Мыслить как преступник

Поездка до дома Коннора выдалась для Гэвина слишком рефлексивной. Он ехал с тяжелой головой: постоянно перебирал в памяти эпизоды, в которых так или иначе постеснялся или решил спустить на тормоза все свои благие порывы по отношению к Коннору. Да, ему, безусловно, было стыдно поддаться чувствам и признаться даже самому себе, что в Андерсоне-младшем он видит кого-то большего, чем просто партнера для секса. Кого-то важного, но далекого, почти незнакомого, недосягаемого. Тем больнее было понимать, что для Коннора Гэвин — всего лишь возможность одноразового перепихона, о чем этот мальчишка сегодня не преминул заявить весьма открыто. И даже если бы они дружили (что, конечно, звучит дико), Гэвин был бы для него худшим другом. Учитывая, что он сам ненавидел всех, но больше всего — себя, ему было сложно проявлять какие-то чувства к окружающим. Дружба с Тиной стала чем-то выбивающимся из привычного образа жизни Гэвина, и именно поэтому он так сильно за нее цеплялся, словно она могла вытащить его, хотя и не старалась. Она просто была рядом. Знакомство с Коннором, пусть и такое неловкое, неправильное, некрасивое и почти что позорное, давало ему призрачную надежду на то, что он когда-нибудь сможет пересилить себя и принять то чувство, что щекочет легкие, бьет под дых и бьет приятно, невесомо касается тонким пером чувствительных ребер и дарит уверенность в том, что ты живой. Каждый взгляд на Коннора обжигал: Гэвин видел мальчишескую дерзость, теплые лучистые глаза, в которых мелькал огонек безумства, мягкую улыбку, которая почти всегда была обращена не к нему, но дарила спокойствие. Рид и подумать не мог, сколько эмоций скрывало это дежурное благожелательное выражение лица. Он почти рефлекторно смахнул одинокую слезу из уголка глаза, вспомнив, каким убитым и одиноким Коннор был сегодня в курилке и как быстро сдался в его объятья. Гэвин никогда не видел его настолько серым, и Коннор, в этом Гэвин был уверен на сто процентов, даже не планировал показывать свою боль совершенно чужому человеку. Только вот сам Гэв по глупости не считал себя ему чужим. И именно поэтому в два часа ночи он гнал на скорости 60 миль в сторону дома Андерсонов, даже не задумываясь, по какой причине Коннору понадобилось его присутствие. Парень уже ждал его у крыльца, ежась от прохладного ветра в легкой толстовке. Гэвин притормозил, не заглушая мотор, и приветливо махнул Коннору сквозь окно. Андерсон подошел к передней пассажирской двери, открыл ее и скинул рюкзак с плеча. — Привет. — Садись уже. Коннор забрался в салон и вальяжно развалился на сиденье машины, закинув рюкзак назад. Внутри звякнуло что-то стеклянное. — Что у тебя там? — Да нет, ничего. Куда поедем? — Пока не знаю. Что у тебя в рюкзаке? На лице Коннора заиграла заговорщическая улыбка, он забавно поморщился и, развернувшись назад, достал из рюкзака две бутылки темного эля. — Я же за рулем. — А это для меня. Гэвин закатил глаза и включил музыку. Андерсон открыл бутылку, уронив крышку куда-то под сиденье, и пригубил терпкий напиток. — Господи, Кон, не мусори в моей машине. Парень прислушался к треку и понял, что эта песня ему знакома. Он лет в четырнадцать гонял с ней в наушниках на тренировки, но уже очень давно такое не слушал. Да уж, он надеялся, что музыкальный вкус Рида можно исправить, но, видимо, ошибся. — Серьезно, это старье еще кто-то слушает? — Это лучший артист в жанре «музыка для секса», тебе что-то не нравится? Коннор усмехнулся, отхлебнул еще эля и сказал: — Ну тогда поставь The Hills, если хочется чего-то сексуального. — Отстань, Кон. Коннор залез на сиденье с ногами и слегка развернулся к Гэвину, в открытую рассматривая его. Парень склонил голову набок, покусывая губы, и неторопливо попивал эль. Ему нравилось наблюдать, как его спутник ведёт машину. Сильные аккуратные пальцы обхватывали руль, мужчина то и дело постукивал ими в такт песне. Коннор подумал, что не прочь сейчас побыть вместо руля, почувствовать, как Гэвин сжимает его в объятьях, шлепает по заднице, вызывая сдавленные стоны, целует его шею, прикусывая кожу в районе сонной артерии, не сдерживаясь и ни о чем не жалея. В штанах стало тесно. За окнами машины проплывали центральные улицы Детройта, но Коннору было не до розового неона вывесок и витрин. Он развернулся лицом к лобовому стеклу, откинулся на сиденье и прибавил музыку, подпевая одной из любимых песен, чтобы немного отвлечься. Гэвин бросил на него заинтересованный взгляд и вскинул брови: — Не знал, что ты умеешь петь. — Я много что умею, особенно ртом, — сказал Коннор, не задумываясь. — Может, уже хватит таких толстых намеков? Я понял, что тебе от меня нужно, и я это не одобряю. — Да ладно, забей. Я просто не могу перестать думать о том, что было бы, если бы ты мне не отказал в курилке. Гэвин заметно напрягся. Руки сжали руль так, что побелели костяшки. Рид весь день отмахивался от этих мыслей, но Коннор сам провоцировал вспоминать то жгучее желание обладать телом этого маленького засранца, доказать свой авторитет, урезонить его характер и заставить подчиняться. Стремление доминировать было у него в крови, но сейчас мужчина был не уверен в правильности своих потребностей. Он, как-никак, на свидание приехал, а казалось, что вызвал мальчика на ночь. И этот самый мальчик за двадцать минут пути успел опустошить одну бутылку крепкого темного эля и начать вторую. Пустая бутылка полетела туда же, куда и крышка ранее — под сиденье. Гэвин фыркнул от недовольства. — Ничего бы не было. Я не занимаюсь сексом после первого свидания. — А после второго? — У нас с тобой еще ни одного не было, угомонись. — Если бы мы потрахались, все встало