***
На Истории магии Гарри сел за последнюю парту и положил голову на руки, стараясь успокоиться. Дети после каникул мало того что не утихомирились и не перестали тыкать пальцами в мальчика, тихо на весь зал говоря: «О, Наследник Слизерина!». Так теперь можно было буквально потрогать взгляды направленные на него. Страх, неверие, ненависть — основные эмоции в глазах учеников и некоторых профессоров. И, как ни странно, в это число входил и Снейп, что по окончанию зимних каникул стал еще более злым, и, кажется, ненависть, что и так была запредельной, вышла на новый уровень. Профессор стал постоянно появляться там, где обычно ходил мальчик, и при каждой встрече снимал баллы и, по возможности, назначал отработки у Филча за самые маленький погрешности, на которые учителя уже просто не обращали внимания. И ведь знал же Снейп, что Филч с памятного Хэллоуина ненавидит Поттера. Иногда казалось, что старый мужчина не сдержится и опробует пару пыток из его прошлого на брюнете. Тем более у завхоза было столько железных цепей по каморке навешано. Филч на отработках заставлял Гарри мыть полы, чистить кубки, убирать какие-то классы. Для Алексея это было не сложно, хоть и долго. Убираться в доме и квартире его приучили ещё с малого возраста. Вот только чем старше он становился, тем незначительнее становилась это потребность в чистоте. Но вот после трупов приходилось несколько часов на четвереньках оттирать кровь от пола. Так что отработки стали практически обыденность за эти полтора месяца. Да и польза от них была. Прокручивая счастливые воспоминания о детстве и уборке, о Борисе Геннадьевиче… В какой-то день Гарри, после порции оскорблений от Снейпа и в придачу еще пару отработок, пришёл к Филчу домывать какой-то класс на четвёртом этаже, вспомнил похожую ситуацию и, неожиданно для себя, остановился. Друзья отца, что позже стали и его друзьями, сам Борис Геннадьевич... Неужели он так просто принял то, что отца убили, а другие отдалились через какое-то время. Ему было так хорошо одному, что он совершенно не хотел принять правду. Он скучал и по Андрею с его лекциями, по всем остальным. Но больше скучал по отцу. Его родному человеку. Он отдал жизнь ради Алексея. И чем же парень отплатил? Забыл, не хотел вспоминать про него. Только бы не увидеть презрение в глазах. Но почему он был уверен, что Борис Геннадьевич простит его, несмотря на его выходки? Алексей не хотел связывать с кем-то свою жизнь. Не хотел, чтобы кто-то узнал, какой он есть на самом деле. Поттер положил тряпку на одну из парт и облокотился на холодную стену. Медленно сполз по ней и уставился невидящим взглядом в пустоту. Никакого раскаяния за свои действия. Только слабая жалость к людям, что умирали от его рук. Почему только сейчас он понял насколько теплыми и домашними были те выходные, которые Алексей и отец проводили вместе? Почему он стал чувствовать только раздражение, злость, усталость? И в это же время профессор Зелий сидел в своих личных покоях со стаканом воды и думал. О Поттере. Хотя тем для размышлений было намного больше. И многие из них были куда лучше, чем герой Магической Англии. Но по определению в данный момент он мог думать только о нём. Снейп одним глотком осушил стакан с прозрачной жидкостью и придвинул к себе стопку эссе второго курса Гриффиндора. Взгляд зацепился за неровные строчки работы Поттера, и все мысли опять занял лохматый мальчик. В последнее время Северус чаще замечал за собой, что всё время смотрит на Гарри. И все было бы хорошо, но этот взгляд никак нельзя было охарактеризовать как ненависть и презрение. Да и чувства тоже были далеки от тех, что должны были появляться, когда смотришь