Мыслить как преступник

Элайджа покинул квартиру, громко хлопнув дверью. Коннор дернул головой, будто испугавшись, но быстро перевел взгляд на Гэвина, все еще стоявшего у кухонной тумбы, и спросил: — Я надеюсь, мы все прояснили? Гэвин поднял на него помутневший от количества выпитого виски взгляд, прокашлялся и коротко бросил: — Сам сказал, нечего прояснять. Я постелю тебе в гостиной. В кухне повисла неловкая тишина. Они были совершенно чужими людьми, ничем друг другу не обязанными и не скованными, но прямо сейчас что-то практически неуловимое держало их рядом. Безразличие Коннора и напряжение, которое нагнеталось слегка нетрезвым состоянием обоих, ощущались почти физически. Гэвин уже успел несколько раз пожалеть о своём неосторожном признании. Он неловко оттолкнулся от тумбы, нетвердой походкой прошел в гостиную и занялся приготовлением постели для Коннора. — И часто твой брат разбирается в твоих отношениях? — раздался ехидный голос из кухни. — Не настолько, чтобы я перед тобой оправдывался. Ложись, я принесу одеяло. Гэвин неспешно поднялся наверх и вытащил из подкроватного ящика мягкий плед, подушку и вернулся в гостиную. Разложив все на диване, он бросил взгляд на Коннора. Тот стоял в дверях комнаты уже в одной футболке и расстегивал ремень на форменных штанах. На секунду Гэвин подумал, что теряет охуительный шанс: перед ним был Коннор собственной персоной, раздевающийся прямо у него на глазах, пьяный и расслабленный — бери и пользуйся. Но в Гэвине все ещё говорили остатки совести, и, дав себе ментальную оплеуху, он развернулся и молча направился к лестнице. — Даже спокойной ночи не пожелаешь? Гэвин осклабился и приторно-ехидным голосом процедил: — Спокойной ночи, Коннор, и сладких тебе снов. А затем поднялся наверх и улёгся в кровать. Лицо горело то ли от выпитого, то ли от жары, то ли от присутствия Коннора, а может, и от всего вместе взятого. В любом случае, Гэвин не до конца понимал, почему он не выпроводил Коннора раньше, не вызвал ему такси, а позволил остаться здесь. Жара угнетала. Лицо и тело Гэвина покрылись солеными капельками пота, простынь стала слишком липкой, а воздух — душным. Сон не хотел приходить, мысли роились в голове, с улицы доносился негромкий, но раздражающий шум. Детройт никогда не был тихим городом, особенно его центр — он всегда находился в движении. Посторонние звуки проникали сквозь настежь распахнутые окна, Гэвин беспокойно ворочался в кровати и никак не мог заснуть. Полежав ещё немного, он плюнул на ранний подъем и решил принять душ, раз уж ничего более осмысленного сейчас сделать не мог. Тихо спустившись по лестнице, наткнувшись на перила и выругавшись сквозь зубы, Гэвин наконец переступил порог ванной и включил свет. Глаза резануло, он прикрыл лицо руками и немного постоял, опустив голову вниз. В висках отдавало колющей болью. Все же Гэвин пил крепкий алкоголь совсем не часто, чтобы вот так сразу отойти от трёх бокалов виски. Одежду кое-как он примостил на неудобной вешалке, снял белье и, бросив его на пол, залез под душ. Тёплая вода расслабила мышцы, Гэвин неловко облокотился на стеклянную стену кабины. Капли стучали по полу и смывали с его тела противную липкую пленку пота. В мыслях все ещё бродили приятные воспоминания о том, как Коннор раздевался у него на глазах. Гэвин и сам не понял, как положил руку на свой налитый кровью член и, держась другой рукой за стену, начал водить ладонью по возбужденной плоти, задевая головку. Он прикрыл глаза, прокручивая в голове ситуации, происходившие между ним и Коннором в последнее время — его бесстыдный флирт в курилке, его