Единственный мой

Россия. Рублевка. Коттедж Киркорова number two. 16:45.

      Раздался звонок в дверь: пожаловал отец российского металла.       –Ты явился на пятнадцать минут раньше положенного! – заявил хозяин дома, встречая гостя будучи завернутым в махровое полотенце и в тапках.       –Я не виноват, что твой водитель так быстро довез меня, – пожал плечами гость.       Он разулся и уверенной походкой подошёл к хозяину. Тот жадно посмотрел на него, облизнув губы.       –Филя!       –Лерочка!       И они бросились в объятия друг друга, страстно целуясь. Пару дней всего не виделись, а такое ощущение, будто пару лет.       –Сегодня твоя жопка принадлежит мне, ты помнишь? – горячо шепнул на ушко Кипелову Киркоров.       –До сих пор не пойму, как я согласился на это, – ответил Кипелов.       –Наверно, в перерывах между твоими протяжными стонами, когда я отсасывал тебе, – напомнил Киркоров.       –Ах, да, точно…       Долго уламывать Кипелова на сие действо Киркорову действительно не пришлось: хватило парочки минетов, помощи во время болезни, ну и клятв-обещаний в том, что будет не сильно больно, но аккуратно.       –Тебе понравится. Ты не пожалеешь, – приговаривал Киркоров, уводя Кипелова в зал. Там стоял большой диван и столик с фруктами и бутылками алкоголя.       –Никаких «первых разов» на трезвую голову! – решительно заявил Киркоров, наливая в бокалы вина.       Кипелов с удовольствием выпил, пытаясь хоть как-то успокоить свои нервы. Всё-таки одно дело трахать Киркорова, а другое дело, когда Киркоров трахает тебя. Ему с одной стороны хотелось, а с другой стороны было страшновато, ведь это было впервые.       –Лерочка, расслабься, солнце моё, – Киркоров уселся рядом с ним на диван и обнял его. – Давай кино посмотрим? Музыку послушаем?       –«Ебицу» твою, что ли? – усмехнулся Кипелов.       –Во-первых, «Ибицу», а во-вторых, не хочешь не надо, – фыркнул Киркоров.       –Да ладно тебе. Пусть будет твоя… «Ибица». Хотя, если честно, мне больше нравится «Цвет настроения синий». С ним я могу больше пародий придумать.       –Для тебя хоть синий, хоть зелёный, Лерочка, – Киркоров включил колонки и в них заиграла «Цвет настроения синий».       –О, зелёный, это что-то новенькое! – усмехнулся Кипелов. – Цвет настроения зелёный, я не укладываюсь в ритм и пофиг! – спел он, а после они покатились со смеху на пару с Киркоровым.       –Как ты уговорил Баскова записать с тобой «Ебицу»? – спросил Кипелов, отсмеявшись, стащив со стола дольку апельсина и запивая его вином.       –Да оно само как-то сложилось так, – отмахнулся Киркоров. – У него голос хороший, оперный, а мне как раз хотелось спеть дуэтом с красивым мужским голосом, – выкрутился Киркоров, скрыв интересные подробности дела.       –Ты меня совсем запутал… Ты сказал, что тебе нужен был хороший голос, потом обратился к Баскову…       –Ну да, а в чем проблема? – не понял тонких намеков Киркоров. Он задумался на секунду, потом протянул громкое: «А», и заржал.       –В следующий раз я обращусь с этой просьбой к тебе, гений вокала, – ответил Киркоров.       –Нет, спасибо! Все твои песни я могу петь только в дикой пародии и никак иначе.       –Пародист хренов. Знаю я одного пародиста, – сказал Киркоров, вложив в последнее слово столько желчи, сколько был способен.       –Ну, ладно тебе. В конце концов, я же твой соулмейт, а не Пугачева, – напомнил Кипелов.       –Я тебе больше скажу: ты гораздо лучше неё. Примадонна, блять, – фыркнул он.       –Филя, хватит о грустном! Давай обсудим что-нибудь более приятное, например, фрукты. Апельсины ты нашёл просто шикарные! Я таких вкусных апельсинов давно не ел, – с улыбкой Кипелов отправил в рот ещё кусочек.       –Я рад, что тебе нравится. Специально выбирал самые хорошие, – на самом-то деле Киркоров знатно кривил душой. Ведь фрукты на стол собирал не он, а Василий Сергеевич с подчинёнными. Они выпили ещё по бокалу вина и начали разговор о новых песнях и нелегком труде их сочинения.       –Тебе хорошо, тебе Пушкина тексты пишет, а я сам себе пишу, – заявил Киркоров.       –Можно подумать ты постоянно сам себе песни пишешь! «Ибицу»-то не ты написал!       –Ну и что! Зато «Единственную мою» я сам написал! И много чего ещё сам! – ощерился Киркоров.       –А я помогаю Пушкиной с текстом очень даже! Сам же ходил к ней помочь! – припомнил Кипелов.       –Б-р-р-р, такое хер забудешь! – передернуло Киркорова. – Как она меня водой облила! Ух!       –В муках рождается творчество, – философски заявил Кипелов. – Считай, ты своё отмучился!       –Нихрена подобного! Мне с тобой ещё всю оставшуюся жизнь мучиться, – заметил Киркоров, обнимая Кипелова.       –Можно подумать, что я прямо весь из себя тиран-узурпатор! Стараешься тут ради него, а он ещё и со мной мучается. Я, между прочим, ради тебя в такую даль ехал! И чего ты в этой Рублевке нашёл, не пойму!       –Ну знаешь, – Киркоров многозначительно промолчал. Не хотел опять ссориться. Всё-таки он планировал трахнуть Кипелова, а не обосрать.       –Тащиться от МКАДа, стоять в пробке… – Кипелов не успел закончить перечисление всех минусов Рублевки, как Киркоров поцеловал его, повалив на диван.       –Лерочка, ты такое трепло! Вот лишь бы обосрать всё, что у меня есть хорошее, – заявил Киркоров.       –Если б ты поменьше выпендривался, я бы меньше ругался, – ответил Кипелов.       –Ой, всё! Не начинай, – Киркоров заткнул его поцелуем. Да, сегодня ночью будет жарко.