Единственный мой

      ―Лера, а ты когда-нибудь целовался в море? ― неожиданно спросил Киркоров.       ―Нет… ― ответил Валера, не понимая, с чего Филипп решил задать такой вопрос.       ―А хочешь попробовать? Не держась ни за что, ― он хитро прищурился, глядя на Валеру.       ―О, ты ещё потрахаться бы предложил тут! ― рассмеялся Кипелов.       ―Подожди, под конец отдыха ещё потрахаемся у буйков, ― ответил Киркоров, подплывая к Кипелову ещё ближе. Он обхватил его руками за шею и поцеловал. Привкус соли на губах и запах недавно съеденных кальмаров пополам с копчёной колбасой не помешали им целоваться и получать наслаждение.       ―Погребли давай обратно, мне тяжело тебя держать так долго, ― сказал Кипелов. Хоть они и были в воде, но тушка Киркорова весит далеко не килограмм.       Киркоров надул губки, как ребенок, однако развернулся и погрёб к берегу. Кипелов собрался с силами и поплыл следом. Гордо тряхнув гривой чёрных волос, Киркоров обернулся на Кипелова, а после вышел из воды, неожиданно заметив свою пропажу на запястье. Филипп, шатаясь и спотыкаясь на камнях, поднялся к их местечку, вытащил из рюкзака Кипелова полотенце и завернулся в него, надев сразу же кепку свою, чтобы бошку не напекло. Кипелов дождался, пока тот обернётся взглянуть на него, пафосно встал из воды, взмахнув волосами, сверкая золотым крестом на груди. В его случае это выглядело ещё эффектнее и эмфатичнее, чем у Киркорова. Тот лишь фыркнул, закатив глаза, пока Кипелов, аналогично шатаясь, пытался взобраться по каменистому берегу. В шлёпках ему было проще это сделать, однако это не мешало ему мотаться, как пьяному.       ―Кто ещё тут попугай, ― усмехнулся Киркоров, протягивая ему полотенце.       ―Я, к вашему сведению, Акакий, чайник, а не попугай, ― напомнил Кипелов, принимая полотенце и вытираясь.       Они оба вытерлись и в тёмных очках улеглись на коврик сохнуть и загорать.