Оружие

— Ты связался не с тем человеком. Если его можно человеком назвать. Он тебя доконает. Тони упирается руками в раковину и наблюдает, как с волос срываются капли воды. Даже если бы он залез в ледяную воду целиком, вряд ли она остудила бы умоляющее о пощаде тело. Сердце колотится наизнос, и на секунду Тони кажется, что Стиви прав. — Да, он не носится со мной как с хрустальной вазой. Почему-то мне кажется, что Танос тоже не будет. Это просто… полевые учения. — Ты думал, что создашь уникальное оружие с помощью его магии. Но теперь он делает оружие из тебя. А когда война закончится, он удалится в свои межзвездные пространства, — не поднимая головы, Тони видит, как Стив разводит руками. — А смотреть на твою разрушенную психику будем мы. «Он дал целых два дня на восстановление после стычки. Это очень мягкий подход!» Тони удерживает оправдания, которые так и крутятся на языке. Если Кэп вбил себе в голову, что кто-то прав, а кто-то виноват — спорить с ним бесполезно. Его убеждения — как его щит, только еще немного крепче, и Тони одновременно восхищает и утомляет эта черта. Все годы, что они знали друг друга, это упрямство стояло между ними, как пуленепробиваемое стекло. Тонкое и прозрачное, почти незаметное — но хорошо ощутимое, если подойти вплотную. Если честно, Тони не может представить, какой Стив без этого барьера. Что нужно сделать, чтобы под него проникнуть? Целиком и полностью разделить его убеждения, так же разделить мир на черное и белое? Интересно, как это удалось Барнсу с глазами убийцы? — Моя психика в руинах настолько давно, что другое уже кажется мне отклонением, — бормочет Тони и прикладывается к ледяной воде губами. — Ладно. Чем вы там занимались? Тони оборачивается недоверчиво. Кажется, это третий раз за месяц, когда Истина-в-последней-инстанции-Роджердс делает шаг навстречу перемирию. Окружающие обстоятельства тоже обычными не назовешь, но эта отходчивость удивляет Тони больше, чем все взрывы и чудовища в центре Нью-Йорка. — Ну… Честно говоря, я и сам не до конца понял, — он зачесывает волосы назад и приземляется на диван. — Что-то вроде путешествия в многомерном пространстве. Сложно это объяснить, ведь человек в состоянии осознать лишь три измерения, все равно, что рассказывать нарисованному человечку про небоскребы. Но город там неслабо колбасит, так что Верхний Манхэттен находится у тебя над головой, в прямом смысле слова. И отстреливаться от всяких тварей там тяжелее. Как будто я вижу все окружающее через призму. Могу видеть мысли и чувства живых созданий. Это очень нервирует, они как будто постоянно меняют форму, и прицелы сходят с ума, — Тони усмехается и чувствует, что слов не хватает. На самом деле, его чертовски будоражит происходящее. Но Стив — точно не тот, кто оценит эти восторженные и слегка бессвязные повествования. — Это поможет нам в противостоянии? Он задает лишь один вопрос, практичный и прямой, как удар под дых — и это возвращает Тони на землю. «Как же ты расслабился, Старк. Стоило только вернуться Пеп и Питеру, живыми и невредимыми. Ведь ты этого хотел больше всего, а не какого-то там спасения человечества». Но из глубин сознания всплывает еще более честное — как же ты расслабился рядом со Стрэнджем. Как в лучшие времена. — Да, это может помочь. Обладать Камнями — не значит знать все их возможности. Если я осмотрюсь в многомерности, то смогу нанести удар из разных измерений. В теории — бесчисленных, на сколько меня хватит. Это будет охренеть как неожиданно, — он самоуверенно разваливается на диване и выдает куда-то в потолок. — Пятница, завари №58 при температуре 185*. Мне кажется, он так лучше раскроется. — Принято, мистер Старк. — Твои вкусы в напитках радикально изменились, — замечает Стив, садясь рядом. Кажется, что его внимательные светлые глаза изучают на предмет повреждений или каких-то странных магических мутаций. Тони нечего скрывать, рассеченная бровь и синяк на скуле — ерунда. Вот кровоподтек в районе ребер — посерьезнее, надо бы сделать снимок и не показываться Пеппер без футболки. Сегодня, завтра, а