Единственный мой

      «Ле-э-э-эрочка-а-а-а, ты где-э-э-э?» – пропел Киркоров в его голове.       Кипелов попробовал спеть в ответ, но из горла вырвался лишь сип, хрип и завершающим аккордом кашель.       «Ле-э-э-эра-а-а!» – снова спел Киркоров.       Позвонить по телефону, на который только недавно пришла СМС-ка от Маргариты, Кипелов не додумался, а Киркоров не хотел пользоваться благами цивилизации, ибо ну слишком это просто. Гораздо интереснее влезть в окно квартиры Кипелова и напугать того до полусмерти. Не услышав ответа на очередную свою арию, Киркоров осуществил сей нехитрый план.       –Филя, твою мать! Я чуть не родил! Даром, что мужчина, – воскликнул Кипелов, когда на полу его гостиной приземлился влетевший в открытое окно Киркоров.       –И я тоже очень рад тебя видеть, Лерочка, – улыбнулся Филипп, кидаясь обнимать Валеру.       –Не подходи! Я болею! – вскричал было Кипелов, но было уже поздно. Киркоров один резким движением заключил своего дорогого соулмейта в объятия, заставив того судорожно бороться с желанием чихнуть.       –Ты почему мне не отвечал, засранец? – возмутился Киркоров, отпустив Кипелова.       –А ты уши прочисть и поймёшь! – возмутился в ответ Кипелов.       –Ты заболел что ли?       –Да неужели! Я гляжу, ты – гений логики и дедукции! Неожиданно для Валеры, Филипп превратился в не в меру заботливую мамочку.       –Быстро в постель! Накройся одеялом и не высовывайся! – скомандовал Киркоров, подталкивая Кипелова к постели. – Какие у тебя есть лекарства? Давай, я буду тебя лечить.       –Нет у меня лекарств. Парацетамол только от температуры, – ответил Кипелов, завернувшись в одеяльный кокон.       –Как ты живешь? Без зарубежных препаратов в наш-то грипп помереть, как нехер делать! Так, ты лежи, отдыхай, а я вызову Васю с аптечкой. От горла тебе надо, значит, от кашля мокрого, от температуры, от насморка и общее против гриппа что-нибудь, – перечислил Киркоров и, не дав Кипелову и слова вставить, набрал в телефоне Василия Сергеевича, который занимался всеми его делами.       –Да не надо, Филя. Я и так выздоровею, – отмахнулся было Кипелов, но Киркорова было уже не остановить.       –Вася! Мне срочно нужна твоя помощь! – сказал Киркоров в трубку.       –Я Вас слушаю, Филипп Бедросович!       Киркоров перечислил всё, что по его мнению нужно Кипелову. Василий Сергеевич ответил, что все лекарства будут доставлены в предельно короткие сроки.       –Пока лекарства на подходе, возникает более насущный вопрос. Ты обедал? – встав в позу руки-в-боки, спросил Киркоров с видом сварливой домохозяйки.       –Там суп на плите и курица жарится, – доложил Кипелов.       –Сейчас всё будет. Тебе ещё помощь какая нужна? – спросил Киркоров, убегая на кухню.       –Да нет, вроде… – Валера задумался. Посылать Фильку к Маргарите – дело рисковое. Пушкина – женщина непредсказуемая, к попсе относящаяся с долей презрения. Всё-таки она больше любит сотрудничать с металлом. Неизвестно, как она отреагирует на появление в своей творческой кузнице посторонней личности. Особенно такой посторонней личности. С другой стороны, уйдёт сейчас её муза, и жди потом сто лет нового хита, а песню хорошую, ох, как хочется. Но Киркоров – тот ещё помощник. Сейчас превратит её шедевр в сопливую балладу о любви, и пиши пропало. Хотя бы текст готовый он забрать может.       –Так что, единственный мой, – нараспев произнёс Киркоров, возвращаясь из кухни. – Ещё чем-нибудь помочь?       –Если тебе не трудно… Я не хочу тебя напрягать… – начал было ломаться Кипелов.       –Что ты как баба в первую брачную ночь! Не тяни кота за хуй, говори! – поторопил его Киркоров.       –Меня вызывала Рита. Просила забрать текст и помочь с новым.       –Кто такая Рита? Какой текст и где она живет? – тут же приготовился стартовать Киркоров.       –Рита – сочинитель стихов для наших песен. Живет она, скажу я тебе где. Текст для новой песни написала она и просит помочь дописать ещё один. Выручай.       –Всегда готов! Мне, как автору, тоже интересно глянуть, кто такая эта Маргарита.       –Спасибо! Ты очень поможешь мне, если дойдёшь до неё, – обрадовался Кипелов и принялся объяснить, как дойти до Пушкиной.       Киркоров запомнил, налил Кипелову тарелку супа, убедился, что тот всё съел, вымыл посуду и отчалил к Маргарите на машине, на которой Василий привёз ему лекарства для Валеры.

Россия. Москва. На пороге квартиры Пушкиной. 17:57.

      –Иду-иду! Ну наконец-то, Валера! Я уж думала, не дождусь тебя. А говорил, что болеешь! – раздался голос за дверью, а вскоре Маргарита Анатольевна Пушкина предстала перед Киркоровым собственной персоной. Грива чёрных волос взлохмачена, черные глаза округлились от удивления.       –Ты не Кипелов! – воскликнула она.       –Да неужели! – с сарказмом удивился Киркоров. – Это, наверно, потому, что я выше его ростом!       –Какая разница, чем Вы отличаетесь от Валерия Александровича! Где он? Я жду только его!       –Лера болен. Я вместо него, – заявил Киркоров. – Филипп Бедросович, приятно познакомиться! – он от души пожал руку ошалелой Маргарите.       –Чем докажете, Филипп Бедросович? – с недоверием и язвительностью спросила Маргарита.       –Лера Вам разве не писал?       –Может и писал… Я телефон где-то в квартире посеяла, – ответила неуверенно Маргарита. Она потопталась немного неуверенно, а потом сказала: –Ладно, черт с вами. Муза уйдёт, пока вас дождёшься. Заходите, – она отошла в сторону, пропуская Киркорова внутрь. Тот вошёл статным шагом, распушая перья, показывая, кто здесь главный. Маргарите это не понравилось от слова совсем. Она прикусила язык и вдохнула поглубже. Это будет долгий вечер.