бы на свои места, я уверен в этом. «Если бы мы потрахались, я бы отвез тебя домой, поздоровался с твоим отцом и остался бы у тебя на ночь со всеми вытекающими», — подумал Гэвин. Но вслух ничего не сказал. Голова Коннора пылала, мысли путались, а слова вылетали изо рта быстрее, чем он мог их осмыслить. Парень видел, во что алкоголь превратил его отца, поэтому выпивал крайне редко. Но сегодня он хотел уйти от ежедневной суеты, возможно, уединиться где-нибудь с Гэвином и приятно провести время. Почему Гэв против, Андерсон не понимал. — Нет, Кон, хорош. Я приехал, потому что ты сказал, что хочешь увидеться. А не потрахаться. — Да ладно, Гэв, одно другому ведь не мешает. — Заткнись, пожалуйста. Коннор бросил колкий взгляд в сторону Гэвина, развернулся левее и положил руку на бедро Гэвина. — Перестань. Гэвин с раздражением отметил, что его член упирался в жесткую ткань джинсов, и ему не то что машину вести — уже сидеть некомфортно. Возбуждение предательски скапливалось внизу живота, ему стало жарко, даже душно. Коннора была слишком много: его запах, звук его голоса, его руки, волосы, взгляды — все это пробуждало в Гэвине желание остановиться прямо сейчас, наплевать на приличия и разложить этого дьяволенка на заднем сиденье машины, чтобы неповадно было. Но он стоически держался остатков здравомыслия, еще крепче сжимал руки на руле и изо всех сил пытался не поворачивать голову в его сторону. Коннор победно смотрел на Гэвина. Он знал, что перед его обаянием устоять невозможно, и надеялся, что Гэв не из недотрожек. В конце концов сегодня их второе свидание, можно перепихнуться уже сейчас. Он хотел как можно быстрее закончить это неловкое знакомство. «Потрахались и разбежались» — так, кажется, говорят. Коннор наклонился к Гэвину ближе и накрыл его руку своей ладонью. Парень почувствовал, насколько сильно Гэв обхватывает руль и понял: он был бы не против, окажись эти руки на его члене. Наблюдать за Гэвином в этот момент было удовольствием: он покусывал губы, облизывал их, грудь вздымалась от частых вздохов. Легкая футболка под кожаной курткой выгодно очерчивала все его мышцы, открывая взгляду ключицы и красивую, мощную шею. Коннор ненароком представил, как его руки смыкаются на этой шее, и ему самому стало жарковато. Обстановка накалялась. — А ты когда-нибудь пробовал секс с удушением? — Коннор, мы не будем сегодня трахаться. — Ты утомляешь меня своим нежеланием признать то, что ты меня хочешь. Ты ведь хочешь, Гэв. Зачем ты продолжаешь меня обманывать? — Я этого не отрицал. — Ну и чего мы ждем? Гэвин съехал на обочину, остановил машину и развернулся к Коннору, насколько это позволяла конструкция водительского места. Член предательски заныл, потеревшись о ткань трусов. Гэвин глубоко вздохнул. — Почему я? — Потому что ты мне нравишься. Ты красивый, вспыльчивый и жесткий. Возможно, я бы попытался тебя приручить. Ну, ты знаешь, смена ролей, БДСМ, бандаж, шибари… У меня много планов на нашу совместную ночь. Гэвин прикрыл глаза и застонал. — Я не буду спать с тобой без отношений. Я не такой человек, Кон. Для меня все должно быть кристально чисто: ты — мой партнер, я о тебе забочусь, трахаю тебя, привожу лекарства, когда ты болеешь, забираю с работы и вожу в кино. Неужели ты не понимаешь? — Господи, ты что, в прошлом веке родился, Гэвин? Зачем тебе лишние обязательства? Парни замолчали. В салоне тихо играла Wicked Games. Гэвин в очередной раз удивился тому, как случайный порядок умеет угадать с нужной песней в любой ситуации. Коннор взглянул на него широко раскрытыми глазами, выпустил пустую бутылку из рук и потянулся к его ширинке. Гэвин зло шикнул, схватил его за предплечье и резко отбросил от себя. — Блядь, Коннор. Кончай. — Именно это я и хочу сделать, детектив. Арестуешь меня за мои желания? Гэвина выбешивала эта игра. Он наклонился к Коннору, ухватил его за ворот толстовки и сказал, глядя прямо в темно-карие глаза: — Остановись, Кон, я ведь… Коннор не дал ему договорить и увлек в поцелуй. Риду понадобилось не меньше трех секунд чтобы осознать, что парень в прямом смысле трахает его рот языком. Он резко отстранился, вышел из машины и, обойдя ее спереди, открыл пассажирскую дверь. — Выходи. — Что не так? — Выйди из машины. Коннор на шатающихся ногах вывалился из машины, обиженно посмотрев на Гэвина. — Что я сделал не так? Гэвин открыл заднюю дверь, вытащил рюкзак, всучил его Коннору. Парень недоуменно смотрел на Рида, будто не веря, что его отшили в очередной раз. Гэвин спокойно сел за руль и завел мотор. Задние фары подсветились красным, мужчина включил дальний свет. Коннору больно резануло глаза. Он подошел к водительской двери и постучал в окно. Гэвин не открыл, только нажал на клаксон и развернул додж. Из окна он видел, что Андерсон остался на месте, но не собирался за ним возвращаться. Пусть еще спасибо скажет, что морду не набил. Телефон, лежавший на приборной панели, завибрировал, но Рид уже знал, кто ему звонит. Именно поэтому и не взял трубку. Коннор набирал Гэвина раз пять, не меньше, но этот агрессивный мудак не отвечал. Парень чертыхнулся, осмотрелся и понял: он находится почти на окраине Детройта, а уехать отсюда можно только на такси. Благо, машина приехала минут через десять после вызова. Небо засветилось утренней зарей. Коннор взглянул на часы и понял, что поспать он сегодня точно не успеет, и во всем виноват Рид. Эта мысль воспринималась им как аксиома. Гэвин, в свою очередь, был очень рад, что завтра у него выходной. Он подъехал к дому, оставил машину на подземной парковке и ввалился в апартаменты. Скинув ботинки и куртку, мужчина, оставшись в футболке и штанах, упал лицом в подушку и вырубился.