может и дольше. — Я бы сказал, это скорее лекарство. Что касается напитков, то я чертов однолюб. «А что касается остального?..» Тони надеется, что этот вопрос не повис в воздухе, хотя бы для Стива. Кухонный манипулятор протягивает ему глиняную пиалку с чаем — Стрэндж, по его словам, так и не привык к аутентичной посуде. А вот Вонг только из такой и пьет — и Тони как-то неожиданно проникся. Это было похоже на кусочек Санктума в его высокотехнологичном мире. — Спасибо. Ты будешь кофе или.? — О нет, скоро придет Нат и утащит меня на тренировку. Она ужасно злится, когда я перед этим употребляю кофеин. Нарушает естественные показатели организма, — он наконец улыбается, обезоруживающе, как умеет один Стив. Тони с усмешкой закатывает глаза. Пиалка кажется едва теплой, и он не задумываясь — одной рукой — складывает над ней комбинацию жестов. Подсмотрел у Стефана, когда тот проводил очередную ночь в лаборатории, склонившись над репульсорами. Кофе постоянно остывал, не испытывая никакого почтения к величайшему магу времени и пространства. Стрэндж столько раз повторял этот трюк, что даже убаюканный рок балладами Тони его запомнил. Легкое золотистое сияние вспыхивает у его пальцев и тут же рассеивается. Тони чувствует, что в голове зарождается ноющая, пока слабая боль — но подогретый чай в этом практически не виноват. Хотя в первый раз такая попытка вызвала у него отвратительный приступ тошноты и слабости. Это было три или четыре дня назад, прямо накануне вылазки. По его ощущениям — прошла пара недель. Порой у него складывалось впечатление, что Стрэндж передал ему свое ощущение времени. Или это происходит со всеми, кто соприкасается с магией? Да, Тони и раньше уходил в работу с головой, так что терял счет часам и даже дням. А промежутки между работой — вынужденные, необходимые для восстановления его организму, но не уму — казались долгими и бессмысленными. Но это было давно. До того, как он упал в космос. До того, как он подхватил там заразу панических атак. До того, как он понял, насколько мал и незначителен. Встреча с магом стала новым переломом в его сознании. Да, возможно, он незначителен — но рядом есть человек, чья сила многократно больше. Могущество, которое в какой-то миг поравнялось с космосом, Тони видел это своими глазами. И все же это была не холодная равнодушная темнота — а живой человек. «Горячий, с холодными стальными глазами». — Это для тебя нормальная практика теперь? — кажется, Стив пытается просто спрашивать, без осуждения. Удается ему с переменным успехом. — Пока нет, — Тони криво улыбается и стряхивает пальцы. Как будто на них осела золотистая пыльца или электрические разряды. — На самом деле, это очень увлекательно и даже научно… Конечно, в магических манускриптах нет математических формул, но там даются четкие инструкции. И наши с Пятницей наблюдения говорят о том, что они выстраиваются… — А что у тебя с руками? Стив перехватывает его ладонь, и Тони едва не отдергивает руку. Единственный раз за долгое-долгое время, когда Стив к нему прикоснулся — был здесь же, на общей кухне. После «магической инициации», как Тони это окрестил про себя. И вот снова, и как в прошлый раз — Стивом движет тревога. Слишком много тревоги за него. На самом деле, это не то чувство, которое всегда было нужно Тони. Но он так и не смог донести это до своих близких людей. — Ничего особенного. Просто репульсоры накалились больше, чем я рассчитывал. Нужно использовать более жароустойчивый материал… Я работаю над этим. Тони оправдывается, не отнимая руки. На всю ладонь расползается круговой ожог, не опасный, но… «Но он был близок к тому. Док заложил слишком большое магическое усиление. И высокие технологии стали отставать». — Тони… — Стив. Я все хотел спросить. Помнишь, когда вернулся Баки, — Тони делает над собой усилие, чтобы назвать его по имени. Это до сих пор выворачивает его, — Тогда многие были против него. Мне он не нравился с самого начала. А кто не был против — просто не понимали, почему ты так отчаянно вытаскиваешь его из передряг? Пальцы Стива на секунду