Ещё одна Белова.

Если любовь — это самое сильное чувство, которое ты можешь испытать, то боль — самое страшное. Боль — это то, что может с тобой случиться, если полюбишь.

Катя по натуре своей была ужасной соней. В своём селе она могла спать хоть до двух часов дня из-за того, что ложилась только с рассветом. Поэтому-то и в Грузии девушка мирно посапывает своему баскетболисту в грудь, крепко ухватившись пальцами за его плечо. Кате снится сон — светлый и тёплый, потому что в нем она видит родителей. Вот мама полет привычно грядки от ненавистных сорняков, а папа собирает первый урожай зеленого ядреного лука. Беловой давно не снились приятные сны, все только какие-то кошмары или же тревожные ситуации, либо вовсе ничего. — Милая, нам пора — Катя в недоуменно поднимает светлые глаза на подошедших взрослых. — Но куда, мамочка? — попеременно смотря на родителей, задаёт вопрос девушка, на что не получает ответа. — Береги себя и Серёжу. Мы знаем, что вы нас любите, мы тоже очень сильно любим вас, родные — женщина гладит Катю по волосам и нежно целует — все будет хорошо. Девушка тянет руки навстречу родным, когда те начинают уходить и размываться в сознании. Только вот когда Катя открывает глаза, то чувствует только какое-то облегчение и уверенность в том, что с мамой и папой все в порядке, да и у них с братом все будет прекрасно. Повернув лохматую от ворочанья по кровати голову, брюнетка не обнаруживает рядом капитана, что ее удивляет. Чуть привставая на локтях, она смачно зевает, но так и остаётся сидеть с открытым ртом, так как Модестас в следующую минуту заходит в комнату с надетым на бёдра полотенцем. Он только вернулся с утреннего душа, который был по расписанию перед каждой утренней тренировкой, а увидев, что Катя видела десятый сон, парень просто решил ее не будить. — Доброе утро, соня — усмехается литовец, взъерошивая ещё чуть влажные волосы, и присаживается рядом — рот-то закрой, а то муха залетит — задорно говорит он, очаровательно улыбаясь. Катя сразу вспыхивает смущенным румянцем и отворачивается, пряча лицо в ладони. — Ты бы ещё голый зашёл! — возмущённо фыркает она. — А ты против? — весело подначивает спортсмен, тыкая брюнетку пальцем в бок, от чего она чуть не вскакивает — вообще это моя комната, поэтому я могу ходить здесь, как захочу. — Ну вот и все — не зная, что ещё ответить, Катя чуть поворачивает голову, глянув на парня, который продолжал довольно улыбаться. Белова не может не заразиться и уже через секунду сама расплывается в улыбке, тянет руки к капитану и крепко обнимает его. Паулаускас прижимает к себе девушку, целуя малую в висок. — Вставай давай, а мне уже на тренировку пора. И так Владимир Петрович ещё час роскоши дал — Катя лишь угукает баскетболисту в шею, нехотя отлепляться. Молодые люди решили не разглашать начало своих романтических отношений, посчитав, что так будет спокойнее и для них, и для окружающих. Ведь Гаранжин не приветствовал отвлечений от рабочего процесса, а реакцию Белова старшего предугадать вообще было сложно. Только вот Наташе все же Катя рассказала, не удержавшись, да и кто-то должен был прикрывать ее вечерние гуляния и посиделки у баскетболиста, а у блондинки это получалось лучше всех, ведь Сергей не мог не доверять своей будущей невесте. Кстати об этом. У комсорга сборной Советского Союза по баскетболу уже пару недель во внутреннем кармане у самого сердца лежала заветная коробочка. Стоило титанических усилий скрыть этот факт от сестры, которая так и норовила постирать драгоценный пиджак, не понимая, почему брат так упрямо не даёт вещь ей в руки. Сережа долго продумывал когда и как лучше сделать предложение своей возлюбленной, поэтому решил, что сделает это перед самым отъездом в Мюнхен, чтобы знать, куда