+1

      С того дня, как Чунмён принялся лечить Сехуна, их уровень отношений дружбы поднялся на ступеньку выше.       Исин оставил затею познакомить донсэна с кем-то, видя как Сехун искренне радуется рядом с Чонином и Чунмёном. Он просто отошёл в сторонку, надеясь, что у него все наладится.

***

      Уикендские ночные посиделки за просмотрами фильмов; прогулки после работы; вылазки в кафе, парки. Это все стало частью их жизни.       Очередные выходные начинаются с того, что Чонин должен заехать за Сехуном после работы и вместе отправиться домой, где их ждёт Чунмён.       — Да, Мён-а, я освободился, еду за Хуни. Тут пробки, думаю немного задержимся.       — Ладно... Значит успею приготовить больше вкусностей, жду, приезжайте быстрее, я уже скучаю.       — Хах, ладно, целую. Скоро будем.       Через 10 минут, выбравшись из пробки, Чонин уже подъезжает к подъезду Сехуна. Припарковавшись, он собирался набрать парню, но заметив знакомую фигуру, хотел было выйти и встретить, как увидел девушку, что подбежала к нему и бросилась в объятия. Чонин не стал мешать, лишь отправил смс, что он ждёт.       — Сехун, – с криками девушка бросилась на шею парня, – я так рада тебя видеть. Ты такой большой вырос, а какой красавчик, небось девушки толпами бегают.       — Что тебе надо?       — Ав, разве так встречают любимую нуну? – шуточно бьет кулаком в плечо, – я просто хотела с тобой увидеться.       — Ага, 5 лет не хотела, а сейчас захотела. Ну-ну... – Сехун хотел обойти девушку и уйти в направлении машины, но его остановила цепкая хватка девушки.       — Не будь таким холодным. Эта черта тебе досталась от мамы.       — Спрошу ещё раз, что ты хочешь?       — Да ничего мне от тебя не надо. Я выхожу замуж, хотела тебя пригласить на свадьбу. Родители тоже будут...       — У меня нет времени.       — Я ведь даже не сказала, когда у меня свадьба.       — И что? Я работаю, я занят целыми днями.       — И даже не можешь уделить часик для сестры?       — А ты могла уделить мне часик? Когда я рассорился с родителями, когда я ушёл из дома, искал себе жильё. Когда я днём учился, ночью работал, чтобы как-то прокормить себя, оплатить свою учебу. Когда мне нужны была ты, у тебя было время на меня?       — Ох, зачем ты начинаешь? Хун, ты ведь знаешь как мне было тяжело. Я ведь была помолвлена, собиралась уехать в Америку. У меня не было времени...       — Вот и у меня нет времени, – Сехун разворачивается и спешно движется в сторону машины, пытаясь побыстрее спрятаться от этих громких окликов.       Садясь в машину, он пристёгивается и молча кивает Чонину, отворачивается к окну.       Чонин не нарушает тишину, он едет не быстро, опять попали в пробку. Остановившись он все же обращает внимание на поникшего Сехуна.       — Хун, все в порядке?       — Ага, – слишком безучастное ‘ага’.       — Хуни, ты ведь знаешь, что можешь поделиться, не нужно держать в себе, – Чонин тянется и берет руку Сехуна в свою, пальцем поглаживая тыльную сторону.       — Да, я знаю. Просто... давай не сейчас, ладно?       — Конечно, все в порядке. Расскажешь, когда будешь готов.       — Спасибо, – сильнее сжимает в ответ руку Чонина.       Дальше они едут в тишине.       Сехун не привык получать заботу, никогда он раньше не испытывал такого чувства. Было так приятно и тепло внутри, от простого прикосновения и слов поддержки. Сейчас он молча улыбается быстро сменяющимся пейзажам за окном, совсем забыв о сцене минутами ранее.

