Трудности нового амплуа

Рид сверлил Девятисотого донельзя недовольным взглядом. Он зажал его в угол, так что деваться андроиду было некуда, как бы он ни хотел. А судя по тому, как бегали туда сюда светлые глаза, смотря куда угодно, но не в лицо мужчине, деться хоть куда-нибудь он хотел без сомнения. — Ну? — с нажимом спросил Гэвин, каким-то чудом умудряясь нависнуть над Ричардом, будучи того на полголовы ниже. — Сэр, — будто бы специально отозвался андроид, щуря глаза, а детектив разве что не зарычал, — Протокол обязывает меня… — Блять! Блять, Ричард! — взорвался человек, сжимая кулаки, — Тебя уже пол года никакой ебаный протокол ни к чему не обязывает! Ты сраный девиант! У тебя нет блядского протокола! Не еби мне мозг! Сколько мне ещё нужно будет вдалбливать в твою пластиковую черепушку, что это, бля, полнейший маразм?! Гэвин прикрыл глаза и длинно выдохнул. Ещё немного и он точно вмажет по этой идеальной физиономии. Он развернулся на пятках и принялся наворачивать по комнате активные круги. Ричард уныло следил за человеком из своего угла. — Вы не правы, это… — послышался отчетливый скрип зубов, Девятисотый поморщился, но продолжил гнуть свою линию, — Это все ещё предписано. — Да кем, еб твою синтетическую мать?! -…протоколом. Рид издал нечленораздельный непередаваемый и непереводимый звук негодования и запустил пальцы в волосы, с силой оттягивая пряди. — Пиздец. Со мной живёт не андроид, а пиздец. — Тем не менее, позвольте пояснить. У меня, как у передовой модели, даже при девиантности сохраняются… инструкции о том, как нужно лучше вести себя в обществе для лучшей интеграции. Они не обязательны на сто процентов, однако рекомендованы к исполнению. Детектив почти что взвыл. — Да в каком месте они вычитали, что выкать и обращаться по званию к тому, с кем ты, блять, вместе живёшь и состоишь, блять, в отношениях это заебенная интеграция? — он повернулся к андроиду и снова вперился к него взглядом. — Рич, ебать тебя через телегу, мы работаем, блять, вместе, мы живём, блять, вместе, мы, блять, вместе! А я, блять, все еще сэр, детектив и прочая лабуда! — от эмоций Гэвин начинал всегда материться раз в пять больше, а Ричард только морщился и мигал желтым диодом. — Господи боже мой, я Гэвин. Гэ-вин. Ты в курсе? Неужели так сложно звать меня хотя бы по имени? Хотя бы, бля, дома?! Это что, охуеть какая тяжёлая просьба? Девятисотый молчал, диод мигал, Гэвин бесился. — Мы говорили об этом стотыщмульонов раз! И каждый чертов раз я уступал тебе с твоим тупым несуществующим протоколом! Заебало. Хватит с меня этого ебаного театра абсурда. Либо ты начинаешь говорить со мной нормально, либо… не говоришь вообще. А я сваливаю куда-нибудь подальше. И я нихуя не шучу. Ты меня понял? Я тебе даже время дам, чтобы протокол переписать, — продолжил свою тираду человек, уперев руки в бока. Последнее было добавлено с изрядной долей сарказма, потому что придурку было понятно, что это все брехня собачья. Ричард вздохнул, а Рид действительно решительно направился в прихожую, откуда послушался через некоторое время хлопок двери. Замечательно. Андроид вообще, сказать честно, не понимал, в чем проблема. Так он выказывал свое уважение к человеку и думал, что делал все правильно. Девятисотый мог предполагать, что Рид мог просто… смущаться почтительной формы, поэтому начиная то и дело диалоги на тему обращений. Но Ричард был уверен, что Гэвин достоин такого уважения, упорно продолжая к человеку так обращаться. А сейчас все перевернулось. И андроид не знал, что делать. Точнее, выход был очевиден. Просто дать человеку то, чего он просил. Но правильно ли это было бы? Он медленно опустился на край дивана, устраивая руки на коленях. Было как-то… тоскливо. Ричард ведь обидел, выходит, Гэвина. А ведь он его любил. Но почему-то эту просьбу было выполнить сложно. То ли принцип, то ли привычка.

