— Вот только попробуй сказать, что сама не поняла, как это произошло, — тяжело и быстро вздыхая, припечатал Реборн, а Цуна, невинно пожав круглыми плечами, посмотрела на него честными-честными глазами:
— А я молчу!
Гокудера, стоящий рядом, фыркнул и едва открыто не поперхнулся дымом, однако собственную крутость надо как-то сохранять, поэтому лишь покраснел и задёргался, сдерживая кашель, рвущийся наружу.
Реборн смерил его скептическим взглядом.
— Ну и что это за чудик? Ты где его откопала?
— Что значит — что за чудик?! — почти испуганно возмутилась Цуна, подъезжая к парню и приобнимая того за талию свободной рукой. Второй же она продолжала как-то листать ленту в социальной сети. — Не узнали? То-то же! Это ведь будуший Десятый босс Вонголы, великий и ужасный! — тут Гокудера всё-таки не сумел сдержать кашель и громко захрипел-зачихал-закашлял, его лицо налилось кровью, а из глаз позорно брызнули слёзы. У Цуны нечаянно дёрнулась бровь. — М… Ну да, кто сейчас без косяков? — она почти мастерски изобразила сочувствие и участие, похлопала парня по спине, пока тот корчился рядом, и со знанием своего дела решила сделать очень по-женски — смыться с места предполагаемого преступления, однако Реборн вовремя схватил её пальцами за ворот, и колёса резко замерли. Савада в который раз стукнулась затылком о спинку и разозлённо фыркнула. — Что вам от меня-то теперь надо? Вон босс, говорите с ним.
— Цуна, — многообещающе начал Реборн, буравя подопечную тяжелым взглядом, однако та задрала подбородок вверх, сморщила нос и категорично пискнула что-то вроде «нет!». — Хорошо… Гокудера, или как там тебя? Сюда иди.
Парень, едва откашлявшись, гордой походкой прошествовал до него и ойкнул, получив увесистый подзатыльник.
— За что?! — почти обиженно дёрнулся он, а Реборн искривил уголки губ в ухмылке и закатил глаза.
— Ты с правилами не знаком, да? — подросток непонимающе нахмурился и почесал макушку. Реборн вздохнул тяжело настолько, насколько вообще можно было бы вздохнуть, и легко щёлкнул его по лбу. — Запомни, «босс», кровь — не водица, её не выльешь и не зальёшь. А у тебя кровь Первого Вонголы по венам навряд ли бежит, ты уж прости. Цуна — единственная Наследница Воли Первого, так что там, — хочешь не хочешь — а боссом станет.
Внутри головы Гокудеры что-то громко сломалось, кажется, это были планы на будущее — и он как-то странно подвис, будто его мозг бодро высветил ошибку и сбой в системе.
Цуна как-то кривовато растягивает уголки губ в своей знаменитой изломанной улыбке, будто и до этого уже знала, каков будет исход всего фарса, и громко выдыхает через нос, словно уже устала за весь день, поработав на славу.
Реборн закатил глаза и отвесил ученице слабую оплеуху.
— Пошутили — и хватит. Слушай, Гокудера, — пожевал губами он, а парнишка, тряхнув наверняка увесистой копной светлых волос, весь вытянулся по струнке. — Ты, конечно, как мафиози, молодец — не остановился даже перед инвалидом… Но как человек ты дерьмо то ещё. — блондин, уже было буквально засветившийся от гордости за себя, сник и почти стыдливо опустил глаза вниз, покраснев то ли от гнева, то ли от смущения за то, что его пристыдили. — Быстро все по домам.
— А… Как же место Десятого Вонголы? — несмело крикнул Гокудера им в спины, но от тяжелого взгляда Реборна тут же втянул голову в плечи и весь как-то сжался, будто он мог даже с такого расстояния залепить ему пощёчину.
— Будем считать, что ты проиграл. Думаю, это всех устроит, — пожал плечами он, а парень бросил неприязненный взгляд в сторону скучающей Цуны, которая даже на такое откровенно враждебное поведение голову не подняла и не оторвалась от телефона, и крикнул ей что-то вроде про то, что он не будет подчиняться такой никчемной слабачке, как она. Взгляд Реборна ещё сильнее посуровел, а Хаято, нахохлившись, сделал шаг назад. — Будешь. Или есть какие-то возражения?
