Оружие

— Вы с ней были близки? — Скорее, нет… совсем нет. Фьюри иногда упоминал о ней, и мы виделись пару раз. И оба раза она чуть не опустошила мой домашний бар. То есть, у нас могло бы обнаружиться много общего, если бы мы познакомились поближе. Но на тот момент она была не в моем вкусе. — А на момент войны с Таносом?.. Тони криво усмехается и прикидывает, насколько тонким намеком будет сказать, что с недавних пор его типаж — это рост под два метра и седина в волосах. «Да, такая доза свежего воздуха способна свести жителя Нью-Йорка с ума. Например, тебя, Старк — уже. Поэтому, ради всего святого, держи рот на замке, хотя когда на тебя действовали такие просьбы». На самом деле, это даже почти не ирония — местный воздух действительно пьянит. Тони втягивает его глубоко, с каждым вдохом, стараясь запомнить: высокогорная прохлада и сладость благовоний, расставленных по периметру площадки. Давление здесь непривычно низкое, и у Тони слегка гудят виски. И, хотя они покинули Бликер-стрит больше часа назад, он все еще не может надышаться. Определенно, Тибет — уже одно из его любимых мест в мире. Главное — не показывать этого Стрэнджу. — Когда она пришла к нам после Ваканды… ох. Она собрала всех у себя под крылом, как будто только этим и занималась всегда. И она нашла для меня слова, когда никто другой не смог. Стефан бросает на него короткий взгляд и понимающе кивает. А затем продолжает сосредоточенно обматывать подрагивающие руки бинтами. Тони искоса наблюдает за этим действом и по тому, насколько грамотно и крепко Стрэндж фиксирует запястья, понимает, что перед ним опытный соперник. Мысль о том, чтобы размяться в рукопашном бою, заставляет все тело ныть. Тони уже не припомнит, когда в последний раз дрался без костюма или его составляющих — и это то, чего ему действительно не хватало. — Как бы то ни было, она знала, на что идет. И, исходя из ее послужного списка, умирать ей не впервой, — удивительно, но из уст чародея это не звучит кощунственно. Перед глазами у Тони проносятся все те случаи, когда он сам кидался в безнадежность с идиотскими планами наперевес. Стрэндж же говорит с позиции человека, жертвовавшего собой примерно в миллион раз больше, и это полностью оправдывает его в глазах Тони. — В супергеройском мире люди воскресают с поразительной частотой. Но если это и не тот случай, она сделала невероятно многое. Больше, чем можно предположить. — Но ты, конечно, не будешь вдаваться в подробности, потому что это может изменить ход событий и сорвать твой многоуровневый план, — язвительно подхватывает Тони, и Стефан улыбается. В груди немного щемит от воспоминаний о Кэрол, и Тони пытается переключиться. Он следит за Стрэнджем, неторопливо обходящим площадку, и раз в десятый отмечает, как магу идет повседневная одежда. Черная спортивная кофта с закатанными рукавами, открывающими предплечья, свободные штаны (в которых его ноги по-прежнему чертовски длинные), кеды, и… «Согласен, это не самая безопасная альтернатива размышлениям». — Ты готов? Стрэндж поднимает на него вопросительный взгляд, и Тони улыбается совершенно по-идиотски, потому что пытается удержать на языке «уже давно готов». Есть ли вершины двусмысленности, которые не способен покорить Энтони Старк? Ему самому так не кажется. Они становятся в стойку и начинают медленно кружить друг вокруг друга, присматриваясь. — Чем в основном ты занимался? — Ушу, конечно, оглянись вокруг, — Тони следит за плавными движениями мага и кивает. — А ты? — Бокс, рукопашный, смешанные. Попытки восточных единоборств были, но это, мягко говоря, не мой конек. — Это заметно, — Стефан усмехается, и Тони чувствует, как адреналин горячо разливается по телу. — Особенно по