***

Карл сидел в кресле, держа в руках чашку горячего чая. Хлоя наблюдала за их разговором с Элайджей, посмеиваясь про себя глуповатым шуткам и то и дело замечая на себе скользящий взгляд Камски, полный обожания. От этого становилось тепло и немного неловко, но она чувствовала себя на своем месте среди этой неправильной, но уютной семьи. Все они не были родственниками, но удачно оказались в одном месте в одно и то же время. Элайджа восхищенно внимал словам Карла, смотрел на Хлою, а девушка прикрывала свои лучистые глаза, слушая поучения от человека, который давно познал жизнь и успел сделать определенные выводы. Например — не доверять всему, что ты видишь перед собой. Не видеть хорошее там, где его на самом деле нет. Элайджа наконец-то соизволил замолчать и убрать посуду со стола, по пути чуть не выронив тарелку из руки. Карл тихо засмеялся: — Эл, аккуратнее, это китайский фарфор! Мужчина смущенно улыбнулся и скрылся в кухне. Карл мягко посмотрел на Хлою. — Милая… Нужно поговорить. Девушка заинтересованно вскинула брови. — Да, Карл? Что-то случилось? Старик усмехнулся и посмотрел ей в глаза. — Он так и не пригласил тебя на свидание? — Почему вы спрашиваете? — Ты же видишь, как он на тебя смотрит. На милом личике Хлои сдвинулись брови. Она совсем по-детски надула губы и проговорила: — Не думаю, что это хорошая идея. Карл, поймите, — перехватила она его обеспокоенный взгляд, — Элайджа — хороший человек, но я совсем не готова связать себя отношениями с ним. Он… очень сложный. Да, он относится ко мне тепло, мы часто обедаем вместе, проводим время у вас, но… Я не уверена. Поймите меня правильно, прошу. Я очень ценю его, но мы работаем вместе. А смешивать работу и отношения… Карл вздохнул. — Понимаю тебя. Но ты все же подумай. Он ведь ради тебя пойдет на все, что угодно. — В этом-то и проблема. Из кухни до них донесся звук разбитого стекла. Хлоя вскочила со стула, ринувшись туда, и увидела Элайджу с разбитым стаканом в руках. — Ты не поранился? — Нет, Хлоя, все в порядке. Девушка обеспокоенно взглянула на Камски. Он нахмурился и задумчиво смотрел под ноги, где все еще лежали мелкие осколки. Элайджа присел и неосторожно впечатался пальцем в отколовшийся белоснежный кусочек стакана. Поморщившись, он стер еле заметные бусинки крови и принялся убирать фарфор с пола. — Элайджа, что случилось? Камски не ответил. Он нечеловеческим усилием воли попытался забыть разговор, услышанный поневоле, и, убрав осколки, продолжил мыть посуду. — Элайджа? — Я в норме. Сейчас закончу с посудой и отвезу тебя домой, подожди немного. — Ладно. Девушка вернулась в гостиную, отвезла Карла в спальную комнату и помогла расстелить кровать. — Уже поздно, Карл. Ложитесь спать, мы включим сигнализацию, когда будем уходить. — Будь с ним понастойчивей. Я тоже не вечный, а вам еще свадьбу сыграть надо… Три года уж жду… Хлоя улыбнулась ему своей самой очаровательной и насквозь фальшивой улыбкой, накрыла одеялом, выключила свет и вышла из комнаты. Элайджа ждал ее у дверей. Он уже ввел код безопасности в охранную систему дома, подхватил свою куртку и пальто Хлои. Девушка вымученно улыбнулась ему и увлекла за собой, на улицу. У дома уже ожидал автомобиль. Темнота сковывала город своими цепкими лапами, располагая к откровенному и бесстыдному общению, но Хлоя не хотела открываться перед Элайджей, а он на свою беду услышал то, что предпочитал бы никогда не знать. Сумерки обволокли все пространство вокруг них, и вечерняя прохлада остудила и без того ледяное сердце девушки. До машины они шли молча и так же молча ехали домой. Хлоя не разрешила проводить ее до двери, поэтому Элайджа сдержанно махнул ей из машины, но дождался, пока в ее окне загорится свет. Сквозь полупрозрачные шторы он увидел движение тонкого, грациозного силуэта, и, успокоенный тем, что эту ночь она проведет одна, приказал водителю отвезти его домой. 11:54РМ Элайджа: Хлоя снова отшила меня и теперь даже не в лицо. 12:04АМ Гэвин: Что на этот раз? 12:06АМ Элайджа: Она сказала Карлу, что не хочет заводить отношения на работе. 12:15АМ Гэвин: Разве это плохо? 12:18АМ Элайджа: Она встречалась с одним из моих партнеров несколько дней назад, и у них было свидание. Понимаешь? 12:22АМ Гэвин: Эл. Давай мы завтра все с тобой обсудим, у меня работы тут до задницы. Я буду дома, приезжай часов в пять вечера. 12:25АМ Элайджа: Ладно, до завтра.

