517 номер. Спальня КИС. Утро следующего дня. 8:00.
Кипелов встал по обычному расписанию, занялся зарядкой-разрядкой. Кипелов смотрел на сладко спящего Киркорова, вспоминая прошлую бурную ночь. Вспомнился и забытый в одном месте мегадевайс, отчего появилось желание отомстить. Не долго думая, Кипелов залез в свою аптечку, достал зеленку и написал на мягких булках Киркорова: «Здесь был Валера». Сныкав зеленку и вымыв руки, Валера растянулся на ковре, продолжив делать зарядку. Киркоров проснулся по будильнику в тот момент, когда Кипелов свернулся буковой зю на полу. —Лера, ебанаврот, — пробормотал Киркоров, выпучив глаза. — Это что за йог из пустыни? —Это утренняя гимнастика, чтоб хорошо себя чувствовать, — ответил Кипелов, всеми силами пытаясь не заржать. —Больше похоже на сеанс мазохизма, — хмыкнул Киркоров, потянулся и ушёл в ванную.Сочи. Концертный зал New Wave Hall. 10 часов утра.
Киркоров статной походкой вошёл в концертный зал, где ему предстояло завтра блистать на сцене. —Доброе утро, Филипп Бедросович! — поприветствовал его Василий Сергеевич, руководивший подготовкой к репетиции. —Хай, — Киркоров был не очень рад, что его отвлекают от отдыха с Лерочкой и детьми, однако они приехали сюда ради концерта, который принёс приличный доход, так что выпендриваться не стоит. Киркоров ушёл переодеваться в дорогущий концертный костюм. Сняв с себя штаны, он заметил в отражении зеркала зелёные пятна на трусах. —Это что за хуйня? — пробормотал Киркоров, снимая трусы. — ЛЕРА, БЛЯТЬ! — заорал он на всю округу. —Что случилось, Филипп Бедросович? — постучался в гримерку Василий Сергеевич. —Лера, сука, пидорас ебучий! Домой приду башку оторву к чертовой пизде! — голосил Киркоров. — Вася, ты только глянь! Василий зашёл в гримерку и увидел интереснейшую надпись. Не сумев скрыть дёрнувшиеся уголки губ, Вася сделал вид, что кашляет. —Это с Вами Валерий Александрович сделал? — уточнил он. —Да! ХерСаныч, блять! Убью засранца! — бушевал Киркоров. —Без паники, сейчас разберусь, — Вася тут же достал телефон и набрал номер. Вскоре с жопы Киркорова зелёнка была бесследно смыта, а сам Киркоров наконец-то перестал изрыгать бесконечный поток матюков в адрес Валеры. Наконец, он загримировался по полной программе и приступил к репетиции. Тем временем Кипелов сидел с детьми Киркорова и пытался не ударить в грязь лицом. Маленькие Киркоровы играли в игрушки, сидя на своих кроватях, а Кипелов припер к ним в комнату кресло, надел очки и сидел, читал книжку. —Папа Валера, а про что ты читаешь? — спросила Алла. Кипелов читал, конечно же, «Мастера и Маргариту». —Эм... про бал... — Кипелов не знал, как Киркоров относится к детским познаниям религии, так что, пытался как-то отвертеться. —Бал, как в «Золушке»? Там есть принц? — спросила Алла. —Принца там нет, но есть принцесса. —А как же принцесса без принца? —Ну... она туда пришла, то бишь на бал, чтоб его спасти. —А что с ним случилось? —Это долгая история... Может, вам папа потом расскажет... — пытался, как мог, уйти от ответа Кипелов. Перспектива рассказывать детям сюжет «Мастера и Маргариты» его ничуть не прельщала. —Папа Валера, а ты же петь умеешь? — спросила Алла. —Ну, да, конечно, — Кипелов улыбнулся, отвлекаясь от книжки и глядя увеличенными из-за линз глазами на Аллу. —Спой, пожалуйста! — попросила она. — Папа редко нам поёт, он устаёт очень на концертах. —Что вам спеть? —Папа красивые песни всегда поёт, про любовь... —Про любовь... — Кипелов почесал затылок. Песен про любовь в его репертуаре было не так-то много, а про счастливую любовь тем более. Зная Киркорова, именно на такую любовь намекали дети. Кипелов не придумал ничего абсолютно, но тут началась репетиция у Киркорова. Кипелов мысленно поблагодарил свою связь с соулмейтом, удачу момента и вовремя начавшуюся репетицию Киркорова. —Гордый взгляд, и умолкает зал, легкий жест о многом рассказал. Пара фраз, и зал бросает в дрожь, чьей судьбой сегодня ты живешь? То образ Девы, то дьяволицы, сегодня кошка, Завтра ты львица, каждый день новая роль. Viva la diva, Viva Victoria, Aphrodita, Viva la diva, Viva Victoria, Cleopatra. Получилось, конечно, немножко не так, как у Киркорова. Скорее даже, совсем не так, но это ж Кипелов. Металлист, которого заставили петь попсу, который ещё и не распелся плюс ко всему, ему можно и просить огрехи. Алла знала, кому посвятил папа эту песню, так что с удовольствием слушала, как и Мартин. Однако Кипелов жутко фонил Киркорову, певшему на сцене, оттого бесившемуся. Так что, закончив петь песню, Кипелов услышал у себя в голове голос: «Ле-е-е-ера-а-а, зава-а-а-али-и-и еба-а-а-ало-о-о!». Кипелов поржал, но петь больше не стал. Во-первых, не распелся, во-вторых, бесить Киркорова не хотелось лишний раз, после утренней выходки он и так бешеный, в-третьих, самому сегодня ещё на репетицию ехать, там он зажжет как следует. Киркоров вскоре закончил свои пиздострадания на сцене и вернулся в номер. Стоило раздражённой звезде появиться на пороге, как Кипелов выскочил за дверь, бросив на ходу, что опаздывает. —Вечером придёшь, я тебе пизды дам! — закричал ему вслед Киркоров. —Папа, а что это за слово ты сейчас сказал? — спросил Мартин, который вместе с Аллой выбежал к двери минутой ранее, чтобы встречать отца. —Это не слово, это лягушка поганая у папы изо рта выскочила. Она больше так не будет. Киркоров разулся и, чуть успокоившись, пошёл заниматься своими делами.