***

      За столом они молчат. Сехун ковыряет еду, медленно и долго пережевывая, раздумывая о чём-то своём. Чунмён привлекает внимание Чона, дергая того под столом. И взглядом показывает на Сехуну. Ну Чонин и отвечает тем же, взглядом указывая, мол спроси.       — Хуни, у тебя все в порядке? – но от Сехуна ответа ждать приходится долго, пока Чунмён не кладёт свою руку поверх сехуновской и немного не сжимает.       — А, прости, я прослушал, ты что-то спрашивал?       — Хун... – Сехун немного натянуто улыбается, – если тебя что-то волнует, ты можешь с нами поделиться.       — Я... – вроде бы начал, но замялся.       — Это связано с той девушкой? – Чон все хочет продолжить разговор в машине. Чунмён непонимающе смотрит.       — Да... – все также тихо проговаривает Хун, – это моя сестра.       — У тебя есть сестра? Ты раньше не рассказывал.       — Было бы о чем...       — Ну как, она все же твоя сестра, – Мён пытается поддержать диалог, – старшая или младшая?       — Да, мы с ней близнецы. Она выходит замуж и зовёт меня на свадьбу...       — Так это ведь здорово, – развеселился Чунмён, но увидев сникшего Сехуна, замолчал, – ты не рад?       — Мне все равно, это не первый раз, да и думаю не последний. Я не обязан быть на каждой ее свадьбе. Уж тем более на первую, когда она свалила в Америку, я не был приглашён. Так как мои родители были против моего присутствия. Не думаю, что сейчас они будут рады меня видеть.       — Кхм... – парни только переглядываются и не могут найти слов поддержки, – ну, если ты не хочешь, то думаю не стоит идти.       Сехун, конечно, не надеялся на длинную лекцию в поддержу его решения, да и как они могут что-то сказать, если не в курсе отношений Сехуна с его семьей. Но все равно, почему-то ему хотелось, чтобы именно они его сейчас поддержали, сказали, что он прав и что он не один. Но...       Он просто хотел встать и уйти, но Чонин за руку вернул его на место.       — Сехун, сядь. Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, ты должен с нами поделиться. Не надо весь этот груз в одиночку нести, – хоть и грубо, зато по делу. Но Чонин все равно получает от Чунмёна по колену кулаком, за его резкость.       — Но зачем вам это надо?       — Ты не думаешь, что мы беспокоимся о тебе? – Сехун не хочет поднимать взгляда на них, но у парней на это другие планы, Чонин за подбородок поднимает голову Сеха, – просто позволь нам помочь, Хун.       Он дёргает головой, разворачиваясь в противоположную сторону. Он так хочет, чтобы ему помогли, хочет, чтобы рядом был кто-то, чтобы пожалели, в конце концов. Он так устал, столько времени выбираться сам из всех проблем. Так хочется, хотя бы один раз просто полностью отдаться кому-то в руки, чтобы за него все решили, чтобы ему сказали, что все хорошо. Чтобы не было так тяжело каждый раз, просто чтобы был не один...       — Мне тяжело. Я не привык, что мне кто-то помогает... просто... я... – опять замолкает и уходит в свои мысли.       Не зря же Чунмён полюбил такого мужика, который не любит церемониться и не переносит нерешительности. Ему надо, чтобы взять и сделать, никаких НО.       Чонин просто встал и, подойдя впритык к Сехуну и развернув его к себе, без лишних слов прильнул к его губам своими, целуя требовательно и как бы передавая всю свою смелость через поцелуй.       Однако, Сехун совсем растерялся, а Чунмён тихо охнул.       — Ну я хотя бы разбудил его.       — Да что у тебя за методы, Чон... – тихо шипит Мён.       — Ребят, вы правда не обязаны... – Сехун немного ожил, так как он не ожидал таких действий.       — Или ты сейчас рассказываешь, или все пойдёт дальше поцелуя, – Чонину резкости не занимать, – я просто не знаю, как иначе тебе доказать, что не стоит нас бояться.       — И ты думаешь, что принудив меня к сексу, я перестану вас бояться? – все же настроение немного поднять Чонину удалось.       — А то мы принуждаем, – хмыкает Чон, – стань частью нашей семьи, и принужденный секс тебе обеспечен, и не только он – в какой-то мере это звучало как предложение, – но, для начала, ты должен нам довериться. Ладно?       Сехун устало вздыхает. А хотя что ему терять? Хуже, чем есть уже точно не будет. Хотя бы выговорится.       — Хотите знать, чем я заслужил такую жизнь? – драма так и льётся, но все же, жизнь Сехуна, какова она есть. На одобрительный кивок парней, он просто устраивается удобней и начинает, – мои родители, вполне влиятельные люди, их офисы раскиданы по всей Азии. Слишком серьезные и требовательные, а уж тем более к своим детям. Нас в семье двое. И понятное дело, что наследником должен был быть я. Однако, я не оправдал их надежд. Ушёл в творчество. Этот выбор поставил огромный крест на их доверии ко мне. В 18 лет, по окончанию школы, я поступил в музыкальный колледж. И родители поставили мне условие, или я бросаю колледж или же собираю вещи. Я выбрал второе, переехал в общежитие, днём учился, ночью работал, – Сехун останавливается, чтобы передохнуть и не дать эмоциям взять верх, – изначально было очень тяжело, потому что денег не хватало. Поэтому я брался за все, что может принести хоть какую-то прибыль. На этом я и попортил своё здоровье. Не раз попадал на больничную койку, — вспоминая все это так гадко на душе, хочется разреветься и просто убежать прочь, куда-нибудь, где его никто не найдёт, – в 20 я начал давать уроки игры на музыкальных инструментах, так я и познакомился с Исином, он меня устроил в клуб, где моя прибыль уже стала стабильной и достаточной, чтобы я мог оплачивать своё обучение и комнату, не голодая, – он вновь замолкает, так как с каждым сказанным словом ему становится все тяжелее, – как я ушёл из дома, у меня не осталось никого. Все мои друзья были со мной, пока у меня были деньги. Сестре было на меня плевать, она в 19 вышла замуж за какого-то американца и уехала с ним на его родину. Родители забыли о моем существовании. К 23 годам, они все же немного остыли ко мне, ну так думал я. Оказывается, я просто был пунктиком в подписании очень важного документа, они предложили перемирие, если я женюсь на дочке партнера их сделки. Ясное дело, что я не мог упустить возможность отомстить им. Ну я и выдал, что гей, перед ее семьёй и ещё некоторыми влиятельными людьми, их партнёрами – Сехун делает глубокий вдох, немного ухмыляется, – видели бы вы их лица.       — Сехун, – немного тихо зовёт Чунмён.       — Все в порядке. Я уже давно принял все как есть. Но вот появление сестры мне ничем хорошим не сулит. Не знаю, как она узнала, где я живу, но она же не отстанет теперь от меня... – Хун трёт переносицу и прикрывает глаза, – спасибо, что выслушали. Правда, не стоит меня жалеть. Если бы всего этого не было, я не стал бы тем, кем я сейчас являюсь, – немного выжидая паузу он добавляет, – ребят, наверное, я уже пойду.       — Хун, может ты останешься? – Сехун раздумывает, – ты можешь оставаться сколько хочешь... – такого предложения он принять не может, он не хочет мешать... – подожди, ничего не говори. Хуни-и, просто оставайся, ладно? Если ты не хочешь видеть свою сестру, ты можешь на время переехать к нам, у нас она тебя не найдёт ведь.       — Мён, спасибо, конечно, но... – его речь останавливает рука Чонина.       — Не забывай о принудительном сексе, – выгибает бровь, – я знаю, где ты живёшь и где работаешь. Ты остаёшься, и сейчас идёшь в ванную, потом мы и всем спать! Завтра на работу с утра. Все, никаких вопросов, встали и выполняем.       — Диктатор, – подшучивает Мён и вместе с Сехуном хихикают.       Сехун все же принимает предложение парней, да и он действительно не хочет видеться с сестрой.