замирают, а потом продолжают исследовать ожог: — Это другое. Баки не мог навредить мне. — Он пару раз чуть тебя не убил, даже не помня, кто ты такой! Стив улыбается, качает головой — и Тони видит, что даже эти воспоминания для него ценны. Как будто противостояние только укрепило их связь. «Похоже, в команде Мстителей не только Старк имеет мазохистские замашки. Нужно придумать что-то пооригинальнее!» — Я видел в его глазах, что он не пойдет дальше определенной черты. Там был Баки, которого я знал и любил. Тони встречает изучающий взгляд — и не отводит свой, даже когда замечает движение по коридору, у двери. Он не пытается ничего в него вложить, потому что сам ни в чем не уверен. Но прыгнуть с недавно изобретенными крыльями — чтобы разбиться или взлететь — очень в его духе. Так было всегда, и он до сих пор еще жив. Возможно, на это стоит опереться? Когда заходит Наташа, Стив небольно сжимает его руку и говорит одними губами: — Будь осторожнее. — Тебе нужно научиться усмирять магическую энергию. Как я уже говорил, не хочется перехваливать — но у тебя удивительный потенциал. Взять хотя бы то, что ты не отключился в свой первый раз в многомерности… Мало кому удается. — Мне очень хотелось отключиться, но как-то времени не хватало. Ты же сразу выпустил этих трехногих собак, или кто они, черт возьми, такие? Стрэндж сидит напротив него в позе лотоса, с закрытыми глазами — сама медитативность. Но все-таки не может сдержать улыбку. И это уже настоящая улыбка, а не саркастичное подобие. — Я тут ни при чем, это обитатели других измерений. Любые манипуляции с многомерностью открывают порталы, в которые могут устремиться недружественные существа. Поэтому мы не занимаемся этим без крайней необходимости. — Экскурсия для Старка входит в список чрезвычайных необходимостей? — О да, — глубокий голос вибрирует и отзывается где-то в солнечном сплетении Тони, как будто он поющая чаша. — Это главная необходимость вселенной, в данный момент. Они снова на площадке в Камар-Тадже. Той самой, где они провели так много времени вчетвером, разговаривая обо всем на свете. Совсем не так, как со Мстителями в его башне — без постоянного напряжения, без бойцовской выучки. Паркер вообще прописался в местных садиках и библиотеках — Тони никогда бы не подумал, что этому парнишке понравится умиротворенная атмосфера. Впрочем, он и про себя этого не подумал бы. А теперь Стрэндж учит его медитировать, и это даже не выглядит странно. Тони ощущает, как свежий ветер скользит по его рукам и лицу, как ровно стучит сердце, и в такт ему — размеренно гудит реактор. — Обычно медитация подразумевает расслабление через концентрацию на здесь и сейчас. На ощущениях своего тела, мыслей, окружающего мира… — Если ты продолжишь говорить таким завораживающим голосом, то мне точно будет на чем сконцентрироваться. Тони слышит его усмешку, кажется, слышит даже прядь, которая выбивается ему на лоб и шевелится на ветру. Да, Стив абсолютно прав — сначала его завораживала идея, что Стрэндж, это могущественное и неизученное оружие. Но теперь Тони все больше интересует то, кем становится он сам в руках другого человека. Если это опасно — пусть, он сделал все от него зависящее, чтобы вернуть к жизни половину вселенной. И не хочет больше оправдываться за то, что создан для риска. — Мы с тобой пройдем ускоренный курс. Если ты будешь практиковаться часто, то сможешь гораздо больше, чем просто успокоиться. Даже больше, чем управлять своей энергией, — Тони чувствует, как маг протягивает к нему руку и почти касается груди. Самого личного, самого жизненно необходимого — реактора. Тот отзывается на чужое тепло, разгорается сильнее. Это нормальная реакция, пару раз к нему прикасалась Пеппер, и Тони становилось жарко. «Но с Пеппер ты знаком много лет. И ты никогда не хотел, чтобы она прикасалась к реактору. А сейчас ты в шаге от того, чтобы попросить. Осознаешь масштаб катастрофы?» — Я немного помогу тебе, в первый раз, — Тони слышит ироничные нотки, но не успевает подготовиться. Стрэндж так и не прикасается к нему — физически, но теплая