и к кому ему возвращаться. — Серёжа! Ты мне компот взял? — Катя плюхается рядом с братом в столовой и внимательно осматривает стол, за которым собралась привычная компания в составе брата, литовского форварда и Жармухамедова. Младшая Белова по приезде обратно в Москву вся погрузилась в работу на благо сборной. Перед олимпиадой, которая уже была совсем на носу, усиленный режим был включён во всех отделениях спорта: со спортсменов сдирали три шкуры, тренера латали последние дыры, секретари хаотично бегали по министерству, устраивая места в Олимпийской деревне и благополучное получение визы. Катя так была загружена всеми требуемыми формами, что теперь вместе с братом оставалась допоздна во Дворце Спорта, да и на обед всегда опаздывала. — Взял, как я любимую сестру без компота оставлю — усмехается комсорг, передвигая к Беловой гранёный стакан. Глазки у девушки сразу загораются, а когда ещё литовец и котлету на вилке ей протягивает, то чуть ли не пищит от счастья. Паулаускас довольно улыбается, зная, что брюнетка потом выловит его в одном из коридоров и наградит поцелуем, а может и не одним, но пока надо было сохранять субординацию. — Спасибо большое — блаженно принимаясь за обед, не перестаёт улыбаться брюнетка. Сергей смотрит сначала на сестру, а потом поднимает взгляд на друга, который все не может перестать улыбаться, и усмехается в свои усы. Слишком часто литовский форвард стал засиживаться в их небольшой квартире допоздна, слишком часто помогать Кате с сумками, отвешивать комплименты, кидать красноречивые взгляды, думая, что комсорг совсем не замечает этой перемены. Брюнетка тоже каждый раз окрылённой бегала по квартире в выходные, то выспрашивая Серёжу, когда зайдёт Модя, то наряжаясь гулять со Свешниковой, хотя раньше совершенно не заботилась о своём внешнем виде. Хоть все вокруг и думали, что комсорг довольно холоден и не замечает ничего в этой жизни кроме мяча и кольца, это было совершенно не так. Сергей подмечал все, просто предпочитал молчать о своих наблюдениях, проводя глубокий внутренний анализ. Вот и когда он заметил все перемены между отношениями его сестры и лучшего друга, то решил повременить с раскрытием их тайны, ведь смотреть за их попытками усиленно скрыть свои чувства было довольно забавно. Катя все время отскакивала от Модестаса на добрых полметра, когда кто-то проходил рядом, вспыхивала ярким румянцем, когда брат заискивающе спрашивал, не влюбилась ли она, а литовец разворачивался и начинал усиленную тренировку, будто он занят и отвлекать его нельзя. — Серёжа, Сереж — Катя присаживается рядом с братом в гостиной и обнимает его за руку, поднимая светлые глазки и невинно хлопая пушистыми чёрными ресницами — я пойду сегодня на ночёвку к Наташе, ладно? Ты же не против? — К Нате? — Белов усмехается и переводит свой серый взгляд на хитрую малую — уверена, что к ней? — Да. Серёжа, на что ты намекаешь! — совершенно не понимая, о чем именно говорит брат, возмущается брюнетка — мы с ней болтаем, как девочки, она моя лучшая подруга между прочим теперь. — Ага, ты поэтому весь день в бигудях ходила? Чтобы к Нате красивой такой идти в своём красном платье? — продолжает мучить вопросами комсорг. — Ну… я… я просто… — теряется Катя — я просто всегда хочу выглядеть красиво! Вдруг мы гулять пойдём, вот, а я оп и уже готова — младшая Белова начинает нервно теребить краешек платья, что являлось самым ярким признаком ее вранья. — Ладно, иди, красивая моя — смеётся спортсмен, решив в этот вечер самостоятельно наведаться к своей возлюбленной, ведь сестра явно до неё не дойдёт. Катя быстро кивает, вскакивая с дивана, и, делая последние приготовления, а именно поправляя волосы и забирая сумку, выходит на улицу. День выдался безумно солнечным, поэтому