тому, как много ты разговариваешь. «Сейчас!» Тони делает первый выпад, прямой удар правой — и Стрэндж легко ставит блок. Кулак скользит по его предплечью, и Тони успевает подумать: «Хорош», — прежде чем ударить левой, с разворота. Стефан едва успевает защититься локтем. — Это мог быть нокаут, — со смешком выдыхает Тони. На самом деле, драться со Стрэнжем банально неудобно, потому что он на голову выше, и Старк быстро соображает, как обернуть это в свою пользу. — Но он им не стал… — еле успевает выговорить чародей, когда Тони со стремительного разворота наносит удар ногой и попадает куда-то в солнечное сплетение. Стефан сгибается пополам, и Тони помечает это как один из лучших своих моментов. — Кха… ха, — Стрэндж пытается одновременно восстановить дыхание и рассмеяться. — Я слышал, как у тебя что-то заскрипело. Не забывай смазываться по утрам. — Боже, Стрэндж, не думал, что ты способен на такие пошло… — он пропускает момент, когда соперник приходит в себя, змеей устремляется к нему и просто хватает за запястье. А потом… — Ох!.. Блять… Стрэндж выворачивает его руку под каким-то немыслимым углом, и плечо охватывает обжигающая боль. Все, что угодно, лишь бы избежать ее, потому что, кажется, сустав вот-вот вылетит — и Стефан легко, почти мягко подводит его спиной к себе. И закидывает руку Тони на горло. Приподнимает локтем его подбородок, как будто устраиваясь поудобнее, и… — Ччерт, да ну на… Удушающий. Ну конечно же. — Это было… слишком быстро… — хрипит Тони, пытаясь вдохнуть хоть немного. Руки у Стрэнджа, как аккуратные тиски, медленно, но верно перекрывают доступ к кислороду. И Тони правда мог бы что-то сообразить и предпринять, но чародей уничтожает его последний шанс, когда приближается к уху Тони и шепчет: — А тебе, Старк, нравится неторопливость? Другая рука ложится ему на затылок, делая захват фатальным. Тони хватает ртом воздух, только потому, что Стрэндж позволяет ему, держа где-то на грани. Он еще выше поднимает локоть, и Тони приходится откинуть голову на плечо сопернику, чтобы не потерять сознание в ближайшие секунды. — Поражаюсь, откуда ты узнал… что мне действительно… нравится, — шепчет на последнем дыхании Тони. — И, похоже… у тебя есть опыт в этой… области… Пальцы в его волосах сжимаются в кулак и тянут. Волна мурашек прокатывается в самый низ живота и рассыпается там огненными искрами. Тони хочется беззвучно застонать или о чем-то попросить, но на то и другое нужен воздух, которого Стрэндж ему не оставил. Пространства для маневра почти нет, но Тони рискует — хотя меньше всего ему хочется что-то предпринимать. Он поворачивает голову, совсем чуть-чуть, насколько это позволяет треугольник захвата — и встречается со Стефаном взглядом. Это очень близко, слишком близко. Тони прилагает невероятное усилие, чтобы помнить о том, зачем он это делает. Если бы Стрэндж вдруг захотел… то ему пришлось бы приблизиться еще немного… и они перестали бы прижиматься друг к другу всем телом так сумасшедше тесно. Радужки — стальные обручи, а зрачки расползаются космической чернотой. У Тони перед глазами темнеет, то ли от нехватки кислорода, то ли от того, насколько глубоко затягивают его эти нечеловеческие глаза напротив. И Стрэндж подается еще немного вперед. За долю секунды, когда их губы почти соприкасаются, Тони замечает, что его дыхание пахнет зеленым чаем. Возможно, с каплей меда. Между их телами возникает пространство, достаточное, чтобы размахнуться, и Тони вкладывает в удар все оставшиеся силы. Локоть врезается то ли чародею в ребра, то ли куда-то под дых, и его хватка тут же ослабевает. Тони выворачивается и буквально падает на колени. И без того сладкий камартаджский воздух наполняет легкие, и он