Единственный мой

Номер отеля. 20:30.

      Неожиданно раздался стук в дверь.       ―Кто там? ― спросил Киркоров, в радостном предвкушении подбегая к двери.       ―Хер на блюде, ― выдал пароль курьер.       ―Ну пусть заходит, раз такое дело. Херов много не бывает, особенно в наше непростое время, ― рассмеялся Кипелов, с довольной рожей валясь на постели.       Киркоров в ответ фыркнул, закатив глаза, мол, «Какая смешная шутка, сейчас сдохну от смеха! (Нет)». Курьер отдал горячую пиццу Киркорову и удалился.       ―Давай поедим, ― позвал Киркоров. Он положил пиццу на кровать, достал свою любимую кока-колу и разлил по чашкам.       ―Это уже интереснее, ― Кипелов поднялся на локтях и перекатыванием добрался до коробки с пиццей. ― «Четыре сыра», ― прочёл он. ― Интересненько, любопытненько.       ―Что, никогда пиццу не видел? ― ухмыльнулся Киркоров, открывая коробку.       ―Что сразу не видел? Видел, пробовал. Есть можно, ― заявил Кипелов, садясь, дабы не подавиться.       Киркоров разрезал пиццу на шесть кусков и протянул один из них Кипелову.       ―Благодарю, ― ответил Валера, пытаясь аккуратно взять пиццу. ― Однако, вкусно, очень даже, ― сказал он, пробуя.       ―Пф, я хуйни не посоветую! ― улыбнулся Киркоров, кусая свой кусок.       ―Ну, знаешь, от тебя можно ожидать всего, что угодно, ― заметил Кипелов.       ―Сейчас доедим и займёмся чем-нибудь поинтереснее. А то я так смотрю, ты от меня не отвяжешься, ― заявил Киркоров.       ―Ты про что? ― не понял Кипелов, доедая свой кусок пиццы.       ―Про твой недотрах. Откуда он только у тебя берётся? ― Киркоров взял второй кусок и принялся с упоением его жевать. Всё-таки пиццу он любил, очень сильно любил.       ―Когда рядом с тобой такой симпатичный мужчина, желание его отыметь становится неотъемлемой частью жизни, ― заявил Кипелов.       ―О-у-у-у, ― протянул Киркоров, умиляясь. ― Дай я тебя поцелую, мой Ромео, ― он обвил рукой шею Кипелова, притягивая его к себе и целуя сначала в щёку, потому что Кипелов никак не мог прожевать сыр, а потом уже и в губы.       ―Погоди. Ты сказал, что я ― Ромео. Получается, что ты ― Джульетта? ― не удержался от вопроса Валера.       ―Вот я всё думал, заметишь ты или нет. Заметил-таки. Я сначала сказал, что ты ― Ромео, а потом подумал о том, что я сказал, ― ответил Филипп.       Кипелов рассмеялся в ответ.       ―Ты будешь самой красивой Джульеттой, которая только может быть в этом мире, ― заявил Валера.       Он был настолько счастлив оказаться на море с любимым человеком, что его прорвало на комплименты в последнее время. Особенно учитывая, что теперь он сидел на постели в объятиях своего Филечки, в состоянии полного удовлетворения от плавания и ванны с русскими народными песнями (которые Валера обожал чуть ли не так же, как и Фильку), жуя пиццу и наслаждаясь видом заката из окна.       ―О-о-о, это так мило, ― снова протянул Филипп. ― Ты меня смущаешь!       ―То есть ходить голым перед посторонними людьми тебя не смущает, а когда я сказал тебе комплимент, ты сразу смутился? ― усмехнулся Кипелов.       ―Вот умеешь ты всё испоганить, ― сердито заметил Киркоров, кусая пиццу, чтобы у Кипелова не было возможности поцеловать его. Однако Валера тоже не лыком шит. Он примостился на бёдрах Филиппа и поцеловал его в шею.       ―Ладно, прощаю, ― улыбнулся Киркоров с набитым ртом.       Лера так и остался сидеть на бёдрах у Фильки, жуя пиццу и изредка целуясь.