даже в пять часов вечера все ещё озарено яркими лучами, народу на улице много, ребятня снуёт туда-сюда, кто-то даже пытается запустить воздушного змея на небольшой полянке. Катино красивое платье, которое Модя ей тогда в Америке подарил, развивается под легкими порывами тёплого ветра, а на губах девушки играет улыбка. После приезда из Грузии брюнетка стала улыбаться чаще, хотя, казалось, она и так делала это постоянно. Кошмары перестали мучить юную особу, девушка буквально порхала по Дворцу Спорта, стала более женственной и милой. В таком прекрасном расположение духа Катя дошла до знакомого дома за считанные минуты, благо Паулаускас жил совсем близко от лучшего друга. Попутно поздоровавшись около подъезда с Клавдией Петровной, которая строго следила за тем, кто именно шастает в их дом, девушка поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь, откуда послышалось громкое «Palaukite!» (*Подождите), а потом что-то упало. Когда дверь наконец открылась, то перед девушкой предстал капитан баскетбольной сборной с растрёпанными волосами и порванным рукавом. — Модя? — Катины брови, совсем как у брата, изгибаются в удивлении при виде игрока — что у тебя тут случилось? Девушка проходит в квартиру, осматриваясь. На первый взгляд все как обычно, только вот из кухни пахнет чем-то странным. Модестас закрывает дверь и неуверенно потирает шею, виновато смотря на гостью своими янтарными глазами. — Да у меня тут просто небольшой этот… казус произошёл — еле вспомнив нужное русское слово, чуть улыбается капитан. Спортсмену вдруг захотелось побаловать свою девушку, поэтому он решил приготовить национальное литовское блюдо, но, не имеющий особых кулинарных навыков, Модя закончил свой эксперимент на тушении капусты, когда масло пролилось на пол и он благополучно на нем поскользнулся, а пока ходил открывать дверь, то капуста успела в добавок ко всему пригореть ко дну. Поэтому, пройдя на кухню, Катя тут же спешит выключить конфорку и снять с огня неудавшееся блюдо. Правда, она сама чуть не шлепается на пролитом масле, но литовец ловко подхватывает ее за талию. — Да уж, и правда казус — начинает заливисто смеяться брюнетка — каток тут на кухне устроил — цепляясь за плечи своего капитана, Белова разворачивается и смотрит на улыбающегося Модю. — Ну, видимо, баскетбол — единственный мой талант — усмехается литовец, крепче прижимая к себе брюнетку. — Неправда, ты ещё очень классно целуешься — подмигивает ему Катя — но за готовку и правда давай-ка лучше буду отвечать я. Либо будем готовить вместе, а то кухня больше не переживет экспериментов. Давай, снимай свою рубашку, я зашью тебе, а сам пол тут помой. Только аккуратно, Владимиру Петровичу ты на олимпиаде живой и здоровый нужен — хихикает Белова и начинает шуточно отмахиваться от спортсмена, когда тот лезет с поцелуями. — Я могу и не только рубашку снять — тихим баритоном щекочет Паулаускас ушко девушки — кажется, на это платье я тоже имею право — Катя взвизгивает, заливаясь смехом, когда большие ладони парня забираются под легкую ткань подола. — Модя, а ну не приставай — одаривая литовца лёгким поцелуем, брюнетка вручает ему швабру — сначала пол, а потом уже все остальное. Покорно беря предмет, игрок многострадально вздыхает, принимаясь за уборку, пока Катя ищет в этом доме нитки и иголку. Скажи своенравному литовскому форварду пару месяцев назад, что кто-то кроме тренера будет ему указывать, то тот бы рассмеялся, качая головой. Однако было проверено на практике, что с Катей лучше не спорить. В этом вопросе даже Белов старший был более отходчивым и уступчивым, хоть и таким же упрямым. Модя один раз отказался помочь ей в уборке своего же беспорядка, после чего девушка ещё добрую неделю ходила со вздернутым подбородком, отвечая