***

Для Коннора прошлая ночь и новое утро сплелись воедино. Он не успел поспать. По приезде домой он лишь принял душ, переоделся и влил в себя несколько чашек кофе. В голове все еще блуждали шальные мысли по поводу Гэвина и его ночного поступка. Коннора неимоверно раздражало стремление Рида навесить ярлыков, привязать к себе отношениями, добиться чего-то из ряда вон выбивающегося. Да, Детройт не был консервативным городом, к однополым парам здесь относились сносно, но заводить роман на работе… Это по меньшей мере казалось странным. И то, что Коннор всерьез начал размышлять над причинами такого поведения Гэвина, кажется, стало началом конца. Фаулер заметил, что Коннор явился в отделение слишком помятым, и вызвал его на разговор. Парень не понимал, в чем причина — над всем его подразделением шефствовал отец, который сегодня, на удивление, явился на работу вовремя, провел брифинг и раздал указания. Однако капитана это не слишком волновало. — Андерсон, что вы выяснили? — Сэр, материалы дела находятся на рабочем компьютере детектива Рида, а у него сегодня выходной… — Значит, иди и проверь. — Сэр, я… — Иди и проверь, что он успел сделать. — Есть, капитан. Ситуация раздражала Коннора все больше и больше. Он, конечно, мог бы позвонить Гэвину, высказать тому все, что о нем думает, но… Не мог. После вчерашнего Андерсон чувствовал себя слегка виноватым, уязвленным и обиженным. Как назло, еще и поспать не удалось, потому что он оказался на другом конце города в четыре утра по милости Рида. Словом, сегодня все было против него, даже на работе. Отец не отправил его в смену, памятуя, что Коннор — один из «следователей» по делу о «голубом льде». Парня временно освободили от патрулирования, и коллеги обзавидовались. Если б они еще знали, кого ему приходится терпеть… Стол детектива Рида встретил Коннора нарочитой пустотой и аккуратностью, как и всегда. Ничего лишнего — компьютер, служебный планшет, аккуратно разложенные папки с материалами, сканер и… все. Рабочее место Гэвина было до ужаса обезличенным, как будто здесь никто никогда не разбирал улики и не пытался выстроить версии происходящего. Возможно, Коннор просто привык к захламленному столу отца, но такая чистота не вязалась с образом детектива Рида. Не может быть, чтобы он настолько серьезно относился к работе. Коннор видел его как вспыльчивого, неряшливого и не вполне усидчивого человека, которому сложно концентрироваться на чем-то, и, видимо, был прав: в такой аскетичной обстановке можно только бесконечно заставлять себя работать, даже если не особо хочется. Заняться-то больше нечем. Коннор включил компьютер и плюхнулся в огромное кресло. Подвинувшись к столу, парень бегло просмотрел содержимое папки с уликами и нашел запароленный файл. После трех попыток взломать код он сдался и набрал номер Гэвина.

