Единственный мой

      ―Вкусная всё-таки была она, ― заявил Киркоров, откидываясь на постель.       ―Да, очень даже неплохая для пиццы, ― подтвердил Кипелов, ложась рядом.       ―Ты по-прежнему хочешь свою синицу в руке? ― спросил Киркоров, заложив руки за голову.       ―Ну, после такого сытного ужина я не хочу совершать никаких резких движений, ― заявил Валера.       ―Что, потрахушки отменяются, что ли? ― расстроено пробормотал Филип.       ―Вообще-то это был весьма прозрачный намёк на то, что ты сегодня сверху. Намёк настолько прозрачный, что морская вода завтрашним утром будет мутным пятном мазута по сравнению с ним, ― объяснил свою мысль Кипелов, развалившись поблизости на постели, вытягивая руки и ноги.       ―То есть ты хочешь сказать, что я сам не затрахался, а значит не против трахнуть тебя?       ―Да ты в море постоянно поплавком прикидывался, и это я ещё мягкое сравнение нашёл.       ―Ты как всегда! Вот назло тебе не буду тебя трахать! ― Киркоров насупился, скрестил руки на груди и повернулся к нему спиной.       ―Етить, ты, конечно, привереда! Подумаешь, сравнил тебя с поплавком! Другие тебя говном поливают, а ты их любишь! ― с укором сказал Валера.       ―Это ты кого сейчас имеешь в виду? ― от удивления Киркоров даже соизволил повернуться обратно.       ―Некую Примадонну, королеву эстрады, под кодовым ФИО Пугачёва Алла Борисовна.       ―Ой, блять! И ты туда же? Начитаются сраной Википедии, какой хуй только написал это всё, пройдясь жопой по клавиатуре! Не люблю я её! Любил, быть может, когда-то! Но это было мимолётное влечение! Титул, хайп и женитьба на самой достойной и шикарной женщине того времени ― вот, что двигало мной! И никогда, уверяю тебя, не будет женщины в нашей стране более достойной меня, чем она!       ―Какой ж ты пафосный ублюдок, всё-таки, ― с горечью заметил Валера, чуть ли не пожалев о том, с кем свела его судьба.       ―Ну знаешь, в расцвете лет я был шикарен, и она была как раз под стать мне. Это были лихие девяностые, мне было двадцать семь, ей сорок пять… Я как раз поехал на «Евровидение» спустя год, а потом и она… А чем ты в девяностые занимался?       ―Работал охранником склада. Деньги были нужны, ― с невесёлой усмешкой сказал Кипелов. ― Тяжёлые были времена, выживал, как мог.       ―Мы с ней были просто красивой парой. Она ― королева эстрады, я ― король. Всё шло одно к одному. Это был шикарный, взаимовыгодный союз.       ―А венчались вы тоже по приколу? Или тут был какой-то подтекст в виде популярности, агитации к венчанию молодёжи или божественный посыл? ― спросил не без ехидства Валера.       ―Она сказала, что слушала твои песни. Я был очень рад и думал, что она и есть мой соулмейт, ― и ведь Киркорова даже не в чем было упрекнуть, ведь Пугачёва не врала. ― Но, когда выяснилось, что я опять слышу твои песни, а она их не слушает, я понял, что она слушала их редко и явно не в этот раз. Мы с ней прожили в браке одиннадцать лет и, когда людям уже нечего было обсуждать о нашей совместной жизни, мы решили развестись. Это подняло новую волну хайпа и бурю в обществе. Нас обсуждали все, кому не лень. Тут же куча интервью, передач, все хотели меня видеть, узнать историю несчастной любви из первых уст. Я им такого наплёл пополам с Аллой, что мы долго ещё ржали с ней, просматривая результат.       ―Знаешь, вот я тебя слушаю всё и думаю, раз она была такая шикарная женщина, вся из себя гениальная и единственная, кто заслуживал находиться рядом с тобой, хер ли я тут вообще делаю? На «Евровидении» я не выступал, песни мои не гремят по всему миру, как у Пугачёвой, я не королева эстрады и даже не примадонна. Что я тут вообще забыл? ― задал сам себе риторический вопрос Валера, лежа на спине и разговаривая с потолком.