руки, порывающиеся залезть в штаны к Гэвину в машине прошлой ночью… Забыть обо всем было слишком тяжело. К тому же Гэвин в красках представил, как Коннор стоит на коленях в этой самой кабинке, насаживается губами на его член, проводит языком по всей длине, задержавшись на головке. Эта картина была настолько сладкой, что Гэвин позволил себе подумать о Конноре ещё немного — и нарисовал образ, как парень скользит руками по его телу, задевая пирсинг в сосках и вызывая у Гэвина тихий стон. Он посмаковал эту мысль, добавив к ней пару деталей: например, то, как он нагибает Коннора и вжимает его лицом в стену, хватает за волосы и вводит в него сначала палец, потом второй, слыша шипение и слабый вскрик. Пальцы Гэвин сменил бы своим членом и вогнал бы его на всю длину, не переставая крепко удерживать Коннора под собой. Яркие картинки в голове сменились абстрактными образами двух сплетенных тел, вжимающихся друг в друга. Настолько стойкое желание обладать и отдаваться Гэвин не воспринимал как должное — он все ещё считал отношения между ними слишком неправильными, слишком сложными. Однако это не помешало ему застонать почти в голос от мыслеобразов и излиться себе в руку. Гэвин выключил воду и тяжело вздохнул. Душ только усугубил его болезненную привязанность и подарил новую пищу для размышлений. Но думать ему не хотелось. Гэвину хотелось выбросить из головы все, что касается Коннора, сбросить этот ошейник, который он принял почти добровольно в считанные дни, хотя до этого два года он умудрялся держаться на безопасном расстоянии. Гэвину хотелось выть и кричать от того, насколько все неправильно складывается, от того, что картина в его голове — нормальные отношения с разговорами, поддержкой и взаимностью — не соответствует реальному положению вещей. Он не знал, на что конкретно злится: на себя, на Коннора или на тупую наивную надежду, которая, черт бы ее побрал, все ещё умудрялась теплиться где-то в самых дальних уголках его сознания. Гэвин открыл дверь кабины и встал голыми ногами на холодный пол ванной. Вниз стекала вода, разливаясь маленькой лужицей. Он чувствовал себя жалким подростком, розовые очки которого разбились стеклами внутрь и больно порезали глаза. Так оно и было, в сущности, но он изо всех сил пытался не самоуничижаться настолько — хотя бы не сейчас. Выйдя из ванной, Гэвин уловил спокойное дыхание Коннора и немного успокоился. Нужно хотя бы подружиться с ним — все-таки дело раскрывать им вместе, и холодная война из-за несбывшихся ожиданий ни к чему хорошему не приведёт. Наверху Гэвин скинул полотенце и надел чистую одежду. За окном светало, так что он сразу привёл себя в порядок перед работой. Причесался, создав некое подобие укладки, накинул кобуру и значок на ремень и прилег на кровать, прикрыв глаза. Телефон, лежавший на прикроватной тумбе, завибрировал. Гэвин одним глазом взглянул на дисплей и чертыхнулся. — Детектив Рид слушает. На том конце провода Гэвин услышал сонный голос Джеффри Фаулера. — Сегодня ночью у твоей заброшки труп нашли. Вызывай Андерсона и бегом туда. Криминалист уже приехал и, скорее всего, успел составить рапорт. Так что… — Слушаюсь, капитан. Солнце медленно поднималось над горизонтом и заливало неярким светом большую спальню Гэвина. Он неспешно поднялся с кровати, пригладил почти идеально лежащие волосы и, вздохнув, спустился вниз. Коннор мирно сопел под одеялом, накрывшись им почти с головой. По подушке рассыпались темные пряди его волос, он заворочался и перевернулся на другой бок. Гэвин почти нежно прикоснулся к его плечу и слегка потрепал, пытаясь разбудить, но в ответ услышал только неразборчивое ворчание. — Коннор, нам нужно ехать. Фаулер звонил. — Ммммммммхххх… — Вставай. Я сделаю кофе. На кухне Гэвин запустил кофемашину, закинул в неё несколько ложек молотого кофе и присел на стул. В гостиной было все так же тихо, но краем глаза он заметил, как Коннор вскинул руку, вылезая из теплых объятий постели. — Доброе утро, Коннор, — крикнул Гэвин из кухни. — Кофе готов, вставай и одевайся. Через полчаса выезжаем. Противный писк оповестил о том, что две порции двойного американо готовы, и, ещё немного пошумев, кофемашина выключилась. Гэвин взял кофейник и разлил напиток по чашкам. Коннор тем временем лениво выполз из-под одеяла и сел, подтянув колени к груди. Он никак не мог разлепить глаза, и Гэвин терпеливо ждал, держа в руке горячую чашку с кофе. — Просыпайся. Спустя пару минут Коннор все же соизволил приоткрыть глаза хотя бы наполовину, протянул руку за чашкой и благодарно улыбнулся. Гэвин присел рядом на диван, отпил из чашки, слегка поморщившись, и откинулся на спинку. Если быть честным, Гэвин ненавидел кофе. Но он настолько привык к этому горькому вкусу, ложной бодрости на пару часов после очередного американо, что не находил в себе сил отказаться от этого относительно безопасного и даже легального наркотика. Допив, Гэвин поставил чашку на журнальный столик и вопросительно взглянул на Коннора. Тот убрал чашку на пол, расслабленно вытянулся во весь свой немаленький рост и с чувством зевнул. — Доброе утро, Гэвин. — Проснулся? — Почти. В душ могу сходить? Гэвина аж передернуло. Внутри что-то ухнуло, мысли о прошедшей ночи все ещё блуждали в голове, так что он просто кивнул. — Мне немного неловко, но… могу ли я одолжить у тебя что-то? Футболку, боксеры. Я вчера не успел домой заехать даже. — Да, конечно. Подожди, я принесу. Гэвин вскочил с дивана, пожалуй, слишком быстро, нежели следовало, взлетел вверх по лестнице и открыл верхний ящик комода. Где-то в самой гуще беспорядочно сваленного нижнего белья валялась упаковка новых трусов, которую он нашарил одной рукой, затем вытащил из нижнего ящика более-менее приличную футболку и понёс это все Коннору. В гостиной его не оказалось. Дверь в ванную была заперта, вода шумела, так что Гэвин просто положил одежду на диван и сел рядом, уткнувшись в телефон. Необходимо было проверить утреннюю почту, разобрать отчеты от вверенных ему патрульных за выходной день и просмотреть рапорт от криминалиста. Причём последнее было в приоритете. Он открыл письмо и вполголоса прочёл его вслух, чтобы разложить все по полочкам: — Найдено тело… Три пулевых ранения. Время смерти… ага. Господи, ну почему именно там? — Что там, Гэвин? Коннор почти неслышно вышел из душа, прикрываясь полотенцем ниже пояса. Гэвин бросил на него мимолетный взгляд и, совладав с собой, коротко сообщил: — У нашего любимого отеля ночью нашли труп с тремя пулевыми. Нужно срочно осмотреть место преступления, криминалист уже выслал отчёт, но все ещё ждёт нас. — Понял, минуту. Сейчас оденусь и поедем, хорошо? Конечно, Гэвину хотелось, чтобы Коннор не одевался и, желательно, больше никогда не выходил из его квартиры, чтобы в их сраном противостоянии «отношения vs секс на одну ночь» победил хоть кто-то, чтобы все неловкости и заминки закончились и он мог спокойно вздохнуть. Но пока решения конфликта не предвиделось, поэтому Гэвин молча отвернулся от Коннора, просмотрел отчёт криминалиста ещё раз, исподтишка наблюдая за тем, как Коннор снимает полотенце и переодевается. — Эй. Едем? — Да, да. Они вышли из квартиры и сели в старый додж Гэвина. Мотор тихо заурчал, и машина тронулась.