не может им напиться. — Дормамму, как можно было попасться, — Тони оборачивается и видит, как Стрэндж задушенно смеется, все еще не в состоянии разогнуться до конца. — Я ведь сам так же, с локтя отбивался от удушающего. Он упирается руками в колени и исподлобья, насмешливо оглядывает соперника. Тони представляет, как выглядит со стороны — на коленях, взъерошенный, минуту назад слишком явно давший понять, насколько ему нравится происходящее. Лицу невольно становится жарко. «Ого, ты все еще на это способен, Старк? Сложнее, чем сорвать поцелуй принцессы, — только заставить ее покраснеть, и, черт возьми, этому парню удается все невозможное. Ты не имеешь права его упустить». — Не расслабляйся, это еще не все. Не думал же ты так легко отделаться? — Тони пытается не обращать внимания на внутренний голос, который хочется придушить, и выставляет перед собой руку. На ладони моментально собирается металлическая перчатка. — Я, кстати, предупреждал. Стефан меняется в лице, и Тони, не задумываясь, активирует репульсор. Последнее, что он видит, это руки Стрэнджа, отточенно, на автомате складывающиеся в сложные жесты. И разворачивающуюся мандалу энергетического щита. В следующую секунду его отбрасывает ударом в грудь и швыряет об ограждение площадки. Курильницы с благовониями падают с оглушительным звоном, и Тони мученически стонет. Хотя никаких серьезных повреждений не чувствуется, подниматься с земли уже категорически не хочется. — Старк, с тобой все в порядке?.. — Ты меня когда-нибудь добьешь, — ворчит он, чувствуя дрожащие пальцы на своем плече, и недовольно открывает один глаз. — Если бы это было так просто, — парирует Стефан, не задумываясь, с тем же тревожным выражением лица, и Тони, не сдержавшись, фыркает. В конце концов, не так уж велика цена за то, чтобы починить совершенное оружие. То, что он ни на секунду не засомневался в Стрэндже, пугает, и Тони прогоняет эту мысль. Быть уверенным в ком-то — слишком большая роскошь, и к этому слишком легко привыкнуть. — Мистер Доктор… мистер Старк?! — Паркер? Ты что здесь делаешь? — Тони моментально принимает вертикальное положение, на что его голова отзывается тупой болью. Питер стоит с рюкзаком за плечами, тремя стаканчиками кофе в подстаканнике и пакетом сэндвичей, а в глазах у него плещется ужас. Сцена настолько нереалистичная, что Тони стоит усилий удержаться от смеха. — Вонг вручил ему амулет на десять телепортаций, чтобы не дергал его постоянно, — пожимает плечами Стефан, и Тони не может определиться, на кого из них недоуменно смотреть. — То есть, ты здесь еще и не впервые? — У Вонга классная библиотека. Там можно позаниматься спокойно, если что. И… и потом, здесь так красиво, разве нет, мистер Старк? Питер смотрит на него умоляюще, и Тони смягчается: -Так, Паучок. Очень красиво, — он бросает взгляд на явно довольного Стрэнджа и вздыхает. — Не обращай внимания, у нас тут тренировка, обычное дело. Два старых скрипучих мстителя мнут друг другу бока. — Говори за себя, Старк, — чародей поправляет выбившуюся на лоб прядь и, черт возьми, уже выглядит так, будто утро только началось. Тони демонстративно закатывает глаза и тут же морщится от боли в рассеченной брови. Что ж, сегодня он выглядит слегка менее безупречно, но в скором времени обязательно возьмет реванш. Главное, что на этот раз Стрэндж не возражает против «мстителей». Просто пропустил мимо ушей? Только не он. Тони помнит то утро в Санктуме и «любую броню, которая кажется неприступной, лучше откалывать по кусочкам». Возможно, он не прогадал тогда. — А что там у тебя? Я умираю, как хочу есть и кофе после тренировок. Хотя кофе я хочу и до, и иногда даже во время, если скучно. Но это, конечно, не со