сила толкает в грудь. И Тони целую секунду летит в свободном падении. А потом замирает — в невесомости. Он невольно открывает глаза, и все внутри ухает вниз. Если, конечно, у него есть что-то внутри — потому что свое тело он видит сидящим на площадке. Напротив сидит тело Стрэнджа, все так же вытянув руку. И прядь на его лбу двигается невозможно медленно, как будто ветер превратился в густую патоку и течет вокруг них. Астральное тело Стефана парит напротив Тони, и это до сюрреализма похоже на ночь, когда Стрэндж явился ему из Камня Души. Он бы ущипнул себя, как в тот раз — но, очевидно, не за что. Стрэндж открывает глаза и едва удерживается от смеха: — Мистер Старк, в телесной оболочке вы выглядите не так растерянно, — он не открывает рта, Тони кажется, что слова вливаются в него через взгляд. «Еще один повод пялиться на него безотрывно. Как будто нам и предыдущих было мало». — Ты можешь читать мои мысли? — Тони шевелит губами, но понимает, как комично это смотрится — никаких звуков в этом междумирье нет. — Просто не думай слишком громко то, что не хочешь озвучивать. — Я сейчас все думаю слишком громко. Я смогу проворачивать такое сам? — Уверен, что да. Ты ведь даже над Космическими Энергиями в оригинале сидишь. Упорства тебе не занимать. Но для начала… давай попробуем вернуться. Представь точку у себя на лбу — а лучше на груди, где реактор. Кажется, у тебя это особенно чувствительное место. И пусть эта точка тянет твое астральное тело к физическому, до полного воссоединения. Давай, Старк. Не представляешь, как я хочу посмотреть на тебя по возвращении. — Не представляешь, как я хочу, — мысленно выдыхает Тони. «И точка». Сначала он пытается притягиваться — и сохранять лицо, не слишком старательно-серьезное. Но через минуту забывает о присутствии Стефана, потому что усилия требутся немалые. — Спокойнее, Тони. Сконцентрируйся на пульсации, как и во время простой медитации. Помогает совет или то, что маг обращается к нему по имени — Тони не понимает. Но расслабляется, ловит пульс своего механического сердца — и начинает приближаться. В последний момент перед воссоединением он чувствует огромную тяжесть, как при перегрузке в сверхзвуковом самолете. Мелькает мысль о том, зачем людям вообще тела. Но когда он открывает свои физические глаза, и Стрэндж наконец опускает руку — вспоминает, зачем. По коже бегут мурашки, а внизу живота мучительно и горячо ноет. Дыхание вырывается, такое частое, будто он пробежал пару миль, а на шее бьется вена — Тони знает это, потому что все еще чувствует каждую клетку своего тела. Вернуться было сложно, но еще сложнее — сдерживать эйфорию, которая накрывает волной сразу же после. Глаза у Стрэнджа опять с этими чертовыми расширенными зрачками. Если он ловит кайф от внетелесных путешествий, то научился очень хорошо его маскировать - почти незаметно. Его взгляд задерживается на затихающем реакторе, на шее Тони, и только потом — на встречном взгляде. — Иногда мне кажется, что я жертва изощренного эксперимента. — Насколько я помню, это ты изучал меня в лаборатории. Тебе понравилось? — Это ни с чем несравнимо. Мне нужно еще, — Тони говорит прямо, насколько может, потому что преуменьшать бессмысленно. Он потягивается, привыкая к тяжелому и сильному телу, которое теперь кажется ему одним из железных костюмов. Стефан легко поднимается на ноги, как будто не сидел целый час в одной позе. Парой замысловатых движений снимает энергетические щиты вокруг площадки — незаметные для ветра и звуков, но непреодолимые для людей. У Тони мелькает мысль, будут ли его руки колдовать с такой же легкостью когда-нибудь? Учитывая даже то, что они целы и невредимы — вряд ли. Стрэндж поворачивается к нему через плечо и молчит, будто обдумывая слова. Затем роняет: — Если ты выйдешь на определенный уровень, сможешь контролировать репульсоры — я помогу тебе создать новый сердечный реактор. Это будет технология, до которой человечество не дойдет еще сотни лет. А чтобы уничтожить Таноса — мы используем в качестве ядра Камень Времени. * по Фаренгейту, 85 по Цельсию