на его ласки и извинения холодным: «А я не обижаюсь, мне просто неприятно находиться рядом с человеком, который не борется за свои чувства». С тех пор Паулаускас либо со всем соглашался, либо хитростью отвлекал Катю от какого-либо не понравившемуся ему дела, а потом зашлифовывал эффект щенячьим взглядом и нежным поцелуем. — Модя, заодно в коридоре тоже пол протри! — крикнула из спальни мелкая, делая заключительные стежки на ткани. — Ага — буркнул спортсмен, лениво размазывая тряпкой грязь. Настроение у литовца почти пропало, ведь он-то представлял себе совсем другую картину. Думал, Катя придёт, он ей Бигус приготовит, они посидят, может, даже вина выпьют, а потом эта мелкая попросит вновь музыку включить и будет скакать по квартире, весело хохоча и целуя его в губы. А оно вон как получилось: Катя в спальне его рубашку штопает, а он тут полы моет. — Модь, ну ты чего хандришь? — литовец в который раз отмечает, что у Беловых не только манеры, но и лексикон одинаковый — не хмурься, ты же у меня такой красииивый — брюнетка хитро повисает на шее спортсмена, обняв его сзади, что вызывает непроизвольную улыбку на губах парня. — И ты моя gražuolė (*Красавица) — подхватывая брюнетку под ягодицы, с нежностью говорит литовец — Катюш, может, ну его этот пол? — Ладно, потом домоем — соглашается младшая Белова, лазая по капитану, словно обезьянка по дереву. В конце концов она слезает с его шеи, умостившись на руках и довольно болтая ножками — все-таки как хорошо, что вы с Серёжей у меня баскетболисты, высокие такие, мускулистые — для пущей достоверности брюнетка ощупывает крепкие руки своего спортсмена, а потом вдруг подскакивает на его руках, принимая сидячее положение и обнимая за шею. Смотрит так серьезно и шепчет — знаешь, мне кажется, что Серёжа нас подозревает. Я сегодня чуть не прокололась! Он так начал расспрашивать к кому это я, куда, представляешь? — Ну да, Серый не дурак — усмехается Модестас, проходя в комнату с мелкой на руках. Его всегда забавляло, как Белова умела переключаться с одного настроения на совершенно противоположное — может, тогда расскажем ему уже? — Нет, нет, нет, Модя, ты что — мотает головой Катя — никак это нельзя. Потом расскажем, после олимпиады, вот вы выиграете, и расскажем. — Да… выиграем — задумчиво кивает Паулаускас, присаживаясь на кровать и умостив Белову, которая начинает опять весело что-то щебетать и попеременно целовать его в щеки, на своих коленях. Он каждый раз собирается с духом, чтобы сказать Кате о побеге, но так и не решается. Модестас уже все почти решил, с братом разговаривал, тот уже ждёт не дождётся встречи с милой русской девушкой, которая сумела охмурить горячего литовца, только вот не знает Модя, как этой самой девушке сказать. В итоге он не придумал ничего лучше, как поставить Катю в Мюнхене перед фактом, просто украсть ее и забрать с собой, ведь у Сереги Ната здесь есть, а вот у Моди там, в далекой ФРГ, никого не будет. Как бы молодые люди не старались, но Серый и правда оказался не дураком. Точнее даже, они сами себя выдали, в одно прекрасное утро. — Какая же ты у меня красивая — крепкие руки подхватывают юную работницу Федерации сзади и начинают кружить в воздухе. Катя сначала взвизгивает, а потом звонко смеётся, хватаясь за родные запястья. — Модя, Модя, перестань! У меня голова закружится сейчас! — когда спортсмен все же ставит девушку на место, она поправляет со всей серьезностью пиджак — товарищ Паулаускас, такое отношение непозволительно. — Да? — улыбаясь, капитан приподнимает бровь — а такое? — притягивая брюнетку к себе, Модестас нежно целует ее розовые губы, получая горячий ответ. — Это уже лучше — хихикает Катя, чуть оторвавшись от парня — только в следующий раз давай ты меня так пугать