***

Всю дорогу до заброшенного отеля Коннор молчал. Он не знал, что сказать, как оправдаться за свой спонтанный ночной визит, и обдумывал его последствия. Картина вырисовывалась не радужная. Во-первых, Гэвин был слишком спокоен и безразличен. Он сосредоточенно вёл машину, не отвлекаясь ни на что. Во-вторых, все попытки Коннора обратить на себя внимание закончились крахом — Гэвин словно игнорировал его. Коннор уже грешным делом подумал, что между ними что-то произошло и это что-то не сильно понравилось им обоим. До отеля они доехали в тишине. Вокруг не было ни души, хотя в этом районе обычно было не так пустынно. Гэвин припарковал машину на том же месте, что и прошлый раз. Вытащил ключи из замка зажигания, наклонился к бардачку и достал оттуда планшет. За окном Коннор заметил обнесенное яркой желтой лентой место преступления — тот самый пустырь, на котором и стоял отель. Эта земля по документам все еще принадлежала некоему мистеру Крейвену, однако в папке с отчетами, которую Коннор стянул с рабочего компьютера Гэвина, имелись сведения о том, что этот человек мертв больше года. Гэвин проверил табельное и уже собрался выходить из машины, как Коннор внезапно ухватил его за руку, останавливая, и спросил: — Гэвин? Ты будешь вызывать моего отца? — Ты думаешь, это настолько необходимо? Коннор задумался. Конечно, без отца дела пошли бы куда быстрее — не пришлось бы объяснять, почему он решил начать осмотр с тела, а не с самого места преступления, не пришлось бы краснеть перед криминалистами, если Хэнк в очередной раз решил бы отчитать кого-то за неправильное изучение улик, в конце концов, он бы не стал портить настроение, которое сейчас и так болталось где-то на уровне плинтуса. Но протокол есть протокол — вряд ли Гэвин обладал такой властью, чтобы воспротивиться капитану Фаулеру и оставить Хэнка в неведении по делу, к которому это убийство, как казалось, имело прямое отношение. Происшествий в этом районе не происходило больше года — как раз до того момента, как прошлой ночью здесь нашли труп. Коннору даже подумалось, что он определенно связан со всей деятельностью этой лаборатории. По крайней мере, это было бы логично. Может, кто-то из работников увидел чужого на территории отеля, а может, это и был один из изготовителей или дилеров. Версии одна за другой возникали в голове, но зацепиться хотя бы за одну было сложно — слишком мало информации. — Коннор? — Не надо его вызывать, ладно? Сами все осмотрим. В любом случае, будет нужна помощь — приедет сам. — Отличный план, малыш. Они вышли из машины и направились к месту преступления. Криминалист по фамилии Чейзер, хороший знакомый отца Коннора, ждал их на месте. Он уже успел собрать улики. По крайней мере, все, что смог найти в данный момент. — Доброе утро, детектив Рид. Офицер Андерсон. Гэвин легко улыбнулся Чейзеру и поприветствовал его кивком. Коннор выдавил из себя некое подобие приветствия. — Ну, что ты успел нарыть, старик? — Убитый — Ти Джей Крейвен, сорок два года. Найден патрульными. Смерть наступила вследствие удара тупым предметом по голове несколько недель назад. Череп не поврежден, но кровоподтек есть. Возможно, он умер от сепсиса или кровоизлияния в мозг, либо от отека мозга. Крови рядом нет, рвотных масс также не наблюдается, тело перетаскивали: посмотрите, у него в волосах листья и сухая трава. Следов обуви нет, газон хоть и заброшен, но не оставил на себе никаких примет. Точнее смогу сказать только после полного анализа. Отправим кровь в лабораторию, установим точное время и причину смерти. Гэвин осмотрел тело, записал что-то себе в планшет и вновь обратился к Чейзеру: — Личность, я так понимаю, установлена на основании найденных при нем документов? Чейзер улыбнулся своей самой неприятной улыбкой, вздохнул и проговорил: — Нет, детектив Рид. Я просто знаю, что это Крейвен. — Я не смогу поверить тебе на слово, мне нужны точные данные. Тем более ты заявляешь, что собственник земли, на которой стоит этот сраный отель, убит и лежит здесь. Если учесть информацию из сводок, а именно, что этот мудак помер больше года назад, у нас ничего не сходится. Сам посмотри на тело — он умер максимум месяц назад. Разложение уже идет, но ему точно не год. Наблюдая за происходящим, Коннор пытался вспомнить, кто такой Крейвен и почему эта фамилия кажется ему такой знакомой. Да, он был в папке с материалами по делу о «голубом льде», стоял в качестве хозяина земли и отеля, но тем не менее. Что-то точно было не в порядке с этим Крейвеном. — Гэв… Детектив Рид, мы можем поговорить? — Минуту, Коннор. Чейзер, отпечатки, подозреваемые, орудие убийства — хоть что-то у нас еще есть? Криминалист отрицательно покачал головой. Гэвин помотал головой, шумно выдохнул и пошел к патрульным, обнаружившим труп. Коннор не слышал разговора, но полагал, что опрос пройдет по стандартному сценарию: сначала он выяснит, кто нашел тело, затем попросит заполнить рапорт и указать там все необходимые данные, полученные в ходе осмотра места происшествия. Поскольку Чейзер предоставил достаточно подробный доклад, разговор с офицерами не должен был продлиться долго. И действительно, через несколько минут Гэвин вернулся к Коннору, хмурый и недовольный. — Андерсон, ты чего хотел? — Тебе не кажется, что Чейзер чего-то недоговаривает? — Не уверен. В любом случае, я выясню все, что этот хер знает о Крейвене. Не сейчас, так позже. Не парься. Коннор пожал плечами и направился в сторону машины. Гэвин перекинулся парой слов с офицерами и записал все, что они смогли выяснить. Дело, конечно, ни капли не прояснилось, но любые сведения были полезны, особенно после того, как нашёлся Крейвен. У Гэвина была чуйка — по крайней мере, так он это называл. Он практически всегда был прав, высказывая предположения относительно подозреваемых или происходивших событий. В этот раз чуйка его подвела: после обнаружения собственника земли они с Коннором зашли в тупик, и даже новые данные не проливали свет на то, что творится в этом сраном городе. Однако Гэвин не был бы Гэвином, если бы не попытался разобраться в происходящем.