Цуна иронично фыркнула и дёрнула плечом, — а Реборн уже знал, что означает этот презрительный жест — когда парень буркнул какое-то униженное короткое «нет».
— Блин, Реборн, ну и зачем он мне? Колёса маслом смазывать? Домой иди, никакого подчинения мне не нужно, — обратилась она уже к подростку, а тот, пожевав губами, неуверенно нахмурился:
— Не думай, что твой репетитор сможет заставить меня пресмыкаться перед тобой!
— Вот уже счастье-то привалило, — закатила глаза она, но всё-таки беззаботно отозвалась: — Ага, ага, даже думать не смею.
Реборн кинул на неё тяжелый взгляд, не смотря на Гокудеру, который сразу как-то расправил плечи и даже посветлел лицом — кажется, это заявление прибавило ей пару очков с его стороны, но Цуне, судя по неприязненному взгляду, было совсем не до этого.
Реборну, вообще-то, тоже.
***
— Здравствуйте, Десятая, — вежливо улыбнулся Хаято и поклонился в пояс, а Цуна замерла буквально на пороге класса алгебры. — Вам помочь?
— Эм, эй, погоди, а что насчет твоего вчерашнего «я ни за что не буду подчиняться тебе, никчемная-слабачка-инвалид»? — вкрадчиво переспросила Савада, буквально отталкивая одноклассника рукой со своего пути и протискиваясь сквозь ряды школьников. — Гокудера, я предупредила, что мне это не нужно. Здесь нет Реборна, так что просто успокойся, ты не отхватишь от него.
Хаято сдулся, улыбка с его лица медленно сползла, а плечи дрогнули.
Цуна криво улыбается и раскладывает на парте пару тетрадей с какими-то каракулями, которые явно не относятся к алгебре, но всем учителям было как-то наплевать на новую ученицу — учится на отлично, и черт с ней, и начинает что-то сосредоточенно коряво чертить ручкой на полях тетради, не обращая внимания на записи черным маркером на своей парте.
Гокудера присматривается — и с трудом читает «яриман», «косё бендзё» и косо выцарапанное какой-то ручкой «ама». Цуна на надписи даже не смотрит, не пытается стереть или прикрыть, хотя весь класс уже с интересом посматривает на неё и хихикающих одноклассниц, которые, не боясь ничего, тыкали в неё пальцами и громко рассуждали о том, что в постели Савада, наверное, то ещё бревно.
И… Цуна даже морщится и сжимает в хрупких руках ручку, пытаясь сломать её пальцами пополам, но слышится только предупредительный треск и тут же замолкает.
Хаято громко цыкает.
— Эй, вы на кой черт это сделали?!
— И почему это сразу мы? — недовольно переспросила какая-то высокая брюнетка с кудрявыми волосами, а стоящая рядом рыжая девчонка энергично закивала и захлопала большими глазами. — Тут много кому не нравится эта Савада! И вообще, почему это ты встал на её защиту? Понравились её
ножки?
Девушки захохотали, а Хаято презрительно скривился и мельком посмотрел на равнодушную девчонку, что-то вычерчивавшую на полях тетради, и угрюмо вздыхает — пигалица совсем не умеет строить свою собственную жизнь.
И… Кому, как не ему, научить её этому?
Уж точно не Реборну, думает Гокудера и отпугивает взвизгнувших школьниц от Савады.
Чёрта с два он даст каким-то двуличным дряням подрывать репутацию девчонки.
***
Реборн приходит в дом Савады взъерошенный, хмурый и чем-то недовольный, хотя то, что Ураган отгоняет от ученицы всяких непрошенных гостей, должно идти на пользу, но ему как-то не весело от таких мыслей.
Гокудера бегает за Цуной псом — агрессивным, способным откусить руку даже собственному хозяину, но сторожевым. Но собаки бывают бешеными, думает Реборн и роется в бумагах, документах, каких-то кривых чертежах и записях Цунаёши, старательно спрятанных на верхних полках.
Чёрт поймёшь, что она тут намалевала…
Реборн тяжело вздыхает и набирает номер единственного человека, который способен помочь в этой ситуации.
— Не думал, что когда-нибудь обращусь к тебе за советом, — он кривит губы в злой усмешке и закатывает глаза, — Верде.