на сына ненавистного Джеймса. Какое-то облегчение и умиротворение было во всем теле, когда парень был рядом. Вот только такие резкие перемены в чувствах были не свойственны Снейпу. Да и вообще всем людям. Были подозрения, что это все дело рук одного мальчика со шрамом. Так что сначала он проверял кровь и еду на зелья и яды, но, как и ожидалось, ничего не находил. Все было чисто. Он сидел в кресле и массировал виски. Вспышки боли в голове и иногда в теле сваливались на усталость и плотность графика, мигрень. Вот только они никак не проходили. Обезболивающее практически не давало эффекта, только на пару часов. Сидеть и проверять кривые сочинения учеников стало невыносимо, поэтому профессор летучей походкой вышел из подземелий и направился патрулировать коридоры замка. До отбоя оставалось не так много времени.***
Осмотрев помещение, Филч остался доволен работой и все же отпустил мальчика в гостиную факультета. Ему было совершенно незачем знать, что мальчик убрал класс с помощью магии. Пускай и без палочки. Гарри все то время, что дали на очистку класса, просидел и только под конец вспомнил, зачем он вообще здесь. Замок в очередной раз погрузился в полумрак и радовал пустыми коридорами. Гарри прошёл лестничный пролёт и уже хотел повернуть в сторону башни, как встретился со Снейпом. Профессор хмуро посмотрел на ученика и, сложив руки на груди, подошёл ближе. — Я вижу, Вам, Поттер, все так же наплевать на правила. — говорил Северус, с презрением смотря на брюнета. Последний только удивленно посмотрел на учителя. — Сэр, Вы ведь сами назначили отработку у Филча. — ответил он, не замечая проскользнувшие облегчение в глазах преподавателя. Головная боль утихла, а вместе с тем и злость на своё странное поведение вернулась. Да и ненависть к Поттеру возросла под фактом последних событий. Вот только умом он злился, а душа пела от облегчения и факта отсутствия боли в голове. — Где записка от Филча о том, что Вы действительно были у него на отработке и только по его вине сейчас бродите по замку после отбоя? — спросил Снейп и, осмотрев нахмурившегося Поттера, ухмыльнулся и протянул, — Что ж, я ожидал от Вас нечто подобное. Десять баллов с Гриффиндора. — Я могу идти, сэр? — Ещё десять баллов с Гриффиндора, за неуважение к преподавателю. — проговорил Северус и продолжил, будто не заметив сжатых кулаков. — Потрудитесь объяснить, куда Вы ходили. Ну? У меня не так много времени, чтобы тратить его на всяких ленивых и тупоголовых учеников. — Я был на отработке у Филча. — процедил сквозь плотно сжатые зубы мальчик, пытаясь унять злость и бешенство. Профессор стал его бесить и раздражать в последнее время. Прошлый же год был нормальный, так почему сейчас всё рушиться? — Если Вы так и не хотите признаться в своих намерениях… — Отвалите, а? — перебил Снейпа Гарри. Он, не обращая внимания на удивленно поднятую бровь, почти бегом поднялся по лестнице, назвал пароль Полной даме, забежал в комнату и залез на кровать, скрывшись под плотной красной тканью. Поттера трясло от еле сдерживаемого гнева. Мысли в голове, словно ураган, проносились в огромном количестве. Вдох-выдох, вдох-выдох…мальчик лежал и незаметно для себя проваливался в глубокий сон.***