***

Сидя в машине, Гэвин и Коннор молчали. Каждый думал о своём: Коннор все пытался вспомнить, что за человек этот Крейвен, а Гэвин сводил все ниточки воедино, пытаясь найти, где же, черт возьми, они пересекаются. — Гэвин, ты про Крейвена точно ничего не слышал? — Помню, год назад у нас было одно бытовое убийство. По документам и по всем признакам — обычная пьяная драка двух собутыльников после того, как оба перепили. Расхреначили друг другу головы, один на месте до приезда скорой откинулся. Виновного, по понятным причинам, нашли сразу, да и он оказался не менее живучим — умер по дороге в госпиталь. Дело как-то замяли, его твой отец, кстати, расследовал. Тот, что умер вторым, оказался этим Крейвеном, по крайней мере, так рапорт гласит. А как там на самом деле было, я не особо понимаю. Коннор потёр пальцами виски и шумно вздохнул. — Если отец его прикрывал и помог в инсценировке смерти, то… — То ничего не произойдёт. Гэвин нахмурился. — Почему? — Потому что об этом наверняка знает половина участка. И лучше тебе это дерьмо не ворошить, Кон. Коннор нахмурился и отвернулся в сторону окна. Ему не хотелось подставлять отца, но и раскрыть дело было бы сейчас полезнее, нежели пытаться закрыть глаза на то, что наворотил Хэнк год назад, когда Коннор только проходил обучение на офицера. В участке часто шептались, что Андерсон-старший «много кого знает», при этом ни капли не стесняясь присутствия Коннора. Ему было неловко, но и поделать он с этим ничего не мог — отец профессионально забивал абсолютно на все, не задумываясь о последствиях. Именно таким Коннор помнил его последние несколько лет. И совсем неудивительно, что их отношения практически сошли на нет. Им уже не о чем разговаривать, обо всех новостях из участка Хэнк даже слышать не хочет, к тому же застать его трезвым нереально. И вся эта ситуация очень красиво накладывалась на расследование про «голубой лёд», точнее, на новые факты, которые внезапно открылись спустя несколько месяцев. Как долго придется выуживать из Хэнка имена и детали, Коннор не знал. Гэвин сидел за рулем, но не заводил машину. В его голове лихорадочно сопоставлялись известные ему сведения о текущем расследовании Андерсона-старшего о «голубом льде» и факты этого дела. Выводы неутешительные: если вся эта лаборатория связана с тем делом, которое вел Хэнк, Гэвину придется вести долгие и обстоятельные беседы с заключенными и самим Хэнком, поскольку пролить свет на это безобразие можно только путем разговоров. Но разговаривать с Андерсоном-старшим Гэвину решительно не хотелось. — Коннор, что ты знаешь о расследовании своего отца? — Гэвин повернулся лицом к Коннору. Тот вздрогнул, будто не ожидал этого вопроса, хотя оба знали, что этот разговор неизбежен. — Почти ничего. Но я могу порыться в материалах сегодня ночью, если хочешь. — Останешься в участке? — Гэвин слабо улыбнулся. — Вот уж не ожидал я от тебя такого рвения. — Как будто ты бы меня об этом не попросил, Гэв, — парировал Коннор. Гэвин смутился. Сначала у него и в мыслях не было, что Коннор может серьезно относиться к этому расследованию, но потом понял, что парень так или иначе сможет докопаться до правды. Он считал его неопытным, но дотошным копом и знал, что его ждет большое будущее в этом участке. Возможно, еще и в федералы позовут, вот тогда он точно станет настоящей занозой в заднице. — Я хотел пригласить тебя в бар, если честно. Теперь уже смутился Коннор, а Гэвин прыснул. — Я не… — Расслабься. Мы просто съездим в Тэп, пропустим по стаканчику, а потом поедем в участок, идет? Коннор кивнул и пристегнул ремень безопасности. Гэвин завел машину и свернул на уже ставший ему привычным маршрут до бара «TAP».