в кабинете будешь, не дай бог ведь кто увидит. — Да ладно тебе, малая — литовец сильнее прижимает девушку к себе, оставляя поцелуй на шее. — Серёжа если увидит, такую взбучку тебе устроит… — выдыхает младшая Белова, чуть ли не мурлыкая от удовольствия. — И правильно сделает — раздаётся суровый голос комсорга рядом. Сергей стоит, оперевшись о стену и сложив руки на груди, смотрит пристально на двух влюблённых, сведя брови. Конечно, он совсем не против, ведь видит, какая сестра окрылённая, а лучшего друга вообще не узнает, но спускать это им с рук было нельзя. — Ой, Серёжа… — брюнетка даже не месте подскакивает, а потом вцепляется в руку форварду, который отводит ее за свою спину. — Серый, ты только не кипятись. Мы это… — Модестас неловко отводит взгляд, все-таки любовные признания говорить он может только наедине, да и не в такой обстановке — у нас все серьезно, ты не думай. — А я не думаю, Модя, я просто тебя знаю. Кать, работать иди, я с тобой потом поговорю — даже не удостоив девушку взглядом, Белов все продолжает прекрасно исполнять роль недовольного старшего брата. Помявшись на месте пару секунд, Катя делается серьезной и встаёт между двумя баскетболистами. — Нет, я не пойду. Помнишь, ты мне в детстве, когда баскетболом против воли родителей занимался, всегда повторял, что за любимое дело бороться надо? Я свою любовь тоже защищать буду. До последнего — Белов старший ещё никогда не видел сестру такой. Такой взрослой и решительной, такой сильной и уверенной. Такой похожей на него самого. — Ишь какая — хмыкает комсорг, растягивая усы в улыбке — береги ее, Модя, иначе шею намылю. Оставшиеся до олимпиады недели пролетают в одной мгновение: сон — тренировки — сон. Именно по такому расписанию жили баскетболисты, так как победить американцев до сих пор казалось немыслимой задачей. День вылета был назначен на самый конец рабочей недели, поэтому многие пришли проводить своих спортсменов и пожелать удачи. — Милая, давай отойдём ненадолго? — Сергей берет свою блондинку за руку, отводя от группы сборной баскетболистов, которых родные и близкие провожали на олимпиаду — Нат, ты знаешь, я не очень умею красиво говорить, но… — комсорг откашлялся, вставая на одно колено перед девушкой, которая тут же ахнула и прикрыла рот руками — я очень сильно люблю тебя и хочу быть с тобой рядом всегда. Ты выйдешь за меня? — красивая заграничная бархатная коробочка открывается, представляя аккуратное колечко. — Я… Серёжа, конечно я согласна! — Наташа кидается парню на шею, начиная зацеловывать его и шептать признания в ответ. Когда баскетболист поднимается с колена и надевает кольцо на пальчик, Наташа улыбается и тихо говорит. — Но только если обещаешь выиграть. — Обещаю — твёрдо отвечает Белов и уже слышит, как со стороны раздаётся визг сестры. Только подметив краем глаза, что брат куда-то делся со своей возлюбленной, Катя начала искать пару, вертя головой. Восторженное «Модя, ты посмотри!» заставило и остальных повернуться в сторону счастливых молодых людей. — Аааа, Серёжа! — брюнетка стремглав бежит к брату, начинает обнимать и его, и Нату — ура! Ура! Владимир Петрович, шампанского! — смеётся Катя, подпрыгивая от счастья за родного человека, ведь теперь их семья официально станет больше. — Поздравляем, но шампанского, все же, давайте потом. У нас уже посадка — добродушно улыбается Гаранжин, поздравляя подопечного. Все в прекрасном расположение духа садятся в самолёт. Наташа ещё долго провожает спину любимого игрока, проворачивая колечко на пальце, а Катя буквально висит на плече брата, то и дело подпрыгивая, все ещё слишком возбужденная от всеобщего счастья. Модестасу приходится снять ее, чтобы дать комсоргу отдохнуть, хотя тот не перестаёт широко улыбаться и поглаживать