Стефаном, — Тони ловит косой взгляд чародея, и его пробирает воспоминание о том, как легко и полностью контролировал его этот человек. «Боже, почему, когда он смотрит, все звучит настолько двусмысленно?» — Двойной супер-сладкий эспрессо для мистера Старка, горячий шоколад для мистера Стрэнджа и ванильный раф для Человека-Паука, — возвещает тем временем Паркер. — А также сэндвичи и, простите, мистер Стрэндж, но я забежал в макдак и захватил куриных наггетсов и картошки фри. — Бедный ребенок, — Стефан оглядывает довольного Тони и добавляет. — Впрочем, неудивительно, с таким-то отцом. — Можно подумать, из тебя получится лучший отец! — Думаю, мистер Стрэндж будет отличным папой. Они произносят это одновременно, и Стрэндж смотрит на них обоих, как на идиотов. И тут у Тони екает где-то в груди, и это настолько хороший знак, что даже плохо. Потому что о Пеппер Питер никогда не говорил, что она станет хорошей матерью. Про Пеппер он вообще никогда особо не говорил. Повисает неловкая тишина, в которой слышен только легкий звон колокольчиков, развешанных по храму, и по деревне внизу, и, кажется, по всему Тибету вообще. — … Окей, но это лучший лавандовый раф, который я пробовал в своей жизни, — Вонг, кажется, ничуть не удивлен погрому, который предстает перед его глазами и деловито интересуется. — А сэндвич с лососем не забыл? И Тони понимает, что теперь, наконец-то, все в сборе. Они перекусывают прямо здесь, рассевшись на площадке и любуясь видом на горные вершины. Стрэндж рассказывает о значении колокольчиков в буддистской традиции, Паркер слушает с открытым ртом, не забывая, впрочем, складывать в него наггетсы. Вонг время от времени вставляет важные замечания и медитативно пьет кофе. Тони же лениво подкалывает Стефана, и подшучивает над Питером, но больше — смотрит и слушает. И безрезультатно пытается понять, когда утро в Тибете, в компании этих людей, стало для него идеальным. — У тебя все в порядке? Тони? Пеп встречает его в коридоре, на полпути к лаборатории, и Тони делает мысленную заметку: отключить оповещение о его нахождении в штабе. Она оглядывает его разбитую бровь и ссадину на щеке, которую он заработал уже после обеда. — Да, все замечательно. Готовимся к миссии, — он приобнимает ее за плечи, чуть отодвигая с дороги, и целует в шею. — Посижу еще немного в лаборатории, приду позже вечером. Каждый раз, уходя — они оба это знают — на всю ночь, он чувствует себя виноватым. И до сих пор, за несколько лет, он так и не придумал себе ни одного оправдания, кроме того, что это — его жизнь. Но сегодня оправдываться особенно не хочется. — Постой, — она удерживает его за руку и притягивает обратно к себе, обнимает. — От тебя вкусно пахнет… чем-то сладким… — Это мой естественный запах, да, — отшучивается он и понимает, что сам уже перестал обращать внимание на аромат благовоний, настолько привычным он стал. Тони запускает руку в ее золотистые мягкие волосы, и на секунду его посещает желание бросить все к черту и увести ее в спальню. Прямо сейчас. Но Пеппер послушно откидывает голову, выдыхает, и желание быстро уходит. Он понимает, почему, но думать об этом не хочется. — Чем раньше начну, тем раньше закончу. «Как же неумело ты врешь, Старк. Впрочем, возможно, проблема в том, что тебе почему-то приходится врать?» Тони целует ее, проникая языком глубоко в рот, и у Пеппер подгибаются колени. Смешно, но как в первый раз. За все эти годы она так и не научилась простой вещи — контролировать себя рядом с невозможным Энтони Старком. И, как всегда, она неловко улыбается, отпуская его. ... И только когда он уходит к своей любимой и единственной — лаборатории — она понимает, что этот сладкий, нездешний запах ей неуловимо знаком.