***

Элайджа и Хлоя сидели в ресторане на Восток-Конгресс и тихо переговаривались о последней поставке картин. Со стороны, наверное, их встреча больше походила на свидание — Хлоя была в великолепном коктейльном платье цвета морской волны, а Элайджа в элегантном костюме темно-синего цвета галантно за ней ухаживал. Девушка натянуто улыбалась, стараясь подавить раздражение и не показывать свое истинное настроение. — Так что ты скажешь по поводу состояния Карла? Он сможет приехать на торги? — Элайджа понизил голос. — Его там очень ждут. Хлоя мотнула головой, всем своим видом демонстрируя безразличие. — Не знаю. Даже если и не приедет, у нас есть Лео. — Я с этим наркоманом даже встречаться не намерен, — тихо проговорил Элайджа. — Тебя никто об этом и не просит. Я сама с ним свяжусь. Некоторое время они оба молчали. Хлоя отпила немного белого вина из высокого бокала, а Элайджа потер руки и принялся за салат. Готовили здесь действительно хорошо, по сравнению с остальными ресторанами, поэтому он с чистой душой позволил себе на несколько минут подумать только о еде. Хлоя недовольно поморщилась. Ей претила мысль о том, что Элайджа не хочет решать проблему: старик Манфред медленно угасал, а Лео нужно было вводить в курс дел. Хотя они ранее связывались по поводу поставок, мальчишка не понимал, насколько серьезным было то, что он задумал, и как тяжело это будет провернуть за спиной у Элайджи. В то время как Камски искренне считал, что Лео не разберется в нюансах нелегального ввоза полотен, Манфред-младший предложил ей более интересную схему с дополнительной прибылью. И от того более опасную. Но разве Хлою волновали какие-то опасности? К тому же, было бы очень приятно получить дополнительную, пусть и небольшую, сумму средств в обход властей, не уплачивая налоги, да еще и чтобы Элайджа об этом не знал. — Хлоя, это неправильно, — наконец-то нарушил тишину Элайджа. — Если Лео все запорет… — Давай мы решим проблему тогда, когда она возникнет? — раздраженно ответила Хлоя. — Он еще не успел ничего запороть. Если дать ему немного льда, он начнет нормально мыслить и все поймет. — Ты слишком несерьезно к этому относишься. Мой брат не сможет вечно нас прикрывать. Если что-то случится, под удар попадем не только мы, но и Гэвин. А ему важна карьера в полиции. — Я вообще не понимаю, зачем он нам нужен, если никакой информации от него не поступает. Мне мой федерал рассказывает намного больше. И требует намного меньше, — улыбнулась девушка. Элайджа сердито взглянул на нее и бросил на стол нож. — Ты теперь еще и с федералами общаешься? Шаблон не рвет? Наркоманы, воры, спекулянты, федералы — не слишком ли много тебе приходится сменять масок за день? — неприятно улыбнулся Элайджа. — Я знакома только с одним федералом. И, кстати, он спрашивал о тебе. Хотел познакомиться. Элайджа вздохнул и промокнул белоснежной салфеткой уголки губ. Аппетит моментально пропал. Мужчина подозвал официанта. — Я не намерен ни с кем знакомиться, пока Карл жив и сам справляется с управлением фирмой. — Ты подумай о том, что будет после. После Карла, после тебя, после меня. Ты хочешь вот так запросто дать делу умереть после всего, через что мы прошли за эти годы? Хлоя улыбнулась подошедшему официанту и попросила рассчитать их. — Я поеду, пожалуй. Встретимся завтра, не опаздывай. — Увидимся, Элайджа.