сестру по голове. Полёт проходит быстро и незаметно, никто даже не успевает устать, поэтому, когда красивые, как на подбор, баскетболисты в костюмах выходят из автобуса, их лица освещает яркая, как и само солнце в Мюнхене, улыбка. Журналисты и фотографы тут же облепляют сборную, за шумом ничего не слышно. — Модя, Модь — Катя юркает где-то под ногами и начинает теребить своего баскетболиста за рукав — давай сфотографируемся! Только вдвоём! Глаза у брюнетки сейчас светлые, совсем-совсем голубые, как ясное небо, веснушки на носу повыскакивали. Паулаускас не может отказать просьбе и, махнув рукой на сокомандников, отходит вместе с Катей чуть поодаль, где она уже успела договориться с каким-то человеком о фотокарточках. Эти несколько кадров наполнены непреодолимой радостью, любовью и нежностью, правда, Катя все так вертится, что в конце концов Модя ее на руки берет для стационарного фото. — Ну все, отпускай меня, не понесёшь же ты меня так в номер — раскрасневшаяся от эмоций и тёплой погоды, хихикает девушка. — Не отпущу, я ведь обещал — с невозмутимым лицом литовец направляется по ступенькам наверх. Брюнетка смущённо прячет своё личико на широкой груди, крепко обнимая своего баскетболиста в ответ. Каждый матч был пройден сборной СССР на высшем уровне, и баскетболисты с твёрдой уверенностью двигались к финалу с заклятыми врагами. Только вот во время матча с кубинцами что-то случилось с тренером. Катя подметила, как Владимир Петрович вернулся после разговора по телефону на площадку такой, будто пребывал в прострации. Присев рядом, девушка попыталась узнать, все ли хорошо, но Гаранжин, казалось, даже не слышал ее. Однако даже и без поддержки тренера ребята справились просто прекрасно, разгромив противников. — Серёжа, ты мне погулять обещал, если выиграете — довольно заулыбалась Катя, выловив Белова на выходе из раздевалки. — Малая… — было начал опять комсорг, сдвинув недовольно брови после не совсем приятного разговора с лучшим другом, но, увидев сверкающие глазки сестры, сдался — ладно, только в номер заскочим сначала. — Давай, а… Модя не пойдёт с нами? — подпрыгивая на носочках, брюнетка выглядывает над плечом игрока, в надежде увидеть открывшуюся дверь и капитана в ее проеме. — Нет. Не пойдёт — отрезает Сергей, беря девушку за руку и уводя за собой. Белов старший меньше всего хотел, чтобы кто-то причинял боль его маленькой сестренке. Комсорг находится, пожалуй, первый раз в жизни в полной растерянности, так как совершенно не знает, что будет дальше. Играть-то они без капитана худо-бедно смогут, а вот как брюнетка дальше жить будет, он не знает. Он даже не знает, как сам жить будет, ведь за все эти годы Паулаускас стал не просто лучшим другом, а частью его самого, хоть игроки и вздорили иногда. — Серёжа, что-то случилось? — тихо спрашивает девушка, потеребив брата за рукав пиджака, когда они прогуливаются по олимпийской деревне — на Владимире Петровиче сегодня тоже лица нет. — М? — Белов переводит взгляд вниз на мелкую и чуть приподнимает уголки губ, обнимая сестру за плечи и притягивая к себе — да нет, все нормально, просто все мы перед финалом на себя не похожи. — Вы выиграете, я точно знаю — искренне улыбается Катя, прицепляясь к брату — а потом домой приедем, свадьба будет! У вас с Натой детки появятся, я их нянчить буду, только сначала с Модей в Литву мне надо, ты ведь отпустишь? Баскетболист на это лишь хмыкает, неоднозначно кивая головой. — Неплохо ты все придумала. Посмотрим, как дело пойдёт — взъерошив девушке волосы на голове, говорит Сергей, на что Катя начинает недовольно бурчать, но затем звонко заливается смехом, так как брат беспардонно начинает щекотать ее под рёбрами. Возвращаются молодые люди в номер уже под вечер. Белов обводит