Сехуна, – и смотрит улыбаясь.       — То есть ты разбудил? Ты специально?.. – у Чунмёна глаза расширяются на такое объявление от противника секса втроём Чонина.       — Ну, не то чтобы я специально, но... получается, что специально...       — Чон, ты не до конца отрезвел? Я тебя не понимаю, – Чонин вновь смеётся.       — Изначально я не собирался намеренно его будить и устраивать исполнение мечт, – от испепеляющего взгляда Чунмёна, Чон сильнее смеётся, – ну ты понял, что я имел ввиду. И вот, не хотел, но так вышло. Просто я подумал почему бы и нет? Ну ты ведь не расстроился? Я не поверю тебе, ты не мог расстроиться... – цокает Чон, но от долгого молчания Чунмёна он напрягся, – Мён, ты серьёзно?       — Да не расстроен я... – дует губы Мён.       — Ну а в чем дело тогда? – Чунмён с ответом не спешит, – ну Мён-а, что не так?.. Это что-то, что ты не хочешь мне говорить, но не сказать тоже не можешь? – Чунмён кивает, – Ты слишком очевидный... – выжидающая пауза, тяжёлый вздох, – ну хочешь я ему позвоню?       — Нет...       — Тогда я звоню.       — Чон, нет. Если он ушёл, значит на то были причины. Да и вообще, с чего ему оставаться тут и ждать нас?.. Это был всего лишь секс, моя, так называемая, мечта – цитирует тон Чонина, — сбылась. Вот и все. Просто немного осадок остался, не в смысле я какой-то негатив к нему испытываю... все-таки мы с ним подружились и как друг он хороший, а с этим сексом он просто взял и ушёл. Ну... то есть я был бы не против с ним продолжать общаться, но... кто после секса дружит да?.. Возможно, ему неприятна эта ситуация, а может он к этому и шёл или... Я не знаю... – грустно вздыхая, Чунмён подбородком укладывается на, сложённые на столе, руки.       — М-да, ты такая королева драмы, – усмехается Чон.       — Хватит над до мной смеяться. Я хотя бы честно признаюсь... Я с тобой всем делюсь, а ты смеёшься...       Чон встаёт, обходя стол, усаживается рядом с Мёном и прижимает того к боку, целует в висок.       — Я не смеюсь над твоими чувствами, просто ты слишком смешной, когда недоволен чем-то. Ты как маленький ребёнок дуешь губы, – целует в щеку, – у тебя поэтому такие большие щёки, потому что вечно дуешься.       — Эй, у меня нормальные щёки.       — Ага, нормальные большие щёки, – хихикает и щипает за щечку.       — Ауч, прекрати, они из-за тебя такие большие, сколько можно их дёргать...       — А можно укусить?       — Что? Нет! Я тебе не еда, Чо-он, – пытается отклониться и отпихнуть от себя липнущего Чонина.       — Но они у тебя такие аппетитные и вкусные...       — Ты каннибал Чонин, хвати-ит, ты мне откусишь щеку-у, – вопит и дергается.       — Радуйся, что щёку, а не кое-что другое...       — Ауч-ауч, не-ет, иди ешь мясо с холодильника, мою колбаску не трогай, – все же отпихнув от себя липучку, он несётся с кухни в сторону защитного замка – одеяла.       — Но я хочу твою колбаску, – Чонин, который задорно хохочет, поднимается и бросается догонять Мёна, его методы прятаться он знает.       Однако гонка продлилась недолго...       Чунмён, который пытался быстрее укрыться от страшного монстра не замечает преграду, появившуюся в коридоре. И от резкого удара он плюхается на твёрдый пол, больно ударяясь копчиком, от чего корчится и стонет. Но есть еще один марафонец, который успешно спотыкаясь о лежащего Мёна, летит прямиком в преграду Мёна, удачно сваливая его на пол.       Полежав секунду-другую, до Чонина доходит вся картина и он начинает громко смеяться, утыкаясь лбом в плечо, снизу лежащего, Сехуна, его поддерживает и Чунмён, перекатываясь со смеху, совсем забыв о пострадавшем копчике.       — Ребят вы чего? За вами кто-то гнался?       — Поед-датель колба-асо-ок, – через смех кричит Мён.       — Что? Какие колбаски? – Сехун только негодующе хлопает глазами. Какой поедатель... каких колбасок?       Минутами позже, более менее успокоившись:       — Ауч, Сех, почему ты такой костлявый, на тебе лежать невозможно, я поудобнее буду, – оперевшись руками о пол, колит Чонин, не очень-то спеша вставать с парня.       — Зато я полегче тебя буду, – ответ не заставил себя ждать.       — М, 1:1? – ухмыляется Чон, пока его нагло не толкают пяткой в пятую точку и он не падает вновь на Сехуна, только уже грудью на голову, однако вовремя выдвинутые вперёд руки, подхватывают тело над головой, затем и чониновские, которые вновь твёрдо опираются о пол, чтобы встать и развернуться в сторону вандала.       — Эй, каннибал чертов, из-за тебя я сломал себе копчик, – ноет и нарочито трет рукой поясницу.       — Копчик ниже.       — И без тебя знаю, – показывает язык, – ты должен отнести меня на кухню, – и как ребёнок тянет руки.       — А чего эт я? Ты об меня стукнулся? Вот виновник, – толкает плечом, рядом сидящего Сеха, – вот он пусть и несёт куда захочет Ее Величество Королёву Драмы.       — Вот же... – скалит зубы, – Хуни-и, – тянет теперь руки в сторону второго парня.       — Ну раз Ее Величество, что тут поделаешь, – встаёт и потянувшись поднимает на руки Чунмёна, который довольно улыбается и повторно показывает язык Чонину.       — Вот смотри, он сейчас привыкнет, потом же не слезет с тебя, – от такого заявления Сехун нервно спотыкается и направляет свой взгляд на смеющегося Чонина. Не о том ты думаешь, Сехун.       Дойдя до пункта назначения, Сехун опускает на стул Чунмёна, намереваясь вернуться за пакетами, что были в его руках до столкновения. Но наткнувшись в дверях на Чонина с теми самыми пакетами, останавливается и помогает поставить их на стол.       — Я слишком сладкоежка, а у вас ничего, поэтому я немного закупился, надеюсь вы не против, – у Чунмёна глаза загорелись.       — А знаешь почему у нас нет сладкого? – выгибает бровь Чон.       — И почему же? – и второй кивает головой в сторону Мёна, который уже успел найти пончики и заняться их уничтожением.       Чонин и Сехун залились смехом от скорости Мёна, плюс от его лица в сахарной пудре. Сегодня он удачно выполняет роль, умиляющего родителей, малыша.       — Фто? – пытается говорить с набитым ртом, с наслаждением закатывая глаза и поглощая кусок за куском, – мм, фкусна-а... на, – он тянет к губам Чонина пончик, тот смиренно откусывает, после к губам Сехун, и этот без возражений принимает угощение. Наконец, разжевав и проглотив, – это божественно... Ах, где ты их купил, Сех-а?       — Нет, серьёзно, где ты их взял? Они реально очень вкусные, дай ещё, – он тянется за коробкой с пончиками.       — Я просто знаю правильные места, – загадочно улыбается и тоже присоединяется к трапезе, прежде убрав со стола на пол другие пакеты.