***

Элайджа вошел в квартиру беспрепятственно, как к себе домой. У него был второй комплект ключей, который Гэвин всучил брату сразу же. В любом случае, он воспользовался ими впервые за все то время, что Гэв здесь живет. Рид полулежал на диване перед телевизором и лениво переключал каналы, но, услышав как проворачивается ключ в замке, встал, чтобы встретить Элайджу. Приветствие получилось холодным. Они не так уж и часто виделись за последний год, говорить им было не о чем, но Гэвин чувствовал, что в данный момент он — единственный человек, к которому Эл может прийти с просьбой о помощи. — Привет, Эл. Элайджа грустно улыбнулся и пожал протянутую руку. — Кинь куртку сюда, — указал Гэвин на стул у барной стойки. — Пиво будешь? Камски кивнул, скинул верхнюю одежду на любезно предложенный стул и осмотрел квартиру. Аскетично, как и всегда. Казалось, что тут совсем никто не живет — все слишком стандартно, слишком… гостинично, что ли. Гэвин не говорил, что ему здесь не нравится, но спорить было бы глупо. — Эй, держи, — парень протянул брату бутылку холодного темного пива, заботливо сняв крышку. — Не знаю, пьешь ли ты такое вообще, ха-ха. Что вы там в своем светском кругу предпочитаете? На лице Элайджи заиграла ироничная улыбка. Он не принимал во внимание подколы Гэвина, потому что знал — брат говорит беззлобно. — Может, какое-нибудь «Шато Лафлёр»? — усмехнулся Эл, видя, как лицо Гэва вытянулось от удивления. Мужчина отпил немного пива и даже не поморщился. — Неплохое, кстати. — Вино? Или пиво? — Пиво, конечно. Но вино своих денег не стоит. Братья переглянулись, и Гэвин заметил, что в глазах Элайджи погас огонек, который он наблюдал раньше, когда они чаще общались. Да и в принципе он весь был каким-то убитым, осунувшимся. Эл со стороны наблюдал за Гэвином и заметил его изучающий взгляд. Им было что друг другу рассказать, но ни один не решался начать разговор хотя бы отдаленно. Молчание прервал телефонный звонок. Входящий от: Коннор. Имя абонента не скрылось от любопытного взора Элайджи. — Может, ответишь? — Не хочу, — поморщился Гэв. — Что у вас случилось? Гэвин откинулся на спинку дивана, пригубил пиво и вздохнул. — Да в том-то и дело, что ничего. Просто он поехавший. Элайджа заинтересованно повернулся к Гэвину, закинул ногу на ногу и приготовился слушать. — Он меня в тачке облапал вчера, прикинь? Я на работе сидел ночью, когда ты мне написал. Ну, вроде все нормально, заполняю отчет, тут от него сообщение. Приезжай, говорит. Я подумал еще, какого хрена? Все вот так просто? — Гэвин отпил еще пива и закусил губу. — Нихрена не просто. Я приехал, забрал его из дома. Думал, покатаемся, поговорим нормально, не в отделе. Он напился, короче, полез ко мне… Пиздец, в общем. На экране телевизора замелькал музыкальный клип. Гэвин раздраженно выключил панель, развернулся к Элайдже и серьезно спросил: — Ну, а у тебя что? Брат развел руки в стороны, отставил пиво на журнальный столик и хмыкнул. — Да… Хлоя разоткровенничалась с Карлом, а я услышал. Она «не смешивает работу и чувства», — передразнил Элайджа девушку. — Ты должен быть рад. Хоть честно, — повел головой Гэвин. — Такое, знаешь, не часто встречается. — Да лучше бы я вообще не знал. — Ага, и бегал бы за ней еще пять лет. Сам-то что об этом думаешь? — Я думаю, что мне пора заканчивать со своими загонами и искать кого-то? Или просто забить. Не знаю, сложно это все. Мужчины замялись. Гэвин не знал, чем он может помочь Элайдже в этой ситуации, учитывая то, что происходило в его личной жизни. Элайджа находился в таких же раздумьях, но тут его взгляд упал на одинокий геймпад, освещающий узкое пространство между кофейным столиком и полом. — Слушай, может в Морту зарубимся? У тебя же есть второй геймпад? Гэвин согласно кивнул и слез с дивана, покопался у приставки, нашел еще один контроллер и кинул его Элайдже. Геймпады загорелись синим, приставка еле слышно зажужжала, и Гэв включил телевизор, плюхаясь рядом с братом. — Мортал Комбат? Ты уверен? Элайджа хохотнул: — Ты все время выигрываешь, чего бояться? — Я давно не играл, — нахмурился брат. — Да нормально все будет, господи. Рид пожал плечами и запустил игру. — Я за Такеду буду, предупреждаю. — Ну еще бы. Ты за него уже лет десять играешь, я даже не удивлен. Гэв что-то пробурчал и выбрал персонажа, конечно, переодев его в скин «Воин». Элайджа усмехнулся, выбрал Тремора и вызывающе глянул на брата. — Запускай. На экране появился загрузочный экран с надписью MORTAL KOMBAT Х и хорошо знакомым каждому белым драконом. Гэвин воинственно сжал геймпад в руках, даже приосанился немного. Эл лишь рассмеялся от души, расслабленно спустился на диване, принимая удобную позу, и взял бутылку с кофейного столика.

«ROUND ONE. FIGHT!»

Гэвин лихорадочно принялся выполнять комбо-удары, не обращая внимания на Элайджу. Брат, все еще посмеиваясь, уложил его персонажа, особо не парясь. Гэв оскорбился до глубины души, но позиций не сдал, даже наоборот — к началу второго раунда стал еще злее и будто собраннее.

TREMOR WINS.

«ROUND TWO. FIGHT!»

Элайджа решил пойти от противного и максимально расслабился, изредка выдавая комбо, сносящие по двадцать процентов XP своему противнику. Когда шкала здоровья снизилась до нуля и предательская надпись FINISH HIM заполнила собой половину экрана, Гэв сдвинул брови и отложил геймпад. Элайджа одним комбоударом закончил поединок и заинтересованно посмотрел на брата.