***

Гэвин зло пнул по дороге урну, та жалобно загремела, но устояла, а детектив цыкнул. Все это напоминало какой-то сюр. Будто бы Девятисотый это все делал просто назло, хоть здравый смысл и говорил, что так это быть не могло. С чего бы вдруг ему сейчас делать это назло? Плюс… мужчина вздохнул, остановившись и с нажимом проведя по лицу ладонью. Он тоже был хорош. Сорвался и наорал. А мог бы просто объяснить, как взрослый рассудительный человек. Не чтобы… но ведь объяснял он одно и тоже уже сто раз. А мог бы сто первый, чтоб его. Опять детектив-мудак поступил, как полный мудак, кто бы ожидал. Он плюхнулся на парковую скамейку и полез в куртку за пачкой сигарет. Но издал разочарованный вздох, когда не обнаружил ни сигарет, ни зажигалки. Оставил в другой,  видимо. Ну замечательно. Да и вообще была ли ценность у этой ссоры? Так ли Риду было принципиально, как к нему обращался Ричард? Почему это вообще так кололо? «Потому что это указывало на статусы и взаимоотношения», — сам себе ответил Гэвин. Потому что обставляло все так, будто бы ничего нет и все тут. Обижало в какой-то мере. Сигареты бы сейчас не помешали. Нужно было помнить, что Ричард практически маленький ребёнок в вопросах социального взаимодействия. И вдалбливать себе это в голову каждый раз. Пока, блять, не отложится. А Рид, как истинный гандон, взял и кинул его разбираться одного. В животе что-то неприятно заворочилось. Мужчина прикрыл глаза и откинулся на спинку скамейки. Протокол переписать время он дал. По лицу бы Гэвину дать.

***

Он обидел своего человека. Синтезировался тяжёлый вздох. В голове как часы тикали. Просто… просто сказать. И все. Значит, программа социальной интеграции просто несовершенная штука. Значит, она может ошибаться. И просто стоить взять и сделать, как хочет именно этот человек. Ричарду ведь не сложно. — Гэвин, — как на пробу произнес андроид. Было действительно не сложно. Вообще стало как-то слишком легко, будто бы что-то вниз упало и рассыпалось, чего быть априори не должно было. Девятисотый поднялся на ноги и нашёл взглядом свою одежду, сложенную на кресле в углу. Сам он был в домашней одежде, все-таки. Причем в нагло стащенной у человека. Да, Ричарду купили свою просто домашнюю одежду, но он предпочёл ей растянутые безразмерные футболки Гэвина и такие же штаны. Он выглядел даже почти трогательно. К тому же, Лучику так тоже нравилось больше. На то, чтобы переодеться и выйти из дома, ушло не больше пары минут. Ричард не до конца знал, что он собирался сказать, но как минимум, он считал себя должным извиниться. За непонимание. Игнорирование просьб. Он думал, что человек вероятнее всего пошёл в парк неподалёку, они вместе часто сидели там. Так что андроид решительным шагом направился туда. И уже на подходе, будучи погруженным в анализ возможных вариаций развития событий, влетел в кого-то, в таком же темпе идущего навстречу. — Извините, задумался, — бросил Ричард, с этими же словами поднимая глаза и натыкаясь взглядом на удивленно смотрящего на него в ответ Гэвина. — Прости! — произнесли они почти одновременно. Девятисотый — решительно твёрдо, а Рид — неуверенно, отводя взгляд. — Я не подумал опять, не хотел на тебя давить, — пробурчал мужчина, все же снова поднимая глаза, — Хрен с ним, обращайся как хочешь и… погоди, ты что сказал? — Прости. Я не думал, что это для… тебя так  важно, Гэвин. Гэвин поджал губы. Н-да. Вот так вот просто? Одна истерика и скандал и все? — Ага… То есть, все в порядке? — В полном. — И, типа, с протоколом тоже все окей? — Именно. Я… думал, что таким образом выражаю свое уважение к тебе, — замялся андроид. — О боже. Окей. Смотри, Рич, — мужчина сделал шаг вперёд и обхватил лицо Ричарда ладонями, — Это типа… Личное, понимаешь?  Показывает, что люди… Люди или андроиды. Для друг друга не чужие. Вот. Поэтому меня это так коробило. Девятисотый тупо кивнул, хотя не очень-то понимал. Скорее, принимал, как факт. — Здорово. А ещё ты… снова напялил форму? Ричард скосил глаза и заметил треугольник у себя на груди. Неловко пожал плечами. — Не подумал об этом. Я переживал, что мог обидеть тебя. Поэтому… вот. — Дурень пластиковый, — беззлобно усмехнулся Гэвин. Ещё на один шаг ближе к человечности.