— Гарри, ты уверен, что Хагрид действительно открывал Тайную комнату? — спросила Гермиона. Она, Рон и Гарри сидели в Больничном крыле. Девочку еще не выпустили после случайного превращения в кошку-мутанта, из-за чего её приходилось проведывать хотя бы раз в день. — Так сказал Малфой. — пожал плечами он и добавил. — Но ещё вроде упоминал некоего Тома Реддла, но я не знаю, кто это. — Рон, ты уверен, что ничего еще не запомнил? И как получилось так, что Малфой не стал жаловаться декану или директору о нас? — задавала вопросы Грейнджер. Всё же пришлось ей говорить про то, как хороший план был сорван. — Нет. — буркнул рыжик и залился краской. — И действительно, почему это слизень не жаловался на нас? — Я не знаю. Возможно, не хотел выставлять себя дураком, которого провели Гриффиндорцы. — ответил Гарри и встал. — Скоро ужин, Рон, ты идёшь? — эта фраза всегда срабатывала. Да и сейчас не подвела. «Друг» повернулся в его сторону, медленно вставая. — Гермиона, мы завтра зайдём, хорошо? — Ну ладно. — сказала она и взяла с тумбочки книгу, открыв ту по середине.***
— Это не мог быть Хагрид! Это невозможно! — пыталась убедить Гермиона Гарри. Он просто гнул свою линию по причине стойкого желания испортить настроение девочке. Как только её все же выпустили из Больничного крыла, она успела достать Поттера своими нравоучениями по поводу сорванного плана и плохим отношением к Рону. Все же стоило разбудить рыжика до того, как притащить его тушку в туалетную комнату для девочек. — Мы ещё не знаем, кто такой Том Реддл, и как вообще он связан с этой историей. — сказал Рон. Золотое трио шло по направлению к хижине лесника и тихо ссорилось. — Его монстр кого-то убил, Рон! — говорил Поттер. Он был уверен, что питомец Хагрида, если и не был причастен к смерти ученицы, то так точно покалечил других людей. Если и не убил. Гарри понимал, что Миртл убил именно Василиск и никто другой, но выдавать свои знания он не спешил. — Как бы ты поступил в его случае? — Слушайте, Хагрид наш друг. Мы просто расспросим. — предложила девочка. — Будет забавно. — с плохо скрываемым скепсисом ответил брюнет. — Мы подойдём и спросим: «Хагрид, а ты случайно не выпускал в замке бешеное и косматое чудище, а?» — Бешеное и косматое? — раздался громкий голос Хагрида у ребят за спинами. — Вы, случайно, не про меня говорите? — Да, про тебя. — ответил Гарри. — Что? — удивился он и выронил из рук контейнер с отравой. — Гарри! — в один голос шикнули «друзья». — Я не вижу смысла скрывать от него наши подозрения! — так же шикнул на них Поттер и уже громче добавил. — Мы говорили про тебя, но это лучше здесь не обсуждать. Можно мы пойдём к тебе? — Ну, э-э-э… Конечно. — все же ответил великан и поднял контейнер с отравой. — Вы… Э-э, подождите немного… Мне нужно отнести это в теплицы. Хорошо? — Да, мы тогда зайдем вечером? — спросил Гарри и, увидев короткий кивок от лесничего, слабо улыбнулся. — Ну а вы приглядывайте друг за другом. Договорились? — сказал он и пошёл в сторону теплиц. Как только Хагрид скрылся из виду, к ним, тяжело дыша, из замка бежал Невилл. Приблизившись к золотому трио, мальчик остановился, пытаясь отдышаться. Взволнованным голосом сокурсник рассказал, что кто-то что-то сделал, и Гарри это нужно срочно увидеть. Уже вчетвером они бежали к гостиной Гриффиндора. Забежав в комнату, они увидели погром на кровати мальчика. Одеяло и подушки были разорваны, из них сыпались перья и пух. Канцелярия была сломана и разбросана. У небольшой тумбочки около кровати отваливалась дверца. Тетради и книги были разбросаны по полу. Поттер принялся собирать вещи, низко опустив свою голову. Он практически сразу заметил, что украли дневник Тома Реддла. Значит, искали именно его. Из кончиков пальцев летели слабые алые искры. Понимая, что сейчас он просто не сможет себя сдержать, Гарри встал и попытался выйти из комнаты, но был остановлен Роном. — Это кто-то с Гриффиндора. Паролей никто не знает. — начала говорить Гермиона, но её перебил брюнет. — Мне от этого не легче. — ответил он и оттолкнул рыжика. Выходя из гостиной, мальчик увидел искреннее сожаление у девочки и Невилла. Не обращая на детей внимания, он пошёл в «квартиру».***
