Единственный мой

      ―Ты хоть бы оделся. Тут пол не идеально чистый. Как бы ты себе заразу никакую не занёс, ― обеспокоенно сказал Кипелов.       ―В этом купе только одна зараза, и это ты, ― Киркоров всё-таки встал и даже соизволил надеть трусы.       ―А за попугая ты мне в отеле ответишь по полной программе. Я тебя так затрахаю, что ты неделю сесть не сможешь, ― заявил Киркоров.       ―Ну-ну, попробуй, ― усмехнулся Кипелов. ― Кстати, насчёт Кири. Пока мы будем на людях, ты будешь… Акакий… Ведросович… Штангенциркуль! Максимальная конспирация!       ―А план, я смотрю, надёжный, как швейцарские часы, блять, ― засмеялся Киркоров под ржач Кипелова. ― Ладно, Акакий Ведросович я ещё могу понять, но Штангенциркуль-то тут причём?       ―А что тебе не нравится? Хочешь, будешь Целкаломидзе?       ―Нет уж, спасибо. Я не балерина, чтобы носить такую фамилию. Штангенциркуль приятнее звучит… Стоп, как ты сказал? ― до Киркорова не сразу дошёл смысл фамилии.       Кипелов рассмеялся в ответ:       ―Штангенциркуль ― звучит гордо, даже слишком, для тебя.       ―Да, гордо, как раз для такого короля, как я… Что? Опять ты стебёшься!       ―А ты тормозишь, ― продолжал хохотать Валера.       ―Я после секса спать хочу всегда, вот и торможу, ― зевнул Филипп.       ―Тогда давай ложиться, ― Кипелов тоже зевнул.       Неугомонные звёзды, наконец, улеглись по постелям и вскоре захрапели в унисон. Эх, романтИк.