пустой номер взглядом, вздыхает и, махнув рукой, уходит в душ. Катя же чуть не подпрыгивает от неожиданности, когда, пытаясь повесить кофту на крючок в своей комнате, чувствует тёплую ладонь на талии. — Давай помогу, мелкая моя — родной баритон раздаётся над макушкой. — Я не мелкая, просто у них крючки высоко сделаны — хихикает брюнетка, разворачиваясь и крепко обнимая литовца. Повесив вещь, баскетболист проводит рукой по шелковым волосам и целует Катю в макушку. — Конечно. Кать… в общем, чемодан собирай, мы завтра уезжаем — наконец решает оповестить о своих планах Паулаускас. Девушка поднимает голову и удивленно смотрит серыми глазами на спортсмена. — Куда? Завтра ведь финал, награждение, все такое, рано ещё — искренне не может понять Белова. — Ты едешь со мной в Германию — от этого заявления Катя даже на пару шагов отходит назад. — Модя, какая Германия, что ты говоришь, я… я не понимаю — мотает головой девушка. — Кать — литовец тяжело выдыхает, беря нежные руки в свои ладони, но не поднимая взгляда — я не останусь в Союзе, завтра уеду в Германию, потому что, если мы проиграем, то меня вообще никуда не выпустят. Мой брат, Эдмундас, помнишь, я тебе рассказывал, поможет, а там уже встретимся с тетей, начну играть за какой-нибудь клуб, я недавно встречался с представителями Евролиги. И я беру тебя с собой. — Нет, я не могу так — спустя пару минут молчания, говорит девушка — у меня тут дом, Серёжа, команда в конце концов. А ты… ты ведь капитан, как ты можешь их бросить в самый важный момент? — Катя тяжело вздыхает, останавливаясь, так как чувствует подступающие слезы — прости, я не могу поехать с тобой, это неправильно. — Малыш… — предпринимает ещё одну попытку литовец, но девушка мотает головой, отворачиваясь. — Удачи тебе, надеюсь, там тебя будут ценить также, как и здесь — тихо, почти различимо добавляет брюнетка. — Катюш, солнышко, поехали со мной — тёплые родные ладони ложатся на плечи девушки, но от этого она непривычно вздрагивает. — Прощай — лишь может выдавить из себя Белова, сильно закусывая губу и скрываясь за дверью ванной, чтобы оповестить о том, что она больше не хочет. Не хочет больше его видеть, а вместе с этим и вообще ничего в жизни не хочет. У Сергея всегда было прекрасное чутьё. Будь-то по отношению к исходу игры, дальнейшим планам или эмоциям людей. А так как внутренняя связь между братом и сестрой очень сильна, баскетболист не мог так просто лечь отдохнуть. Что-то неспокойно было на его сердце, правда, он списывал это на решение друга сбежать. В конце концов решив, что просто проведать мелкую не помешает, комсорг поднялся с кровати и направился в соседний номер. — Малая, ты не спишь ещё? — приоткрывая входную дверь, спрашивает игрок, но, не услышав ответа, в привычной манере хмурится и проходит вглубь. Заметив на кровати свернутый комочек, Белов думает, что сестра и правда уже уснула, но вот, различая сдавленные всхлипы и крепкую хватку на неизменной игрушке, парень понимает, что что-то не так. Точнее не что-то, а Паулаускас этот, будь он неладен. Клялся ведь, что беречь ее будет и только радовать, верь потом этим литовцам. — Эй, маленькая — брюнет аккуратно обнимает Катю, чуть приподнимая, тем самым устраивая ее у себя на груди в тёплых объятиях. Ее ручки сразу смыкаются кольцом вокруг, она жмётся к брату, как мокрый котёнок, и только через пару минут спортсмен различает слова. — Серёжа, почему… почему он должен уезжать — с тяжким надрывом спрашивает сестра. — Потому что он так решил. Тише, малая, не надо плакать. — Я не могу, Сереж — шепчет отчаянно девушка, утыкаясь в спасительное плечо — я его люблю. — Понимаю, — тяжело вздыхает комсорг, целуя разбитое сердце в темную макушку — все будет хорошо, я тебе обещаю, выкарабкаемся.