Через пару дней должен был состояться матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом. Поттер медленно, будто в трансе, кивал головой на красноречие Вуда, что пытался поднять дух команды. Зелья в последние недели приходилось пить и готовить в больших количествах. Таблетки закончились. Так что теперь Гарри мог похвастаться бледной кожей с глубокими тенями под глазами и вечным недосыпом. Единственный плюс этих мучений был в том, что теперь брюнет ощущал свои чувства словно через толстый слой ваты, и, чтобы разозлить его, нужно было вдвое больше усилий. Вуд и все члены команды стали выходить на поле. Близнецы пытались шутить, но выходило у них не слишком хорошо. — Профессор Макгонагалл? — Вуд, ваш матч отменяется. — сказала она и обвела взглядом всех участников, на секунду задерживая его на Поттере. — Но квиддич нельзя отменить! — Помолчи, Вуд. Ты и вся команда идут в Гриффиндорскую башню. Быстро! — тоном не терпящим возражений огласила она. — Поттер! — брюнет остановился по пути, вспоминая, где он накосячил. — Вы и мистер Уизли сейчас пойдёте за мной. Я хочу вам кое-что показать. — Предупреждаю. — начала декан Гриффиндора, заходя в Больничное крыло вместе с второкурсниками. — Это вас может шокировать. — втроём они подошли к койке и увидели застывшую в одной странной позе Гермиону. — Гермиона! — воскликнул рыжик и сделал шаг назад. — Её нашли около библиотеки с вот этим. — профессор рукой указала на небольшое зеркальце. — Вам это говорит о чем-нибудь? — Нет. — поспешно ответил Гарри и посмотрел на девочку. Жалость — единственное чувство к Грейнджер.***
— Жаль, что отменили матч. Ты так не думаешь? — спросил Седрик у Поттера, когда тот сидел в библиотеке. — Возможно. — ответил он, не поднимая головы от эссе по зельям. В последнее время профессора стали задавать слишком много домашней работы в надежде, что дети от этого будут меньше ходить по коридорам замка в свободное время. В какой-то степени у них это получилось. — Было бы интересно узнать, кто из нас бы первый поймал снитч. — Возможно, в следующем году будет шанс это узнать. — проговорил Гарри, закручивая свиток. Осталось сделать только Травологию. — Как у тебя дела вообще? Ты в последнее время все больше на труп походишь. — Диггори не отставал, открывая книгу за пятый курс. — Ты чего до меня докопался? — спросил брюнет, откладывая перо. — Хотите выяснить, Наследник я или нет? Знай, что это не так. И своим передай. Я к этим нападениям никак не причастен. Ясно? — говорил Поттер шепотом, но с такой неприкрытой ненавистью, что собеседник уставился на него удивленными глазами. — Я не это имел в виду! Я просто спросил как у тебя дела. — оправдывался Седрик. — Извини, но мне пора. — ответил брюнет, скидывая свои вещи в сумку и быстрым шагом направляясь к выходу. Он шёл к третьему этажу в надежде выпустить свой гнев на Василиска. Василий, ожидавший Поттера у себя, подавился воздухом, когда мальчик начал на него шипеть с яростью и гневом. Не особо следя за своими словами, Гарри высказывал все, что накопилось, совершенно не заботясь о матах и оскорбления в сторону змея. Начиная с окаменевших детей, заканчивая мерзким характером Василиска, из-за которого Поттер не знает, кто ходит ещё сюда. Не знает и о прошлом Хозяине. Змей слушал, иногда неосознанно кивая на матерные слова брюнета. Когда воздух и весь словарный запас закончился, мальчик сел на холодный пол и уткнулся подбородком в колени. — Ссснаешшшь, есссть один выход. — прошипел Василиск после пары минут тишины. — И какой же? — поднял на него глаза Гарри. — Я могу ссстать твоимссс фамильяром.