TREMOR WINS. BRUTALITY.

— Ну и что ты? Давай реванш. — Тремор — имба. Не будет реванша. Эл рассмеялся и предложил: — Давай еще выпьем. У тебя есть виски? Гэвин спустился с дивана на пол, скинул футболку, оставшись в одних штанах и сказал: — Кажется, да. Посмотри, там в одном из ящиков. И включи кондиционер по пути, у меня пульт сломался. В квартире действительно было довольно жарко. Пиво немного разгорячило Гэвина, лицо слегка раскраснелось, а на очереди был виски… Элайджа пошарился по подвесным ящикам, вытащил оттуда начатую бутылку Black Label и два стакана. — Лимон есть, Гэв? — Не-а. Эл с сожалением вздохнул и принес выпивку в комнату. Гэвин полулежал на полу, на экране телевизора все еще мелькала заставка постановочного боя между двумя персонажами, в которую мужчина даже не всматривался. Он открыл крышку, разлил напиток по бокалам и передал один из них брату. — Ну, за что пить будем? Гэвин одним глотком осушил бокал и пожал плечами. Элайджа усмехнулся, пригубил виски и взял геймпад. — Давай еще сыграем, тебе надо пар выпустить. — Не уверен, что это хорошая идея, Эл. — Бери свою девчонку любимую, как ее там… — Ее зовут Китана, — серьезно проговорил Гэв. Элайджа прыснул, выбрал какого-то непонятного корейца или китайца, хрен их разберет, и настроился на поединок.

«ROUND ONE. FIGHT!»

На экране летали металлические веера, акустическая система воспроизводила постанывания и боевые выкрики, оба брата были достаточно напряжены. Гэвин поставил игру на паузу, игнорируя укоризненный взгляд Элайджи, и попросил его налить еще виски. Тот передал ему бутылку. Наполнив стакан, Гэв отпил немного и поставил его рядом с собой на пол, запустив игру вновь.

KITANA WINS.

«ROUND TWO. FIGHT!»

Элайджа слегка напрягся. Он вообще не любил проигрывать, но Гэвин играл очевидно лучше, чем он сам. С грустью смотря на то, как X-Ray Китаны добивает его персонажа, Элайджа подумал, что реванш взять будет просто необходимо. Просто ветка неудачная. Гэвин с победной улыбкой допил виски, сделал красивое фаталити и отбросил геймпад в сторону.

KITANA WINS. FATALITY.

— Ты все равно проиграл прошлый бой, Гэвин, даже не начинай. Я хочу реванш. Мужчины еще раз наполнили бокалы, глаза Гэва загорелись огоньком азарта и его ощутимо развезло. — Ты не включил кондиционер? — Без пульта не работает. — Вот же блядство. — И не говори. Элайдже тоже было очень жарко, он скинул футболку куда-то за диван и устроился поудобнее, вертя в руках геймпад. — Так реванш будет? За окном стемнело. Гэвин взял телефон, чтобы посмотреть время, и обнаружил там десять пропущенных звонков от Коннора. Эл уловил его обеспокоенный взгляд. — Что там? — С работы звонили. — Коннор, да? Гэвин проигнорировал вопрос от брата и набрал номер Андерсона. После шести гудков трубку никто не взял. Гэв завершил вызов, бросил телефон на диван и присел сам. — Ты от него морозиться долго будешь? — Это тебя не касается, Эл. Не лезь. — Я не лезу, просто анализирую ситуацию. Он к тебе клеился, ты его отшил, а теперь бесишься, что он к тебе больше не клеится. Я все правильно понял? — полушутливо спросил Элайджа. Гэвин чертыхнулся, и Элайджа решил добить его: — Серьезно, с такими загонами ты умрешь холостяком в компании с таким же старым унылым псом. Может, вам и правда стоило просто трахнуться и выяснить, что вы не так уж и хорошо подходите друг другу? Гэвин довольно сильно толкнул Элайджу в плечо и произнес: — Давай ты просто заткнешься? — Давай ты перестанешь пороть чушь насчет «долго и счастливо» и наконец затащишь в постель своего Коннора? — Кто бы, блядь, говорил. Ты до последнего тянул со своей Хлоей, а сейчас плачешься мне, что она кинула тебя, даже не начав с тобой встречаться. По-любому, в пользу очередного папика, да? — Не смей так говорить про Хлою, понял? — А ты не лезь в мою жизнь, Эл. Элайджа усмехнулся и отвесил брату несильный подзатыльник, а уже буквально через секунду Гэвин повалил Эла на пол, несильно, но ощутимо приложив его спиной. Мужчина попытался вырваться из цепкой хватки брата, но тот буквально пригвоздил его правой рукой, нагло ухмыляясь и победно нависая над ним. Элайджа, наконец, собрался с силами и, перехватив руки Гэвина, перевернулся, усевшись на него сверху. — Я не понял, это что сейчас было? Гэв избегал смотреть ему в глаза. Эл крепко схватил его за подбородок и заставил замереть в одном положении. Брат фыркнул, выругался и попытался отпихнуть руки мужчины в сторону, но по силе они, к счастью или к сожалению, были равны. «Элайджа ведь тоже посещал тренажерный зал», — запоздало подумал Гэвин. Еще одна попытка высвободиться закончилась полным крахом. Элайджа, улучив момент, крепко схватил его за горло. Гэв продолжал трепыхаться и попытался дать сдачи, рассек Элу губу, получив в ответ тумак в глаз. Гэвин ощутил теплую кровь в районе брови и зло проговорил: — Хорош, пусти меня. Больно уже. — А мне не больно? — Просто дай мне встать. Элайджа привстал, Гэвин ловко вывернулся из его захвата и поднялся на ноги. — Ну и дела, Гэв. Заканчивай с подавлением агрессии, у тебя очень плохо получается. Гэвин поднял с пола бокал с виски и осушил его. Элайджа в очередной раз поразился тому, как быстро у его брата меняется настроение. С этим определенно нужно было что-то делать. Рид поднялся на второй этаж апартаментов и спустился через несколько минут с двумя чистыми полотенцами. Одно из них он бросил Элайдже, брат ловко его подхватил, а сам отправился в ванную смыть кровь и хоть немного привести себя в порядок. «Ну и видок», — подумал Гэвин, глядя на себя в зеркало. Рассеченная бровь кровоточила, капли стекали по испачканной коже. Он открыл холодный кран и, опустив руки в раковину, набрал воды в руки, чтобы умыться. Она приятно холодила лицо, успокаивая ноющую кожу и отрезвляя рассудок. Гэвин услышал звук видеофона, закрыл воду и крикнул Элайдже: — Открой дверь, вдруг кто с работы! Я сейчас выйду!

