My eyes on you

      «Если бы вас попросили подобрать костюм под названием «ревность» что бы вы выбрали для него.       Повязка на глаза – чтобы хен понял, как он ослепляет нас своей наивной улыбкой, заставляя подумать, что все это от начала и до конца просто игра, в которой не будет победителя. Ведь мы оба уже проиграли.       Наручники – ими мы пристегнем его к кровати, так же как он приковал нас к себе, своим пьянящим взглядом. Теперь ему придется играть по нашим правилам. Хотя теперь, кажется, он самого начала хотел именно этого.       И больше ничего, только два обнаженных, напряженных, как перетянутая струна на гитаре тела, желающих доказать третьему, что кроме них ему уже никто не нужен. Кроме каждого из них по отдельности или все-таки…»       - Это наручники? – спросил Онью, немного вздрогнув, от прикосновения холодного металла к запястьям.       - Что ты собирался делать с моим хеном этой ночью? – продолжил викторину Минхо, с подозрением изучая предметы в сумке, из которой Джонгхен достал наручники. Сказать, что наручники, это самое безобидное, из того что там было – ничего не сказать. Веревка для шибари, ошейник, плетки, свечки и «боже-зачем-он-туда-вообще-заглянул» черные шелковые стринги. Растянув последние на своих пальцах Минхо поднял многозначительный взгляд на хена: - Ты серьезно?       - Я же не знал, что Джинки-хен любит, поэтому взял все, что пришло в голову. Эй! - заметил, как из сумки с помощью руки младшего извлекается сморщенная как сдутый мяч голова девушки. – Убери это! И не шарься там больше, - запихал все обратно и откинул сумку подальше.       - Что ты делаешь? – Онью съежился от непонятных ощущений.       - Подожди немного, хен. – Джонгхен внимательно проследил за манипуляциями младшего, губы растянулись в пошлой улыбке, он потянулся обратно к сумке.       - Мне щекотно, хватит.       - Приподнимись немного, идеально! А зачем эти штуки? – спросил младший у хозяйна предмета одежды, который уже изъял из заветной сумки недостающие компоненты.       - Это для чулок. Хорошо, что хен ноги сегодня побрил, – взял ногу хена и получил шутливый пинок в плечо.       - Это еще что за фетишизм, ты же не забыл, что я парень, да?       – Не двигайся хен, тебе понравится, обещаю.       - Только один раз, - предупредил Онью, сжав пальцы и выпрямив ногу, чтоб было проще натянуть чулок до середины бедра. Позволил Минхо натянуть второй, дождался пока они их закрепят и поигрался немного, погладив ноги друг о друга, - такие мягкие, - прикусил губу и сладко простонал, когда Джонгхен обхватил щиколотку на одной ноге и прошелся невесомыми поцелуями от кончиков пальцев, до ленточки, завязанной в кривой бантик на бедре. – Как то это странно. Не знаю, что вы там еще будете делать, но на юбку не соглашусь.       - Да ладно тебе, хен, думаю тебе бы пошло. – Минхо оттянул зубами шелковую ткань стринг, задев чувствительную кожу, чувствуя губами мурашки, пробегающие по телу хена.       - Не надо, - закапризничал Онью, схватился за прутья кровати, вытянул себя из этих мучительных объятий и закутал свои ноги под одеяло. – Давайте лучше без этого всего.       - Не узнаю тебя хен, испугался каких-то носков с бантиками? - Джонгхен залез под одеяло, устроившись между ног хена, передавая тепло своего тела, обдал горячим дыханием его шею и приблизился уху. - Разве не ты говорил, что не будешь сдерживаться?       - Стяни с меня эти тряпки и расстегни наручники, и я тебя так затрахаю, что твой фальцет на все пять нот растянется, - даже через повязку сейчас Джонгхен мог видеть горящие от возбуждения глаза хена.       - Так вот как наш Минхо так чисто петь научился, а ведь до дебюта выше «ми» только кричать мог.       - У хена своя методика. - Минхо уже понял, что хен хочет играть по своему, отстегнул наручники, целуя следы на запястьях. – Не сильно больно?       - Нет, - притянул младшего и поцеловал в щеку, томно простонав от ощущения исчезающих с его ног носков с бантиками. – Черт, как девчонки это носят, ужасно щекотно.       - Может, стринги оставим? – Джонгхен опять почувствовал этот взгляд через повязку и начал освобождать тело хена от лишнего предмета одежды. Минхо начал развязывать повязку, но Онью остановил его:       - Оставь, я хочу, чтоб ты подготовил Джонгхена, но видеть этого не хочу.       - Хен, ты странный. – затянул платок потуже.       - Вы все равно не сможете расслабиться, если я буду на вас смотреть.       - А если мы так расслабимся, что без тебя нормально справимся? – Джонгхен спрятал все, что принес в сумку, подошел и звонко шлепнул Минхо. – Может твой малыш решит, что ты ему уже не нужен.       - Тогда я спать лягу. – Достал из под себя подушку и крепко обнял. – А завтра вас обоих закопаю.       - Ты же говорил, что три раза можешь измену простить.       - Я тогда про девушек говорил, тебе я только Джонгхена прощу, и только, если со мной вместе.       - Хорошо, раз уж хен нам разрешает. – Джонгхен поднял взгляд на Минхо.       «Как объяснить, откуда появилось это чувство? И как это чувство можно назвать. Если вы спросите у этих двоих, они не ответят, они и сами не знают. Почему сейчас Минхо с такой нежностью ласкает тело не своего возлюбленного, что лежит рядом, а тело Джонгхена, почему Джонгхен так томно стонет, не от прикосновений своей возможно самой странной за всю жизнь влюбленности, а от рук своего тонсена. Они уже много раз в шутку целовались и это были, действительно, не более чем детские игры, но не сегодня. Сбитое дыхание, томные вздохи, переходящие в сдавленные, дикие стоны. Губы и языки, блуждающие по горячим телам, острые зубы и аккуратно подстриженные ногти, нежно царапающие кожу. Длинные, идеально длинные пальцы, достающие до заветной точки в глубине тела. Полный наслаждения, сладкий стон.       Ты слышал, хен? Не только у тебя такой сладкий голос. Это все, потому что ты не любишь никого обижать, и выбирать не хочешь. Я нравлюсь Минхо, но ему одного тебя было достаточно, а тебе всегда всего мало. Но нам нравиться делать то чего ты хочешь, поэтому мы сами захотели тебе проиграть.» Закрыв глаза, Джонгхен наслаждался нежными ласками Минхо, подстраиваясь под ритм, который он задавал рукой, жадно кусая и посасывая его губы, стонал его имя, каждый раз, когда доходил до пика удовольствия. Минхо не давал ему кончить, останавливаясь за секунду до… немного замедлялся, успокаивая, а затем резко ускорял темп. Это Онью его научил, именно так он изводил его каждый раз, пока не слышал заветное:       - Просто трахните меня кто-нибудь! – наконец прокричал во весь голос Джонгхен. Минхо извлек из него пальцы и шлепнул по бедру:       - Клиент готов к проникновению.       - 286 секунд? У тебя еще слишком мало опыта, мой юный подаван, - Онью вылез из под подушки, снял повязку, внимательно изучил свежие следы на теле Минхо, потом на Джонгхене, больно прикусил губу, потом пошло облизнул пальцы, облокотился на одну руку сбоку от Джонгхена провел влажными пальцами по бедру и ввел сразу два до основания. Не отводя взгляда от прикованных к нему глаз главного вокалиста, немного согнул пальцы, нащупывая нужную точку. Джонгхена прошибло током, моментально сжавшись на его пальцах, он выгнулся и простонал во весь голос, - Это уже "соль", да? Мило, - приблизился, слизывая стекшую со ствола каплю, нежно поцеловал головку, обхватил её свободной рукой, помассировал пальцем уздечку, поигрался с новой каплей, в ритм водя пальцами по заветной точке внутри:       - Хеен! – жалобно простонал Джонгхен.       - Не плач, у меня тут идея появилась, хочешь меня трахнуть?