***

      Приняв душ, Сехун направляется в гостиную, но не заметив нигде белья, отправляется в поиски Чунмёна.       — Хён, ты забыл дать мне белье.       — Какое белье?       — Чтобы спать, на диван. Не будь жадиной, дай хотя бы подушку с одеялом.       — Хун, кровать намного больше и удобней, да и теплей будет, – Сех молчит и хлопает глазами, – иди говорю в спальню, мы тебя не оставим одного спать в гостиной.       — Хён, это необязательно, я могу поспать на диване.       — Принудительный се-екс, – шепчет Чонин, проходя мимо парней в сторону ванной, на что оба вновь смеются.       — Ладно, я понял.

***

      Удобней устроившись в постели, Сехун пытается уснуть и не раздумывать о происходящем. Но это у него туго получается.       Чонин тоже, приняв душ, укладывается спать. Чунмён, докончит со своими бумагами и придёт чуть позже.       Проходит 10 минут, 15, 20... Сехун пытается уснуть, но ничего не выходит. Он переворачивается на другой бок и немного испуганно дёргается:       — Не спится? – тихо шепчет Сехун.       — Не-а.       — М, мне тоже... – лежат немного в тишине. Сехун ежится от пристального взгляда Чонина, направленного на него, – ты хочешь испепелить меня взглядом? – Чонин улыбается.       — Нет, просто разглядываю.       — Зачем?       — Нельзя?       — Просто... неловко..? – тушуется. Чонин пододвигается ближе и смотрит прямо в глаза, пытаясь в них что-то разглядеть. – Что? Ты меня пугаешь, Чонин...       — Я пытаюсь прочитать твои мысли...       — Что? – Сехун усмехается.       — В моей голове это не так глупо звучало.       — Однако...       — Просто я пытаюсь понять о чем ты думаешь. Ты столько личного нам рассказал, и вот пытаюсь понять твоё состояние.       Сехун вновь улыбается:       — Я чувствую себя... комфортно..? Я думаю вам можно доверять, и... Просто рад, что я смог высказаться, что есть кому меня выслушать, и... Не знаю, просто спасибо.       — Сехун, – Сех, не поднимая глаз, мычит, – ты можешь меня послушать...       — Ага... я слушаю.       — Я хочу сказать, что ты несправедлив по отношению к себе, – Хун непонимающе поднимает взгляд на Чонина, – я конечно рад, что ты высказался, тебе стало легче и все такое. Но почему ты благодаришь за это?       — Ну, я... вы ведь не обязаны были этого делать...       — Сехун, ты дурак, – Чонин малость повышает тон, он раздражён.       — Почему ты злишься? И я не дурак...       — Это был не вопрос. Я злюсь потому что ты ничего не понимаешь.       — Так объясни глупому мне.       — Что ты к нам чувствуешь?       — Что? – Сехун теряется, такого вопроса он не ожидал.       — То. Что ты к нам испытываешь? Ко мне, к Мёну. Симпатию? Привязанность? Ненависть или быть может... любовь?       Сехун выжидает прежде, чем ответить на вопрос. Он раздумывает. Ему бы не помешало разобраться в своих чувствах, он пытался... но так ни к чему и не пришёл.       — Я... не знаю, как назвать это чувство... я просто вам благодарен.       — Вот именно поэтому ты и дурак. За любовь не благодарят. Ты здесь с нами потому что ты нам нравишься. Ты уже стал частью нашей маленькой семьи, настолько мы привыкли к тебе и приучились проводить время с тобой, что без тебя уже как-то не то, понимаешь? Почему ты думаешь мы тебе предложили переехать к нам? – получает в ответ еле слышимое ‘не знаю’ от Сехуна, – Ты рос без любви и заботы. Мне сейчас стыдно, что у меня в этом возрасте было все. Стыдно, что я выбросил свои мечты на свалку, даже не попробовав переубедить родителей. А ты будучи ребёнком в 18 лет, не испугался сложностей и шёл к своей мечте. И ты сам добился всего что у тебя есть, ты должен собой гордиться. Твоя семья была по отношению к себе очень несправедлива. Они не должны были лишать тебя любви. И сейчас ты сам считаешь, что это нормально. Проявление заботы ты воспринимаешь как что-то сверхъестественное. За это не благодарят. Ты заслуживаешь самой большой любви, заслуживаешь чтобы тебя защищали и заботились о тебе. И я просто хочу сказать тебе, что мы тебе это подарим. Я – защита. Чунмён – любовь и забота. И ты не должен за это благодарить, это совершенно нормально, когда люди любят друг друга, – Чонин просто на одном дыхании все это проговаривает, его действительно злит эта несправедливость. Сехун ведь не виноват, что он просто шёл к своей мечте. Зато плата оказалось болезненно большой.       Зло пыхтящий и пытающийся успокоиться Чонин оторопел, когда к нему прижимается всхлипывающий Сехун, утыкаясь носом в грудь и руками обхватывая поперёк.       — Хун, т-ты чего?       — Зачем ты мне все это говоришь?       — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто я зол, потому что все так предвзято, и... Ты не заслуживаешь всего этого. А наоборот, ты замечательный человек, просто не привыкший к проявлению любви, и не привык ее получать, но я хочу тебе доказать насколько ты достоин любви. Дать понять какой ты чудесный, – он обхватывает Хуна, сильнее прижимая к себе, – ничего не отвечай. Просто засыпай. День у тебя был чертовски сложный, – целует в макушку, – и не беспокойся ни о чем. Мы заполним твою жизнь красками. По крайней мере, постараемся, – последнее он почти шепчет, он никак не хочет спугнуть Сехуна. Он так хочет защищать этого маленького ребёночка, который просто недополучил любви. Эту пустоту они заполнят – своей любовью.       Сехун продолжает тихо всхлипывать, если бы и хотел, он не смог бы ответить Чонину. Его сейчас разрывает от чувств. Чонин будет злиться, очень сильно злиться, но это чувство — благодарность. За любовь.       Так, в тёплых объятиях Чона, он и засыпает. А Чонин продолжает тихо перебирать его волосы и ласково поглаживать по голове.

***

      Хоть Чонин внешне и выглядит немного черствым, грубым, совсем несерьёзным, но только близкие знают какой он на самом деле. И Чунмён один из них. И он каждый день дома это на себе ощущает. Он знает какой он уютный, нежный, тактильный. Свою любовь он выражает в своих поступках. И за ним действительно как за каменной стеной. Своё он в обиду не даст. И раз уж Сехун теперь является кусочком их маленькой счастливой семьи, то несомненно вся эта защита и опора будет распространяться и на него.       Чунмён, выслушивая всю речь своего парня, очень гордится им. Хоть он и задирает Сехуна, никогда не упустит возможности задеть, подколоть, сейчас он ведёт себя достойно. Чунмён сидит улыбается в стенку, ладонью стирая струйки слез. Он бы разрыдался как маленькая девчонка, но выдавать своё присутствие в его планы не входило. Но завтра он точно поблагодарит Чонина. Расскажет о том, как сильно он его любит и ценит. И поможет своему парню, осчастливить одного удивительного мальчишку, который за такой короткий срок успел стал для них чем-то большим, чем просто друг, он уже стал родным. И это пополнение в их и без того необычной паре, только радует его и заставляет широко улыбаться и теплу растекаться по всему организму.