***

Коннор ждал под дверью порядка пятнадцати минут. Сначала консьерж не хотела его пускать на территорию апартаментов, потом Гэвин не хотел пускать его в квартиру. Наконец дверь открылась, и Андерсон увидел перед собой определенно не детектива Рида. — Добрый вечер. Могу я поговорить с детективом Ридом? Незнакомый мужчина кивнул ему, неспешно потягивая виски из бокала. Коннор невольно засмотрелся на него — тот определенно был хорошо сложен и выглядел весьма… недурно. «Я здесь не за этим, нет», — попытался урезонить свои фантазии Андерсон. — Я могу войти, мистер?.. — Камски. Да, конечно. Мужчина мягко улыбнулся, отошел от двери и жестом пригласил его войти. В квартире Рида было очень темно. Мистер Камски хлопнул в ладоши, зажегся свет. Глаза пронзило режущей болью, но Коннор почти сразу привык к такому интенсивному освещению. Осмотревшись, Андерсон заметил валяющиеся на полу футболки, услышал шум воды из ванной и ощутил неприятный укол мерзкого чувства собственничества. Он не мог назвать это ревностью, но ему было весьма и весьма неловко, во-первых, находиться здесь, а во-вторых видеть этого мистера Камски, раздетым и… Неловкое молчание прервал Гэвин. Он вышел из душа в одном полотенце, поздоровался с Коннором и поднялся наверх. Коннор успел заметить у него на шее след от руки, который мог остаться только в одном случае — после удушения. — Гэв, у нас вообще-то гость, — прокричал ему вслед Камски. — Я сейчас спущусь, Эл. Налей ему что-нибудь. «Эл. Ну конечно, это все объясняет». Камски по-хозяйски предложил Коннору присесть за стол в кухне и налил бокал виски. Тот, понюхав напиток, сморщился и отказался. Сверху раздались шаги. Гэвин вошел на кухню в чистых штанах со слегка влажными после душа волосами, взял со стола пачку сигарет и прикурил. — Привет, Коннор. Полагаю, с Элайджей ты уже знаком? Я тебя не ждал. «Еще бы». — Привет. Ты не брал трубку, я тебе звонил раз десять. Дело было важное. — Это я уже понял. Что за дело? Коннор осторожно пригубил виски, бокал с которым Элайджа заботливо поставил рядом с его рукой на стол, и сморщил нос. — Эл, ты ему виски налил? Идиот, что ли? Пошарив в холодильнике, Гэвин протянул Коннору бутылку холодного пива. Парень почти благодарно улыбнулся, открутил крышку и припал к горлышку бутылки. Гэв, как завороженный, наблюдал за тем, как двигается его кадык, и понял, что что-то не так только после того, как Элайджа весьма громко прокашлялся. Рид вырвался из кавалькады своих мыслей и услышал обрывок фразы: — … приказал найти на твоем компе. — Завтра найдем. Сегодня уже в любом случае поздно, да? — с надежной в голосе спросил Гэвин, надеясь, что Коннор приперся сюда не только по работе. — Да, Гэв. Завтра найдем. А теперь объясни мне, пожалуйста, что за херня вчера произошла? Элайджа сел на стул и заинтересованно уставился на Гэвина. Тот стоял, опершись на кухонную тумбу, и вертел в руках давно пустой стакан из-под виски. — Я ведь тебе вчера все объяснил. — А ты повтори, — с вызовом проговорил Коннор. — Вдруг я что-то не понял. — Да, повтори, Гэвин. Мне тоже интересно, что ты ему сказал, — вклинился Элайджа. «Кто он такой вообще?!» — раздраженно подумал Коннор. — Во-первых, ты, Эл, заткнись и не мешай нам разговаривать. Во-вторых, ты, Коннор, допивай пиво. Я не буду разговаривать с тобой, пока одна из сторон под градусом, мы и так друг друга не понимаем. А я уже успел накидаться. Андерсон влил в себя еще пива, оперся подбородком на руку и оглядел присутствующих. — Можно узнать, а что тут вообще происходит? Элайджа рассмеялся и откинулся на спинку стула. — Малыш, если ты меня имеешь в виду, то я вот налаживаю личную жизнь и себе, и Гэвину. — Эл, да хватит тебе. — Нет, ну, а что. Кто, кроме меня, поможет тебе справиться с твоими чувствами, м? — Ты старше меня всего на полгода, хорош выебываться. Коннор с абсолютно охуевшим выражением лица наблюдал за их перепалкой. В его голове успело пронестись уже тысяча мыслей по поводу отношений этих двоих, и ни одной из них он верить не хотел. Гэвин поднял брови, заметив взгляд Коннора, и спросил: — Кон, что с тобой? Парень вернулся из своих чертогов разума и поспешно ответил: — Все нормально, просто… Думаю. О вас двоих. — А что о нас думать? Элайджа ехидно улыбнулся, как будто невзначай облизнув пересохшие губы, и склонил голову набок: — Да, что о нас думать? Коннор усилием воли сдержал в себе нарастающее возмущение, отбросил прочь все мысли касательно отношений этих двоих и спокойно спросил: — Вы встречаетесь? Оба мужчины разразились смехом, Гэвин даже прослезился и, утерев слезы, тихо проговорил: — Да блядь, если бы я с ним встречался, я бы уже помер. — Я — его брат, Коннор. Сводный, конечно, но брат. Расслабься. Чувство стыда захлестнуло Андерсона. Он густо покраснел и потупил взгляд. Гэвин зло посмотрел на Элайджу, указал головой ему на гостиную и присел рядом с Коннором. Эл поспешно свалил в комнату, устроившись перед телеком, а они остались наедине. — Кон… прости за вчерашнее. Ты меня просто разозлил, и я побоялся, что ударю тебя. Ну, знаешь, проблемы с агрессией. Парень поднял взгляд на Гэвина и смущенно улыбнулся. — И ты меня извини. Я реально перебрал. Не хотел, чтоб все было вот… так. На кухне воцарилось молчание. Коннор все еще допивал свое несчастное пиво, Гэвин плеснул себе в бокал немного виски. — И что будем делать дальше? — Гэвин, я… Прости, но я сейчас не уверен, что мне нужны отношения с тобой. — Я о них и не сказал. А если не секрет — в чем прикол? Ты клеишься ко мне, просишь забрать тебя от папочки, чуть ли не в штаны лезешь, а потом все? Раз не дал, значит, пиздуй? Коннор посмотрел на Гэвина из-под опущенных ресниц. Гэв с несвойственной для себя нежностью подумал, что ему сейчас чисто по-человечески жаль парня, который бежит от чего-то серьезного в угоду своим сиюминутным желаниям, а затем вспомнил себя в двадцать четыре. Он делал то же самое. — В общем и целом… да. Я просто не хочу ничего, что будет меня сковывать и мешать работе. А отношения в любом случае к этому приведут. — Вот тут ты не прав. Мы же работаем вместе. — Гэвин, я не хочу это обсуждать. Я же сказал — нет. У входа на кухню раздалось аккуратное покашливание. — Что тебе, Эл? — Мне кажется, или вы оба несете бред? Старший брат Гэвина стоял у стены, привалившись к ней спиной и скрестив руки на груди. Он почесал нос большим пальцем, отошел от стены и присел за стол. — Вот ты, Коннор. Что тебя так волнует в твоих не-отношениях с Гэвином? — Да, в сущности, ничего. Мы просто коллеги, наверное. Гэвин усмехнулся. Брат сейчас разбирался с ними как с малолетками. Он вспомнил школьные стрелки и перетирания за обиды — такой переговорщик всегда присутствовал, просили кого-то из старшеклассников или Камски, как одного из уважаемых ботанов. — А ты, Гэвин? — То, что я не могу пробить свое морализаторское дно, трахнуть его и обо всем забыть. Эл, ты знаешь, что я уже два года об этом размышляю. Ну не выходит у меня, блядь! Коннор удивленно взглянул на Гэвина, наконец-то допил пиво и отставил бутылку в сторону. Рид выглядел… смущенным? Андерсон видел его таким уже второй раз — и первый был тогда, у бара, когда они сходили на их первое, как считал Коннор, свидание. Элайджа вздохнул, встал из-за стола и бросил напоследок: — Я, как старший, запрещаю вам выходить из дома, пока вы точно все не проясните. Мне ехать пора, сегодня моя очередь сидеть с Карлом. Если вы сегодня не выясните, что с вами двоими происходит, и я еще раз услышу нытье, Гэвин, я тебе неиронично обещаю: кто-то точно пострадает. Рид фыркнул, махнул рукой на Элайджу и налил еще виски. Коннор серьезно посмотрел на него: — Может, хватит? — А может, тебя не должно это ебать, Кон? Это будет долгая ночь. Долгая и очень тяжелая ночь.